Иллюзия продуктивности

Каждая книга или статья о продуктивности, включая наши, говорят более или менее об одном и том же: вставайте рано, пейте воду, делайте зарядку, разбивайте свою работу на периоды и организуйте ее в зависимости от важности и срочности, следите за своим расписанием. И все это верно. Но не всегда недостаточно.

Потому что продуктивность — это очень персональная вещь. У нас у всех разные мозги, предпочтения и ситуации, в которых мы работаем наиболее эффективно.

Например, прокрастинация непосредственно связана с тревожностью, поэтому нужно понимать, что беспокоит и пугает именно вас, чтобы найти ритуалы и стимуляторы, которые помогут именно вам. И совсем не обязательно, что это будет ранний подъем, жесткое расписание и чертова йога.

Так считает Марк Мэнсон — не стесняющийся в резких высказываниях блогер и писатель.

Марк серьезно задумался о природе человеческой продуктивности, после того как понял, что из потраченных на написание книги, название которой деликатно и очень приблизительно можно перевести на русский как «Тонкое искусство послать все подальше», 18 месяцев по-настоящему продуктивно он работал только 3 последних.

Эта статья будет полезна тем, кто предпочитает жить по своим правилам и думать головой.

Иллюзия линейной продуктивности

Большинство из нас большую часть своей жизни исходят из концепции, что продуктивность — она как линейная функция. Под линейностью в данном случае понимается, что результат нашей работы прямо пропорционален количеству потраченного на нее времени.

То есть, работая два часа, мы произведем условно полезной продукции в два раза больше, чем если бы мы работали один час. За восемь часов мы сделаем в четыре раза больше работы, чем за два, и т. д.

Такая оценка реальности формируется со школьной скамьи: за два часа ты выучишь в два раза больше, чем за час.

Потом мы становимся старше, и вроде бы уроки у нас никто не проверяет, оценки за домашку не ставят, но всю оставшуюся жизнь мы считаем линейную зависимость результата труда от потраченного на него времени естественной и логичной, даже не задумываясь о том, так это или нет.

А зря, потому что в большинстве случаев это не так.

Линейная зависимость «производительность — время» справедлива только для простой, повторяющейся и не требующей особых умственных усилий работы.

Косить траву, сушить сено, клеить коробки, кричать «свободная касса» в «Макдоналдсе» или заполнять тупой отчет, внося цифры в экселевскую таблицу. Да, в этом случае четыре часа более продуктивны, чем два, а два более продуктивны, чем час.

А наиболее интенсивная, интеллектуальная и креативная полезная деятельность зависит не только и не столько от количества потраченного на нее времени.

К сожалению, концепция «работа как линейная функция» является и частью религии «Бро, ты должен поднапрячься», перекочевавшей со школьной скамьи прямиком в мир стартапов.

Эти ребята свято верят в гипотезу, что работать по 16 часов в день более продуктивно, чем 8 часов, и ты просто обязан вставать в 4 утра, заливать в себя литр кофе и пахать, пока кровь носом не пойдет.

Проблема в том, что такой подход не просто не дает линейного роста продуктивности, он дает обратный эффект, снижая со временем нашу продуктивность.

Убывающая отдача

Представим, что вы вышли на десятиминутную пробежку. Совершенно очевидно, что это полезно для вашего здоровья. А теперь представим, что вместо 10 минут вы бегали 20. Тоже полезно, но необязательно в два раза полезнее, чем десятиминутный бег.

А что, если вы заставили себя бегать час или даже дольше? Вы, конечно, молодец, и с силой воли у вас все в порядке. Но получили ли вы в шесть раз больше пользы для своего здоровья?

Качество выполнения любых физических упражнений снижается, когда наши мышцы устают. И по мере того как это происходит, способность нашего тела выполнять физическую работу уменьшается вплоть до того момента, когда мы выдыхаемся настолько, что не можем двигаться вообще.

Все конечно зависит от целей тренировки (может быть, вы твердо решили «убиться»), но в целом справедливо, что два часа занятий в тренажерном зале дают ненамного больше, чем полноценные 45 минут.

С работой то же самое. Почему? Потому что, как и мышцы, мозг со временем устает. И если вы упражняетесь в решении более-менее сложных задач или принимаете важные решения, то ваша эффективность физически ограничена возможностями содержимого черепной коробки.

Мало где работают так много, как в рекламных агентствах. Почему именно там, сложно сказать, но так происходит во всем мире, и Россия (по крайней мере, Москва) не исключение. Работать до посинения в рекламном бизнесе — это не просто норма, это какой-то фетиш. Особенно когда речь идет о подготовке к важным событиям. Несчастные работники агентств днюют и ночуют на работе, работают по выходным и праздникам.

Одной из таких несчастных была жена Марка Мэнсона.

«Однажды она поняла, что по большей части все дополнительные часы тратились не слишком эффективно. Не в том смысле, что люди мало старались, а в том смысле, что, задерживаясь на работе с 6 до 10 вечера, они не могли физически сделать больше, чем в первые пару часов в начале дня».

А при плохом сценарии, работая слишком долго, люди начинают совершать ошибки и принимать неверные решения просто потому, что они слишком устали.

Но на самом деле все еще хуже: когда количество некачественно сделанной работы и неверных решений достигает критической отметки, вы вообще-то создаете себе дополнительную работу.

Негативная отдача

Таким образом, убывающая отдача становится негативной отдачей. А зависимость «работа — время» из прямо пропорциональной превращается в обратно пропорциональную, и чем больше «лишнего» времени вы тратите на то, чтобы выполнить работу, тем больше работы вам придется выполнить.

Ну и кому это надо?

«Я столкнулся с этим, когда начал работать над своей книгой. В то время я зависал с несколькими другими писателями, и мы устраивали врайтофоны (от write — a — thon — составное слово от „писать“ и „марафон“ — Прим. „Полезного чтения“) и строчили столько, сколько вообще возможно. Фактически это было одно большое соревнование, и все разговоры за выпивкой позже вечером сводились к количеству написанных слов.

Мой лучший результат был 8000 слов, что заняло примерно 6 часов непрерывной работы.

„Не фига себе! — подумал я. — Я написал 32 страницы всего за один день!“ И это значило, что мне нужно было всего 10 дней в том же режиме, чтобы закончить всю книгу.

Но была одна проблема.

Все, что я написал, было отстойным. Я имею в виду вообще все. Когда через несколько недель я вернулся к этой главе, то обнаружил, что от силы 500 слов из 8000 были более или менее.

Проблема была в том, что мне понадобилось 4 дня, чтобы разобраться со всем этим мусором. Неожиданно мой восьмитысячесловный взрыв креативности создал такое количество дополнительной работы, на которую понадобилось потратить столько незапланированных усилий, что лучше бы в тот злополучный день я вообще не работал.

И тут до меня дошло: когда речь идет о креативной работе, дело не только в убывающей отдаче, а в том, что с определенного момента чем больше ты пишешь, тем меньше напишешь. Потому что плохо написанный текст — это не просто плохо, он создает дополнительную проблему, которую нужно решать, потратив больше времени и сил.

В конце концов, пройдя через месяцы разочарований, я начал замечать, что по большей части то, что я писал первые пару часов, оказывается лучшим из написанного за день.

Все, что я писал на третий-четвертый час, давало смешанный результат.

В хорошие дни это был хороший контент (но все равно не такой хороший, как тот, который мне удавалось создать в первые пару часов). А вот в плохие дни большая часть из написанного просто никуда не годилась и оборачивалась для меня лишней работой.

И почти все, что я писал потом (начиная с пятого часа работы), было полным отстоем. То есть любая попытка продолжить писать через 4 часа после начала рабочего дня оборачивалась негативной отдачей, поэтому лучше было пойти поиграть или заняться чем угодно еще.

Я потратил примерно год, веря в линейную зависимость „работа — время“, и вложил так много усилий (125 000 слов, большая часть из которых была полным шлаком), что боялся признаться: 50% всей проделанной за год „работы“ оказались не просто бесполезными, а вообще-то сделали меня менее продуктивным».

Мэнсон пришел к выводу, что любая работа, предполагающая какую-то креативность, то есть почти любая немеханическая работа может перейти в стадию негативной отдачи.

Бывает, вы часто возитесь с какой-то задачей, стараетесь выполнить ее как можно лучше и доделать все до конца, теряете счет времени и в конце концов отступаете. А с утра, взглянув на результат своих потуг, осознаете, что все это нужно переделывать.

Точки роста

У каждого бизнеса — проекта или задачи, — в который вы вовлечены, есть детали, помогающие вам справляться с этой задачей или проектом быстрее и проще.

Если вы управляете командой, то это может быть какой-то ритуал или «волшебное слово», которые помогают вашим людям собраться с силами.

Если вы программист или сисадмин — это может быть изучение и внедрение новых принципов работы с базами данных. Если вы «продажник» — это может быть секретное умение в один прекрасный момент установить эмоциональную связь с клиентом.

Итак, в каждой работе есть действия, качественное выполнение которых значительно упрощает и ускоряет весь процесс

Или делает его более сложным и медленным.

Точка стагнации

«Моим единственным „реальным“ местом работы была работа в банке общей продолжительностью 6 недель. И у этого банка была очень специфическая процедура ввода данных — с помощью софта, который был ровесником моей матери, и данные нужно было вводить, грубо говоря, через заднее место.

Это делало весь процесс умопомрачительно медленным. И когда я обратил внимание босса на то, что вся проблема может быть решена с помощью простого скрипта, мне было велено сесть на место и заткнуться», — вспоминает Марк.

Таким образом, банк создал и всячески поддерживал противоположную «точке роста» «точку падения» — деталь, которая делает всю остальную работу более медленной и более сложной.

Стратегическая лень как точка роста

Представьте, что вы любите вьетнамскую еду. Очень любите. И вот вы приходите в свою любимую вьетнамскую едальню и берете суп фо, потом еще один и еще один, потом полируете нэмами, давитесь десертом, конечно, запиваете все это кофе со сгущенкой.

Наконец вы буквально выкатываетесь из предприятия общественного питания наружу. И вот в этот самый момент вам предлагают еще немного вьетнамской еды, так сказать, на посошок. Ваши чувства?

От воспоминаний о супе фо и особенно о кофе со сгущенкой вас наверняка будет подташнивать примерно неделю. Через пару недель вам начнет казаться, что словосочетание «вьетнамская кухня» звучит не так уж и плохо, а еще через некоторое время, истосковавшись по фо, вы будете готовы повторить описанный выше «подвиг».

То же самое и с продуктивностью.

Решение проблем — это как еда для нашего разума. Это делает его счастливым, потому что, решая проблемы, разум чувствует себя важным, ценным и востребованным.

Продолжая аналогию с едой, так же, как наш желудок устает от слишком большого объема однообразной еды, наш разум устает от постоянного потока задач, требующих немедленного решения.

Все, что мы можем сделать, для того чтобы восстановиться способность мозга решать задачи и дальше, это отвлечься от работы и дать мозгу возможность полноценно отдохнуть. Через некоторое время, заскучав по решению задач, мозг возьмется за них с утроенной энергией, и продуктивность будет восстановлена.

В общем, отпуск — хорошая штука, и пренебрегать им точно не стоит.

«Когда я начинал свой бизнес в 2008 году, я был истовым трудоголиком, — вспоминает Марк. Я пахал по 14–15 часов в день и крайне редко брал выходные. И даже несмотря на то что в тот период я постоянно путешествовал, это редко был отпуск сам по себе, скорее так: „Эй! Этот пляж выглядит отличным местом, чтобы провести на нем следующие 2 часа, непрерывно проверяя почту“.

Так продолжалось до момента, когда я встретил свою будущую жену, которую такой порядок вещей совершенно не устраивал.

Конечно, поначалу я был в ужасе, ведь отказаться от гаджетов было все равно что отказаться от своей правой руки.

В первую же ночь мне приснился сон, что мой сайт взломали, банковский аккаунт украли, а веб-сервер в буквальном смысле горит синим пламенем, и я ничего не могу с этим сделать.

Ничего из этого не случилось, конечно же.

Все было совсем наоборот. Просидев 5 дней на пляже без телефона, без компьютера, вообще без каких-либо электронных девайсов, с прекрасной женщиной и собственными мыслями, я начал понимать, что нужно сделать, вернувшись на работу, гораздо четче, чем когда-либо. Как будто я поднялся над тем, над чем так долго и одержимо работал, и наконец увидел полную картину.

В общем, с того пляжа я вернулся с парой идей, которые помогли изменить мою жизнь».

Текст: Ольга Летова, Иллюстрации: Константин Амелин