Illustration

   Робин проснулась и поняла, что не чувствует ног. Первым ощущением была паника. К этому не привыкнешь даже если с момента, когда Роузи поселилась у нее прошло четыре года. Не совершая резких движений девушка переложила кошку с ног на постель и вздохнула.

Девушка ходила по собеседованиям два месяца, живя на сбережения, которые уже подходили к концу. Неделю еще протяну, а потом придется бронировать картонку рядом со слепым стариком по имени Рич. После завтрака мутило от нервного напряжения, которое передалось и кошке. Та мяукая прохаживалась по квартире не в силах найти места, где на нее будет попадать солнечный свет и при этом можно было бы видеть каждую точку комнаты. Перед уходом Робин выпускала пушистую подругу гулять и та, помахивая черным хвостом, провожала хозяйку до угла дома, где их пути расходились до вечера. Этот процесс стал талисманом для девушки, которая отчаялась найти работу и теперь хотелось состояние внутренней гармонии. 

Робин взяла ключи и окинула взглядом квартиру. Скорее чтобы дать мозгу отправную точку, а не чтобы в последний момент обнаружить забытую вещь. Кошка перебегала из коридора на кухню поглядывая на хозяйку, но девушка осталась глуха к просьбам животного. 

— Пойдем. Не нужно, пожалуйста, портить такое важное утро. 

Кошка вопросительно уставилась на нее. 

— Ну и ладно. Форточка открыта, если захочешь выйти. И спасибо что считаешься с моими потребностями.

Выходя она захлопнула за собой дверь. 

— Эти ритуалы — наследственное психическое расстройство и не стоит придавать им значения, — пыталась уговорить себя Робин спускаясь по лестнице.

Новостное бюро “Пост Офис” находилось в шести станциях метро от ее дома и учитывая неудачные переговоры с кошкой стоило поторопиться. 

Переходя дорогу и глядя по сторонам, девушка заметила на соседней улице виляющий черный хвост. Показалось, наверное. Роузи ни за что не стала бы изменять маршруту. Привычным для нее было бы по очереди греть бока на крыше дома на восьмой улице, где пару недель назад семейная пара из Тампы открыла колбасный магазин. 

Зазвучал сигнал автомобиля и Робин очнулась. Стоя посреди дороги, еще погруженная в размышления, девушка повернулась в сторону сигналившего автомобиля и извиняясь помахала рукой водителю, которого не было видно из-за слепящего солнца. 

Водитель тем временем не обращал внимания на сигналивших сзади. Он достал серую потертую папку и взглянул на содержимое. Лицо побелело от напряжения. Даже шрам, рассекающий бровь, глаз и часть щеки поперек, казалось, стал невидимым.

До входа в метро осталось метров тридцать. Робин проходила мимо любимой булочной, где еще полгода назад перед работой завтракала с бывшим. А вот и слепой Рич, в нормальные дни сидевший за углом дома, поглаживая трость, которая выглядела аристократической по сравнению с надетыми на старика лохмотьями. Сегодня его можно было узнать только по трости. На нем был серый костюм и белая рубашка, которая выглядела даже свежей. Круглая шляпа скрывала его макушку от солнца. Он выглядел бодрым и даже пышные седые усы покачивались в такт ритму просыпающегося города. 

Рассердившись на старика за нарушение ритуала она уже хотела было наброситься на него с расспросами:

— Почему сегодня?

— Почему трость не подходит по росту?

— ПОЧЕМУ?

Вопросы так и не были заданы. Робин не могла говорить. За стариком прохаживались две кошки. Две Роузи. Нет, Роузи и её точная копия. 

— Выбрось это из головы, девочка. Кошки не виноваты. Даже блондинка с тюльпанами около витрины булочной ни при чем. Пора выдохнуть.

В запахе тюльпанов было что-то одурманивающее. Здорово, даже тюльпаны перестали следовать привычному сценарию. Робин прошла мимо старика. Она бы могла поклясться на любимом альбоме Криденс, что ощущала на себе взгляд старика. Уже у лестницы в метро она покосилась в сторону странной компании. Да, Рич смотрел на нее. Как и пара кошек. Одна из них при этом изогнулась под странным, даже для кошек, углом. 

Сознание девушки еще пыталось анализировать ситуацию, и потухло, выдав напоследок:

— Постойте-ка, у меня же нет аллергии на тюльпаны…

В следующее мгновение утренние события смешались в единый вихрь, к которому добавился свистящих звук тормозящего автомобиля и шрам поперек глаза.