Игрушка

О Боги! И ведь нет же никакого выхода из этой жуткой ситуации, кроме как молча и безропотно сносить все муки! Такое можно только пережить, терпеливо выполняя все приказы и прихоти теперешних властелинов его дальнейшей судьбы. Саша понял. любое сопротивление приводит лишь к продлению этих пыток, поэтому, стиснув зубы, он попытался представить на этом месте как бы не себя, а какого-то другого парня, вроде бы наблюдая себя со стороны — ему вдруг стало становиться спокойнее и все начинало выглядеть не так уж мрачно, а где-то даже комично... Вот и теперь, когда его прямая кишка стала наполняться теплой клизменной водой он уже не испытывал нестерпимых мук, а лишь подумал, что неплохо было бы брызнуть невзначай на своих мучителей своей смесью, да так, чтоб им пришлось долго отмываться потом. От этой мысли ему даже стало весело, и когда наконечник был вынут и ему было сказано садиться на «толчок «, то от былого неприятия ситуации почти не осталось и следа. Саша молча выполнил приказ.

— Не плачь, девчонка, пройдут дожди — неслось из телевизора, включенного погромче, чтобы переглушить звуки сливающейся воды из унитаза, на котором восседал подросток после процедуры.

Далее последовала новая порция унижений. После клизмы его заставили вымыться с мылом под душем в отсеке, открытом для взглядов присутствуюших санитаров и позволявшем наблюдать за действиями испытуемого с целью их корректировки.

— Тааак. сильнее намыль задницу и яйца, а теперь смывай мыло хорошенько — командовал один из санитаров.

Действие происходило как будто бы в плохом фильме, и юноша автоматически исполнял указания, погрузившись в сомнамбулическое состояние. После мытья и вытирания его низ живота и промежность сперва постригли электрической парикмахерской машинкой, а затем вручили Саше электробритву и приказали побрить лобок и мошонку, сказав, что обычно лучше получается, если делаешь себе это сам. И если наш Александр смог совладать с собой, то этого совсем не скажешь про его любимца и предмет тайной гордости. Несмотря на все отвлекающие процедуры, он не только сохранял стойкость, но даже увеличился в размерах и его розовая головка торжественно выпирала из кожицы. Это не осталось незамеченным и один из санитаров в открытую стал подтрунивать над своим товарищем.

— Смотри, Сеня, какой прочный сухостой! Вот тебе у кого бы поучиться — наставительно поучал он напарника.

— — — Вот еще! — не без легкой обиды парировал другой — ты же видишь его прислали на обследование, значит у него не все в порядке с этим делом.

Один из санитаров приблизился к подростку и потрогал на « изгиб « твердо стоящий член. Саша молча снес и это, хотя тело его инстинктивно отдернулось в сторону.

— Ну — ну — ну, цыпа — больше не буду, чего уж и потрогать нельзя? Доживешь до наших лет, тоже будешь завидовать такому « стояку «. Слушай, а как ты в школе, на уроках-то? Неужели другим незаметно? — по-дружески обратился он к юноше.

Ничего им в ответ Саша не произнес. Да и объяснишь ли кому, что это с ним сталось только от мыслей про медкомиссию и что раньше он бегал себе простым подростком во дворе и не задумывался об этом. Тем временем из шкафа на свет вынесли какую-то штуковину, очень напоминавшую большой мужской фаллос, только цветом не такой, да еще с длинным тонким проводом, смотанным в кольцо... Перед этим парни долго выясняли между собой, входит ли эта деталь в комплекс обследования номер — 1, или ее надо применять при обследовании номер-2? Тыча пальцем в направление они, наконец, пришли к правильному выводу, и, заставив подростка согнуться, ввели устройство ему в задний проход до упора. Распрямившись, Саша чувствовал инородный предмет, но поскольку очистительная клизма освободила место, терпеть эту тяжесть внутри себя было не очень мучительно, хотя и не доставляло никакого удовольствия.

Следующим этапом в серии унижения и подчинения была злополучная тележка — каталка. Юношу положили на спину, согнув ноги в коленях, раздвинув их шире плеч и опустив икры с края поверхности вниз, закрепили щиколотки в колодках, так что даже при сильном желании дергать конечностями стало невозможно. Руки подопытного, свисавшие вниз по краям стола тележки, закрепили под его поверхностью с целью обеспечения их полной неподвижности во время проведения экспериментов. Теперь Саша оказался в полной власти и зависимости от двух молодых парней, явно не торопящихся исполнять предписания и руководства начальства. Не думай о секундах свысока. Пройдут года, и сам поймешь наверное — летят они, как пули у виска. мгновения. мгновения. мгновения. — — настойчиво убеждал, включенный погромче, телевизор.

Теперь, когда распятый на этом столе, он оказался полностью обездвижен, ребята-санитары вышли перекурить в коридор, оставив Сашу наедине со своими невеселыми мыслями. Такого он не мог предположить даже в самой кошмарной своей фантазии. Зачем у него в заднице эта толстая мешающая расслабиться резиновая колбаса? И что за провода в нее заходят, куда же они будут подключены? — на все эти вопросы увы, ответа он не находил... Не сыпь мне соль на рану, не сыпь мне соль на рану, она еще болит. — заканчивал, под бурю апплодисментов, свою песенку певец Добрынин. Санитары вошли в процедурную, неся с собой терпкий запах табака и направились к своему подопечному с целью убедиться, все ли в порядке и не расстегнулись ли где наложенные путы.

— Ты смотри! Сколько времени прошло, а у него все стоит! — удивился второй, менее разговорчивый парень. Подойдя совсем близко, он бесцеремонно сдвинул кожицу с Сашиного члена и пробовал его твердость, не обращая внимания на стоны мальчика собравшего все свое мужество, чтобы не расплакаться от бессилия и стыда.

МММММ... АААААА... НЕ НАДО... ПОЖАЛУЙСТА... ОСТАНОВИТЕСЬ. ОООО..

— Сеня, Сеня не балуй! — остановил не в меру любопытного старший. Это тебе не дом терпимости, вот пацан возьмет сейчас и спустит, что тогда будешь делать? Наша задача — доставить его в лабораторию целехонького, а там уж он получит свое сполна. — вырвалассь у него хоть какая-то информация про то, что ожидает, приготовленного для экспериментов подопытного юношу. Зазвонил телефон и Саше стало ясно что лаборатория, куда его сейчас должны доставить, готова.

Не надо печалиться, вся жизнь впереди, вся жизнь впереди — надейся и жди. — донеслось на прощание из процедурного кабинета. Концерт окончен. Глава восьмая. В лаборатории.

Парни выкатили тележку с подопытным в коридор, и ничуть не заботясь, что беспомощная жертва не в силах прикрыть свою наготу, провезли испытуемого до лифта, затем — снова тряска по длинному коридору, на этот раз на пути несколько раз встретились посторонние разных возрастов, молчаливо с округленными глазами вынужденные отступить в сторону и пропустить шокирующий кортеж.

Наконец, тележку остановили около дверей, затем Сашу ...

ввезли в небольшую светлую комнату, вдоль стен которой стояли столы с раположенными на них различными приборами, отдаленно напоминавшими оборудование какой-то научной физической лаборатории или кабину фантастического космического корабля со множеством пультов экранов и прочих электронных приспособлений. Санитары удалились за перегородку и разговаривали с кем-то, передавая коробку с Сашиной одеждой и документами по инстанции. Через минуту они вышли оттуда и, подмигнув на прощание распятому на тележке юноше покинули помещение.

— О, какие сегодня у нас мальчики в гостях! — чувством деланного удивления и восторга произнесла молодая женщина-врач вышедшая из-за ширмы и направляясь в сторону Саши.

— Старый знакомый! — узнала она в подростке того мальчика, что спрашивал у нее дорогу утром. Саша тоже признал в ней правда не без усилия свою утреннюю попутчицу.

— Ну что ж, начнем пожалуй — деловито произнесла она, подходя в стеллажу и доставая оттуда небольшой черный чемоданчик, раскрыв который, извлекла оттуда ворох цветных проводов и кучу блестящих никелированной поверностью различных электродов позвякивающих металлическим звоном, подобно экзотическому музыкальному инструменту. Звон этот показался жутковато-зловещим и не предвещавшим ничего приятного впереди, вспотевшему от волнения подростку.