I
Paste travellerI
Если позволительно говорить об истории русской мысли, то таковая может быть представлена в виде череды биографий. Совершенно невозможно говорить о развитии русской «национальной идеи», то есть о самостоятельном развитии духа. Впрочем, сомнительно, что это вообще возможно. Разве что история немецкой мысли XVIII-первой половины XX вв. может дать материал для убедительной стилизации подобного рода (примерно в том смысле, в котором геометрия послужила филологическим каркасом для этики Спинозы).
Можно говорить об истории мировой философии, потому что при таком масштабе исчезает даже планетарная привязка. Скорее всего, развитие философии у других разумных существ будет так же совпадать с нашим циклом, как развитие математики.
Но нация есть нечто слишком дробное, собственно это некоторая ошибка, отклонение от общемирового стандарта, индивидуальный «почерк». Отсюда вытекает неизбежность, но также и неизбежная двусмысленность любого национализма. Национализм – генерализация частности. Или, иными словами, сведение истории нации к индивидуальной биографии.
Постоянно воспроизводящийся сюжет русской жизни это столкновение русской личности, - слабой и артистичной, - с тусклой реальностью мировой периферии. В этом забавность, но также и трагичность судьбы русского человека. Во внешнем хаосе событий его жизни есть некоторая логика, и это логика всё более увеличивающихся неудач, которые самим фактом своего постоянного возрастания говорят о тенденции противоположенной - о грандиозном масштабе русской истории, её хрустальной наивности, просветляющей переусложнённую и излишне абстрактную духовную жизнь Западной Европы, и делающей, таким образом, и её более цельной. Неведомая сила создаёт и создаёт новые поколения русских личностей, иногда наделённых исключительными способностями, но эта же сила швыряет их о стену непонимания, азиатской косности и инерции. Чтобы сначала уничтожить, а затем обречь на загробный триумф в вечернем мире Европы.
Наверно именно это придает смысл бессмысленной русской истории: хаос и неудача русского мира оправдывается естественной драмой индивидуальной судьбы: имеющей начало, развитие, кульминацию и развязку. То есть меру.
Гоголь в статье 1835 года сказал, что «Пушкин это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет». Николай Васильевич всю жизнь питал пагубное пристрастие к нежинским риторическим фигурам, часто заводившим его не туда, куда надо, причём далеко. Однако довольно нелепая статья была написана в нужное время и, в общем, корявую фразу можно исправить до классической степени фундаментального обобщения:
«Пушкин это судьба гениальной русской личности в ближайшие двести лет». #Лурк_занимательный #луркопаб #lm
