«Хватит гопников и прочего дерьма»
Agregator
Как появилась Post Pravda?
Post Pravda — это проект, который я основал с Майклом Фэхи и Ирис Моленаар. Изначально мы планировали его как журнал о путешествиях. С Майклом мы познакомились в Грузии и прикипели к стране. Мы часто говорили о том, что даже письменность Грузии прославляет ее архаичность, хотя, приезжая туда, ты видишь молодое динамичное государство. Путешествуя по Грузии, я написал диплом о ее экономике и образовательной политике. В это же время я успел объехать Украину, Армению и другие постсоветские страны.
Потом я работал консультантом на Ближнем Востоке и много путешествовал по работе. Мы с Майклом снова встретились на пьянке в Бишкеке и решили запустить журнал. Хотя ни у одного из нас не было опыта в издательском деле, мы довольно высокомерно решили, что нам это по силам. Вскоре к нам присоединилась Ирис, у нее единственной был хоть какой-то опыт в этой сфере.
Другие журналы либо тяготеют к академическому письму, либо, напротив, излишне радикальны. Мы не хотели создать очередной журнал о жизни богатых русских и первых лиц государств. Мы замахнулись на то, чтобы передать сложные голоса тех стран, в которых мы проводили время.
Есть диссонанс между тем, как о постсоциалистических странах говорят в западных СМИ, и тем, что мы видели, приезжая туда. Мы хотели не просто рассказать о событиях в стране, но создать пространство, в котором жители регионов могли бы выступить носителями знаний о своей земле.
Какие темы вам наиболее интересны?
С 2016 года в англоязычном мире все изменилось. Трамп и Брекзит дестабилизировали существующий политический порядок. Все истины, которые были общеприняты, вдруг пошатнулись. Вера оставила тех, кто верил в равенство и не терпел угнетения.
Этот «разрыв» хорошо знаком людям, живущим в постсоциалистической реальности. Наверное, было бы хорошо, если бы на Западе слышали голоса людей, больше нас знающих о национализме и агрессивном капитализме.
Мы ищем истории противостояния угнетению — они наиболее интересные. Я также рад, когда нахожу художников или фотографов, для которых Post Pravda становится площадкой для самовыражения.
Где сосредоточена ваша аудитория?
Конечно, наиболее популярны мы в Грузии. Мы уж точно не журнал исключительно для англоязычной публики, который должен рассказывать ей о Восточной Европе.
Я думаю, что мы привлекаем людей, которым надоели привычные СМИ на английском языке; которые не хотят, чтобы культуру подвергали издевкам. Мы стараемся объединять наше видение социальной справедливости с прогрессивным искусством. Несколько аутсайдерская повестка нам на руку. Сейчас нас читают в среднем 100 тысяч человек в месяц.
Чем вы отличаетесь от других медиа?
Нас все время сравнивают с Calvert Journal, потому что и они и мы интересуемся одним и тем же регионом и пишем на английском языке. Как по мне, общего не так уж много. Их редакция сидит в модном районе Лондона, мы же втроем колесим по Европе. Мы представители рабочего класса, наши семьи не имеют отношения к культурной элите — это, на мой взгляд, важный маркер.
Мы никогда не будем работать с банком, который связан с Путиным, — тем же ВТБ. Это наша принципиальная позиция. Кроме всего, мы призывали к бойкоту чемпионата мира по футболу из-за политики, которую Россия ведет в Грузии и Украине. Нашим партнером не могла бы быть Coke из-за вопиющей репутации в плане отношения к сотрудникам и окружающей среде. Нам претит агрессивный маркетинг и то, как он сказывается на местных экономиках.
Мы хотим, чтобы наш журнал вступил в своего рода брак с искусством и социальной справедливостью; в то же время мы хотим продвигать молодых художников. Это может казаться громогласным и амбициозным, но мы стараемся.
Какой ваш текст — самый популярный?
Я почти всегда ошибаюсь в предсказании того, насколько успешной будет статья. Конечно, лучше всего «заходят» публикации о сексе и топ-списки чего-нибудь. В прошлом году у нас была статья о Праге, которую прочли полмиллиона человек, но, на мой взгляд, это один из худших наших материалов — мы даже не будем его повторно публиковать в соцсетях, хотя очевидно, что он «зашел».
Получается разбивать стереотипы о Восточной Европе?
Сложность в том, что мы пишем о странах, в которых не родились и не жили долгое время. Мы сами боимся потеряться в стереотипах, когда приезжаем в ту или иную страну. А поэтому, чтобы лучше контролировать друг друга, тексты мы стараемся писать вместе. Мы никогда не публикуем текст, предварительно не проконсультировавшись с тем, о ком мы решили рассказать.
В последние годы возникла мода на «новый Восток», и гораздо больше жителей Запада ринулись писать о культуре в постсоциалистических регионах. Нам этот подход не близок, потому что он немного колониальный. Те фотографы и художники, с которыми мы работаем, придерживаются такой же точки зрения. Не нужно рассказывать ожидаемые «восточноевропейские истории» о квартирах в советском стиле, гопниках и прочем привычном дерьме.
В каких странах вы побывали?
Я объехал 70 стран, жил в Европе, Азии и Северной Америке, но любимыми местами для меня стали Украина, Иран и Грузия. Сейчас я в Боснии, где познакомился с прекрасным уличным фотографом Армином Гракой, и таких встреч до конца лета будет еще много.
Что важного происходит сегодня в Восточной Европе?
Мы же понимаем, что мы не новостной сайт, а сайт историй. Западные СМИ все больше озабочены проблемами российской агрессии и демократической неопределенности — если вас интересует политика, то лучше открыть BBC или что-нибудь в таком духе.
Нам же интересны истории, которые существуют на краю повестки дня. В каком-то блоге недавно нас назвали «культурными марксистами» — наверное, потому что у нас в равных долях есть материалы про мужчин и женщин, мы пишем про мигрантов и трансгендеров.
Почему восточноевропейская эстетика стала так близка Западу?
Прежде всего, благодаря интернету на поверхность вышло много тамошних художников, дизайнеров, музыкантов. Эти ребята были всегда, но теперь их гораздо проще найти, и о них узнали люди. То, что они станут интересными Западу, было вопросом времени.
Думаю, что у советской эстетики есть определенная миссия — придать стиль западному обществу. Сейчас неравенство в капитализме слишком бросается в глаза. Дикая популярность дизайнеров вроде Гоши Рубчинского куда больше говорит о Западе, чем о постсоветском пространстве.
Что общего вы заметили между восточноевропейскими странами?
Каждая — со своими сложностями и особенностями. Для Литвы закат социализма был концом оккупации, а для Грузии — началом 15-летнего потрясения; в Кыргызстане все прошло более-менее безболезненно. В то же время «бедный» Путин называет развал Союза величайшей геополитической катастрофой.
Период 1989—1991 годов стал точкой отсчета для большинства видов социальной деятельности. Коммунизм оставил невероятно разнообразное наследие, но попытки его воссоздать в новом варианте предлагают и сегодня.
Ваши поездки по Европе — попытка избежать реальности?
Нет, я как раз настроен на реальность. Последние пять лет я буквально живу в этих регионах, так что это не туристический опыт.
С какими трудностями и опасностями приходилось сталкиваться?
Самое страшное, что случалось со мной в Восточной Европе, — это похмелье.
А если серьезно, то в августе прошлого года я был в Мехико. Я просто болтался по городу с приятелем-журналистом — кстати, в довольно безопасном районе. Мы шли из одного бара в другой, когда я увидел, как два парня спорят с таксистом. Мой приятель услышал, что они обсуждали, как лучше нас ограбить. Кончилось тем, что мы еле убежали от них, запрыгнув в проезжающее мимо такси, пока они гнались за нами с пистолетами.
Есть набор действий, который поможет выжить в путешествии?
Неудачи в путешествиях случаются часто, это надо просто принять и привыкнуть. Я смотрю, что ем и пью, и стараюсь не разъедаться, чтобы путешествовать было проще.
Вообще, люди в основном дружелюбные. Например, во время моей прошлой поездки в Киев я не смог найти квартиру — в городе был финал Лиги чемпионов, и тогда бармен, которого я едва знал, предложил мне пожить у него. Я каждый раз удивляюсь такому великодушию, даже проехав полмира.
Какой материал вы бы отказались у себя опубликовать?
Текст, наполненный ненавистью или просто скучный. Если захотите написать, как ненавидите представителей какой-то национальности, пола или сексуальной ориентации, всегда получите красный свет в Post Pravda.
Ну и я не люблю ностальгические тексты о прекрасном Сталине или замечательных памятниках коммунистической эпохи.