Худышка

Дачная вечеринка постепенно затихала и рассасывалась. Кто-то романтично убежал купаться на речку, и, наверняка, голышом, а кто-то не менее романтично сразу удалился в кусты. И, в конце — концов, на полянке возле дома остались я и еще одна девушка.

Собственно и девушкой — то ее можно было назвать только из-за возраста: кто-то за столом у нее до этого спросил: «а лет-то тебе сколько?» На что она пропищала в ответ: «двадцать». А все, потому что была она больше похожа на недозрелого тинэйджера-подростка: невысокая, худая до невозможности, с русыми до плеч волосами — по-детски торчащими во все стороны, и такими же детскими огромными глазами и длинными ресницами, которыми она исправно махала как крыльями бабочки, отзываясь на любой вопрос.

Почему-то вместе со всеми купаться она не пошла, а пáры, чтобы скрыться в ближайших кустах тоже не было: на дачу она приехала вдвоем с подружкой — блондинкой, которая откровенно бросила ее одну, убежав с остальной компанией на речку. Возможно, это как раз ее жизнерадостный визг доносился из далека.

И тут меня словно комар ужалил в жопу: а, собственно говоря, чем я не пара? Других-то кандидатур рядом нет. От этой мысли в штанах как-то само по себе стало тесно, а мой взгляд оценивающе пробежался по девчоночьему скелетику, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Выглядела она совсем не эротично, и больше вызывала жалость, чем желание, но инстинктам, похоже, на это было совершенно наплевать. Твердеющая между ног пружина подняла меня с лавки и двинула в сторону девчонки. Она в этот момент пыталась на загаженном столе навести подобие порядка, и в мою сторону не смотрела. Молча, сходу взяв ее за руку, я потянул свою добычу за собой в сторону дома.

— А со стола убрать? — тинэйджириха попробовала остаться на месте.

Гляди ты, какая хозяйственная! Я чуть было не остановился, но ноги, получившие импульс добраться до подходящего укрытия, исправно шагали вперед.

— Сейчас уберем, — почти честно пообещал я, не выпуская ее ладошку.

Похоже, она действительно поверила, что мы сейчас или чуть позже займемся уборкой, и шла за мной не отставая и не спотыкаясь до самого дома и дальше на второй мансардный этаж, где еще днем я приметил в маленькой комнатке диван приличных размеров. И вот только там, у дивана, она наконец-то догадалась, зачем мы сюда пришли, и открыла рот, чтобы что-то сказать, но в это время я резво сдернул с нее шорты. Реакция у нее при этом получилась совсем не та, которая по логике вещей должна была бы быть в такой ситуации. Девчушка испуганно ойкнула и прижала руки почему-то к груди, а не к бедрам, чтобы попытаться удержать одежду. Потом все же открыла рот и все также испуганно произнесла:

— Ой! Мне нельзя.

— Это почему же? — угрожающе переспросил я, берясь за резинку трусов.

— Я, это... у меня... нельзя...

Не слушая ее бессвязный лепет, я спустил трусы до костлявых колен и разочарованно застонал: толстая прокладка в красных пятнах все объяснила без лишних слов. У этого цыпленка еще и месячные бывают! Откуда же в этом дохлом тельце взяться крови еще и на менструацию? Захотелось от злости просто перегрызть ей шею! Я отступил на шаг и с жалостью посмотрел на несостоявшуюся партнершу. Почему-то трахать кровоточащую дырку совершенно не хотелось, а мысль об анальном сексе при взгляде на кости таза вместо попки умерла тут же.

— Ну и что дальше? — строго спросил я.

— Не знаю... — жалобно ответила девчушка, натягивая трусы обратно.

Сдаться и отступить не позволял инстинкт самца, тем более, что и эрекция никуда не делась и отчетливо выступала через штаны. И тогда я скомандовал:

— Снимай блузку.

Девушка послушно-обреченно, но в тоже время и стеснительно, не переставая моргать своими эксклюзивными ресницами, стянула через голову футболку. Лифчика на ней не было, как, впрочем, и самой груди. На ее месте яркими пятнами розовели большие соски, венчавшие собой едва заметные припухлости. Я задумчиво почесал затылок. Ёкараный бабай, какой же это у нее размер, минус первый, что ли? Мастурбация при помощи женской груди отпала сама собой.

— Значит так... — принял я решение, — садись на диван.

Подруга послушно села и вопросительно продолжила моргать ресницами-бабочками.

— Сосешь, лижешь и заглатываешь до тех пор, пока я не кончу.

И чтобы у нее не возникло какой-либо надежды отвертеться, я приблизился к ней вплотную, на ходу вынув свой твердый инстинкт, и ткнул головку ей в губы. Она испуганно дернулась и как-то неумело присосалась к члену. Именно присосалась: плотно обняла скользкий набалдашник жезла и с силой стала втягивать головку в себя, словно хотела высосать мозги. Я покачал головой, приходя в шок от такого зрелища, и глубже воткнулся ей в рот. Девушка поперхнулась. Тогда я аккуратно вынул член. Худышка шумно вздохнула и облизала губы.

— Ты что, никогда до этого в рот не брала? — удивился я.

Она отрицательно покачала головой.

Мать моя, женщина! Да быть такого не может!

— Не ври, — я попытался добиться от нее правды.

Она снова затрясла головой и захлопала ресницами, будто извиняясь за свою неопытность.

— Может, у тебя и секса никогда не было?! — мой голос напоминал вынесение сурового приговора на страшном суде.

— Было, — едва слышно пропищала партнерша.

Да ну? И кто же на тебя мог добровольно позариться?

— Ладно, — смирился я. — Слушай сюда, моя дорогая, бери член в руку, — девушка сжала ладошкой упругий ствол, — Теперь возьми головку в рот и соси, — дрожащими губами она нанизалась на ствол и опять зачмокала. — Не так рьяно, — притормозил я ее, — Нежнее шевели губами и ласкай головку языком. — Мне постепенно начинал нравиться этот оральный ликбез. Девичий язычок уперся в прорезь на головке, и девчонка тут же прекратила процесс.

— Соленое, — пожаловалась она.

— Да хоть перченое! — возмутился я, — бери глубже и соси!

Вторая попытка оказалась удачнее. Девушка засунула член поглубже, покрутила вокруг него языком и покачала головой вперед-назад.

— Молодец! — моя похвала прозвучала вполне искренне. — А теперь поехали побыстрей и поглубже, — с этими словами моя ладонь легла ей на затылок, ускоряя темп. Худышка снова начала давиться. Чтобы не задушить ее совсем, мне пришлось некоторое время то и дело ослаблять напор и скорость и внимательно следить за состоянием партнерши. Мало по малу процесс автоматизировался: девушка двигала головой, а я легонько помогал ей бедрами и рукой на затылке. Кончать глубоко в горло я не рискнул — еще захлебнется с непривычки — и разрядился, придерживая девчушку за голову так, чтобы во рту оставалась только головка. Все — таки она поперхнулась. Закашлялась, выплевывая сперму, обеими руками вытирала губы и как-то виновато, но в тоже время осуждающе смотрела на меня сквозь слезы. Я дождался, когда она отдышится и перестанет отплевываться, и поднес к ее губам все еще мокрую плоть.

— Давай — ка, оближи.

— Не вкусная, — закапризничала деваха.

Вот ведь, блин, какие мы гурманы! Мало того, что минет делает абы как, так ее еще и вкус не устраивает!

— Давай, давай! — приободрил я подружку. — еще разок — другой — третий и будет вкусней.