Христианство и «интегральный традиционализм»

Конец XIX-го и начало XX-го веков — это время расцвета различных «поисков истины», «стремлений к космическому развитию», золотой век оккультизма. К сожалению, это было закономерно — пресытившись ценностями так называемого «просвещения», человек модерна ощутил одиночество в разобранном на атомы материалистическом мире. Кто-то из людей вернулся в лоно Церкви, а кто-то счёл христианство «устаревшим», «неактуальным» и предпочёл что-нибудь из широкого спектра шизофазии вроде Рерихов или Блаватской.

Именно членом этой богемы усталых, разочарованных интеллектуалов, несомненно, гениальным человеком Рене Геноном, была разработана доктрина «интегрального традицонализма» — идеи о том, что объективно существующая истина, sophia perennis, является источником всех традиционных религий и верований, и, соответственно, все они по-своему правы. Нечто подобное можно слышать и от различных нью-эйдж синкретистов, которые утверждают, что все религии верят в одно и то же, однако их аргументация обычно несравнима с трудами Генона, который всё же проделал огромную культурологическую, религиоведческую и философскую работу.

Для того, чтобы понять, что это такое, недурственно было бы почитать книгу Марка Сэджвика «Наперекор современному миру. Традиционализм и тайная интеллектуальная история ХХ века» где автор очень подробно раскрывает весь эклектический характер учения, которое формировалось людьми, снующими меж суфизмом, масоннерией, индуизмом, ведизмом, эзотерическим «христианством» и многими другими системами.

Стоит отдать должное Рене Генону — он точно подметил факт того, что римско-греческая цивилизация могла перестать существовать, однако благодаря христианству была спасена, сохранив для Европы все великие достижения эллинских и латинских умов. Для Генона средневековая Европа была золотым веком, который закончился из-за тлетворного гуманизма, а позже материализма, «просвещения» и эгалитаризма.

Генон придавал огромное значение эзотерической стороне учений, которые рассматривал в качестве «традиционных». В православии он выделял исихастов, в католицизме — «христианский герметизм», а в индуизме, например, тантризм. Сам же Генон в итоге принял ислам. Для него был важен в первую очередь мистический, эзотерический акцент в учении, но не точность космологии, догматы теологии и вообще истинность веры. Именно поэтому христианство не может согласиться с Геноном — Церковь обладает истиной во всей полноте, и христианство не признаёт «частичной истинности», например, индуизма.

Здесь отметим, что индуистская традиция, вне всякого сомнения, имеет очень серьёзные наработки политической и социальной философии, однако это не означает того, что вскорости кальпа закончится, будучи разрушенной Кали.  

Когда мы говорим об Эволе, то, очевидно, мыслитель, который представляет собой традицию ариософии и выводит все европейские идеи и концепты из «нордического арийского духа», явно не соответствует христианской доктрине. Сам Эвола писал, что, например, европейское рыцарство было чистым язычеством, манифестацией того, что христианство подавляло в людях. Он был убеждённым антихристианином и антицерковником, хотя и иногда очень точно подмечал особенности общества, в частности, то, что «нынче рыцарей не осталось». В целом, духовный бунт Эволы более чем понятен — он точно так же искал спиритуалистического выхода из тюрьмы материализма, но, к сожалению, поиски увели его не той дорогой. Поэтому христианство не может согласиться с Эволой.

Христианство само по себе совершенно не нуждается в дополнительных «интегральных традиционализмах». Во-первых, христианство — глубоко элитарная вера, ведь, к сожалению, далеко не каждый человек примет данный Господом Завет, соблюдёт его и спасёт свою душу. Каждому человек дан шанс, но не каждый его желает использовать. Во-вторых, те «инициации», о которых грезят читатели и почитатели Генона, в христианстве присутствуют — Таинство Крещения и апостольское преемство епископов, нить которого восходит к Двенадцати Ученикам Иисуса. В-третьих, у христиан есть свои носители духа «кшатриев» на любой вкус — святой Мартин Турский, святой Константин Великий, святой Александр Невский, святая Жанна. Есть и «брахманы» — святой Августин Аврелий, святой Фома Аквинский, святая Екатерина Сиенская, святая Хильдегарда Бингенская, другие Святые Отцы и Учителя Церкви. В-четвёртых, в христианстве огромное значение играет мистическая сторона молитвенных практик, о которой часто забывают, сводя христианство лишь к ритуалам.

Посему христианство, конечно, несовместимо с «интегральным традиционализмом» — у христиан есть свой аутентичный традиционализм, поборниками которого мы и являемся. Господь Бог — вот Sophia Perennis, Логос и Абсолют, и ничто другое.