Грозовой перевал

Пребывая в полной уверенности в своей абсолютной правоте, Кэтрин удалилась. Наутро стало ясно, что она успешно исполнила свое намерение: мистер Линтон не только отбросил свое недовольство (хотя его настроение не выглядело приподнятым по сравнению с восторженностью жены), но и не возразил, когда она в компании Изабеллы отправилась днем на Грозовой Перевал. Он был вознагражден такой теплотой и нежностью, что на несколько дней дом наш стал истинным раем: и для хозяина, и для слуг ничто не омрачало горизонт.

Хитклиф – то есть мистер Хитклиф, как я буду его теперь называть – сперва не злоупотреблял своим правом навещать нашу усадьбу. Он как будто оценивал, до какого предела Линтон будет терпеть его вторжение. Кэтрин, казалось, тоже преисполнилась благоразумия и сдерживала свою радость от его прихода. Так он стал желанным гостем в «Скворцах». Он во многом сохранил ту выдержку, которая так поражала меня, когда он был мальчиком, и за счет этого мог обуздывать чересчур бурные проявления чувств. Мой хозяин на время оставил свои опасения, а дальнейшие обстоятельства направили их в другое русло.

Источником новых бед стало злосчастное и непреодолимое влечение к гостю, едва допущенному в дом, возникшее вдруг у Изабеллы Линтон. В то время она была прелестной юной восемнадцатилетней особой, немного ребячливой в манерах, но обладающей остротой ума, свежестью чувств и резкостью нрава, особенно проявлявшейся, если ее раздразнить. Брат, любивший ее всей душой, был потрясен ее странным выбором. Помимо вопиющего мезальянса, которым стал бы брак с человеком без роду и племени, и угрозы того, что такому нежеланному родственнику отойдет имущество Линтонов в отсутствии у Эдгара наследников мужского пола, последний сердцем чувствовал подлинную сущность Хитклифа и прекрасно понимал, что хотя тот и преобразился внешне, но внутри остался прежним и никогда не изменится. Эдгара это пугало и отвращало. Он отвергал любую мысль о том, чтобы вверить Изабеллу во власть такой личности. Знай он, что чувство его сестры к Хитклифу родилось без всякого поощрения и укрепилось без взаимности, он страдал бы еще сильнее, так как с того самого момента, как ему открылась пагубная страсть Изабеллы, он возложил вину на Хитклифа, считая того способным на тонкий расчет.

Мы все заметили, что с некоторых пор мисс Линтон что-то гложет и мучает. Она стала раздражительной, вдруг впадала в уныние, постоянно дерзила и противоречила Кэтрин, словно забыв, что терпение той далеко не безгранично. Мы винили в определенной степени ее очевидное нездоровье, ведь Изабелла худела и чахла буквально на глазах. Но однажды, когда мисс Линтон вела себя совершенно невыносимо, отказавшись от завтрака, жалуясь на прислугу, якобы не выполняющую ее приказаний, на жену брата, ни в грош ее не ставящую, на Эдгара, который ею пренебрегает, а вдобавок еще и на то, что ее простудили, устраивая сквозняки и позволив погаснуть огню в камине, равно как и на сотню других вымышленных обид, миссис Линтон твердо приказала Изабелле немедленно отправляться в постель и, побранив ее от души, пригрозила послать за доктором. При одном только упоминании доктора Кеннета девушка тотчас опомнилась и заявила, что здоровье ее в полном порядке и только бессердечие и черствость Кэтрин делают ее несчастной.

– Как ты можешь обвинять меня в бессердечии, испорченная девчонка? – воскликнула хозяйка, удивленная такими несправедливыми обвинениями. – Да ты с ума сошла! Когда я была с тобой резка, ну-ка говори?
– Вчера, – сквозь слезы пробормотала Изабелла, – и сегодня!
– Вчера? – вновь изумилась Кэтрин. – И по какому же случаю?
– Когда мы гуляли по пустоши, ты заявила, что я могу гулять, где мне угодно, а ты сама с мистером Хитклифом желаешь идти дальше.

– И это ты считаешь резкостью? – рассмеялась Кэтрин. – В моих словах не было ни намека на то, что твое общество нам нежелательно. Нам было безразлично, пойдешь ли ты с нами или повернешь назад. Я просто решила, что наш с Хитклифом разговор тебе будет совершенно неинтересен.
– Вовсе нет, – зарыдала в голос юная леди. – Ты захотела меня отослать, потому что знала, что мне не хочется оставлять вас.

– Да в своем ли она уме? – вопросила миссис Линтон, обращаясь ко мне. – Я могу слово в слово повторить наш разговор, Изабелла, а ты укажешь, что же в нем было для тебя такого занимательного.
– При чем здесь разговор, – настаивала Изабелла, – я просто хотела быть рядом… быть подле…
– Договаривай! – велела Кэтрин, видя, что девушка не в силах закончить фразу.

– Подле него. И я не желаю, чтобы меня вечно отсылали прочь, – продолжала она с горячностью. – Ты просто собака на сене, Кэти, ты желаешь, чтобы любили только тебя одну!
– Ах ты, маленькая безмозглая дурочка! – воскликнула миссис Линтон с изумлением. – Ни за что не поверю в такие глупости! Не можешь ты восхищаться Хитклифом, не можешь ты чувствовать к нему расположение. Надеюсь, я неправильно поняла тебя, Изабелла.

– Да уж куда тебе меня понять, – отвечала девушка, совершенно забывшись. – Я люблю его так, как ты никогда не любила Эдгара, и он мог бы меня полюбить, если бы ты только ему позволила!

– Не хотела бы я оказаться на твоем месте, девушка, за все богатства мира, – твердо и, как казалось, совершенно искренне сказала Кэтрин. – Нелл, помоги мне убедить ее, что ее любовь – чистой воды безумие. Скажи ей, кто такой на самом деле Хитклиф. Растолкуй ей, что он от природы дик, неистов и страшен, он – все равно что каменистая пустошь в непролазных зарослях дрока. Да я скорее выпущу эту нежную канареечку зимой в парк, чем посоветую тебе отдать сердце Хитклифу! Ты, дитя мое, совершенно заблуждаешься по поводу его характера, раз вбила себе в голову такую мечту. И оставь всякую надежду, что под внешней суровостью он прячет неизведанные глубины добросердечия и нежности, что он – неограненный алмаз, скрывающийся в сельской глуши, раковина, таящая жемчужину! Он жесток и безжалостен, он – настоящий хищник! Я никогда не скажу ему: «Не трогай врага своего, потому что это жестоко или подло!», я скажу: «Не трогай его, потому что я не хочу, чтобы ты причинил ему вред». Вот так-то, милая моя! Помни, что он раздавит тебя, как хрупкую скорлупку, если решит, что ты для него – слишком большая обуза. Я знаю, что никогда в жизни он не полюбит ни одного из Линтонов, но может жениться на тебе из-за твоих денег или в ожидании наследства. Алчность стала его главным грехом. Вот тебе его правдивый портрет, а я – его друг и предана ему настолько, что если бы он действительно замыслил склонить тебя к браку, я бы, пожалуй, попридержала язык и позволила бы тебе угодить в его западню.

Мисс Линтон глядела на Кэтрин с гневом.
– Да как же тебе не стыдно! – зло и отчаянно повторяла она. – Ты хуже самого заклятого врага, ты просто лицемерная ехидна!
– Так ты не поверила мне? – проговорила Кэтрин. – Ты думаешь, мною движет одно только себялюбие?
– Не сомневаюсь в этом! – горячо воскликнула Изабелла. – Меня от тебя просто трясет!

– Отлично! – вскричала Кэтрин в не меньшей запальчивости. – Тогда поступай как знаешь, себе на погибель. Я привела тебе свои доводы, но они, видно, для тебя – пустой звук, раз уж ты считаешь себя самой умной.

– И я должна страдать из-за этой эгоистки! – воскликнула Изабелла, вся в слезах, когда миссис Линтон вышла из комнаты. – Все, все против меня! Она отобрала у меня мое единственное утешение. Но ведь ее слова – ложь от начала и до конца? Мистер Хитклиф – не изверг. У него благородное и верное сердце, иначе как бы он помнил ее все эти годы?

– Выкиньте его из головы, мисс! – не смогла смолчать я. – Он – предвестник беды, птица не вашего полета. Миссис Линтон говорила о нем плохо, но мне нечего ей возразить. Она знает его лучше других и никогда не скажет о нем хуже, чем есть на самом деле. Честные люди не скрывают свои дела и поступки. А как он жил? Как разбогател? Почему он поселился на Грозовом Перевале, в доме человека, которого ненавидит? Говорят, что мистер Эрншо совсем опустился и катится по наклонной плоскости с тех пор, как Хитклиф вернулся. Все ночи напролет они сидят, пьют да играют, а Хиндли знай себе занимает у него деньги под залог своей земли – мне всего неделю назад Джозеф рассказал, я его в Гиммертоне встретила. «Нелли, – сказал он, – у нас в доме полным ходом идет следствие, стыд-то какой. Один из дружков хозяина чуть палец себе не оттяпал, когда пытался удержать другого бездельника, который удумал сам себя ножиком порешить. Вот какие дела! Хозяину прямо не терпится перед судом предстать. На все ему наплевать: и на суд людской, и на суд небесный – он как будто вызов им бросает! А уж этот красавчик Хитклиф – самый из них отпетый. Первый смеется над их богохульными шутками. Не рассказывает он вам, когда является в “Скворцы”, что у нас в доме творится? Так слушай же: эта честная компания встает на закате, потом кости и выпивка при закрытых ставнях, ну и жгут свечи до полудня следующего дня. Только тогда наш хозяин соизволит идти спать, а уж так он орет и ругается при этом, что приличному человеку впо

– Ты с ними заодно, Эллен! – упрямо твердила девушка. – Не буду я слушать твои злые наветы. Какой же жестокой надо быть, чтобы уверить меня, что нет на свете счастья!

Смогла бы она своими силами покончить с пагубной страстью, будучи предоставленной самой себе, или продолжала бы ее вскармливать, мне неведомо, потому что времени на размышление ей не дали. На следующий день было назначено заседание мировых судей в соседнем городе, на котором моему хозяину надлежало присутствовать. А мистер Хитклиф, узнав об отлучке главы семьи, появился у нас раньше обычного. Кэтрин и Изабелла сидели в библиотеке и не разговаривали друг с другом после своей ссоры. Юная леди была смущена своей несдержанностью и тем, что в запале спора открыла свои тайные чувства. Кэтрин же, поразмыслив, оскорбилась не на шутку, и хотя сама смеялась над дерзостью молодой поклонницы Хитклифа, решила примерно наказать ее. Ей представилась такая возможность, когда она увидела Хитклифа проходящим под окном библиотеки. Я чистила камин и заметила злорадную улыбку у нее на губах. Изабелла, погруженная в раздумья или в книгу, которую читала, оставалась на месте, пока дверь не отворилась. После этого бежать из комнаты было уже поздно, как бы ей этого ни хотелось.

– Заходи скорей, ты как нельзя кстати! – весело воскликнула хозяйка, придвигая кресло к огню. – Нам двоим очень нужен третий, чтобы растопить лед меж нами. А ты – наш общий избранник. Я счастлива наконец-то указать тебе на ту, кто любит тебя столь же безумно, как я! Нет, нет, это не Нелли, не смотри на нее! Взгляни лучше на бедняжку Изабеллу – сердце ее разбито от одного лишь созерцания твоей несравненной телесной и душевной красоты. Нынче в твоей власти стать Эдгару братом! Нет, Изабелла, не убегай, дорогая! – с напускной игривостью она ловко удержала бедную девушку, которая в негодовании вскочила на ноги. – Мы сцепились из-за тебя, как две кошки, Хитклиф, и признаюсь тебе, наша юная мисс полностью превзошла меня в изъявлении преданности и восхищения. Более того, мне было заявлено, что, если б я держалась от тебя подальше, как того требуют приличия, моя соперница пустила бы такую стрелу в твое сердце, что сразила б тебя наповал, отправив мой образ в пучину забвенья!

– Кэтрин! – сказала Изабелла, призывая на помощь все свое достоинство и бросив попытки вырвать руку из плотной хватки хозяйки. – Будь так добра придерживаться правды и не клеветать на меня даже в шутку! Мистер Хитклиф, попросите, пожалуйста, вашу добрую знакомую отпустить меня. Она, видно, забыла, что вы и я не можем считаться близкими друзьями и то, что ее так развлекает, крайне для меня мучительно.

Поскольку гость ничего не сказал и уселся с полным равнодушием на лице, оставшись глухим к тем чувствам, которые девушка питала к нему, она повернулась к своей мучительнице и шепотом взмолилась, чтобы та ее отпустила.

– Ни за что на свете! – заявила в ответ миссис Линтон. – Не хочу, чтобы меня опять назвали собакой на сене. Желаю, чтоб ты осталась, и ты останешься. Хитклиф, почему ты не радуешься такой замечательной новости, которую я тебе сообщила? Изабелла клянется, что все чувства Эдгара ко мне – ничто по сравнению с той любовью, которую она к тебе испытывает. Она нам во всем призналась, не правда ли, Эллен? Она с позавчерашней прогулки ни крошки в рот не взяла из-за огорчения и злобы на меня за то, что я не позволила ей оставаться в нашем обществе, которое почитаю для нее неприемлемым.

– Думаю, ты клевещешь на нее, – отозвался Хитклиф, разворачивая свое кресло так, чтобы повернуться к ним лицом. – Сейчас, во всяком случае, она изо всех сил стремится избавиться от моего общества!

И он уставился на предмет разговора так, как люди смотрят на диковинное и отталкивающее существо, например, на индийскую сороконожку, которую любопытство заставляет рассматривать во всех подробностях, несмотря на отвращение. Бедная девушка не смогла вынести этого последнего унижения: она страшно побледнела, потом кровь бросилась ей в лицо и на глазах выступили слезы. Своими тоненькими пальчиками она изо всех сил пыталась разжать хищную руку Кэтрин. Когда она поняла, что стоит ей отлепить один из пальцев, другие тут же впиваются еще сильнее, не давая возможности освободиться, она вынуждена была пустить в ход ногти, оставив на руке своей противницы ярко-красные следы.

– Да ты, оказывается, сущая тигрица! – воскликнула миссис Линтон, отпуская Изабеллу и встряхивая рукой от боли. – Убирайся, ради всего святого, и спрячь подальше свое лисье личико! Глупо показывать коготки предмету своей неземной страсти. Только представь себе, какие выводы он сделает. Смотри, Хитклиф, у нее есть грозное оружие, так что побереги глаза!

– Я вырву ей ногти, если она будет мне угрожать, – грубо ответил Хитклиф, когда за Изабеллой закрылась дверь. – Но что ты имела в виду, когда дразнила эту глупую девчонку? Ты ведь не всерьез?

– Очень даже всерьез! – ответила она. – Она сохнет по тебе уже несколько недель. Нынче утром она как с цепи сорвалась и готова была меня растерзать за то, что я выставила твои недостатки на всеобщее обозрение, чтобы немного спустить ее с небес на землю в ее слепом поклонении. Но забудь об этом, я просто хотела наказать малышку за ее дерзость. Я слишком хорошо к ней отношусь, чтобы позволить тебе наложить на нее лапы и съесть со всеми потрохами.

– Она мне не по вкусу, – сказал он, – если только не позабавиться с ней иным, не менее ужасным образом. Представляю, на что бы я был способен, доведись мне жить под одной крышей с этой слезливой бесцветной особой. Я бы расписал ее бледное личико всеми цветами радуги и через день ставил бы синяки под ее прекрасными голубыми глазками. Они омерзительно похожи на глаза ее братца!
– Восхитительно похожи, хотел ты сказать? – рассмеялась Кэтрин. – Ах, эти глаза голубки, глаза ангела!

– Она ведь наследница брата, так? – спросил он после минутного молчания.
– К сожалению, да, – отвечала его собеседница, – но с Божьей помощью с полдюжины племянников скоро встанут между ней и наследством! Выброси ее из головы! Не возжелай имения ближнего своего – помни, что это и мое имение.
– Если бы оно было моим, то было бы и твоим тоже, – сказал Хитклиф. – Однако, хоть Изабелла Линтон и глупа, она не полоумная. Потому последуем твоему совету и больше не будем касаться этой щекотливой темы.

Они и правда больше не касались этого предмета на словах, а Кэтрин, видимо, перестала и думать о нем. Но не Хитклиф – он, я уверена, не раз мысленно возвращался к Изабелле Линтон в тот вечер и улыбался, а скорее, скалился про себя, когда миссис Линтон выходила из комнаты, и мысли эти не сулили ничего хорошего.

Я решила, что буду следить за каждым его движением. Сердце мое полностью и неизменно было на стороне моего господина, а не Кэтрин, потому что он был человеком добрым, верным и благородным, а она – не могу сказать, что она этими качествами вовсе не обладала, однако она без колебаний позволяла себе слишком многое, и я особо не верила в ее приверженность строгим принципам, а чувства ее вызывали во мне еще меньше понимания. Много бы я дала за то, чтобы Провидение тихо и мирно избавило Грозовой Перевал и нашу усадьбу от мистера Хитклифа, чтобы мы вновь вернулись к той жизни, которую вели до его возвращения. Его визиты стали постоянным источником кошмаров для меня и, как я подозревала, для моего хозяина. Само его присутствие на Грозовом Перевале угнетало нас неизъяснимо. Мне казалось, что Господь оставил там заблудшую овцу бродить без цели, в то время как лютый зверь уже затаился у входа в овчарню, выжидая момента, чтобы напасть и загрызть ее.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь