Гроза

Я проснулся от громкого стука в дверь. Часы показывали восемь утра, за окном пропадало пасмурное утро. На дворе стояла поздняя осень, под неё по умолчанию не находилось настроения, а тут ещё кто-то ломился ко мне внутрь.

— Кто там?
— Судебный пристав Джигит Афисат Загидовна. Здесь проживает Иосиф К.?

Я опешил. Сила ударов была столь внушительна, что мне казалось, будто эту квартирку штурмовало ГРУ.

— Здравствуйте, — сказал я. — Нет, я его брат, он проживает по соседству.
— Откройте дверь.

Мне не хотелось открывать, потому что я сознавал происходящее: у моего брата длился процесс, и это был уже третий раз, когда пришла очередной пристав.

Я сделал глубокий вдох и приоткрыл дверь, оставив ее на цепочке. Низкорослая пристав просунула свой нос, размером с кавказский хребет в щель.

— Ваш брат точно сейчас не здесь?
— Его здесь нет.

Тишина. Я услышал, как она сделала два коротких вдоха своим носищем. Я резко ощутил кислородное голодание: забор воздуха её шнобеля был настолько мощным, что комната почти достигла состояния вакуума.

— И правда, нет, — заключила она. — Ладно, прощайте.

Под её резкое шарканье я запер дверь. Заиграл отечественный гимн. Я достал телефон из кармана трико и выключил будильник. Вот тебе и утро.

Я позавтракал, включил ноутбук и продолжил работу над дипломом. Темой был исторический анализ противостояния России и Запада. Я находил важным понять, как же нам выйти из этой борьбы победителями: очевидно, что одного моего участия в военно-патриотических акциях и митингах мало, нужно внести интеллектуальный вклад.

В полдень пришёл брат. Я заварил чай, и мы сели за кухонный стол для обсуждения процесса.

— Я не понимаю, что происходит, — вновь признался брат. — Сегодня пристав сказала, что дело плохо. Но я верю: шансы есть, нужно только затянуть процесс на полгода, правда, у меня не хватит денег для оплаты услуг адвоката на такой длительный срок.
— Понимаю.

Брат вспотел. Он не находил себе места: ёрзал на стуле, смотрел по сторонам, чесал затылок.

— Ты можешь занять мне шестьдесят тысяч?
— У меня только сорок.

Брат вздохнул. Он едва сдерживал слёзы.

— Если не действовать решительно, я вскоре проиграю и нас выселят.

Я оцепенел от услышанного. Брат предоставлял мне однушку бесплатно, дабы помочь освоиться в городе после моего уезда из села. Он был старше на пятнадцать лет и всегда казался самым могущественным человеком в семье. Но теперь моему кумиру и вслед за ним мне грозил крах.

— Твоя золотая цепочка, — сказал брат. — Её можно сдать в ломбард и поднять нужную сумму. Одолжишь?
— Я…

Слова не шли, они словно бились о ком в горле. Цепочку подарила мне мама перед отъездом.

— Да, — наконец, выдавил я.
— И ещё новость… — Брат громко поставил кружку на стол. — Пришло письмо от матери. Село родителей затопило, и они больше не смогут присылать тебе деньги. Вернешься в тот кол-центр на полную ставку?

Я сглотнул слюну.

— Я постараюсь, возможно, найду что-то ещё.
— Хорошо.

Я снял цепочку с шеи, отдал брату и перевёл деньги на его счёт. Он поблагодарил меня и ушёл по своим делам.

Весь день я провёл за откликом на вакансии, но безрезультатно. Устав от поиска, я решил прогуляться по городу.

Стоял поздний холодный вечер, пустовала дорога в безлюдной окрестности. Я сидел на автобусной остановке. Я присел, не чтобы дождаться транспорта и уехать домой — денег на проезд не было, к тому же в это время транспорт не ходил, — мне лишь хотелось передохнуть.

— Эй, парень, нужна работа?

Ко мне подошёл мужчина. Я инстинктивно достал руки из карманов и рассмотрел незнакомца: тёмноволосый, он носил испанскую бородку, был одет в синюю кофту и чёрные брюки.

— Кто вы? Мы знакомы? — спросил я.
— Предприниматель, — ответил он. — Нам в компанию нужны молодые продавцы. Сейчас из молодежи никто не хочет продавать, все то и дело мнят себя экономистами, юристами и филологами. Но как может работать экономика без продаж? Зачем нужен юрист в мире без сделок? И в конце концов о чём писать, когда экономика и, стало быть, общество не работают?

Я кивнул.

— А как вас зовут? Что вы продаёте? И когда я смогу попасть на собеседование?

Незнакомец улыбнулся.

— Конечно, где же мои манеры, — учтиво подметил он. — Моё имя Анатолий. Анатолий Чепига. Товар нашей компании — это коммерческая тайна. Предлагаю встретиться завтра в офисе и всё обсудить.

Анатолий вручил мне визитку. Белая, как перхоть патлатого рокера, она хранила на себе надпись:

«“MI7” — молодая и амбициозная компания нуждается в продавцах!»

Далее следовал адрес, и всё. Когда я поднял взгляд, чтобы спросить у Анатолия, почему компания даже на визитках скрывала свой продукт, то растерялся: мой собеседник исчез.

***

Денег нет, но вы…

Отчайтесь. И я последовал этому принципу: не в терпении, но в отчаянии можно решить проблему. Терпение побуждает к смирению с укладом; отчаяние же заставляет действовать.

Итак, я оделся и направился на собеседование. Прибыл вовремя. Внутри меня встретила бледная секретарша, в чёрном деловом костюме и с чёрным макияжем. Она напомнила мне Мортишу из семейки Адамс.

— Zdravstvuite, — с каменном лицом проговорила она. В её бездушном приветствии слышался англо-саксонский акцент.
— Добрый день! — скривив рот в подобии улыбки, ответил я. — Мне назначено собеседование в…
— Prohodite, — отрезала она. — Von doo… dver’. — Она резко вытянула руку с прямой ладонью в сторону входа в офис.
— Эм-м, спасибо.
— Na zdorovie!

Сделав глубокий вдох и стряхнув пылинки с одежды, я постучался и вошёл.

***

В комнате пятьдесят квадратов умещался самый обыкновенный офис. Меня поприветствовал Анатолий. Он предложил пройти в его кабинет, такой же обычный, как и судьба большинства. Чепига сел за рабочий стол, а я расположился в кресле напротив.

— Рад тебя видеть в нашем офисе. — Анатолий театрально развёл руками.

Я улыбнулся.

— Итак, во-первых, предлагаю на “ты”, это культура нашей компании, — продолжил Чепига, — во-вторых, сообщаю — и обещай не распространяться — мы продаём жвачку. У неё уникальный вкус и, значит, единственный в своём роде рецепт, который мы строго оберегаем от конкурентов. Мы только выходим на рынок, но уверены, что сможем закрепиться, потому что тестирование нашего продукта показало, что люди буквально умирают от удовольствия. В связи с этим, нам необходим харизматичный продавец смерти, понимаешь? Нужен мужчина, который пробъёт своим ярким характером рыночные барьеры, делая громкие продажи. Разумеется, мы всему научим, от тебя требуется лишь любопытство и желание действовать. Зарплата составляет тридцать тысяч, выдается частями, первая будет уже через две недели. Что думаешь?

Я понурил голову: продажа жвачки. Дожил. Но деваться было некуда.

— Думаю, у вас, вернее, надеюсь, у нас есть отличный шанс завоевать долю на рынке.

Чепига рассмеялся.

— Прекрасный настрой, товарищ! А теперь приступим к деталям…

***

Вот детали как раз и не сходились.

Я стоял в парке на краю маленькой площади с действующим посреди неё фонтаном. Вечерело, на холодном ветру кружились пожелтевшие листья, колыхались ветви лысевших деревьев. Я заступил сюда в полдень и так не угостил ни одной жвачкой.

Чепига обещал приехать к половине пятого, пробыть со мной полчаса, а затем уйти, как он сказал, пить чай с инвестором, по имени Александр Мишкин. Часы отбили четыре. Я смотрел по сторонам и всё думал: почему Чепига попросил своего продавца, меня, не распространяться о продукте и в чём суть просто раздавать жвачку для дегустации (продавать нормально я не мог: нала для сдачи не имелось, онлайн переводы не принимались)? Кроме того, я находил акцент сотрудников этой компании подозрительным: мне в принципе не нравился английский язык, я был убежден, что нам достаточно русского.

Я очередной раз осмотрелся: в пятидесяти метрах справа от меня играли два скрипача. Под «Грозу» Вивальди я переводил взгляд со скрипачей на фонтан, с фонтана на скрипачей. От нечего делать решил наградить артистов жвачками.

Когда я вернулся на своё место, то услышал визг девушки.

— Stop, please!

Я обернулся и увидел, как двое лысых мужчин, с одутловатыми лицами и в спортивных костюмах вели женщину к фонтану. Один держал её за руку, а другой подгонял, хлопая по заднице.

— Будет фани! — смеясь, кричали они ей в лицо.

Быдланы подвели девушку к фонтану и принялись подначивать.

— Бодрящая… как её… вэйтэр, — шутил один из них.
— Внатуре освежайс, ёпт, — поддакивал второй.
— No, please! I am in a business trip, just decided to have a walk around the city! Please, I have money, I can give you some money!
— Мани, — подхватили одновременно оба, ошакалив свои жёлтые, как советская газета, зубы. — Йес, мани, йес. — Обрыганы закивали.
— Okey, let me open my bag…

Девушка открыла сумочку и достала оттуда клатч, из которого вынула две купюры, отсюда походивших на пять тысяч.

— Take this cash and please leave me alone, — попросила она.

Люмпены взяли деньги, но девушку не оставили.

— Пусть обмоется, её крестить надо, она же к нам приехала! — объявил первый, положив рубли в борсетку.
— Ты прав, братик, — согласился второй, кладя свою долю в карман левой рукой, а правой держа девушку.
— What? Let me go, I have just given much money to you!
— Ноу, держи крест!

Первый снял со своей шеи крест, окунул в воду и нацепил на девушку, растрепав ей волосы. В этот момент я, наконец, заметил, сколь изящно выглядела иностранка (коричневое пальто поверх белого платья) и сколь гармонично венчали её голову дивно вившиеся кофейные кудри. Только когда грубыми движениями варвары вывели эту красоту из равновесия, я почувствовал утрату.

Я снова взглянул на скрипачей: они лишь продолжали играть «Грозу». Я достал телефон, чтобы вызвать полицию, но батарея села. Посмотрел на наручные часы: четыре двадцать, до Чепиги оставалось ещё целых десять минут.

Я задумался — заступиться за девушку или спрятаться за деревом? С одной стороны, я понимал, что, как мужчина, должен был помочь, но, с другой, если я получу тяжелые увечья в драке, то не смогу работать и начну голодать. Выбор был сложный.

Я положил сумку с жвачкой у дерева и направился к быдланам.

— Эй, мужики, что случилось?

Чуханы повернули лысины в мою сторону.

— Э, ты ещё что за тело? — спросил первый с борсеткой.

Я подошёл к ним.

— Зачем девушку в фонтане купаете? Сейчас же холодно.
— А почему фонтан вообще работает? — задался загадкой второй, потерев подбородок.
— Потому что с нами Бог, — разгадал первый. — Всё, давай, пихай чику, потом в чику попихаем, ха!

Второй заржал.

— No, help me, please, God bless you!

Она взывала к спасению очаровательными голубыми глазами, блестевшими от слёз.

Что ж, если драка неизбежна, нужно бить первым.

— Хорошо, — сказал я. — Извините, мужики, крестите, благое дело.

Я притворился, будто собираюсь уходить, но вместо шага в левую сторону сделал резкий выпад и ударил второго в живот. На уровне живота под олимпийкой он припрятал что-то твёрдое, и мой манёвр провалился. Гопарь мгновенно подсёк мою ногу и пробил мне правой рукой в челюсть. Я упал на асфальт. Он принялся добивать меня ногами.

— А теперь, чёрт, полезешь в святую воду!

Он схватил меня за шкирку, поднёс к краю фонтана и начал переваливать тело. Пока быдлан крутил меня, точно рыбак пойманную рыбу, я заметил, как первый погружал бедную туристку. Я плюхнулся в воду. Глубина, благо, была маленькая. Параллельно первый уже читал Отче наш и крестил перстнем девушку.

— Лежи здесь, грешник! — прорычал второй, плюнув на меня.

Стерев форшмак с лица, я заметил вдалеке Чепигу. Он шёл в нашем направлении, говоря по телефону. Когда Анатолий достиг дерева, у которого я оставил сумку, то положил трубку и осмотрел парк.

— Help! — крикнула ему иностранка.

Чепига, очевидно, услышал и понял, что происходило, однако помогать не спешил: он лишь схватил сумку и собирался было рвануть, но в этот момент на него набросился мужчина в камуфляже. Туда же, мимо нас, пробежали трое полицейских.

— Ля, менты пронеслись, — сказал первый. — Ну, слухай, крещение я завершил, давай валить, пока за нас не принялись.
— Лады. — Второй достал из-под олимпийки Библию и вверил несчастной туристке.

Гопники свалили. Вскоре парк покинули и полицейские, уведя Чепигу в наручниках. Я с трудом встал на четвереньки и попытался вылезти, но рёбра так болели, что было больно двигаться.

Ко мне подошла девушка. Она осторожно обвила тоненькими ручками мою грудь, и я медленно пополз. Когда нам удалось выбраться на сушу, я облокотился спиной на стенку фонтана и вымолвил:

— Спа… спасибо.

Речь, как и дыхание, давалась с трудом.

— What? — Она приблизила ухо к моему лицу. Её мокрые волосы ниспадали мне на лоб, ласково щекоча.

Я вспомнил, что она иностранка и вполне может не понимать даже простых русских слов.

— Thank you, — повторил я.
— Oh, no, blood. — Она достала из сумочки платок, выдавила из него воду и вытерла мне кровь с губ. — No, I must thank you for your bravery!
— Что? — спросил я.
— Thank you, — улыбнувшись, сказала она.

Мы молча смотрели друг на друга, и это блаженное мгновение длилось бы дольше, если бы она не предложила вызвать скорую.

— Hospital, — сказала она. — We need to go to the nearest hospital right now. You are feeling demon aches!
— Мобайл, зиро, фри.
— Okey, I will try.

Она разблокировала водонепроницаемый айфон, набрала номер и поднесла трубку к моему уху. Я описал ситуацию диспетчеру.

Иностранка поехала со мной. Её звали Мелани, она родилась в Оксфорде, моя ровесница. Я лежал на койке, а она сидела рядом и через каждое непонятное мне слово повторяла: thanks, thanks, thanks…

Мелани придумала способ общения. Она открыла гугл-переводчик, вписала текст и показала перевод на русский. Я хотел было рассмеяться, но боль в груди не позволила. Я взял её телефон и ответил. Так мы общались всю дорогу.

И так началась история искренней любви, сокрушавшая на своём пути кросс-культурные барьеры. Я изменил тему диплома на поиск мирного решения в противостоянии и начал изучать английский язык. Мелани взялась за русский. Она также помогла мне устроиться на работу: благодаря её рекомендации меня наняли в местный филиал британской компании по продаже воды.

***

«И так завершилось дело Скрипачей, — вещала ведущая новостей. — Напомню, что месяц назад спецслужбы рассекретили и перехватили действующих на территории нашей страны агентов иностранной разведки. Они занимались распространением смертельного яда типа “Олд” под видом жевательной резинки. В их планы входило масштабное отравление граждан. Предлогом для употребления жвачки служила якобы бесплатная дегустация, которую проводили в общественных местах ничего не подозревающие молодые служащие. Известно только об одной точке дегустации — в парке Солнечная ягода. Единственными жертвами стали местные скрипачи».