Гроза

ГРОЗА  

  Раскалённая крыша пахла толью. За день солнце прокалило её так, что сквозь тонкую подошву дешёвых кед чувствовался жар. С высоты девятого этажа микрорайон был, как на ладони. С севера, пугая чернотой, приближалась грозовая туча. Ветер усиливался. Он уже с силой бил в лицо, трепал волосы и олимпийка за моей спиной дёргалась подобно флагу. Я сощурился, ниспуская взора с Димки. Тот стоял на самом краю крыши и оглядывал пейзаж внизу.

 - Диман, пошли! - я старался перекричать усиливающийся ветер. - Не дури, пошли домой. Вмажешь и успокоишься, а то трезвый ты какой-то смурной. Пошли, а?!

 Он ничего не ответил, а лишь шагнул ближе к краю.

 - Диман! - снова позвал я его. Он не ответил, а лишь поднял воротник куртки, как любил ходить.

 - Знаешь, это всё же неверно!? - он обернулся ко мне.

 - Что именно!

 - Я вот с детства инвалид. Сначала мне дома талдычат, что я нормальный. Потом в интернате вдалбливают, что ты единица общества. Мол, надо стремиться к тому-сему. А потом ты выходишь во взрослую жизнь полную обратных вещей. Где одной является грань разделяющая здоровых и больных. 

 - Ты о чём?

 - Я о том, что инвалиду надо объяснять всё правильно. Мол, твоя жизнь будет ещё тем отстоем. Большинство будет тебя ненавидеть, часть жалеть, а любить вообще никто не будет. Надо объяснять, что про большинство мечтаний надо сразу наглухо забыть. Это было бы правильно. Человек должен быть готовым к трудностям, а не удивляться им. У нас куча психологов развелись. С психологическими травмами как-нибудь разберутся А ты должен готовить себя к жизни. И пусть тебе помогают, а не сюсюкают над тобой: "Ой несчастный! Ой, бедный! " Как показала практика ни к чему хорошему нас это не привело. Никакой жалости и излишней самонадяности. Голая правда.

 - Это не хорошая мысль!

 - Отнюдь! Предупреждён значит вооружён. - он на секунду отвернулся. - Ты вот глянь на себя. Полуслепой, с пучком сопутствующих заболеваний и ещё парой родовых травм, которые ни к чему хорошему не приведут. Кому ты нужен со своей любовью. Ты пойми, идиот! Женщина, как бы не была влюблена, хочет семью. Хочет детей. Им это надо больше чем нам! А ты - ни зарплаты, ни возможностей, ни карьерного роста. Ты по сути ноль. Да и ещё не известно, что от тебя народится на белый свет. А ты ведь считаешь себя таким же как и все? Ни хрена подобного! Ты другой.

  Глядя на него в первых вспышках молний, я начал медленно закипать от таких рассуждений.

  - Диман! Пошли! Я замучился уже здесь орать!

 - А мне тут нравится! - он раскинул руки и глубоко вздохнул. - Мне отец говорил, что добиться можно всего. Главное не быть слюнтяем и лодырем. Если бы он знал, как он не прав в нашем случае. Мы с тобой видоизменяемся после каждого отказа. Думаем, что если не с финансово-физической точки зрения, так с моральной будем лучше. А ведь серьёзно! Мы с тобой, на фоне некоторых очень даже неплохие люди. Только, Илюх, толку от этого никакого. А что касательно тебя, так ты вообще шедевр. Вспомни интернат! Ты даже своих же, инвалидов, не привлекал. И вроде не урод или дурак. Отзывчивый, добрый и учился неплохо. Но от твоих болячек привыкли держаться подальше. Что брат дальше? А дальше одиночество и жалость, а я лично не люблю когда меня жалеют. Я хочу, как все. Семью! Нормальную работу, а не специальную. Я за зря на юриста пять лет учился? Для себя? Где твоя первая любовь?

 - Может ты всё же заткнёшься и мы спустимся отсюда! – прокричал я и комок встал поперёк горла. - Замужем она! Бизнесмен он у неё какой-то! По за границам ездит! Слушай, пошли! Сейчас ливанёт!

 - Вот видишь! И выход у нас, как правило один! – не обращая на меня внимание продолжал он. - Женимся, чтобы не остаться одним. Для нас одиночество - это страшнее некуда. Женимся на таких же, как и мы! Которые и не любят нас подчас вообще. - он замолчал на секунду. - А гонор и запросы, как у нормальных любящих женщин. Ты много знаешь счастливых пар?

 - Пару знаю! - рявкнул я в ответ сквозь грозовой раскат. – Может мы обсудим их жизнь тремя этажами ниже?!

 - Илюх, это единицы! К своим двадцати семи я понял, что я к этим единицам относиться никогда не буду. - он всплеснул руками и схватился за голову. - И теперь спрашивается! Нафига мне вдалбливали, что я нормален. Я такой же как и все. Поселили во мне надежду и веру из-за которой я наступаю на очередные грабли. То на одни, то на другие. Мир заточен под здоровых людей. Для нас тут граблей навалом.

 - Диман, Дианка твоя не грабли! Она просто бестолковая. Ей же всего двадцать. - выпалил я в ответ.

 - Предыдущие тоже глупые!? - при свете молнии его лицо исказилось болью. - Я устал от них! Понимаешь? Устал! Поступать как ты я не собираюсь. Женись на своей подружке, только не скули потом, что эта слепенькая тебя не любит. А она тебя точно не любит. Я лицезрел, как ты три года встречался с нормальной. Мать твою! Три года! Я уж скрестил всё что угодно, лишь бы тебе повезло. Начал верить в удачу. Так ведь нет! Через три года она тебя всё таки бросила. Да ещё как! Ты ещё и виноват остался.

  Я молчал. Сказать мне на это было нечего. На моё лицо упали первые капли дождя. Над соседней крышей молния полосами рассекла небо.

 - Я сначала ругал их. - неунимался Диман. - Стервы. Сволочи. Шалавы. Я ведь всё нормально делал. Отзывчивый, добры, белый и пушистый. Призенты по возможности. Пусть я и не богат, но объяснял честно, что у меня есть предел возможности. - лицо Димки стало вдруг спокойным. - А потом до меня дошло до дурака, что дело не в них. Дело-то во мне! Как бы я не бился, а им нужен мужик. Понимаешь?! Здоровый, нормальный мужик со всем вытекающим. С моими болячками это не реально. - он отвернулся прокричав. - Не говори ей ничего!

  Молния паутиной разрезал небо фактически над нами. В это вспышке я заметил, как Димка сделал ещё шаг. Фигурка его скользнула вниз, а спустя мгновение дождь полил стеной. Олимпийка промокла мгновенно. Дождь застилал глаза, а я всё боялся подойти к краю крыши. Дождь лил и лил, и казалось, что он теперь никогда не закончится.