Гость

Он появился в городе на рассвете с северо-западным ветром и первым снегом. Колючий, из углов и острых линий, прошёл насквозь и остановился на пороге маяка, разбудив колокольчик.

Дверь открылась бесшумно, и гость на мгновение отпрянул. Взгляд – словно око бури, безумие и спокойствие, улыбка тихая, обещание поддержки – мальчишка лет пятнадцати, волосы русые по плечам, пальцы – тонкие, длинные – сжимают ручку, высокий, сильный, но хочется почему-то обнять крепко и пообещать, что будет хорошо, всё и непременно. Но в этом мире и так достаточно лжи.

– Ты, наверно, Кристоф? А родители дома? – спросил незнакомец, заглядывая внутрь.
– Я здесь один, – закрыл глаза, выдохнул. – Родителей забрало море уже три зимы как. Я один здесь.
– А маяк как же? Кто?
– Я теперь смотритель маяка. Не стойте на пороге, заходите, как раз завтрак готов.

Внутри тепло, огонь в печке, на столе яичница и кофе. Парень уверенно приготовил вторую порцию, поставил перед мужчиной, подождал, пока тот поест, и только после направил вопросительный взгляд.

– Я поблагодарить пришёл. Дни на исходе, а на добро всегда надо отвечать добром. Твои родители после бури нашли на берегу без дыхания, поломанного, выходили, приютили до весны. Ты тогда совсем маленький был. А теперь оно вот как.
– Родители всегда всем помогали, спасали обреченных и дарили второй шанс. Возможно, этого море и не простило. У всего есть цена. У жизни тоже. Надеюсь, вы того стоили.

Старый моряк и мальчик замолчали каждый о своём.

Через минуту или вечность, кто же следит за временем в такие моменты, гость достал трубку, кисет, вышел на улицу и закурил крепкий, как старый виски, ароматный табак, стоял в облаке дыма и смотрел вдаль.

– Я останусь, если ты не против, как и тогда – до весны. Лишними руки на маяке не бывают, а зимние ночи здесь слишком длинны.

Так и повелось. Каждый вечер Кристоф поднимался наверх, зажигал лампу и дарил надежду заблудшим. Дни проходили в трудах. Вечера отведены были историям о дальних странствиях, настоящих людях и поиске смысла.

Вокруг жил город, спокойный, надёжный. Иногда к маяку приходили овечки, и мальчик гладил их мягкие уши. Часто забегали дети – за сказками, играми или просто остановиться на обрыве на секунду, обмереть от ужаса и восторга – и дальше по своим делам. Заглядывали взрослые. Женщины приносили пироги и вздыхали украдкой. Мужчины курили и смотрели на мальчика и моряка с уважением.

Незаметно пришла зима, и барашки остались только на волнах: дети всё чаще оставались дома, а взрослым сложно было помнить о ком-то ещё, когда тепла сердца еле хватало на самых близких.

Мир вокруг маяка опустел.

В Самую Длинную Ночь только смелые и чистые сердцем остаются наедине с морем.

Вода разбивается о камни и превращается в белую пену. Нежно укрывает она остовы кораблей, неслучившиеся истории и всех спящих на дне. Никто не споёт им последнюю песню, лишь свет луны иногда пробивается в это царство тишины и дарует на мгновение иллюзию жизни.

Старый моряк рассказывает мальчику Самую Главную Сказку. В ней нет ни слова лжи, ни слова правды. О месте, где исполняются желания. Желание. Заветное, без которого не жить.

Утром Кристоф собирается в путь. Гость соглашается присмотреть за маяком и тихо улыбается, прячась за дымом.

В городе никто не слышал об этом месте. Старожилы вздыхают только. Женщины просят остаться, убеждают, что родителей не вернуть, и зря всё, и сгинуть можно. Мальчик уходит, и силуэт его истаивает на восточной дороге.

На перекрёстке перекрёстков стоит селение. О море здесь не слышали, жители покоряют воздух, приручают воздушные шары и позволяют себе мечтать. Пути завязываются в тугой клубок, и Кристоф остаётся ждать попутного ветра. Среди смелых сердцем и открытых душой он находит друзей, таких, кому можно довериться. Парни уговаривают оставить затею, научиться жить небом и остаться там, где и так уже счастлив. Нельзя хотеть слишком многого, мёртвым не место среди живых. Он уходит на рассвете.

На самом краю земли живёт девушка, поёт песни о сбывшемся и неслучившемся, плетёт косы и заваривает чай. У неё тёплые руки, объятия дарят забвение, а в глазах ответы на все вопросы. Он не хочет её обидеть и лишь с печалью смотрит за порог. Она видит это, но надеется, что в этом доме нет места для тоски по ушедшим туда, откуда нет возврата. Но однажды утром и она сдаётся, указывает путь и смотрит вслед, пока слёзы не застилают глаза.

Дошёл. Смог. Вокруг бушует ураган, солёные брызги остаются на ресницах, душа открыта всем ветрам.

Кристоф смотрит в бездну и произносит желание, громко и уверенно:
– Подари, мне, пожалуйста, день до. Чтобы знать, что я ничего не придумал, и всё это было, и жизнь стоит того. Я хочу начать жить, полюблю хорошую девушку, буду дарить свет кораблям и заблудшим душам. Я же не верю, ты видишь, я не верю в жизнь, справедливость, счастье. Дай мне шанс. Или забери, если верить не во что.

Кристофу двенадцать, он любит смех отца, колыбельные мамы и какао с кусочками шоколада. Глаза цвета штормового неба открываются с первым солнечным лучом, в доме пахнет блинчиками, родители переговариваются шёпотом на кухне. Сегодня будет самый лучший день.