глава 6
Глава 6
Если Истина в, так называемой, золотой середине, то, следовательно, между богом и дьяволом наиболее выгодное местечко.
Плотная женщина в униформе попивала кофе и вожделенно смотрела в монитор, подглядывая за телодвижениями неугомонного заключённого в одной из камер шизо. Она оказалась в неловком положение, силясь перебороть в себе женское начало. Видеокамера фиксировала обнажённый мужской торс, но женщина не торопилась нажать на кнопку и поднести микрофон к губам, чтобы сделать замечание. Сиделец тем временем снял штаны, и расхаживал взад-вперёд в одних трусах, время от времени выполняя отжимания от пола. В наблюдательную комнату без стука ворвался плотный сотрудник :
- Насть..мне нужен запрос на... Что там у тебя? - его рыжие усы уткнулись в монитор.
- Да вот...осужденный не реагирует, - слегка растерявшись, пояснила дама.
- Непорядок... - схватил он рацию со стола.
Музыка была моей жизнью. Доброй половиной точно. Без неё я не стал бы таким какой есть. За бортом, под шквальным ураганом, в ней одной спасательный жилет. Когда кольцо из дефицита творчества и отсутсвия выбора петлёй сужает жгут в области шеи, любое дерьмо дрейфующее по радио волнам воспринимается как хит-шедевр. Я крутанул переключатель громкости на полную. С масс-медиа конвеера порой сходили качественные продукты. В камере гремело электронное детище поп-арта. Сказать нечего, композиторы потрудились на славу. Василичъ морщился словно проглотил коробку цитрусовых. Убогое помещение теряло свою мрачную силу. Чёрные обноски , называемые робой, были аккуратно сложены в углу камеры. В роли экзорциста мне выступать ещё не доводилось, но скопившиеся тут с коммунистических времён демоны со свистом вылетали прочь на все четыре стороны. Антон ничего не понимал и по-детски улыбался. Объектив видеокамеры на потолке свидетельсвовал неладное, но мне без одежды и в обезображенном теле было совсем не стыдно. Петь попсу в изоляторе мне ещё не доводилось. Видели бы это мои друзья, с которыми я захаживал на хардкор-сборища. Пот на лице подавлял рациональность. Я изгонял демонов из этих стен. "Ещё двадцать отжиманий!" - потребовал я от себя, наперёд зная, что сил явно не хватит.
- Осужденный, - брякнуло с коридора, - оденьтесь и прекратите петь!
Разве можно остановиться, когда чувствовалась прямая ответственность перед грядущими поколениями новоприбывших клонов...То что на запретном рубеже немецкие овчарки попрятались в будки меня не тревожило. Разве солнце сегодня взошло не для всех нас? Может у каждого своё солнце... ВасиличЪ любовно обнимал трубу отопления. Мой голос нервировал исправительную систему, моё тело раздражало её сильнее, чем жалобы в генеральную прокуратуру. Что я пел в тот момент? Неважно...Антон покатывался со смеху, прищуривая глаза как вьетнамский красноармеец при виде американского апачи.
- Осужденный! - колотили в дверь, - Прекратите немедленно! - Голос с той стороны становился напористей.
" Ну же...Покажи мне своё настоящее лицо!" - думал я вслух.
- Ты тупой?
- У меня аллергия на фальшивую игру!
- Делай что говорят! Последнее предупреждение!
" Покажи себя во всей красе, ты жаждешь этого не меньше меня " - бормотание выходило с каплями пота, от которых щипало глаза.
" Ну же, завязывай, подурачился и хватит." - читалось в остывшем взгляде Антона.
Воображение взяло разбег...Забитая до отказа арена. Вспышки объективов. Визг и трепет. Презентабельный мужчина в костюме подхватывает стойку микрофона. Его начищенные туфли блестят ярче любой звезды нашей галактики. Его рекламная улыбка советует навестить кабинет стомотолога. Гул размеренно тихнет. Представление начинается: "The Ladies and gentlemen, the door is opened!" Камера нараспашку. Не успел я понять что к чему, как меня выволокли наружу, пустив в ход резиновые палки. Первые удары невыносимы, гудели внутренности. Размахиваются сильнее...Где моя молодецкая удаль? Живодёры не унимались...Где же боль? Сваливаюсь на кафельный пол. Нутром чуял, что добром это не закончиться. Прикрыл голову обмякшими руками. Из меня делали мясную котлету. Подошва армейских ботинок катком прошлась по опухшей спине. Хотел закричать, но не выходило. Где же боль? Один из экзекуторов смеялся. Сердце готовилось к остановке. В голове стелился туман. Страшно... Страшно глупо...Держаться не было больше сил... Я вскочил...и получил сокрушительный шлепок по затылку ...Темнота.
- Э... Ты чего?... - разинув рот, вертухай испуганно попятился назад.