Глава 40 (часть 1)

Не прошло и получаса мучительного ожидания, когда директор позвонил Дмитрию Сергеевичу и попросил зайти к нему в кабинет. Судя по тому, как он был напряжен и подбирал слова, в кабинете он был явно не один, да и естественно выдавать свои дружеские отношения с ним не хотелось. Это могли бы использовать против них.

В кабинете их ожидал следователь - мужчина среднего возраста, невысокий, но худой. Собранный, уверенный в себе, деловой мужчина в костюме правоохранительных органов, но по первому впечатлению Лены - мрачный и скользкий тип. Если бы она увидела его где-то в другом месте, то решила бы, что он прокурор, но никак не следователь.

Первой на «разговор по душам» пригласили Лену, и она бросила многозначительный взгляд на Дмитрия Сергеевича, который означал все, что она не могла произнести вслух: «Не волнуйтесь за меня», «Все будет хорошо», «Я справлюсь», «Я люблю вас». Затем она вошла в кабинет и больше всего пожалела о том, что осталась наедине с двумя мерзкими гиенами, которых даже хищниками язык не повернется назвать. Уж больно они лицемерные и трусливые. Почему директору не разрешили присутствовать при допросе? Это ведь его кабинет.

Хотя она догадывалась, что ему пришлось пойти на компромисс и предоставить свой кабинет для неформального допроса во избежание вызова в полицейский участок.

Она скользнула холодным взглядом по кабинету и заметила отчима, который беззаботно устроился на диване. Она сразу же отвернулась, как будто обожглась или отравилась. Его лицо было таким фальшиво любезным и добрым, что ее чуть не стошнило, и стало вдруг душно от того, что она находится в одном помещении с этим уродом.

-   Мы можем поговорить с вами наедине? Он может выйти? - сразу же обратилась она к следователю, понимая, что не выдерживает психологического давления Вадима.

Она кожей чувствует его бодрость и хорошее настроение, и это ощущение буквально высасывает из нее все жизненные силы. Его пристальный насмешливый взгляд все время направлен на нее. При этом он строит из себя заботливого мужчину, который желает ей только лучшего. Смотрит на нее как-то тепло, по-отечески, брр…

Она в секунду вспомнила обо всех его грехах. Даже то, что он избивал ее и устроил настоящий ад им с Дмитрием Сергеевичем с этими тупыми заданиями, не задевало ее так сильно, как тот факт, что он собственноручно убил ее родителей. Дышать стало тяжело. Нет, только не паническая атака, только не это! Слишком много на ней сейчас ответственности, чтобы вот так оплошать. Руки сами сжались в кулаки. М-да, ей будет стоить колоссальных усилий не врезать ему. Но в присутствии полицейского это выглядело бы странно.

Она успела вспотеть за те секунды, пока ждала ответа. Но то, что она услышала принесло разочарование и показало первую стадию беспомощности ее положения. С ее мнением тут вряд ли будут считаться, да и вряд ли она до наступления совершеннолетия сможет хоть как-то влиять на ход следствия.

-   К сожалению, нет. Вадим Андреевич твой официальный опекун, от него поступил сигнал о правонарушениях в отношении тебя, и он имеет полное право присутствовать во время нашего разговора.

Лена вздрогнула от внезапного холода, окутавшего ее цепкой хваткой от кончиков пальцев ног до самого затылка. В горле встал ком, появилось легкое головокружение, и показалось, что в легкие не поступает достаточно кислорода. Знакомые симптомы панической атаки.

Она сразу же взяла себя в руки. Не время и не место! Дышать, просто дышать, ровно и глубоко, через равномерные промежутки времени. Она вспомнила сегодняшнее утро, как лежала в объятиях Дмитрия Сергеевича, как вдыхала его запах, чувствовала его любовь и защиту…

«Любовь моя, тебе ли говорить о стыде после того, как сладко ты стонала подо мной этой ночью?»

Фух. К ней как будто вернулась жизненная энергия и радость. В один момент стало спокойно и хорошо. По венам пронеслась решительности, как от разряда тока. Вместо страхов и тревог в ее мозг ворвались положительные надежды и твердая уверенность. Ничего плохого пока не случилось, и не случится. Она не допустит.

-   Не бойся, присаживайся, - снова заговорил с ней следователь, видя, что она застыла у самой двери, и показал ей рукой на стул.

В целом мужчина вел себя так, будто был хозяином этого кабинета и положения в целом. Лена мысленно ухмыльнулась и пообещала себе держаться достойно, несмотря на бурю эмоций, которые штурмовали ее изнутри, силясь вырваться на свободу и желательно зацепить ударной волной Вадима и его мерзкую самодовольную улыбку. Чувствует себя победителем, зря, очень зря. Слишком глупо рассчитывать, что он сможет в очередной раз разрушить ее счастье. Раньше ему это удавалось, потому что она не знала, что он за человек, не знала о его прошлом и настоящем. Но теперь… Она будет сражаться с ним, защищая то, что ей дорого. Любой ценой.

Лена прочистила горло, расправила плечи и присела на стул. Следователь занял место директора напротив нее, и в глубине души ей стало спокойнее от того, что между ними была преграда в виде стола. На каком-то подсознательном уровне она не доверяла этому человеку. Его глаза выражали большую обеспокоенность и желание помочь, но она быстро считывала присущую фальшивость этих эмоций. В целом, на нее он производил впечатление человека ненадежного, и почему-то она сделала вывод, что он все уже прекрасно знает, и этот разговор чистой воды шоу.

-   Лена, - обратился он к ней очень мягко и добродушно, протягивая телефон и показывая хорошо знакомую ей сцену в ее комнате, записанную на камеру, - К нам в руки попало доказательство сексуального харассмента со стороны твоего классного руководителя. Это уголовно наказуемо, и благодаря заявлению Вадима Андреевича мы возбудили уголовное дело. Я успел поговорить с некоторыми учениками и учителями, и получил их показания о том, что Дмитрий Сергеевич даже на людях проявлял к тебе повышенное внимание и применял силу. Они готовы повторить эти же показания при официальном допросе в участке, - он состроил сочувствующую физиономию и продолжил обманчивым добрым тоном, - Могу себе представить, как ты настрадалась от его действий и противных намеков, и хочу заверить, что мы очень хотим тебе помочь, но только если и ты согласишься помочь следствию.

-   Как к вам попало это видео? - Лена заговорила уверено, ничем не выдавая дрожь в голосе. Она принимает эту игру и будет вести ее достойно.

-   Твой отчим предоставил нам эту видеозапись. От него мы узнали, что в тот день ты позвонила ему по видеосвязи, безумно напуганная, быстро рассказала о домогательствах со стороны твоего преподавателя и о том, что больше не можешь это терпеть. Ты говорила, что он ломится к тебе в квартиру, и Вадим Андреевич посоветовал тебе поставить телефон в любое незаметное место, что ты и сделала. Затем мы предполагаем, что Дмитрий Сергеевич вошел в квартиру, уж непонятно каким способом, то ли сделал дубликат с твоего ключа, то ли уговорил тебя шантажом открыть ему дверь, но итог в любом случае один. Камера записала улику, которая с твоей помощью может заставить Дмитрия Сергеевича понести уголовное наказание.

-   Я… Это все ложь, - Лена помотала головой, поднимая брови от осознания абсурдности происходящего, - Нет, все было совсем не так. Я не связывалась с ним по видеосвязи и ни на что не жаловалась. И уж тем более никто ко мне не вламывался.

-   В таком случае, как это видео попало к Вадиму Андреевичу?

-   Этот человек, - она ненавистно показала пальцем на своего отчима, - шантажировал Дмитрия Сергеевича моей жизнью и писал ему письма с анонимного аккаунта в инстаграме. Он давал просто ужасные задания и сценарии, которые мой учитель должен был выполнить, да у нас есть скриншоты этой переписки!

Следователь только хмыкнул в ответ на эту версию.

-   Какой-то бред, тебе не кажется?

-   Угу, - согласилась она, - Такое только псих мог придумать.

При этих словах она злобно покосилась в сторону своего отчима и сразу же отвернулась в сильнейшем отвращении. Нет никакого желания смотреть на него. Задушила бы собственными руками!

-   Тебя Дмитрий Сергеевич попросил так сказать? - внес свое глупое предположение следователь, и Лене сразу же не понравилось, в какую сторону уходит разговор, - Что касается скриншотов, это ничего не доказывает. Если аккаунт анонимный, создать его мог кто угодно. Дмитрий Сергеевич сам мог писать себе якобы письма с угрозами.

Лена чуть понурилась и опустила плечи. Ее уверенность, которую она так старательно, пусть и искусственно создавала в себе, с каждой минутой гасла. Ну почему все так сложно? Если бы только переписку можно было использовать как доказательство, то проблем бы не было. Но сейчас законы словно работали против нее. Нет никакого смысла продолжать настаивать на переписке в инстаграме.

-   И у нас есть достаточно оснований думать, - настойчиво продолжал следователь, - что твой классный руководитель использовал шантаж и угрозы для того, чтобы ты защищала его. Ты же отличница. Скажи честно, он шантажирует тебя оценками?

-   Нет, - она старалась оставаться максимально спокойной и говорить ровным уверенным голосом, хотя давалось это с трудом, - Все оценки в нашей школе ставят справедливо. И каждая моя оценка соответствует знаниям.

-   Лена… - следователь грациозно обошел стол и присел на его край, оказываясь над ней и заставляя смотреть на себя снизу вверх, - Мы понимаем, что ты просто жертва в этой ситуации. Здесь тебе ничего не угрожает. Тебе нечего бояться. Можешь сказать нам правду. Давай я опишу тебе сложившуюся ситуацию, а ты просто кивнешь?

Его попытка вызвать доверие и получить от нее нужные ответы показалась ей жалкой и смешной. Она вдруг улыбнулась и даже рассмеялась в сердцах, когда яркие воспоминания о вчерашнем сексе промелькнули в голове. Хорошо, что следы от веревок быстро проходят, иначе они бы и до этого докопались. А после вчерашнего то видео с насильственным поцелуем выглядит несерьезно. Ахахаха, вот бы Вадим взбесился, если бы знал, что между ними происходило, а он даже не снял это на камеру.

Тем временем следователь привстал со стола и прошелся по кабинету, скрещивая руки за спиной. Блять почему все так шаблонно? Ведет себя, как напыщенный индюк из дешевых фильмов про полицейских.

-   Дмитрий Сергеевич работает в этой школе чуть больше года, с сентября он стал классным руководителем твоего класса. И ты с самого начала заметила, что именно к тебе он проявляет повышенное нездоровое внимание: часто просит оставаться после уроков, делает неоднозначные намеки, иногда не сдерживается и применяет насильственные действия прямо в школьном коридоре, подвозит тебя на машине. При этом он мягко убеждает тебя молчать об этом под угрозой того, что испортит твою успеваемость. Для золотой медалистки это, наверное, страшная угроза, которая не оставляет выбора. К тому же, Лена, ты осталась без родителей, а соответственно без поддержки близких людей, которым можно выговориться и посоветоваться. Он запугал тебя. Он бессовестно пользовался своим служебным положением. Именно поэтому тебе приходилось терпеть его домогательства и различные принуждения. И сейчас ты прикрываешь его по той же причине.

Нет, ну эти версии уже ни в какие ворота не лезут! Она прикусила губу и помотала головой.

-   Извините, но я этого не подтверждаю. Никаких домогательств не было. Все ваши улики косвенны, и ничего вам это не даст. Показания свидетелей не свидетельствуют ни о каких противозаконных действиях. Я считаю нормальной практикой, что Дмитрий Сергеевич просил меня задерживаться после уроков. Я иду на золотую медаль, а физику понимаю чуть хуже других предметов, поэтому мне необходимо было получать дополнительные объяснения от учителя, и он великодушно мне их предоставлял, но не более. Он очень хороший человек и профессионал своего дела. А то видео, - она поразмыслила, и ей в голову пришла идея. Да, банальность, ну и что? В плане законов нет места банальности, и любая правдоподобная версия сойдет, - То видео мы снимали специально, правда, не знаю, каким образом оно попало к… кхм… Вадиму Андреевичу. И все, что происходило на видео, было просто репетицией школьного спектакля, который мы планировали показать на церемонии после последнего звонка. Кстати речь шла именно о домогательствах. Мы хотели, чтобы школьники были более осознаны и проинформированы в плане этой актуальной проблемы, которая может коснуться каждого, и знали, как себя вести.

-   Значит, продолжаешь отрицать? - хмыкнул он, строя из себя искренние соболезнования и заинтересованность ее судьбой, - Хорошо, твое право, но твои показания все равно не могут закрыть уголовное дело. У нас есть заявление от Вадима Андреевича, и он, как твой официальный опекун, может принимать такие решения до твоего совершеннолетия.

Ее затошнило от осознания, в каком положении она оказалась, и от вида их лицемерных серьезных лиц. С каких пор такую власть над ней и близкими ей людьми имеет какой-то псих и уголовник. Убийца ее родителей! Она психанула, небрежно показывая рукой на Вадима и даже не смотря на него.

-   Да он избивал меня на протяжении года!

-   Ты снимала побои?

Лена зажмурилась и шумно выдохнула.

-   Нет.

-   Тогда у нас нет оснований верить тебе.

-   Он… он пытался убить меня!

-   У тебя есть доказательства?

Она только опустила голову, понимая, что и здесь проигрывает. Тем временем следователь зашел с другой стороны в допросе, который уже лично ему начинал казаться бессмысленным.

-   Скажи, это правда, что ты живешь в квартире своего учителя?

Лена стиснула зубы, задумываясь всего на секунду.

-   Нет, это не правда. Я живу у подруги. Она и ее родители могут это подтвердить.

-   Мы провели обыск в квартире Дмитрия Сергеевича, и там были обнаружены твои вещи. Что ты на это скажешь?

Она смотрела на следователя в упор, стараясь игнорировать бешеные удары сердца и слезящиеся от волнения глаза. Обыск? Они реально были у него в квартире? Но это… как минимум, нелогично и очень маловероятно. Даже учитывая ее эмоциональные переживания, она все еще могла мыслить трезво. Она конечно не разбирается во всех этих юридических вещах, но почему-то она уверена, что законных оснований для обыска у них нет. Она начала интенсивно вспоминать то, что говорил ей Дмитрий Сергеевич перед тем, как Ксюша принесла плохую весть. Час назад ему сообщили, что Вадим пошел в полицейский участок.

Час назад…

Они бы чисто физически не успели. К тому же, вроде нельзя проводить обыск, не уведомив владельца квартиры. То есть, он серьезно сейчас ожидает, что она поверит в то, что работники полиции взломали его дверь и ворвались в квартиру, чтобы провести обыск?

В ней вдруг появилась уверенность. Может, не все так плохо, если при допросах используются такие грязные приемы? Она откинулась на спинку кресла, расправила плечи и расслабила все мышцы лица, демонстрируя свою силу. В конце концов, ни разу так и не отведя взгляда, она ответила.

-   Не надо использовать против меня такой дешевый блеф. И про обыск, и про мои вещи в его квартире, вы просто только что придумали. Советую больше со мной в такие игры не играть, иначе я свои права тоже могу вспомнить, и без адвоката вы от меня ни слова не добьетесь.

Она скрестила руки на груди и почувствовала на себе еще более внимательным взгляд своего отчима. Она вдруг ощутила странное притяжение, которому не смогла противостоять и все таки посмотрела на него. Его улыбка стала еще шире, и он был определенно доволен. Его ничуть не смутило то, что она не повелась на уловку следователя, как будто ему это и не нужно было.

Она в ненавистью и до скрежета стиснула зубы. Чему этот урод так радуется? Восхищается ее интеллектом? Вряд ли.

Как же он ее бесит! Аж руки чешутся ударить его.

После ее дерзкого ответа, допрос как-то быстро подошел к концу. Видимо, следователь уже не видел никакого смысла разговаривать с ней. Следующим в кабинет пригласили Дмитрия Сергеевича, и Лена проклинала все и вся за то, что не может присутствовать там.

Выйдя в коридор и улучив удачные три секунды, она незаметно шепнула ему на ухо всего 5 слов «репетиция школьного спектакля о домогательствах», а он в ответ едва заметно кивнул.

Дальше ей ничего не осталось, кроме как вернуться в класс, где ее ждали Юрий Валерьевич и Ксюша.

Они как раз были в середине преинтереснейшего диалога, а Ксюша подняла на ноги множество юридических сайтов, чтобы разузнать все о домогательствах.

-   Вот, смотрите, я нашла! Статья уголовного кодекса за принуждение к действиям сексуального характера в отношении несовершеннолетних: тюремное заключение до пяти лет. Ахуеть!

Юрий Валерьевич внимательно слушал ее, при этом смотря в сторону. Как только он заметил Лену боковым зрением, то подал сигнал Ксюше, чтобы она остановилась в своем стремлении пересказать сейчас уголовный кодекс.

Ксюша только запнулась и виновато посмотрела на подругу.

У Лены не было сил обсуждать это, поэтому она просто махнула рукой, невербально транслируя «забей», а после этого устало рухнула на стул и подперла подбородок рукой. Когда она закончила пересказывать допрос во всех подробностях, Юрий Валерьевич сел за парту напротив нее и заговорил о том, что казалось ему очень важным.

-   Лен, понимаю, что тебе сейчас тяжело, но тебе нужно кое-что знать. Если уголовное дело против Дмитрия Сергеевича получит огласку, то последствия будут ужасными конкретно для него. Понятное дело, что до тюремного заключения в любом случае не дойдет, потому что осталось всего лишь 2 месяца до твоего совершеннолетия, и ты сможешь запросто закрыть дело одним лишь словом. Но ты должна понимать, что увольнение или допросы это все цветочки по сравнению с тем, что любая, даже крошечная утечка информации в СМИ серьезно коснется бизнеса его родителей, а они… - Юрий Валерьевич задумчиво потер подбородок и взял паузу на поиск аккуратных слов, - в общем, достаточно специфические люди.

-   Специфические? - Лена непонятливо нахмурилась, это слово могло означать все, что угодно, - Это как?

-   Ты поймешь, когда познакомишься с ними. Но Лена… Не я должен говорить тебе это, но так уж сложились обстоятельства, что ты должна знать. Они не одобряют вашей связи. И если в обществе появится скандал с уголовным делом, это может совсем настроить их против тебя. И у вас обоих могут быть трудности.

Лена не знала, что ему сказать. Родители Дмитрия Сергеевича не одобряют ее? Почему? Она тряхнула головой. Нет, об этом она подумает завтра, как героиня известного романа. Проблем и так достаточно, она, пожалуй, не будет пока грузиться новыми.

Время тянулось мучительно долго. Звук настенных часов добавлял саспенса и терзал психику.

В основном и директор, и Ксюша, и Лена молчали - каждый был в своих мыслях и переживаниях. Они были в ожидании, а ничто так не напрягает, как ожидание новостей, тем более когда новости с большой вероятностью - плохие.

Вдруг Лена вспомнила один вопрос, который ее давно мучал и обратилась к подруге.

-   Ксюш, пока есть минута, я хотела кое-что спросить. Мне просто интересно, и нужно хоть на что-то отвлечься. Помнишь тот день, когда мы разъебали машину Дмитрия Сергеевича, и он увез меня в скальный городок. Что он тебе сказал тогда на парковке, помнишь?

Ксюша вздохнула и улыбнулась.

-   Он сказал, что очень тебя любит и хочет отвезти тебя в одно место, которое тебе понравится. А еще попросил ничего тебе об этом не говорить, чтобы он сам мог признаться в своих чувствах. Конечно после такого я, во-первых, была в ахуе, мне хотелось орать об этом на всю улицу и посмотреть на твое лицо, а во-вторых, конечно не могла ничего тебе сказать. Я понимала, что ты была бы очень счастлива с ним в те выходные и я не могла это испортить.

Лена не переставала улыбаться, слушая подругу. Значит, ее предположения были верны. Как это мило и романтично. Забавно, а ведь тогда она была уверена, что он угрожал Ксюше…

От внезапного громкого звука все трое вздрогнули. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Дмитрий Сергеевич. Он закрыл за собой дверь и посмотрел на всех по очереди, останавливаясь своим пристальным заботливым взглядом на Лене. Он выглядел уставшим, хоть и пытался это скрыть. Его грусть и волнение выражались почти в каждом движении, он был слишком скованным, напряженным, даже непривычно было видеть его таким.

Лена сначала замерла с приоткрытым ртом, рассматривая его, а потом резко дернулась с места, подбежала к нему и крепко обняла. Он тоже обхватил ее руками, прижимая посильнее к себе, и успокаивающе погладил ладонями по спине, по волосам, прошелся пальцами по позвоночнику, вызывая такие комфортные мурашки. Она снова почувствовала себя защищенной, и показалось, что даже опасность миновала. Проблемы остались где-то за дверью, но точно не с ними.

Он ничего не говорил, только вдыхал аромат ее волос. Они стояли вот так, в тишине и абсолютном взаимопонимании. В какой-то момент Лену вдруг передернуло от осознания того, как это похоже на прощание, и она резко вырвалась из объятий.