Глава 3

Следующее утро я помню плохо. После двух часов неспокойного похмельного сна, организм поднял настоящий бунт. Голова раскалывалась, веки упрямо отказывались разлепляться, а по всему телу будто током бил мелкий тремор. В довершение прекрасной картины нового дня, за окном капал мелкий и противный дождик.

Артюр Рембо когда-то написал прекрасное по своей лиричности  стихотворение, под названием «Добрые мысли с утра». Уж не знаю, каким образом они у него были такие светлые и мечтательные, но мои добрые мысли можно было описать разве что всеобъемлющим «да бляяяя».

Решение подняться было ошибкой. Мне нужно было остаться дома, плотно позавтракать, выпить пару кружек горячего чая. Но это был бы поступок алкоголика. А я не алкоголик, я просто пью. Много пью. Иногда слишком много.

 Я встал с кровати, и сделал несколько неверных шагов к холодильнику. Дверца с треском открылась. На нижней полочке стояло кем-то недопитое пиво.  За ночь напиток выдохся, и теперь отдавал чем-то мертвым и немного протухшим. Как-будто это было важно! Я сел на грязный пол, и прислонился голой спиной к холодильнику. Нужно выпить. Очень нужно выпить. Даже если тошнит. Даже если не хочется. После первого глотка пойдет легче, точно пойдет. Со вторым и третьим придет ясность мысли и заработает мелкая моторика. А пол бутылки смогут воскресить события этой ночи. Крыльцо общаги, комнату, красиву девочку, сушилку, дуратские споры, бутылку «Пшеничной», первую бутылку «Спелой», вторую бутылку, пиво, сигареты. Но все это, в конце концов, привычно смешается в один бесконечный водоворот из лиц, мест, и запаха спирта. Голова заболит немного сильнее, но это верный метод. Скоро станет нормально.

Кое-как я доковылял до ванной и тут же проблевался в раковину. Затем уставился в зеркало. Я увидел растрепанные волосы, черную колючую щетину с остатками вчерашнего ужина, и тяжелые, заплывшие веки.

««С добрым утром, гнида»»

Путем нечеловеческих усилий, я, все же, закончил утренние процедуры, надел вчерашнюю одежду(благо, лежала прямо возле кровати), и, накинув куртку, вышел на улицу. Благо, метро было недалеко.

«Страшные люди едут в метро

 Некрасивые, ужасно одеты

 Странные люди ведут монолог

 Я хочу в них стрелять с пистолета»

Метро, если задуматься, штука забавная, со своими правилами и парадоксами.  А задуматься есть когда. Что еще делать каждое утро, как не стоять с мрачным хлебалом в вагоне, и не думать о сути мироздания? Вот кто-то хоть раз замечал.. ну например..что люди никогда не работают там, где живут? Серьезно, где бы ты не жил – твоя работа всегда далеко, с двумя пересадками и тремя остановками трамвая. Кто-то когда-то заметил, что в городе люди, в среднем, тратят на дорогу «дом-работа, работа-дом» около двух часов в сутки. Итого - порядка десяти-двенадцати часов в неделю. Порядка сорока восьми часов в месяц. Почти четыре недели в год. Ежегодно, около месяца мы тратим на темный тоннель с непрекращающимся запахом помоев, кожзама и перегара. А ведь это не единичные случаи. А все потому, что жители окраин вечно едут на работу в центр, что люди на левом берегу каждое утро слетаются на правый берег. Что жителям центра вечно что-то нужно на Трое или Борщаге. Все больше понимаешь великих мыслителей, которые не столько занимались великих мышлением, сколько стебали всех и вся. Даже в такой мелочи люди не могут быть на своем месте. Да впрочем, кто бы говорил..

Сегодня мне особенно «повезло» – я ехал в вагоне, зажатый между воняющим стариком в старой заляпанной кожанке, и не в меру толстой женщиной лет пятидесяти. Привычная картина, не правда ли? Для столицы так точно. Утром( тем более с сильного похмелья), начинаешь немножко понимать серийных убийц. Людей много. Слишком много. Удушающе много. Твое личное пространство настолько ограничено, что предел твоих возможностей – это держать телефон где-то на уровне пояса, периодически опуская глаза чтобы пролистать музыку. В целом, все что остается – переключать треки и размышлять о мироздании, чтобы хоть как-то абстрагироваться от вони, криков, и отчаянного хрипа старых динамиков. Под аккомпанемент из женского визга(толстая дамочка уже ругается с кем-то по телефону), и покряхтывания деда, я погружаюсь в приятную полудрему.

Объявляют мою станцию, и я, старательно работая плечами и локтями, выкатываюсь на улицу. Одна наспех выкуренная сигарета – и я уже вижу черно-фиолетовую вывеску с названием кофейни. Обычно я работаю один, но сегодня у меня, помимо  головной боли очевидной, появилась головная боль дополнительная. Эта «головная боль» воплотилась в образе парня примерно моего возраста, который сидел на лавочке, и меланхолично потягивал самокрутку.

-Привет.

-О, здарова. – Он отсалютовал сигаретой в знак приветствия.

-Я так понимаю, ты Марк? Работать у нас будешь?

-Агась. – Он все так же меланхолично сплюнул на землю.

-Ага, отлично. Тогда я тебе сейчас все покажу – Я начал обшаривать карманы в поисках ключа. – Ты же без опыта, да?

-Ага.

«Спартанец хренов» - подумал я, но счел за лучшее промолчать.

Щелчок замка оповестил о начале нового трудового дня. Подождав, пока мой новый знакомый докурит, я вошел в кофейню.

 Как ни странно, обычно первое мнение о человеке самое верное. Люди часто недооценивают внешность, все больше говоря о том, что главное то что в душе. Но правда в том, что гопник даже в дорогом костюме останется гопником. Его лысая голова, перебитый нос, и бедный словарный отлично проиллюстрируют фразу «пацана не скрыть за широкими штанами». В данном случае, первым впечатлением было «торчок».  Не смотря на вроде бы опрятный внешний вид и форменную рубашку, которую ему уже успели выдать, парень выглядел довольно отбито. У него были нездоровые иссиние круги под глазами и бледная кожа, а на руках(особенно в районе вен), виднелось несколько старых шрамов. На указательном и безымянном пальце правой руки – криво набитые черные кресты. Определенные вопросы вызывал и черный «Харик», висевший сейчас на стуле. Еще больше вопросов появилось когда я опустил глаза, и увидел белые шнурки, аккуратно вдетые в начищенные «Мартинсы». На этом описание, пожалуй, закончу, потому что понемножку возникает ощущение что пишу какой-то гей-фанфик.

Марку, видимо, тоже так показалось, потому что в тот момент, когда я все еще втуплял в белые шнурки ботинок, он интеллигенто кашлянул.

-А..Да, конечно. Извини, задумался.

-Бывает – улыбнулся он.

-В общем, сейчас я тебе все покажу. Работать сегодня особо не будешь, но все равно тебя немножко погоняем.

Мы прошлись по залу. Время от времени я останавливался, и рассказывал всяких таинствах, вроде правильного времени пролива эспрессо,  важности правильной темперовки и поддержания чистоты на рабочем месте. Марк слушал, и иногда задавал уточняющие вопросы. Отлично, вроде не совсем дурак. Хотя все равно странный.

Определившись с основными задачами ( я – работаю, он – стоит на подхвате и не мешает), я перевесил табличку на «открыто», и мы вышли выкурить «по последней». Тоже, между прочим, не последнее таинство. Курили молча. Я вообще уже давно открыл в себе стойкую неприязнь ко всем этим «диалогам для знакомства». К счастью, тут он меня понимал. Я стоял, прислонившись спиной к холодной стене кофейни, и думал о всяком. Утро, особенно холодное и рабочее, это прекрасное время для рефлексии на темы «Как же неправильно я живу», «Зачем мне все это надо», и «Говорила мне мама идти на юриста». А вообще да, «прекрасное» это я перегнул. Думать лучше часика в два, после сытного обеда и выкуренной сигареты с кофе. Послеобеденные мысли прекрасны. Это время, когда  хочется сесть у камина, обернувшись бордовым халатом, забить любимую трубку качественным табаком, и пить хороший виски за чтением умной книги. Утром же все желания сводятся к подушке, еще одной чашке кофе, и скорой смерти.

Вдалеке показался первый клиент. Мы затушили окурки, и зашли внутрь.

«дзынь-дзынь» -это зазвенел колокольчик на дверях кофейни. Привычно задав немой вопрос, какого хрена ему понадобилось так рано, я изобразил приветливую улыбку.

-Мне эспрессо, как обычно. – Клиент - плотный мужчина лет сорока двух – сорока пяти, сонно зевнул и зарылся в карманы в поисках мелочи.

-Да, конечно. – Я кивнул и привычно взялся за холдер. Привычно пропустил мимо ушей то что он не поздоровался. Привычно задумался о жизни.

Чего уж и говорить, я не люблю свою работу. Никогда не любил. Вплоть до легкого чувства тошноты с утра, когда понимаешь, что целый день придется стоять за стойкой и выслушивать вечное недовольство гостей. Студенту вообще очень сложно найти место, куда бы он хотел ходить. Девятнадцать лет – не тот возраст, когда ты точно знаешь, чего хочешь от жизни. Скорее это возраст, когда находишь все больше вещей, заниматься которыми уж точно не хочешь. Раньше кофейня мне казалась благородным занятием. Вот произносишь «кофейня», и сразу представляешь себе красивого хипстера-бариста в белой рубашке, который ведет неторопливый разговор с посетителем, и по-голливудски улыбается белыми зубками, в то время как за кофемашиной происходит таинство. В идеале еще лучи солнца должны красиво освещать деревянную стойку, а по кофейне распространяться аромат хорошего кофе и корицы. На деле же все оказалось несколько иначе. Вместо хипстера с голливудской улыбкой я был не самым симпатичным подростком, с вечно опухшим от недосыпа и пьянства лицом, и стойким запахом пота от футболки, которую вот уже неделю забывал поменять. Безусловно, в этом целиком и полностью моя вина. Но человеку свойственно подстраиваться под обстановку. Если первоначально меня тошнило от унылых серых лиц офисных планктонов, то сейчас я сам превратился в это лицо.

К десяти часам пошел дождь. Выждав около десяти минут, я наконец смог вздохнуть с облегчением. Можно немного расслабиться – в ближайшее время точно никто не придет.  Люди попрятались в ближайших кафе и магазинах, а значит нам самое время выходить наружу. Завлекающее помахав пачкой сигарет, я вышел на улицу. Практически все время что я работал, Марк стоял возле кофемашины и с откровенно скучающим видом чистил холдеры, поэтому на призыв откликнулся с большим воодушевлением.

-Фуууух. – Я сделал глубокий вдох, и почувствовал, как мои легкие насыщает прохладный, немного отдающий сыростью воздух Подола.

-Я заебался – Констатировал Марк.

-Три часа прошло, друже.  – Ответил я, подкуривая сигарету. -А тебе тут по двенадцать надо будет высиживать.

-Все равно заебался. – Марк так же достал зажигалку и закурил.

-Почему именно кофейня? – Этот вопрос был не очень в тему, но я всегда задаю его новичкам. Ответы, обычно, варьируются от «ну люблю кофе» до «а куда ж еще?»

-Ну так а куда еще? В мак я ебал идти. – Не удивил Марк.

-Вот и хорошо. Бесят эти восхищенные придурки, для которых кофе – смысл жизни.

-Злобный ты.

-Ну какой есть.

Помолчали.

-Депрессивно тут у вас.

-Ну а как ты хотел? Ладно бы еще сменщицы хорошие были, но со мной щас такая горгона работает, что я вообще с ней стараюсь не видеться.

-Надеюсь, она тут не вечно будет.

-Та нет, это временно. Текучка, сам понимаешь. Сомневаюсь что и ты тут больше пары месяцев протянешь. Да и не советую.

Еще немного помолчали. Я затушил окурок о мокрый асфальт, и подошел к двери. Марк стоял под дождем, и залипал куда-то вдаль.

-Ну?

-А давай по пиву? – Негромко предложил он.

Я быстро взвесил все «за» и «против» и ответил лаконичным:

- А давай.

Спустя час, в который вместилось два сделанных Американо и три побега за догонкой, мы сидели на лавочке под кофейней, и допивали очередную 1.3 «Тетерива». И это было зря. Я делю пьянки на два типа:Либо ты пьешь, тебя разносит, и ты весело танцуешь отбитые танцы под Макса Коржа, либо ты пьешь, тебя разносит, и ты сидишь на лавочке и хочешь сдохнуть. Что и сказать, в этот раз сыграла неудачная карта. Забавно, но алкоголь, вопреки всеобщему мнению, не делает тебе лучше. С ним, зачастую, становится даже хуже. Когда я только начал пить( а мне тогда было лет шестнадцать), я не понимал, почему взрослые люди так часто плачут по-пьяни. Мои родители любили устраивать застолья, и каждый раз это кончалось тем, что очередная тетьНина или тетьСвета повисала на мамином плече, и ревела аки горилла, громко стеная о своей тяжелой и неудавшейся жизни. Сейчас я понимаю, почему так происходит. Алкоголь – это яд, который отравляет организм настолько, что у человека не остается сил удерживать свой «Хитиновый покров»из цинизма и безразличия. Алкоголь показывает нас настоящими. Заставляет нас делать то, что мы по-настоящему хотим делать.  Но проблема в том, что чаще всего мы хотим только кому-то выстрадаться.

-Эй, ты чего? – Марк помахал рукой у меня перед лицом. – Прибило?

-Какая ж это все хуйня, старик.

-Да чего ты?

 Я сделал большой глоток пива.

 – Почему это так происходит, Марк? Я не понимаю, просто, блять, не понимаю.  Я даже выпить нормально не могу, чтобы тут же, блять, не пожалеть об этом. Думал выпью щас, расслаблюсь, а нихуя. Все равно сижу, и думаю о всяком.

Марк внимательно посмотрел на меня.

-И о чем же ты думаешь?

Ох, зря он это спросил.

-Ну понимаешь. – Я полез в карман за пачкой сигарет. –В последнее время каждый день это просто одно большое, сука, разочарование. Ты просыпаешься с больной головой, выпиваешь чашку кофе, выкуриваешь сигарету и бежишь на работу. Потом ты пол дня  на этой работе пашешь как скотина, чтобы после смены поехать и учить то что тебе не интересно, чтобы потом пахать, блять, всю жизнь, но уже на полную смену. Всю вторую половину дня ты просто сидишь в холодном университете, и слушаешь рассуждения кучки пенсионеров о том, в чем они уже давно не шарят. А вечером по дороге в общежитие заходишь в магазин, и просто нажираешься как свинья, чтобы не видеть вот это все. – Я сделал еще два больших глотка. – А проблема в том, что даже это не помогает. Ничего не помогает. Утром ты открываешь глаза, и сраное колесо сансары делает еще один ебучий оборот.

В его глазах мелькнула искра понимания.

-Но..ты ведь сам все это выбрал, разве нет? – Как-то задумчиво спросил он.

-Да, но..

-Ты с а м устроился на эту работу. – С напором сказал Марк. -Ты с а м выбрал университет. Ты с а м выбрал алкоголь по вечерам вместо того чтобы заняться чем-то полезным. Что тебе, блять, не нравиться?

-Я жалею о том, что я это выбрал.

-А почему ты не изменишь все это? Не возьмешь жизнь в свои руки?

-Знаешь, я этому пиздежу типо «ты все можешь изменить, просто не хочешь» давно не верю. Это не всегда так работает.

-А как же оно тогда работает?

-Ну типо…- Я уставился на мокрый асфальт. – Типо…Типо мы-то можем все изменить, но..я не знаю. Сложно это все. Всегда есть куча факторов, которые мешают. Бросить нелюбимую работу означает остаться без финансовой стабильности, да и где потом эту работу искать, если график такой уебанский. А бросить учебу еще хуже, потому что мама расстроиться, да и я не знаю, чем бы я вообще хотел заняться, а так хоть вышка будет и все такое. А чтобы понять чем ты хочешь заняться, нужно время, а ебучие универ и кофейня этого времени вообще не оставляют. Да и…Я не знаю, что со всем этим делать. Не вижу альтернативы.

Я замолчал. Мой похмельно-пьяный мозг отказывался рожать еще какие-то мысли. Да и эти, если подумать, звучали не то чтобы убедительно. Я посмотрел на Марка, в надежде, что он, тем не менее,  понял о чем я. Но он, видимо, и сам погрузился в своим мысли. Его лицо как-то вдруг осунулось, стало серьезней. Наверное он около минуты он просто  молча смотрел на меня, а потом вдруг встал, и с размаху ударил в лицо.

-Ай бля.. – В попытке защититься, я прикрыл лицо руками. На губах появился  соленый привкус крови.

Марк ударил еще раз. И еще. Он, казалось, даже не обращал внимания на мою «защиту», и бил прямо рукам, цепляя незащищенные участки головы.

Он резко прекратил. Я был настолько ошеломлен, что даже не думал давать сдачи. Просто отнял руки от лица, и молча смотрел, что он будет делать дальше.

-Я тоже не знаю. – Сказал Марк. – Пошли внутрь, я замерз.

До двух часов дня мы работали в тишине. После этого я торжественно передал Марка своей сменщице, и поехал в университет.