Глава 3.
Ginsburg :з- Все вы...
Люди стояли на старом холме, окружённые утренней дымкой. Норадийской стражники кучковались внизу, у шахты, не желая подниматься выше: кто-то из них пустил слух, что может начаться перепалка, и все они стояли в волнении, готовые достать свои пылающие посеребрянные мечи. Особенно неловко было им из-за присутствия хеддеев - грязнолицых охранников старейшины, набираемых из сирот и бедняков, проживающих на острове. Они, как и старейшина, живут на старом холме и служат ему, пока способны на это. Хеддеи окружили местных, которых было не больше семисот. У каждого из воинов было оружие. У кого-то было копье, у кого-то лук, но в большей части своей они были вооружены топорами, небольшими и лёгкими, называемые Варанками.
-... Помните, какую цену платят наши предки, чтобы мы жили в достатке. Они взывают к волнам, - старейшина устремил свой слепой взгляд на море. - чтобы наши сети были полны улова. Они взывают к небесам, чтобы те одарили нас благовеяным дождем и земли наших братьев цвели и несли плоды. Наши предки живут в земле и огне, что пылает в Белом Сердце, но самое главно, они живут в наших домах. Кого, если не их мы должны благодарить за нашу жизнь. За наше существование.
Два хеддея вынесли огромную чашу, наполненную мутной белой водой.
- Теперь пришло наше время платить свою цену. Пришло время осветить дорогу в Братские луга. Пришло время вновь доказать предкам нашу верность. Зов был услышан, и мы отвечаем на него. Был услышан Эсхат.
Местные, среди которых была и Эола, и Фрида, и Рикки, заговорили между собой. Они оживились.
...
Шлюпка коснулась берега. Лорд-наместник, его помощник Марк, чернокнижник, капитан стражи и почётный взвод стояли в ожидании. Сенатор Патрикий, одетый в элегантный имперский походный наряд, со своей свитой выбрался из лодки. Его лицо, бронзовое и граненое, медленно кружило взглядом по округе и, когда он увидел встречающих, взводный затрубил. Первым навстречу двинулся Лорд.
- Господин Сенатор, мы рады приветствовать вас на Белых островах и, в частности, в главной резиденции Империи в Белом Глазу.
- Лорд-Протектор, - заговорил сенатор уставшим, полным нисхождения голосом. - надеюсь моё прибытие не нарушило ваш обыденный режим сна.
- О, что вы, нет ко...
- Ну и славно, - не дав договорить наместнику продолжил он,- я полагаю, - он продвинулся к встречавшей свите и встал напротив Марка. - вы и есть Марк.
Мужчины пожали руки. Наместник смотрел растерянно и злобно: прибывший умело игнорировал его присутствие; особенно он был обижен тем, что ему руку так за сегодня и не подали.
- Безусловно, Господин Сенатор, это я.
- Готово ли то, о чем я вас просил?
- Безусловно.
Сенатор подошёл к наместнику.
- Я полагаю, вы сможете одолжить вашего стюарда, потому как мой остался в Сло-Грае.
- Но он мой единственный помощник...
- Я верю, вы справитесь.
Он вновь направился к Марку, но увидев взвод и прочих остановился, кивнул головой и велел разойтись. Сразу после они с Помощником удалились.
"Сначала он забирает моего помощника себе, потом командует моим людям. Какой же он высокомерный ублюдок": лорд рассердился, но, списав все на усталость сенатора, обиженно исчез.
- Куда мы идём?
- В гостевой дом, господин Сенатор. Там вам дадут принять пищу и отдохнуть после плавания.
- Хорошо. Так ты выполнил мою просьбу?
- Безусловно, наш человек из Белого Сердца уже отчитался в письме.
- И что?
- Мне кажеться, это не лучшее место для обсуждения...
- Все уши здесь мои, и нам незачем скрывать наш разговор.
- В любом случае, мы уже пришли.
Стражник открыл двери и они вошли.
...
- Каждый, кто хочет иметь право носить оружие, должен подойти и объявить об этом. Объявить, что он верен зову. Если по каким-то причинам вы не можете представлять свою семью на поле боя, вы не освобождаетесь от обязанности явиться в Белое Сердце. Вы отдадите свой долг иным способом.
Старейшина вышел с помоста и направился к чаше. Он достал мешок с неизвестными корешками и высыпал его туда.
- Что происходит, Фрида?
- Сейчас старейшина сообщит духам, что мы приняли их вызов.
Старик начал кидать в чашу разные сыпучие и твердые вещества и раствор закипел, забурлил, зашипел, обжигая редкими каплями кожу старейшины. Он стал говорить на старом, непонятном языке, издавая глубокие, нечленораздельные гулковатые горловые звуки. Его руки тряслись, а лицо вспотело. Сок белены стал капать.
-[Дот, Гар и Хва, ты наше имя. Ты наше сердце.]
Он вновь кинул что-то и раствор принял красноватый оттенок.
-[Мы слышим твои голоса. Мы
едим твою пищу. Мы твои.]
Чаша заревела, обжигая всех вокруг. Испуганные хеддеи отшатнулись и отодвинули народ.
-[Мы в твоей силе. Мы в твоей вере. Не слышь нас. Не люби нас. Но суди нас, ибо мы слышим тебя и любим. Мы сделали выбор и Мы в ответе. Мы приняли зов]
Вода кипела и кипела, и, когда, наконец, пара стало больше чем воды, чаша опустела.
Старейшина медленно подошел, коснулся посудины рукой, и убрал ее, кивая своей сухой головой.
- Отплываем вечером, - сказал он не оборачиваясь. - Дети и женщины останутся. Сироты останутся. Наследники рода останутся. Остальные идут с нами. На Западная пристани, когда зажгут фонари, нас не должно быть уже здесь
Люди смиренно заропотали в толпе.
...
- Ты же не думаешь, что другие сенаторы так же умны, как я? Понимаешь, что им не понять моих замыслов?
- Я не знаком с другими сенаторами, но и так прекрасно понимаю, насколько наш план полон изъянов.
- И ты думаешь...
- Я не думаю, Патрикий, я лишь выполняю свой долг. И мой долг не дать вам испортить операцию.
- Он не согласиться напасть на Белое сердце. Он глуп, но не настолько.
Сенатор налил вина себе и своему собеседнику, Марку.
- Его не трудно убедить.
- Что на счёт той вещицы?
- Мой человек говорит, оно находиться в самом центре города, в Храме Молчаливой. Не получиться уйти чистыми с этой вещью, а я так работать не люблю.
- Тогда как...
- Делайте свою работу, Патрикий, а я буду делать свою. Не без труда, но я смогу решить нашу проблему.
Двое сидели на красных креслах у большого, пылающего камина. Холодный ветер дул из открытого окна, трепетая русые волосы сенатора. Пахло рыбой.
- Хорошо. Делай что знаешь, Марк. Но не подведи нас.
- Я никогда не подводил своих Господ.
- То же верно.
Патрикий отпил. Его тело изнывало от усталости после морских испытаний, но разум был свеж и голоден до разговоров.
- Расскажи мне об этом месте. Об этом народе. Об этом море.
- Вы начинаете жалеть их?
- Нет,- он покачал головой,- ни в коем случае. Просто интересно.
Марк начал свой рассказ.
" Белое море объединяет народы трёх островов. Первые два острова названы в честь единственных селений на них. Белый глаз, на котором мы с вами ютимся, самый маленький из островов, а Белый дом, средний. На самом большом острове, которые местные называют Перводом, расположены Белое сердце, Старый камень, предел старейшин и Дарума.
О белом сердце вы знаете почти все, тут незачем останавливаться.
Старый камень - самый большой порт народов и наша торговая резиденция в этом регионе.
Предел старейшин расположен на востоке острова, за каменными топями. Это небольшое омываемое ветрами и морями место, где обучают старейшин и их воинов: хеддеев, затреев и хлонов.
Дарума, к моему сожалению, закрытое селение. Мне ничего не известно о нем. Но я знаю, что оно лежит у подножья одноногой скалы."
Марк отпил. Конечно, ему стоило бы рассказать, что не все так сурово в этих краях. Что на южном побережье расположены великолепные гранатовые леса, а глубоко в горных землях гейзеры питают деревни. Но вместе с тем стоило бы сказать и о запретных, страшных местах, расположенных глубоко в чащах Перводома. Он забыл рассказать про многое. Надеюсь, это лишь из-за нежелания тревожить лишний раз воображение сенатора.
...
- [Люди готовы. Пришло время для эвокации. Молчаливые готовы]
- [Время не ждёт]
Человек, разодетый в крашенные шкуры открыл грузную дверь из мельхиора и пробрался внутрь. Верхний потолок помещения, похожего на кокон, был куполообразным, сшитым из древесных веток.Он висел на высоте трёх больших дубов.
Человек сделал шаг по земляному, поросшему травой полу и добрался до середины. Все тут было мрачно, лишённое любого другого света, кроме как естественного, да и тот путался в ветках, которые образовывали и стены и потолки и даже подземные этажи. Казалось, будто находишься внутри ствола дерева, как муравей.
В середине пространства сидели смиренные, лысые, с неровнозашитыми ртами люди, будто монахи. Они молились. Их лица плыли, они были словно искареженны тонкими нитями под кожей, которые то и дело перемещаться по своей воле. Из их рук торчали кольца и крюки, цепленные за кости и мясо. Глаза их давно сгнили, и теперь струпья и гнойники напоминают о тех местах, где раньше были глазницы. Они пахли чем-то мертвым и забытым. Они тряслись, то ли от холода, то ли от молебенного экстаза. Их было трое.
- [Нужно начинать] - сказал человек в шкурах.
...
Небо загудело. Стали крошиться облака. Небо очистилось и волны ветров, ранее бушующие, успокоились. Словно природа подчинилась чему-то могущественному, необъяснимому.
Корабли выплывали из мелких селений и напрвлялись к берегам Перводома, провожаемые солнечным заревом. На воде появлялись силуэты. Кто-то видел их из толщи воды. Кто-то разумный.
...