ГЛАВА 2. Теория привязанности и материнский голод

Теория привязанности сегодня набирает силу как комплексное психологическое обоснование того, почему люди живут и любят так, а не иначе1 . Наш индивидуальный тип привязанности, наш паттерн отношений определяет, как мы налаживаем связи с другими людьми. Формы привязанности весьма многочисленны, но у каждой из нас есть преобладающая схема построения отношений с окружающими, которая закладывается с самых первых дней жизни. Чтобы подробно изучить материнский голод, мы остановимся на первых месяцах жизни, когда дети учатся привязываться. Писатель, психиатр и руководитель Центра развития человека в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса (UCLA) доктор Дэниел Сигел предлагает посмотреть на них с медицинской точки зрения: «Привязанность устанавливает межличностные отношения, которые дают возможность неокрепшему мозгу [ребенка] использовать зрелые функции мозга родителя для организации собственных процессов»2 .

При недостатке стабильного, заботливого и защищающего присутствия взрослого обучение привязанности на ранних этапах приводит к появлению «небезопасности». Термин «материнский голод» описывает, как ощущается небезопасная привязанность у взрослого. С его помощью также можно объяснить, что происходит, когда отсутствуют важнейшие элементы материнской заботы. Понимание первопричины небезопасной привязанности способствует процессу исцеления и повышает шансы на формирование безопасных привязанностей в будущем.

ТЕОРИЯ ПРИВЯЗАННОСТИ

Эта теория появилась на свет после Второй мировой войны. В то время британский психиатр и психоаналитик Джон Боулби работал в сиротских приютах. Он заметил, что дети, у которых были кров, еда и медицинское обслуживание, вовсе не процветали — напротив, многие из них умирали3 . Боулби начал искать причины этого явления. Позже его работу продолжила Мэри Эйнсворт. Результаты их исследований неоднократно проверены на практике в разных странах мира. Теория привязанности Боулби возвращает нас к фундаментальной истине: младенцам присуща зависимость от заботы опекуна, она заложена природой4 . Малыши — настоящие мастера привязанности. Их биология предполагает, чтобы родитель находился рядом. Если младенец или ребенок несчастлив, это не значит, что проблема в нем. Вероятно, его состояние указывает на недостаток чего-то важного в атмосфере ухода за ним.

Для развития систем организма младенцу нужны белки и жиры. И точно так же для укрепления областей головного мозга, отвечающих за социальные функции, ему нужно материнское тепло. Объятия стимулируют рост мозга новорожденного. Ту же функцию выполняют сотни мелких прикосновений, когда мать меняет ему подгузники, кормит и носит его на руках. Каждый момент потенциально создает убежденность в том, что люди — это удовольствие, а мир — доброжелательная и безопасная среда. Умиротворяющие, отзывчивые прикосновения матери к ребенку стимулируют систему внутреннего подкрепления в мозге младенца, активируя дофамин, серотонин и другие нейромедиаторы, которые окрашивают жизнь радостными красками. Чем больше уютных объятий в жизни ребенка, тем восприимчивее становится его мозг к любви и другим счастливым переживаниям. В первые восемнадцать месяцев жизни младенца быстрорастущие сенсорные нейроны постоянно обучаются благодаря контакту с мамой.

Здоровая материнская забота способствует развитию правого полушария. Правое полушарие — это будущий очаг здравомыслия, способности понимать намеки других людей и эмпатии к чувствам окружающих. Его рост зависит от предсказуемых и чутких моментов выражения привязанности5 . Профессор межличностной нейробиологии в Медицинской школе Дэвида Геффена в UCLA доктор Аллан Шор называет это явление «чувствозависимым процессом»6 . Материнская любовь здесь основа, исходя из которой мозг либо полностью доверяет людям, либо не доверяет вовсе.

КАК МЫ УЧИМСЯ ПРИВЯЗАННОСТИ

Примитивный опыт любящего прикосновения и безопасных звуков хранится в имплицитной памяти тела. Имплицитная, или телесная, память аккумулирует информацию о мире и семье до развития эксплицитной, то есть осознанной, памяти. Эксплицитная память дает возможность припомнить события, которые произошли вчера, в прошлом году или накануне вечером. Принципы работы имплицитной памяти разработали психологи Питер Граф и Дэниел Шактер. Они объясняют, почему мы реагируем на опыт раннего детства, хотя не имеем о нем сознательных воспоминаний7 . В наших клетках запечатлены воспоминания о самых первых ощущениях, даже если с тех пор прошло очень много времени. Однако вызвать их в памяти невозможно.

Некоторые части лимбического мозга, особенно миндалевидное тело, участвующее в формировании эмоций, функционируют с момента рождения. Именно поэтому примитивное, то есть первичное, взаимодействие с людьми крайне важно для новорожденных. Впечатления от окружающей обстановки (безопасность, принадлежность, радость, стресс) хранятся в имплицитной памяти. Она представляет собой примитивную часть врожденного интеллекта, которая учит нас безопасности, любви и помогает воспринимать реальность еще до появления высших центров мозга в неокортексе (или новой коре, которая составляет большую часть полушарий мозга). Начиная с последнего триместра беременности и до двухлетнего возраста головной мозг удваивается в объеме. Во время столь стремительного роста эмоциональная регуляция малыша напрямую зависит от родителя: взрослый снимает стресс, дает ощущение безопасности и учит доверять общению с человеком, так как ребенок пока не может самостоятельно «думать». Иначе говоря, младенцу нужен заботливый человек, который через звуки, прикосновения и просто присутствие рядом переводит любовь на понятный младенцу эмоциональный язык.

Наукой доказано, что малыши не могут размышлять, как дети и взрослые. Зная это, больно слышать, как многие плохо информированные эксперты по воспитанию детей утверждают, что младенцы умеют манипулировать близкими. Способность манипулировать людьми — это продукт высшей мыслительной деятельности, до которой малыш дорастет только через несколько лет. Если малыш плачет и кричит, он не пытается управлять взрослыми в своих целях. Так он сообщает о состоянии стресса и просит помощи. Маленькие дети не умеют самостоятельно регулировать эмоции — они учатся регуляции на основании заботы, которую получают.

Можно сказать, что у младенца и мамы — один мозг на двоих, пока у ребенка не разовьются области мозга, отвечающие за когнитивные функции: логику и рациональное мышление. Физическая близость и нежное взаимодействие с матерью или другим основным опекуном поддерживают биологические процессы, которые способствуют оптимальному развитию головного мозга. Когда полушария работают слаженно, обучение и управление эмоциями даются легко. Оба этих навыка полностью зависят от опеки и защиты в раннем детстве, что ставит мать на место главного архитектора мозга младенца. Я и сама в полной мере не осознавала степень значимости материнского присутствия, когда была молодой мамой. Эту информацию негде было почерпнуть, и, конечно, я не знала того, что нельзя было прочесть.

ПАТТЕРНЫ ПРИВЯЗАННОСТИ

Ощущение близкой связи в период раннего развития запечатлено в имплицитной памяти. А имплицитная память формирует наши уникальные паттерны поиска привязанности. В этом смысле тело и мозг управляют нашей жизнью изо дня в день, осознаём мы это или нет. Отсутствие осознанности и невозможность обратиться к ранним переживаниям объясняют, почему мы часто думаем, что все социализируются, устанавливают крепкие связи, играют или работают так же, как мы сами. Мы не понимаем, что типы привязанностей и паттерны поведения уникальны; не понимаем, пока не вступим в конфликт с любимым человеком. Разногласия дают возможность узнать нечто новое о том, как мы строим связи, что нам нужно и как другие интерпретируют наше поведение. Однако многие пренебрегают возможностью извлечь этот урок из конфликта, потому что у них нет инструментов для понимания собственного возмущенного состояния или отчаянной ревности. Мы просто не понимаем, почему чувствуем себя так, а не иначе.

У отделов мозга, отвечающих за когнитивные функции, нет ключа (эксплицитной памяти) к ранней стадии формирования личности (имплицитной памяти). Когда мы получаем правильное представление об ощущениях в теле и обращаем внимание на чувства, мы способны лучше контролировать процесс выбора и свое поведение. Научиться этому можно только со временем, ведь без эксплицитной памяти о первых месяцах жизни мы не способны составить полную картину того, как постигали любовь и привязанность. Но будьте уверены: получая больше информации о важнейших компонентах материнской заботы — сонастроенности и отзеркаливании, — ваши тело и ум начнут осознавать, что они упустили в течение первых лет развития.

Хотя эти открытия могут вызвать тяжелые переживания, неприятные ощущения и шок, на самом деле они подготовят вас к исцелению и трансформации.

СОНАСТРОЕННОСТЬ

Когда кто-то или что-то важны для вас, они поглощают все ваше внимание. Вниманием вы демонстрируете признательность, любовь и уважение. Внимание, которое требует как физического, так и эмоционального присутствия, — это и есть сонастроенность. Настроенность на любимое занятие, учителя или друга — демонстрация того, что для вас важно. Сонастроенность — полнокровное выражение вашей личности.

Дети, которые в первые три года жизни находятся в отношениях сонастроенности с родителем или опекуном, по мере взросления лучше управляют эмоциями. В таком случае исследователи говорят о безопасной привязанности. У таких детей счастливый мозг. Это не означает, что они находятся в состоянии непрерывного счастья, — просто их мозг функционирует правильно.

Сонастроенность — язык материнской любви. Через зрительный контакт, звуки и прикосновения мать учит ребенка тому, как ощущается любовь. Младенец обожает лицо своей мамы. Ему все равно, умна она или красива, — он хочет, чтобы она всегда была рядом. Даже если малыш пока не может сфокусироваться на отдельных деталях ее мимики, он все равно чувствует сонастроенность. Нейробиолог, доктор психологических наук Эдвард Троник провел ряд практических исследований, чтобы наглядно продемонстрировать материнскую сонастроенность с ребенком8 . В ходе его выдающегося эксперимента «Каменное лицо» мамы поначалу взаимодействовали с малышами обычным образом. Со стороны было видно, как им хорошо друг с другом. Они издавали нежные звуки, жестикулировали и поддерживали зрительный контакт. Через несколько минут мам просили перестать общаться с детьми, но оставаться рядом, сохраняя застывшее выражение лица безо всякой мимики.

Женщины внезапно переставали улыбаться и замолкали. Спустя несколько мгновений рядом с неотзывчивыми, безэмоциональными мамами малыши, которые только что выглядели счастливыми, начинали испытывать замешательство и стресс. Дети протестующе кричали и изо всех сил старались вернуть материнское внимание. Все без исключения дети неустанно пытались возобновить общение, хотя лица мам оставались безучастными. За этим крайне тяжело наблюдать, потому что дети, несомненно, страдают. Они будто кричат: «Что случилось? Куда ты делась? Что не так? Ты нужна мне!» Ребенку тяжело вынести безучастную, несонастроенную мать. Одной физической близости недостаточно — ее обязательно нужно дополнять эмоциональной связью.

К счастью, эксперимент очень быстро завершался (иначе он был бы антигуманным). Мамы тут же утешали детей: брали на руки, успокаивали, улыбались и нежно ворковали с ними. Живая демонстрация общения матери и младенца показывает, какой огромной властью обладает ласковая, теплая сонастроенность. Из этих первых уроков развития отношений складывается здание безопасной привязанности. На нем основано ощущение собственной значимости, которое разовьется в будущем.

В дополнение к материнской сонастроенности мы видим, как стойко и адаптивно вели себя младенцы во время эксперимента. С возобновлением ласкового, успокаивающего взаимодействия они быстро восстанавливались после стресса. Ни одна мама не может постоянно поддерживать идеальную сонастроенность со своим ребенком. Более того, в этом нет необходимости. Но чуткие мамы не позволяют малышам страдать слишком долго и часто. В точности как матери из эксперимента Троника, они вовремя приходят на выручку, когда младенцы теряют ощущение привязанности.

Двусторонняя связь между мамой и малышом выстраивает доверительную и безопасную привязанность, необходимую для правильного развития мозга9 . Современные исследования доказали, что к третьему месяцу жизни девочка полностью перенимает мимику матери и издаваемые ей звуки10 . Доктор философии, профессор клинической психологии из Психиатрического института штата Нью-Йорк и эксперт по вопросам коммуникации матери и младенца Беатрис Биби пишет, что девочки-младенцы не умеют воспроизводить выражения лица, которых нет у мамы. В исследовании Биби есть интересный пример с матерью девочки, которая постоянно общалась по телефону, отвлекалась на другие дела или просто сохраняла бесстрастное выражение лица. Мимика матери не только передает эмоции, но и помогает создавать систему межнейронных связей в мозге ребенка. Качество и количество зрительного контакта с мамой — часть этого психобиологического процесса. Можно сделать вывод, что нехватка сонастроенности с матерью в раннем детстве создает неблагоприятные условия для развития.

ОДНОЙ ЛЮБВИ НЕДОСТАТОЧНО

Чтобы установить безопасную привязанность, нужна не только любовь. Даже общая ДНК не гарантирует, что ребенок будет чувствовать себя любимым. Сонастроенность переводит любовь на младенческий язык. Более того, вне зависимости от возраста люди воспринимают любовь через сонастроенность. Мы настраиваемся на людей, которыми дорожим, — ну или хотя бы пытаемся так поступать. Многим это дается тяжело, потому что у них не получается сонастроиться непроизвольно. Если в детстве мы не получали заботу в такой форме, позже нам нужно учиться, чтобы настраиваться на любимых людей. Вот почему книга «Пять языков любви»[2] пользуется такой огромной популярностью. Ее автор Гэри Чепмен учит взрослых людей выражать любовь к своему партнеру или партнерше так, чтобы те это почувствовали. Чепмен объясняет, что «влюбленности» здесь недостаточно — нужно уметь изъясняться на понятном другому языке. Если это актуально для взрослых, то с младенцами и детьми такой подход еще важнее, потому что они не способны растолковать поведение старших.

Сонастроенность — это огромный незримый труд, основа материнской заботы. Мама сонастраивается с ребенком различными способами, например замечает, что он устал, голоден, хочет спать или его нужно утешить. Чуткие матери понимают, как именно успокоить малыша. Заботливая женщина подстраивает свои прикосновения под предпочтения ребенка. По внешним приметам она угадывает, когда ребенку одиноко или страшно. Сонастроенная с младенцем мать дает ему свободное пространство, когда видит, что он полностью удовлетворен. Из простого и вместе с тем мощного взаимодействия и складываются отношения. Сонастраиваться — значит действовать и активно выражать любовь.

Иногда родители опасаются испортить ребенка, если слишком быстро или слишком часто будут откликаться на его требования. Но вообще-то испортить — это оставить гнить на полке. Никакой испорченности ребенка не существует, однако с этим дезинформирующим мнением можно столкнуться буквально повсюду. Желание удовлетворять потребности ребенка в утешении, пище и прикосновении создает чувство принадлежности, любви и доверия. Мы говорим о базовых человеческих потребностях. Когда они удовлетворяются адекватно возрасту малыша, более поздние задачи социализации, обучения и развития даются ему легче. Сонастроенность формирует здоровую, крепкую нервную систему, которая позволяет ребенку познать себя, окружающий мир и в будущем создать счастливые взаимосвязи с другими людьми.

БЕЗОПАСНАЯ ПРИВЯЗАННОСТЬ

Чтобы сформировалась безопасная привязанность, опека и сонастроенность необязательно должны быть идеальными. Ухаживая за малышами, все мамы совершают множество ошибок. Но, держа ребенка на руках, укачивая его и извиняясь, чутко настроенные матери исправляют естественно возникающие огрехи. Действуя ласково и вовлеченно, мамы восстанавливают связь с младенцами после долгого отсутствия или эмоционального всплеска. Природа не требует совершенства, и детям оно тоже не нужно. Безопасная привязанность исходит из взаимозависимой двусторонней связи между мамой и малышом. Благодаря ей у ребенка возникает и крепнет уверенность в том, что отношения снимают боль. Первые уроки социального взаимодействия настраивают развивающиеся системы мозга на здоровье и счастье, а также создают безопасную привязанность.

Воспитание ребенка с безопасной привязанностью — настоящая магия материнства. Это активная работа по сонастройке и грандиозной искусной поддержке развития человека.

Безопасная привязанность облегчает взросление. Самодостаточность — это следствие здоровой зависимости и удовлетворенных потребностей, наиболее важных в ранний, крайне хрупкий, период развития. Безопасную привязанность можно представить в виде защищенного места, надежного эмоционального укрытия, по сути дома. Дети с безопасной привязанностью обычно любопытнее и реже проявляют агрессию, чем их сверстники с небезопасной привязанностью. У них развита эмпатия. Они умеют справляться с трудностями и способны поддерживать близкие отношения с друзьями, возлюбленными и собственными детьми на протяжении всей жизни.

НЕБЕЗОПАСНАЯ ПРИВЯЗАННОСТЬ

Как и любые другие дети, младенцы с безопасной привязанностью страдают, когда случается что-нибудь плохое. Важно, что они быстрее выходят из этого состояния, начинают доверять другим и позволяют помочь себе в трудную минуту. Однако у младенцев, не получавших адекватной заботы и опеки, глубоко внутри коренится огорчение. Дети с небезопасной привязанностью взрослеют. Их нервная система реагирует совершенно иначе, чем у тех, кто формирует безопасные близкие отношения. Созревшим физически людям опыт небезопасной привязанности мешает вырасти эмоционально. Из-за нее развиваются симптомы тревоги, из-за чего тяжело доверять другим и концентрироваться. В средних классах дети с небезопасной привязанностью склонны к депрессии, нерешительности, прокрастинации, социальной изоляции, расстройству пищевого поведения (РПП) или зависимостям разного рода. Специалисты в этой сфере считают, что примерно у 50% населения сформирован небезопасный тип привязанности11 . Термин «материнский голод» описывает вызванные этим ощущения — тоску по душевной близости, ласке и защите, от которой не избавляют никакие психологические ухищрения.

ПРИЗНАКИ НЕБЕЗОПАСНОЙ ПРИВЯЗАННОСТИ

У взрослых и детей с небезопасной привязанностью эмоциональные расстройства протекают намного тяжелее, чем у людей с безопасным стилем отношений. Из-за нехватки необходимой опеки в раннем детстве малыши и взрослые с большим трудом нормально уживаются с другими, они отдаляются или замыкаются в себе, если им страшно. Люди с небезопасной привязанностью чрезмерно зависимые, нетерпеливые и менее гибкие, чем их сверстники, следующие безопасному типу отношений. У них хуже работает память, они неспособны к многолетней дружбе и страдают от одиночества. Некоторые в моменты разногласий проявляют агрессию.

Случаев небезопасной привязанности настолько много, что я не вижу смысла ее патологизировать. Она присуща огромному числу людей. Более того, ее можно назвать «нормальной», если уместно использовать это слово. Психологическая адаптация к небезопасной привязанности приводит к разрушительным последствиям: расстройствам психики, аддиктивному поведению и другим проблемам. Однако все они связаны с отсутствием поддержки, а не со слабостью характера или безволием. Из-за недостатка опеки нарушаются нейронные связи в мозге, отвечающие за близкие отношения. Связи, обеспечивающие сохранность, наоборот, укрепляются. Иначе говоря, небезопасная привязанность располагает к постоянному одиночеству. Это причина, по которой многие тянутся к кому-то или чему-то небезопасному, лишь бы облегчить боль изоляции.

Без материнского утешения и защиты формируется травматический тип привязанности. Поскольку все происходит еще до развития высшей когнитивной деятельности — сознательного запоминания, аналитического мышления и логики, — мы ничего об этом не помним. А значит, и обсуждать истоки явления нам сложно.

Женщины с небезопасной привязанностью говорят, что чувствуют тяжесть, онемение и ажитацию без видимых причин. Они часто страдают от сниженного настроения. У них проявляются симптомы депрессии и генерализованного тревожного расстройства. Материнский голод третьей степени (который мы обсудим в главе 8) проявляется так же, как биполярное аффективное расстройство и пограничное расстройство личности. Зная о нем, можно уточнить симптоматику и понять, что в основе — глубоко затаенная боль разбитого сердца.

Женщины с безопасной привязанностью не могут сочувствовать отчаянию и стыду, которые сопровождают материнский голод. Дело не в том, что они недоброжелательно настроены или никогда не печалятся, — просто этот голод им незнаком. Они неспособны представить, каков он. Такие женщины ощущают тепло материнской заботы в тяжелые времена и вместе с мамой радуются счастливым событиям. Они просят о помощи, когда необходимо. Дочери с безопасной привязанностью проходят вместе с матерями основные вехи жизненного пути и делятся с ними позитивными переживаниями: например, когда выходят замуж, получают повышение на работе, обнаруживают новый интересный рецепт или готовятся к рождению малыша. Постоянное взаимодействие между матерями и дочерьми составляет доверительную, созидательную часть жизни.

С другой стороны, женщины с небезопасной привязанностью не могут сочувствовать теплым отношениям между матерью и дочерью. С раннего возраста они научились не обращаться к маме, если чувствовали страх, грусть или были счастливы. Они знали, что даже радость может угрожать эмоционально неустойчивой матери. Такие женщины вспоминают свои детские прозвища, из-за которых чувствовали себя надоедливыми и пристыженными. Можно было подумать, что само их присутствие безмерно тяготило матерей. Некоторые рассказывают, как их отталкивали, когда они нуждались в объятиях, других угнетала эмоциональная зависимость матери.

Без здоровой материнской опеки маленькие девочки взрослеют с имплицитным, заключенным в теле чувством «я одна, и это моя вина». Подобные мысли порождают стыд и ненависть к себе, которые препятствуют бережному вниманию к собственным нуждам, здоровым отношениям и моментам искренней радости. Стыд создает ощущение запертой клетки. Психиатр и психоаналитик Джин Бейкер Миллер ввела термин «приговоренные к изоляции», которым описала одновременное переживание изолированности и стыда. Сара Пейтон, автор книги Your Resonant Self («Ваше резонирующее “я”»), называет то же состояние тревожным одиночеством. Тот факт, что агонии стыда и изолированности дают несколько наименований, доказывает, что вы далеко не единственная, кто страдает от этой боли.

За долгие годы практики мне приходилось лечить от голода по матери даже женщин с безопасным типом привязанности. Однако в основном мне представлялась возможность изучить все разнообразие небезопасной привязанности. Внутри нее выделяют два типа — тревожную и избегающую. Мы рассмотрим обе. Дезорганизованную привязанность (еще одна сложная категория, которую иногда называют боязливой избегающей привязанностью) часто либо не замечают, либо неверно интерпретируют. По этой причине я детально рассматриваю ее в главе 8, так как она соотносится с голодом по матери третьей степени.

Ученые выделяют разные типы привязанности, чтобы всесторонне описать поведение человека. Классификация удобна в рамках научного подхода, но она ни в коем случае не навешивает на вас ярлыки. Знать свойственный вам тип привязанности и понимать его нюансы полезно для развития осознанности. Осознанность приносит с собой миг озарения, когда имплицитное воспоминание вдруг становится понятным и отправляется в отдел мозга, отвечающий за логику и перемены. Так вы заново пишете свою историю и движетесь к исцелению.

Пока мы будем обсуждать избегающую и тревожную привязанность, помните: не существует человека, поведение которого вписывалось бы строго в одну категорию. На самом деле характер привязанности может колебаться в зависимости от того, кто вы и с кем состоите в отношениях.

ИЗБЕГАЮЩАЯ ПРИВЯЗАННОСТЬ

Дети с избегающей привязанностью приучаются скрывать собственные чувства с самого раннего возраста. Многие эмоционально отдаляются от людей из соображений безопасности, чтобы защититься от отвержения или угнетения. Взрослые женщины с избегающей привязанностью чаще мыслят линейно. Обсуждение эмоций и чувств заставляет их сильно нервничать. Этот тип привязанности иногда называют пренебрежительным, потому что, утаивая свои переживания, мы теряем представление о том, как искренне чувствуют другие люди.

Я выделяю две основные причины появления избегающей привязанности.

Недостаток материнской заботы. Основной опекун нередко оставался безразличным. Он слишком рано и часто начал оставлять ребенка, не помогал справиться со стрессом после сепарации. Это нарушило раннюю привязанность. Не получая опеки, девочка переставала добиваться внимания матери. Если никто не появлялся, чтобы успокоить расстроенного младенца, потребность в утешении и участии подавлялась — только так можно было вынести невыносимое.

Переизбыток материнской заботы. Присутствие основного опекуна было удушающим. Для младенцев переизбыток внимания матери вовсе не проблема — лучше заботиться больше, а не меньше. Но со временем дочерям становится сложно отделиться от всепоглощающей мамы. Этому феномену психотерапевт, профессор педиатрии и детской психотерапии Сальвадор Минухин дал название  «опутывание». Оно возникает, когда материнская потребность в дружеском общении и эмоциональной поддержке превосходит способность ребенка к независимости и проявлению заботы. Эта подмена ролей заставляет дочь опекать мать, а не наоборот.

Опутывание — это хитро замаскированная форма игнорирования, обратная сторона опеки. Девушки-подростки и взрослые женщины в опутывающих отношениях не понимают, почему сердятся и раздражаются на «хороших» матерей. Психотерапевты недальновидно рекомендуют дочерям с этой проблемой быть терпеливее и закрывают глаза на тяжкий груз, который лежит на их плечах. В этой ситуации гнев опутанной дочери игнорируется и перерастает в депрессию. Без надлежащего вмешательства женщины теряют способность к валидации (признанию и принятию своих и чужих мыслей и эмоций). Они уже не понимают, что гнев — это друг, который доверительно подсказывает: здесь что-то не так. Подробнее мы рассмотрим этот тип опутывания в главе 7.

Избегающая женщина поначалу кажется очаровательной и производит впечатление эмоционально доступного человека. Однако это заученное поведение и ничего не говорит о реальной искренности. Взрослые избегающие женщины нередко чувствуют, что ближайшие спутники не дают им свободно дышать или держат в заточении. Большинство из нас, столкнувшись с незнакомцем в лифте или метро, демонстрируют дистанцирующее поведение. Однако для избегающей женщины оно становится манерой общения по умолчанию. Бессознательная реакция влияет на язык тела и выражение лица, которые как бы сообщают: «Отстань» или «Оставь меня в покое».

Женщины с избегающей привязанностью не замечают признаков того, что окружающим требуется сочувствие. Они раздражаются, если близкие нуждаются в утешении, осуждают людей за это и называют их надоедливыми и неполноценными. Осуждение — это психологическая адаптация, которая скрывает под собой незаживающую травму привязанности. Стратегия самосохранения создает фальшивое впечатление силы и разрушает баланс в любых отношениях. Избегающая стратегия — это примитивная имплицитная адаптация к невыносимой эмоциональной боли, поэтому чаще всего воспроизводится бессознательно. Если же друзья и возлюбленные указывают женщине на подобное поведение, она попросту не понимает, о чем ей говорят.

Поскольку наша культура поощряет независимость, а не взаимозависимость, женщины с избегающим типом привязанности получают признание за свои достижения, амбиции и силу. Обычно им кажется, что они превосходят других. Однако за выдержкой, очаровательным остроумием и неутомимой энергией может таиться бездна незащищенности, скрытая и от самой женщины, и от окружающих.

Женщин с избегающей привязанностью обычно привлекают тревожные люди, которые больше вкладывают в отношения, бессознательно пытаются контролировать ситуацию и создавать иллюзию благополучия. Так избегающим женщинам не приходится просить о близости, чтобы удовлетворить свою потребность в ней. Просьба о тесном общении подразумевает уязвимость, а женщины с избегающей привязанностью не выносят эмоциональной незащищенности.

Избегающие женщины убеждены, что они сильнее и самодостаточнее, чем о них думают. Им быстро становится скучно, и они склонны использовать друзей и партнеров для генерации энергии и активности, чтобы подпитывать свой интерес. По этой причине женщины с избегающим типом привязанности очень нескоро обнаруживают у себя материнский голод. Обычно им надо пережить кризис, чтобы принять свою грусть и уязвимость. Угроза тяжелой утраты, такой как разрыв ценных отношений или потеря работы, затрагивает глубинный страх женщины остаться покинутой. На нее обрушивается лавина печали, которая может вывести на путь исцеления.

ТРЕВОЖНАЯ ПРИВЯЗАННОСТЬ

В отличие от женщин избегающего типа, девушки с тревожной привязанностью знают: в их паттерне отношений чего-то не хватает. Обычно они стыдятся своих эмоциональных потребностей. Когда культура обесценивает отношения и тесные связи, женщин с тревожной привязанностью называют навязчивыми, прилипчивыми или зависимыми, если они пытаются с кем-то сблизиться. Действительно, они испытывают жажду близости, которую сложно удовлетворить. Однако это не патология, а еще одно проявление голода по матери.

Тревожная привязанность формируется, если мать не настраивается на дочь ожидаемыми способами. Мамы, которым тяжело выражать душевную симпатию или которые подвержены частым и спонтанным сменам настроения, воспитывают тревожных дочерей. Слишком строгие матери-перфекционистки также усугубляют тревожное состояние девочек. Женщины, которым кажется невыносимым удовлетворять естественные потребности детей, используют мимику и жесты, от которых девочкам становится больно и стыдно, и у них уже не возникает вопрос: «А ты меня любишь?»

У взрослых женщин с тревожной привязанностью нет внутренней структуры, которая позволяла бы им комфортно находиться наедине с собой и другими. Они постоянно требуют близости от друзей и возлюбленных, однако легко скатываются к ревности и раздражению. Адаптировавшись к депривации, они уяснили для себя, что поток любви, направленный в их сторону, очень скуден. Их эмоции по интенсивности напоминают истерики младенцев и малышей. Они плачут, кричат или дуются в попытке привлечь окружающих. Женщины с тревожным видом привязанности могут выходить из себя, демонстративно обижаться, отказываться от пищи, мстить за то, что их покинули, причем даже собственным дочерям.

Женщины такого типа разделяют ту же универсальную потребность в автономии, как и все остальные, однако они ее не чувствуют. Одиночество они приравнивают к пытке. Уединяться, чтобы восстановить силы, — для них такое немыслимо.

РЕАЛЬНОСТЬ ПЕРЕМЕН

Хотя у каждой из нас доминирует определенный стиль формирования привязанностей, мы можем меняться в условиях отношений, в которых сейчас находимся. Например, если в паре вы привыкли вести себя избегающе, а вашей лучшей подруге требуется долгое уединение, то рядом с ней вы можете чувствовать замешательство и неуверенность. Если же вы склонны к тревожной привязанности, то, вероятнее всего, в отношениях с другим тревожным человеком будете задыхаться.

Вне зависимости от вашего стиля привязанности вполне реально трансформировать его в то, что специалисты называют приобретенной безопасной привязанностью. Иначе говоря, вы в состоянии изменить свой стиль привязанности. Восстанавливая и восполняя компоненты материнской заботы, недополученные в детстве, вы выстраиваете внутри себя чувство защищенности. Целительные практики оздоравливают нервную систему и заполняют пустоты там, где должна была запечатлеться нежная связь раннего детства. Подобно тому, как регулярные физические упражнения тренируют тело, усилия, направленные на восстановление опеки, защиты и наставничества, укрепляют головной мозг. Ощущение безопасности приобретается ценой усилий, но самый важный шаг на пути к ней вы можете сделать уже сейчас: развить осознанность.

Часто женщины приобретают внутреннее чувство безопасности с помощью психотерапевта. Некоторые выстраивают естественную защищенность благодаря поддержке друзей, партнеров, даже домашних любимцев. В зависимости от тяжести голода по матери ингредиенты для усовершенствования вашего стиля привязанности будут отличаться. Возможно, вас заинтересует онлайн-версия модифицированного опросника «Опыт близких отношений», помогающая подробнее изучить свой тип привязанности. Детально мы изучим процесс исцеления в главе 9, но полезные рекомендации вы найдете и в других частях книги.

Далее мы рассмотрим важнейшие составляющие материнской заботы, которые оказывают колоссальное влияние на тип привязанности и способность ощущать любовь.