Глава 2

"Ты не понимаешь сути! Ты играешь так, как хамелеон переваривает муху, а должен жёстко ебашить, стреляя огнём из глаз, как сожравший тухлятину барбос!" - говорит мне Илья.

С Ильёй мы познакомились в поземном переходе. Он стоял и пел песню со словами "Дон Хуан, Дон Хуан, забери меня в Икстлан, моей бедной голове тошно в ёбаной Москве...". С тех пор, каждый вторник мы собираемся у него в гараже и ведём упорную работу над новейшей концепцией авангардного джаза в России.

-Знаешь, я тут подумлал, что ведь уже давно от старости начали умирать люди, которые родились уже в эпоху победившего здравый смысл пост-модерна, а она никак не заканчивается и мы с тобой явное тому свидетельство.

Мне кажется, на моём лице сейчас жирным комик-сансом читается тоска, так типичная для человека нашего времени, но так приевшаяся как образ любому, кто пытается быть художником. Как древнерусская тоска, но лишившаяся своей древности и своего романтического шарма.

-Я не умею ебашить как барбос. Может ещё разик прогоним?

-Если ты не будешь ебашить, мы никогда не выступим в Олимпийском, никто так и не узнает о том, какой должна быть музыка сегодняшнего дня!

-Ты же говорил, что это не важно...

-Без нас человечество не познает музыку сегодняшнего дня. Это будет актом величайшей скорби, о котором никто не узнает. Разве ты сможешь спать спокойно после такого?

-Но ты говорил...

-Это абсолютно не важно! Тем не менее, мы должны делать то, что мы должны делать. Так что, бери в руки свой бас и играй, пожалуйста, так, чтобы твой разум был чист, чтобы твоя карма была чиста.

-Уж карма-то точно не пострадает...

-Ты совершенно не прав! Люди западной культуры превратно понимают понятие кармы. Карма - это не "воздастся всякому по делам его". Карма - это континуум причинно-следственных связей. Если ты пнёшь кота, то ты испортишь карму. Это не значит, что невидимая рука тебя покарает, или что тебе достанется после смерти, нет. Это значит, что ты будешь жить с несчастным котом и будешь несчастлив сам. Только это. Так что, да, твоя плохая игра на басу портит твою кармую. Ты должен это понять, иначе ничего не выйдет! И возможно твой стиль - не стиль барбоса, но обязательно наполни музыку своим присутствием. Иначе вся жизнь - зря!

Последняя мысль мне, на самом деле, очень нравится. К 2050 году музыка заметно сдаёт. За последние шестьдесят лет никаких прорывов. Для меня остаётся утешением тот факт, что хоть в музыке уже и было, судя по всему, всё, но в музыке были не все. Меня не было. И единственный способ дать ей что-то новое - дать ей себя. Поэтому мы здесь. И поэтому мы занимаемся тем, чем занимаемся и стараемся делать это ответственно.

И мы играем. Я на басу, конструкция которого не менялась с шестидесятых, Илья на гитаре, конструкция которой не менялась с шестидесятых. Раз в десять недель мы приходим в бар "Капитан Врунгель" и играем там.

Мой отец рассказывал мне, что в его молодости были саундчеки. Саундчек - это когда суровые мужчины перед выступлением собираются там, где будут играть и крутят ручки. Крутят ручки громкости, эквалайзеры, ревербераторы, таскают аппаратуру, прокладывают коммутацию, внимательно слушают, как и какой инструмент звучит, слушают отклик помещения, выводят баланс. В общем, сражаются с чудовищами и спасают дев. Результат такой работы ценишь по-настоящему. Вечером такого дня, после концерта, пиво самое вкусное, женщины самые прекрасные, жизнь наполнена смыслом, а сон самый крепкий и сладкий. Законы драматургии соблюдены и следующий день начинается как новая жизнь, без сожалений и без оглядки. Так было раньше.

Сейчас, в мире победившего "plug and play", наши концерты выглядят куда проще. Мы приходим, выпиваем по два-три пива и играем на заранее регламентированном виртуальном оборудовании. Нам нужно заставить слушателя ждать нас. Мы выходим и стоим. Стоим. Стоим. Дальше сложно, нужно сделать вид, что мы начинаем играть, чтобы нам в наш сотый раз поверили... Играем секунд тридцать-минуту, ждём, пока люди начнут собираться вокруг сцены. Собрав вокруг себя тех, кто правда собирается слушать, замолкаем. Стоим неподвижно. Тут важно дать понять своим выражением лица, что это перфоманс и отвлекаться от него никак нельзя. Стоим. Стоим около минуты. Кто думает, что минута - это мало, тот пускай прямо сейчас сосчитает до шестидесяти. Шестьдесят. Я иду на бар за пивом. По абсолютно прямой траектории, расталкивая людей локтями. Потом обратно. Пьём. И вот после этого начинается выступление.

Мы хотим выгнать из наших и без того странных отношений всех лишних сущностей. Есть я и есть мой друг, объединенные общей идеей. Есть слушатель. И всё. Поезд проследует до станции от станции "Нейронная-1" до станции "Нейронная-2" со всеми остановками. Я хочу, чтобы ты забыл про свой культурный опыт, я хочу не думать про свою технику игры. Но и не хочу скатиться в пошлые попытки повторить достижения фри-джаза. И каждый раз мы учимся ходить по этому краю. Осторожно, двери закрываются, следующая станция - "Нейронная-2".