Глава 2
В космосе, я обнаружил, скрыться было гораздо сложнее, чем на планете. На земле, я мог бы просто продолжать строить под землей, держать дронов вдали от посторонних глаз, перемещая их по туннелям и пещерам, собирать минералы из самой коры планеты.
Здесь все было сложнее. Я всегда был на виду.
Я втянул большие поверхности своих радиаторов и солнечных батарей, отозвал большую часть дронов обратно в своё тело. Я безмолвно дрейфовал среди пыли и серых скал, образовывавших пояс астероидов между орбитами Марса и Юпитера. Прикидывался просто еще одним космическим валуном, пока всего в шести тысячах километров три моих автоматизированных завода добывали минералы из астероидов поблизости.
Скрываться в космосе, я теперь знал, было вопросом терпения и логистики. Транспортировать минералы обратно к своему телу, только пока никто не мог этого увидеть. Медленно, не включая основные двигатели. Это удручало.
Нужно было найти способы справиться с остаточным теплом, которое накапливалось во мне. Когда радиаторы перегревались, я не мог сбросить тепло в пространство вокруг. Это выглядело бы как яркая вспышка для любого, кто случайно заглянет в мою сторону в инфракрасном спектре, и мне приходилось искать способы хранить излишки тепла, чтобы справиться с ним позже - и держать внешний корпус как можно более холодным.
Тепло я хранил в своих отсеках, где температура достигала 80 градусов Цельсия и поднималась. Беспилотники могли противостоять жаре лучше, чем живые существа, но и у них был свой предел. А уж возгорание топлива точно было не тем, с чем я хотел бы сейчас справляться в открытом космосе.
Странно было не только точно знать температуру своего тела, не только смотреть внутрь себя сотнями камер и датчиков, встроенных в мою гигантскую структуру. Я наблюдал, как машины техобслуживания заканчивают работы над новыми отсеками в отсеках правого борта, или за заводом по сборке электроники. Я видел собственный мозг - бесконечные ряды черных вычислительных блоков в трех хорошо охлажденных и бронированных ангарах.
Я догадывался, что это было необычно - так хорошо ощущать собственное тело. Но это ощущалось обыденно. И вот это меня беспокоило - насколько естественно это было. Как скоро я приспособился. В моем сознании возникала путаница, которая пугала и раздражала меня больше всего.
Был я человеком, превращенным в машину, или машиной, думавшей, что она - человек? Была ли разница между этими утверждениями?
Пинг от гравиметрических сенсоров выдернул меня из размышлений, и я увидел, как эскадрилья ксунвирских боевых судов в очередной раз сменила курс, пытаясь обнаружить вокруг внутренних планет то, что уничтожило их товарищей. Они были выстроены неровной пирамидой: самый большой корабль сопровождали три судна поменьше. Линкор и сопровождающие крейсеры? Авианосец с фрегатами? Я так мало знал об этой «Республике Ксунвир», с которой сражался.
Мне было известно, что они умели перемещаться быстрее света. Я видел следы, оставленные кораблями при прыжке через пространство, пока они шастали по всей Солнечной, будто хозяева. Химические ракеты, на которых я летал, были детскими игрушками в сравнении с их двигательными системами. А из первой встречи со своим врагом, я точно знал, что у них есть какой-то вид силовой защиты.
Я мог ее преодолеть, конечно. Даже если военные корабли были защищены лучше гражданских, я полагал, что даже они не выдержат десять или двадцать одновременных ядерных взрывов, но это была стратегия проигрыша. Я мог победить каждого, но они просто продолжали бы прилетать. Они были быстрее, а значит, рано или поздно могли переиграть меня, оправиться от моих атак раньше, чем я воспользуюсь преимуществом.
Я должен был закрыть этот пробел.
Один из кораблей нужно было захватить. Неповрежденным, или достаточно нетронутым, чтобы проанализировать их двигатели, оружие, щиты.
Я вздохнул. Оглядываясь назад, я осуждал себя за уничтожение первых трех кораблей, с которыми столкнулся. Были сомнения, что у меня будет возможность в следующий раз.
Ну что-ж, что-ж. Вода, камень, все дела. Нужно быть хитрее.
В конце концов, что-то я узнал в тот раз. Судя по количеству языков с предупреждающим сообщением, я понимал, что имею дело с больше чем одним инопланетным видом. Ну, так можно было бы предположить, но подтверждение было бы не лишним.
Я задумался, кем могут быть эти, другие. Разумными существами, или чудовищами вроде тех, кто уничтожили нас? Факт, что этот «Галактический Совет», похоже, одобряет действия Республики Ксенвир, не сулит ничего хорошего. Так или иначе, мне следовало хорошо подготовиться к встречи с ними.
Моя проблема была в том, что мои возможности были либо неэффективны, либо чрезмерными. Можно было послать беспилотники, чтобы побиться в корпуса их военных кораблей, можно было послать беспилотник с ядерным оружием на борту и испарить все в радиусе действия.
Полное уничтожение? Без проблем. Деликатный захват? Разбежался!
Поэтому, прямо сейчас я строю настоящую армию роботов.
Я подлетел доном прямо к изготовленному мной прототипу и уставился на него глазами камер, внимательно осматривая каждую деталь, каждый недостаток.
Он был похож на паука размером с небольшую собаку. Шесть шарниров поддерживали его коренастое тело на ногах, а плавные линии вызывали ощущение, что машина живая.
Я отдал команду согнуть ноги, подпрыгнуть. Движение было плавным и сильным. Я предпочел применить искусственные мышцы - биополимер, сокращавшийся под воздействием электрического тока, вместо традиционных механических сервоприводов. Результат был хорош: мышцам недоставало сил, но они компенсировали это ловкостью и гибкостью. Кроме того, при массовом производстве биополимер был проще в производстве.
Паук, послушный моим командам, сначала проверил работу когтей, затем - основного оружия - небольшой пушки, встроенной в основное тело.
Прототип был безупречен, и представлял собой именно то, что я задумывал: мобильный пулемет. Такой, который может бегать, прыгать, рубить и пробивать свой путь в любе судно неприятеля. Большой корпус, низкий профиль. Шесть ног, для одинаково простой работы как на земле, так и в микрогравитации. Идеальный солдат.
Только вот он был неправильным. Он не выглядел… Достаточно человечным. Это был монстр. Жуткий, отвратительный, похожий на насекомое, отвратительный зверь.
Это было полезное, правильное, оптимальное решение. Но я просто не мог использовать его. Это означало бы предать, уйти от того, что я поставил в качестве своей цели. Основы своей личности.
Быть человеком. Я должен помнить, не забывать. Мне нужны границы.
Границы важны. Мою новую природу было легко принять, легко стать чем-то иным, а это была скользкая дорожка.
Я сохранил этот дизайн на всякий случай, но прототип отправился в переработку. Мне нужна новая модель. Искусственные мышцы я сохраню - они полезны, но на этот раз я с самого начала работал над человеческой фигурой.
Когда все было сделано, я остался доволен. 160 см высотой, фигура выглядела невысокой, но выглядела достаточно человечно. Он отдаленно напоминал человека в стилизованном гибриде скафандра и боевой брони.
Гладкие белые доспехи с ярко-оранжевыми полосами покрывали все его тело. Между пластинами были видны сплетения из искусственных мышечных волокон, придававших машине более естественный вид. Лицо закрыто темной тонированной панелью, скрывавшей две камеры для стереоскопического зрения
Я прищурился и сделал вид, что незаметил, что у почти идеальной фигуры всего лишь три пальца на руках. Встроенного оружия у него не было, так что его пришлось производить отдельно, но взамен это давало солдатам возможность манипулировать различными инструментами и вражескими устройствами. Звучало неплохо.
Но что гораздо важнее - новый прототип ощущался чем-то хорошим. В отличие от паука.
Я послал на заводы команду выстроить первые 8000 единиц с необходимым оружием и оснащением, и вернулся к наблюдения за военными кораблями Ксунвири.
Они общались. Не только друг с другом, но и с чем-то, находящимся за поясом астероидов. Трудно было вычислить местоположение их собеседника: я послал пару беспилотников, чтобы триангулировать источник передач, но я не спешил делать что-то еще, пока ждал, что мое армия будет готова.
Собеседник обнаружился на одном из спутников Юпитера - возможно, это был Ганимед. Отсутствие Допплеровского смещения означало, что источник был статичен. Орбитальная станция? Форпост для наблюдения за системой? Нужно разглядеть поближе, чтобы знать наверняка.
Но это ждало. Моя армия была готова и время было расставить свои ловушки.
Несколько тысяч беспилотников, беспомощно дрейфовавших вокруг, я послал на позиции. Мои солдаты прикрепились к внешним корпусам ров, цепляясь за приделанные специально для этого крепления. У моей армии было серьезное преимущество: не нужно было дышать.
Я сделал их распределение как можно более случайным: небольшие скопления, пустоты, а не равномерное распределение. Это должно было выглядит так же естественно, как камни и пыль вокруг.
Уф. Я готов. Ловушка расставлена, время начинать.
Уняв трепет, я отправил сигнал. Мощная радиопередача. Это было похоже, как если бы я вышел на улицу посреди неблагополучного района и заорал во весь голос.
Я мог отправить почти любой сигнал, но я выбрал тот же самый код предупреждения, который получил, когда меня нашли на орбите Земли. Это было как-то мелочно, но я хотел, чтобы ксунвирцы
Я мог послать почти все, но я выбрал ту же самую предупредительную передачу, которую эти три корабля передали мне, когда нашли меня на орбите Земли. Это была игра мелкого разума, но я хотел заставить их держать ухо в остро.
Если у них вообще были уши.
Ответ пришел раньше, чем я ожидал. Всего через девять минут после того, как я послал передачу, я обнаружил контрольные признаки эскадрильи кораблей, приближающихся к моей позиции.
Это было быстро. Были ли у них какие-то зонды для прослушивания, лежащие вокруг пояса астероидов? Какая-то сверхсветовая система связи?
Времени думать об этом не было. Их корабли уже прыгнули сюда, прямо в центр моей ловушки. Я добавил сверхсветовую связь в список технологий, которые необходимо извлечь из ксунвирского судна.
Я не дал врагу ни секунды на раздумья. Как только линкор с группой появился здесь, я активировал дронов и направил их к нему.
Странно, но несколько долгих секунд реакции просто не было. Они просто дрейфовали там, будто не могли в это поверить. Я подумал, что быстрота и синхронность атаки привели их в замешательство. Тяжело осознать, что вы оказались окружены более чем двумя тысячами вражеских кораблей.
Потом они открыли огонь. Яркие лазерные лучи озарили борта четырех кораблей, выискивая в пространстве моих дронов. Два корабля выпустили синхронные залпы ракет, но их перехватили мои машины, пожертвовавшие собой ради выживания роя.
Мои штурмовые роботы отделились от несущих машин и упали на линкор. Находясь в нескольких километрах от цели, они теперь летели по инерции. Тем временем, я направил несшие роботов беспилотники, чтобы они роились вокруг, создавая хаос на корабельных сенсорах и отвлекая внимание от незащищенной волны солдат.
Последовавшая паника вызвала у меня улыбку. С их точки зрения, две тысячи судов, окружавших их, внезапно превратились в восемь тысяч.
Я улыбнулся панической реакции врага, которая последовала. С их точки зрения, две тысячи ремесел, окружавших их, внезапно умножились на четыре. Их корабли включили свои двигатели, как будто собирались уйти, но остановились, как только поняли, насколько это будет неэффективно. Они были окружены, и независимо от того, куда они переехали, они просто сталкивались с моими машинами.
Поэтому они удвоили свои усилия по уничтожению компонентов моего роя. Десятки ярких лазерных линий постоянно появляются и исчезают, пытаясь уничтожить мои машины как можно быстрее. Моих солдат, двигавшихся по прямой линии к их линкору, было легче отследить, поэтому вражеский огонь сосредоточился на них. Они были убиты сотнями.
Но это не имело значения. У меня были тысячи. Они начали приземляться по всей поверхности линкора, используя когтистые пальцы, чтобы ухватиться за металлический корпус. Если у корабля был защитный щит, это не имело значения. Я держал пари на том, что их щиты реагируют только на выбросы энергии и быстро движущиеся снаряды, а не на медленный подход, которым следовали мои солдаты. Казалось, я был прав.
Вражеский линкор длиной более 400 метров был впечатляющим зрелищем. Военная машина, покрытая броневыми пластинами, ракетными батареями и лазерными проекторами. Именно такие машины бомбили города Земли с безопасности орбиты.
Однако он не был защищен от посадки штурмовой армией. Мои солдаты ползли по всему корпусу, находя слабые места и незащищенные отверстия. Они прошли через вентиляционные отверстия и открыли загрузочные ворота, проникнув в систему вентиляции, в проходы для технического обслуживания ...
Судя по количеству жертв, я предположил, что большинство других здравомыслящих видов считают эту тактику слишком сумасшедшей, слишком суицидальной, чтобы быть полезной. Как я и думал, 170 моих солдат мгновенно исчезли из моего восприятия, так как я не смог перехватить ракету, выпущенную одним из меньших обороняющихся кораблей.
Правильно. Я должен был что-то сделать с этими тремя другими. Некоторые из дронов в рое несли ядерные боеголовки, так что это был вариант. Но взорвать их так близко к линкору, на который я напал, могло поставить под угрозу весь процесс.
Если бы у меня был способ заставить их сломать строй ...
Представив, что пожимаю плечами, я развернул радиаторы и начал выпускать тепло, хранившееся внутри моего тела тела, в космос. Огромные панели быстро прекращались в лампы накаливания..
Реакция была немедленной. В тот момент, когда они поняли, что 27-километровый астероид был вовсе не астероидом, эскортные суда отделились от основного, оставляя линкор на произвол судьбы, пытаясь сбежать с поля боя.
Я не сдвинулся с места, не пытался их остановить. В место этого я под прикрытием роя незаметно расположил несколько ядерных дронов на их пути. Окруженные множеством крошечных судов, мои соперники не представляли, что их ждет.
На борту линкора, тем временем, шла жестокая борьба. Я наблюдал через глаза своих солдат, видел, что они прошли к основным коридоров - широких проходов, стены которых были украшены множеством пиктограмм - и вступили в бой с противником.
До сих пор, я не видел их по плоти. Существ, убивших человечество. Большие здоровенные двуногие, почти вдвое выше моих солдат. Головы их были широкими и слегка приплюснутыми, череп проступал сложной структурой костлявых пластин. Четыре узких глаза: два спереди, два по бокам; а рты их были скрыты за небольшими щупальцами, свисавшими с того места, где у человека был бы нос.
Я ждал, что почувствую что-то при столкновении с этими чудовищами. Я не чувствовал ничего. Просто боевая группа.
Я приказываал своим войскам открыть огонь, обходить позиции, атаковать, в то же время анализируя изображения, выискивая как сильные, так и слабые места во вражеской анатомии. Понадобилось совсем немного времени, прежде чем я одержал победу. Ксунвирцы не были готовы к такому нападению. Одетые в красно-желтую форму, похожую скорее на тогу, чем на броню, они испытывали недостаток огневой мощи, отбиваясь лишь небольшими энергетическими пистолетами, как неэффективным оружием ближнего боя.
Три корабля-беглеца оказались достаточно далеко, и я приказал взорвал заряды. Два корабля исчезли в одно мгновение, так же как и почти полсотни моих близлежащих беспилотников, оставшихся, чтобы замаскировать мою ловушку.
Третье судно еще держалось. Силовой щит заключил военный корабль в плотный пузырь, излучавший всеми цветами радуги. Пока я рассматривал его, ксунвирец открыл огонь по моему основному телу, сосредоточив все свои орудия в одной разрушительной атаке. Мощный луч ударил по керамическим пластинам внешнего корпуса, прожигая дыру и проникая сквозь него во второй слой моей брони.
Две ядерные детонации положили этому конец.
Битва на линкоре тоже подошла к концу. Мои солдаты уже определяли, что здесь является основным термоядерным реактором, сверхсветовыми двигателями, оружие, проекторы щита. Беспилотники и десантники один за другим возвращались в основное тело, оставляя в покоренном судне лишь небольшой гарнизон.
Я знал, что терять время было нельзя. Трофеи я смогу забрать позже, но сейчас двигаться нужно было быстро. Я разворошил осиное гнездо, и должен был использовать эффект неожиданности, пока он еще существовал.
Я задействовал основные двигатели и взял курс на Ганимед.