Гла­ва 2

Гла­ва 2

Счастье — это проб­ле­ма

Око­ло 2500 лет на­зад у под­но­жия Ги­мала­ев, на тер­ри­тории ны­неш­не­го Не­пала, сто­ял боль­шой дво­рец. В нем жил царь, и у ца­ря ро­дил­ся сын. Царь меч­тал: пусть жизнь его сы­на бу­дет бе­зоб­лачной. Пусть он ни­ког­да не уз­на­ет стра­дания. Пусть бу­дет удов­летво­рена каж­дая его пот­ребность, каж­дое же­лание.

Царь воз­двиг вок­руг двор­ца вы­сокие сте­ны, что­бы принц не ве­дал о со­быти­ях в ок­ру­жа­ющем ми­ре. Он из­ба­ловал ре­бен­ка, об­ру­шив на не­го по­ток ла­комств и да­ров, ок­ру­жив его слу­гами, ко­торые по­така­ли каж­до­му кап­ри­зу. И все шло по пла­ну. Ре­бенок рос, по­нятия не имея о каж­доднев­ных тя­готах че­лове­чес­ко­го су­щес­тво­вания.

Так прош­ло все детс­тво прин­ца. Но, нес­мотря на без­гра­нич­ное бо­гатс­тво и изо­билие, жизнь пе­рес­та­ла ра­довать юно­шу. Лю­бой но­вый опыт ка­зал­ся пус­тым и бес­смыс­ленным. Ведь, что бы ни да­вал отец сы­ну, это­го ка­залось ма­ло. Это не име­ло зна­чения.

Од­нажды ночью принц выс­коль­знул из двор­ца. Он хо­тел уз­нать, что тво­рит­ся за сте­нами. Слу­га при­вел его в со­сед­нюю де­рев­ню, и уви­ден­ное ужас­ну­ло юно­шу.

Впер­вые в жиз­ни принц уви­дел че­лове­чес­кое стра­дание. Уви­дел боль­ных, ста­риков, без­домных, страж­ду­щих и уми­ра­ющих.

Принц вер­нулся во дво­рец. Он пе­режил кри­зис, ко­торый мы наз­ва­ли бы эк­зистен­ци­аль­ным. Не зная, как ему те­перь быть, принц на­чал тре­вожить­ся и жа­ловать­ся на все под­ряд. Как свой­ствен­но мо­лодым лю­дям, он ви­нил от­ца за то, что он пы­тал­ся сде­лать для сы­на. Имен­но бо­гатс­тво, ду­мал принц, сде­лало его нес­час­тным, а его жизнь — пус­той. И он ре­шил бе­жать.

Но принц боль­ше по­ходил на от­ца, чем ду­мал. У не­го то­же бы­ли ве­ликие идеи. Он не прос­то убе­жит: он от­ка­жет­ся от цар­ско­го ти­тула, от семьи, от вся­кой собс­твен­ности и бу­дет жить на ули­цах, спать в гря­зи, как жи­вот­ное. До кон­ца жиз­ни он бу­дет го­лодать, тер­петь ли­шения и пи­тать­ся чу­жими объ­ед­ка­ми.

В сле­ду­ющую ночь принц сно­ва выс­коль­знул из двор­ца: на сей раз — что­бы ни­ког­да не воз­вра­щать­ся. Го­дами он жил как ни­щеб­род и за­бытый из­гой, прев­ра­тил­ся в со­бачье дерь­мо у под­но­жия со­ци­аль­но­го то­тем­но­го стол­ба. Все шло по пла­ну: стра­дания бы­ли ве­лики. Принц пе­рено­сил бо­лез­ни, го­лод, боль и оди­ночес­тво. Он чуть не умер, за­час­тую ог­ра­ничи­ва­ясь од­ним оре­хом в день.

Прош­ло нес­коль­ко лет. А по­том еще нес­коль­ко. А по­том… ни­чего не слу­чилось. Принц стал за­мечать, что жизнь в стра­дани­ях не та­кова, ка­кой он ее за­думал. Она не при­нес­ла оза­рения, о ко­тором он меч­тал. Она не от­кры­ла ни глу­бин­ной тай­ны ми­ра, ни его ко­неч­ной це­ли.

Бо­лее то­го, принц осоз­нал то, что боль­шинс­тво из нас зна­ли всег­да: стра­дание — вещь хре­новая. Да и смыс­ла в нем нем­но­го. Цен­ности нет не толь­ко в бо­гатс­тве, ее нет и в стра­дании, ког­да оно бес­цель­но. И вско­ре принц при­шел к вы­воду: его ве­ликая идея, как и ве­ликая идея его от­ца, ока­залась пус­тышкой. На­до ис­кать дру­гой путь.

В пол­ной рас­те­рян­ности, принц умыл­ся, от­пра­вил­ся в до­рогу и на­шел боль­шое де­рево у ре­ки. Он ре­шил, что ся­дет у это­го де­рева и не вста­нет, по­ка его не по­сетит дру­гая ве­ликая идея.

Сог­ласно ле­ген­де, рас­те­рян­ный принц си­дел под де­ревом 49 дней. Не бу­дем уг­лублять­ся в воп­рос о том, воз­можно ли с би­оло­гичес­кой точ­ки зре­ния, что­бы че­ловек вы­сидел 49 дней на од­ном мес­те. Ска­жем лишь, что в ито­ге принц осоз­нал ряд важ­ных ве­щей.

Од­на из них сос­то­яла в сле­ду­ющем: са­ма жизнь — фор­ма стра­дания. Бо­гачи стра­да­ют из-за бо­гатс­тва. Бед­ня­ки стра­да­ют из-за бед­ности. Оди­нокие лю­ди стра­да­ют из-за то­го, что у них нет семьи. Се­мей­ные лю­ди стра­да­ют из-за проб­лем в семье. Лю­ди, ищу­щие мир­ских удо­воль­ствий, стра­да­ют из-за мир­ских удо­воль­ствий. Лю­ди, воз­держи­ва­ющи­еся от мир­ских удо­воль­ствий, стра­да­ют из-за воз­держа­ния.

Не то, что­бы все стра­дания бы­ли оди­нако­вы. Есть стра­дания бо­лее бо­лез­ненные и ме­нее бо­лез­ненные. Но так или ина­че все мы дол­жны стра­дать.

Спус­тя го­ды принц соз­даст собс­твен­ную фи­лосо­фию и по­веда­ет о ней ми­ру. И вот пер­вая и цен­траль­ная мысль этой фи­лосо­фии: боль и ут­ра­та не­из­бежны, и не сто­ит про­тивить­ся им…

Впос­ледс­твии принц ста­нет из­вестен под име­нем Буд­да. На слу­чай, ес­ли вы не слы­шали о нем: он был ве­ликим че­лове­ком.

Есть пред­по­сыл­ка, ко­торая ле­жит в ос­но­ве мно­гих на­ших идей и убеж­де­ний. Она сос­то­ит в том, что счастье мож­но ал­го­рит­ми­зиро­вать, об­рести тру­дом, за­рабо­тать, слов­но пос­ту­пить на юри­дичес­кий фа­куль­тет или соб­рать слож­ную конс­трук­цию из Lego. Ес­ли я дос­тигну Х, я бу­ду счас­тлив. Ес­ли я бу­ду выг­ля­деть как Y, я бу­ду счас­тлив. Ес­ли я бу­ду с Z, я бу­ду счас­тлив.

Но эта пред­по­сыл­ка и есть глав­ная проб­ле­ма. Ибо счастье — не ма­тема­тичес­кое урав­не­ние, ко­торое мож­но ре­шить. Не­удов­летво­рен­ность и тре­вога суть не­из­бывные эле­мен­ты че­лове­чес­кой при­роды. И как мы уви­дим, они — обя­затель­ные сос­тавля­ющие ста­биль­но­го счастья. Буд­да до­казы­вал это с точ­ки зре­ния те­оло­гии и фи­лосо­фии. Да­лее я бу­ду го­ворить о том же, но с точ­ки зре­ния би­оло­гии. Преж­де все­го нам по­могут пан­ды.

Злок­лю­чения Пан­ды Ра­зоча­рова­ния

Ес­ли бы я мог вы­думать су­пер­ге­роя, я бы вы­думал Пан­ду Ра­зоча­рова­ния. Он бы но­сил смеш­ную мас­ку вок­руг глаз и май­ку (с боль­шой бук­вой Т), слиш­ком ма­лень­кую для его боль­шо­го брюш­ка. А его су­пер­си­ла сос­то­яла бы в том, что он рас­ска­зывал бы лю­дям су­ровую прав­ду о них — нуж­ную, но не­желан­ную.

Он хо­дил бы от две­ри к две­ри, как рас­простра­нитель Биб­лии, зво­нил жиль­цам и го­ворил неп­ри­ят­ные ве­щи, нап­ри­мер: «Боль­шая при­быль по­может вам чувс­тво­вать се­бя луч­ше, но де­ти вас за это не по­любят». Или: «Ес­ли вы спра­шива­ете се­бя, до­веря­ете ли сво­ей же­не, то, на­вер­ное, не до­веря­ете». Или: «То, что вы на­зыва­ете друж­бой, есть лишь пос­то­ян­ные по­пыт­ки впе­чат­лить ок­ру­жа­ющих». За­тем он же­лал бы жиль­цу доб­ро­го дня и не спе­ша от­прав­лялся бы к сле­ду­юще­му до­му.

Это бы­ло бы пот­ря­са­юще. И тя­жело. И грус­тно. И жиз­не­ут­вер­жда­юще. И не­об­хо­димо. В кон­це кон­цов выс­лу­шивать ве­личай­шие ис­ти­ны неп­ри­ят­нее все­го.

Ник­то не хо­чет встре­тить та­кого Пан­ду. Но он не­об­хо­дим боль­шинс­тву из нас. Его сло­ва бы­ли бы слов­но све­жие ово­щи на фо­не тех мен­таль­ных кон­сервов, что мы упот­ребля­ем. Он пор­тил бы нам нас­тро­ение, но де­лал жизнь луч­ше. Он де­лал бы нас силь­нее, по­ражая в са­мое сер­дце, и ос­ве­щал бы све­том бу­дущее, по­казы­вая ть­му. Слу­шать его — как смот­реть фильм, в ко­тором ге­рой уми­ра­ет в кон­це: вам тя­жело, но вы по­нима­ете, нас­коль­ко все ре­алис­тично, и не мо­жете отор­вать­ся.

А раз так, поз­воль­те мне на­деть мас­ку Пан­ды Ра­зоча­рова­ния и со­об­щить вам неп­ри­ят­ное из­вестие.

Мы стра­да­ем по той прос­той при­чине, что стра­дание би­оло­гичес­ки по­лез­но. С его по­мощью при­рода зас­тавля­ет нас ме­нять­ся. Та­кими нас соз­да­ла эво­люция: мы всег­да жи­вем с не­удов­летво­рен­ностью и бес­по­кой­ством, пос­коль­ку уме­рен­но не­удов­летво­рен­ное и бес­по­кой­ное су­щес­тво при­лага­ет мак­си­мум уси­лий, что­бы соз­дать нов­шес­тва и вы­жить. Так мы ус­тро­ены: ис­пы­тыва­ем не­удов­летво­рен­ность от все­го, что у нас есть, и удов­летво­рен­ность лишь от то­го, че­го нет. Это пос­то­ян­ное не­доволь­ство зас­тавля­ло наш вид сра­жать­ся и бо­роть­ся, стро­ить и за­во­евы­вать. На­ши боль и нес­частье — это не сбой че­лове­чес­кой эво­люции, это ее осо­бен­ность.

Стра­дание во всех его фор­мах — эф­фектив­ней­ший спо­соб ор­га­низ­ма сти­мули­ровать дей­ствие. Возь­мем ба­наль­ный при­мер. До­пус­тим, вы ушиб­ли па­лец но­ги. Ес­ли вы по­хожи на ме­ня, то при та­ком уши­бе про­из­но­сите вслух сло­ва, от ко­торых зап­ла­кал бы и Па­па Фран­циск. И, на­вер­ное, вы ви­ните в сво­ей бо­ли ка­кой-ни­будь бед­ный без­душный объ­ект. «Ду­рац­кий стол!» — вос­кли­ца­ете вы. А мо­жет, боль­ной па­лец зас­та­вит усом­нить­ся и в кон­цепции внут­ренне­го ди­зай­на: «Ка­кой иди­от пос­та­вил стол на этом мес­те? Что за чушь?»

Но я от­кло­нил­ся от те­мы. Силь­ная боль в ушиб­ленном паль­це, ко­торая столь не по ду­ше и вам, и мне, и Па­пе Фран­циску, су­щес­тву­ет по од­ной важ­ной при­чине. Фи­зичес­кая боль есть про­дукт нер­вной сис­те­мы, ме­ханизм об­ратной свя­зи, поз­во­ля­ющий нам со­ри­ен­ти­ровать­ся: где мож­но хо­дить, а где нель­зя; до че­го мож­но дот­ра­гивать­ся, а до че­го нель­зя. Как толь­ко мы вы­ходим за эти пре­делы, нер­вная сис­те­ма на­казы­ва­ет нас, что­бы мы бы­ли бди­тель­ны и боль­ше не на­руша­ли гра­ницу.

Мы не­нави­дим боль, но она по­лез­на. Она при­зыва­ет нас к вни­манию, ког­да мы мо­лоды или нев­ни­матель­ны. Она по­мога­ет по­нять, что хо­рошо для нас, а что пло­хо. Она по­мога­ет уви­деть на­ши ог­ра­ниче­ния и сле­довать им. Она учит нас дер­жать­ся по­даль­ше от го­рячей пли­ты и не вты­кать ме­тал­ли­чес­кие пред­ме­ты в элек­три­чес­кие ро­зет­ки. По­это­му пред­по­читать бо­ли удо­воль­ствие не всег­да по­лез­но: под­час боль нас­толь­ко важ­на для на­шего бла­гопо­лучия, что это воп­рос жиз­ни и смер­ти.

Но боль бы­ва­ет не толь­ко фи­зичес­кой (спро­сите вся­кого, кто вы­дер­жал пер­вый прик­вел «Звез­дных войн»!). Мы, лю­ди, спо­соб­ны ис­пы­тывать и ос­трое пси­холо­гичес­кое стра­дание. Бо­лее то­го, ис­сле­дова­ния по­каза­ли: наш мозг не ви­дит боль­шой раз­ни­цы меж­ду болью фи­зичес­кой и пси­холо­гичес­кой. До­пус­тим, я го­ворю вам, что мне слов­но ле­доруб в сер­дце вса­дили: я уз­нал, что под­ру­га из­ме­няла мне. Быть мо­жет, я и впрямь ис­пы­тал боль не мень­шую, чем от ле­дору­ба, мед­ленно вса­жен­но­го в сер­дце.

По­доб­но фи­зичес­кой бо­ли, пси­холо­гичес­кая боль ука­зыва­ет на на­руше­ние рав­но­весия и вы­ход за не­кие гра­ницы. И, по­доб­но фи­зичес­кой бо­ли, пси­холо­гичес­кая боль не всег­да пло­ха и да­же не­жела­тель­на. В не­кото­рых слу­ча­ях ис­пы­тывать эмо­ци­ональ­ную или пси­холо­гичес­кую боль нор­маль­но и не­об­хо­димо. Как ушиб­ленный па­лец зас­тавля­ет ду­мать, ку­да идешь, эмо­ци­ональ­ная боль, выз­ванная от­верже­ни­ем и не­уда­чей, учит, как не нас­ту­пать на од­ни и те же граб­ли в бу­дущем.

Вот что опас­но в из­не­жен­ном об­щес­тве, ко­торое все боль­ше и боль­ше зак­ры­ва­ет­ся от не­из­бежно­го жиз­ненно­го не­уюта: мы те­ря­ем плю­сы от здо­ровой до­зы бо­ли. И эта по­теря на­руша­ет на­шу связь с ре­аль­ностью ок­ру­жа­юще­го ми­ра. Мо­жет, у вас слюн­ки те­кут при мыс­ли о бес­проб­лемной жиз­ни, пол­ной веч­но­го счастья и сос­тра­дания. Од­на­ко здесь, на Зем­ле проб­ле­мы не­из­бывны. Им не бы­ва­ет кон­ца.

Вот заг­ля­нул на ого­нек Пан­да Ра­зоча­рова­ния. Мы глот­ну­ли кок­тей­ля с те­килой, и он мне все по­ведал: проб­ле­мы ни­куда не ухо­дят. Так и ска­зал! Проб­ле­мы мо­гут лишь стать поп­ри­ят­нее. Проб­ле­мы с день­га­ми есть у У­ор­ре­на Баф­фетта. Есть они и у спив­ше­гося бом­жа. Но у Баф­фетта они поп­ри­ят­нее. И та­кова вся жизнь.

«Жизнь есть бес­ко­неч­ная че­реда проб­лем, Марк, — го­ворил Пан­да. Он по­тяги­вал кок­тей­ль и рас­прав­лял ма­лень­кий ро­зовый зон­тик. — Ре­шая од­ну проб­ле­му, ты лишь соз­да­ешь дру­гую».

Я по­мол­чал, а за­тем спро­сил, от­ку­да он та­кой взял­ся: го­воря­щий Пан­да. И от­ку­да взял­ся кок­тей­ль?

«Не на­дей­ся на жизнь без проб­лем, — ска­зал Пан­да. — Ее не су­щес­тву­ет. На­дей­ся луч­ше на жизнь, пол­ную хо­роших проб­лем».

С эти­ми сло­вами он пос­та­вил ста­кан на стол, поп­ра­вил сом­бре­ро и ушел в за­кат.

Счастье от ре­шения проб­лем

Проб­ле­мы — это жиз­ненная кон­стан­та. Что­бы под­тя­нуть фи­зичес­кую фор­му, вы за­писы­ва­етесь в тре­нажер­ный зал. Но тем са­мым соз­да­ете но­вые проб­ле­мы: на­до вы­делить вре­мя для за­нятий и ра­но вста­вать, да еще до оду­ри по­теть на тре­наже­ре, да еще мыть­ся и пе­ре­оде­вать­ся, что­бы не во­нять на весь офис. Или до­пус­тим, та­кая проб­ле­ма: вы ма­ло вре­мени про­води­те с же­ной. Вы ре­ша­ете, что по сре­дам бу­дете вмес­те хо­дить в рес­то­ран. Но это опять го­лов­ная боль: ку­да пой­ти, что­бы обо­им бы­ло при­ят­но; где взять день­ги на прис­той­ную еду, как вер­нуть ут­ра­чен­ную «ис­корку» в от­но­шения и как влезть вдво­ем в ма­лень­кую ван­ну со слиш­ком боль­шим ко­личес­твом пе­ны.

Проб­ле­мы не ис­ся­ка­ют. Они лишь ме­ня­ют­ся и/или вы­ходят на но­вый уро­вень.

Счастье при­ходит от ре­шения проб­лем. Клю­чевое сло­во здесь — «ре­шение». Ес­ли вы убе­га­ете от проб­лем или по­лага­ете, что у вас их нет, вы бу­дете нес­час­тны. Ес­ли вы ду­ма­ете, что ва­ши проб­ле­мы не­реша­емы, вы так­же бу­дете нес­час­тны. Ста­ло быть, фиш­ка в том, что­бы ре­шать проб­ле­мы, а не прос­то иметь их.

Ре­шать — вот путь к счастью. Счастье — это фор­ма дей­ствия, ак­тивность. Оно не при­ходит са­мо по се­бе и не об­на­ружи­ва­ет­ся по вол­шебс­тву в «го­рячей де­сят­ке» ста­тей из The Huffington Post или со­ветах ка­кого-то гу­ру или учи­теля. Оно не нас­ту­па­ет по ма­нове­нию вол­шебной па­лоч­ки, ког­да у вас по­яв­ля­ет­ся дос­та­точ­но де­нег, что­бы до­бавить к до­му еще од­ну ком­на­ту. Оно не ждет вас в ка­ком-то оп­ре­делен­ном мес­те или оп­ре­делен­ной идее, ра­боте и да­же в кни­ге.

Счастье — это пос­то­ян­ный труд, ибо ре­шение проб­лем — это пос­то­ян­ный труд, и от­ве­ты на се­год­няшние проб­ле­мы зак­ла­дыва­ют ос­но­ву для проб­лем зав­траш­не­го дня. Под­линное счастье нас­ту­па­ет, лишь ког­да вы на­ходи­те проб­ле­мы, ко­торые вам нра­вит­ся иметь и ре­шать. Иног­да эти проб­ле­мы прос­ты: есть ка­чес­твен­ную еду, пу­тешес­тво­вать, по­купать но­вые ви­де­оиг­ры, иг­рать и вы­иг­ры­вать. Иног­да эти проб­ле­мы абс­трак­тны и слож­ны: на­ладить от­но­шения с ма­терью, най­ти ра­боту по ду­ше, ук­ре­пить друж­бу.

Ка­кими бы ни бы­ли проб­ле­мы, суть оди­нако­ва: ре­шай­те их и будь­те счас­тли­вы. «Ес­ли бы все бы­ло так прос­то!» — вздох­нут мно­гие. Де­ло в том, что лю­ди час­то ос­ложня­ют се­бе жизнь од­ним из двух спо­собов.

1. От­ри­цание. Иног­да лю­ди от­ри­ца­ют, что у них есть проб­ле­мы. А пос­коль­ку они от­ка­зыва­ют­ся смот­реть в ли­цо фак­там, они дол­жны пос­то­ян­но об­ма­нывать се­бя и убе­гать от ре­аль­нос­ти. На вре­мя это улуч­ша­ет об­щее сос­то­яние, но в ко­неч­ном сче­те ве­дет к чувс­тву не­защи­щен­ности, нев­ро­зам и эмо­ци­ональ­но­му по­дав­ле­нию.

2. Пси­холо­гия жер­твы. Не­кото­рые по­лага­ют, что их проб­ле­мы в прин­ци­пе не под­да­ют­ся ре­шению (да­же ес­ли это не так). Они пы­та­ют­ся ви­нить в сво­их проб­ле­мах дру­гих лю­дей или внеш­ние об­сто­ятель­ства. Опять же на вре­мя это улуч­ша­ет сос­то­яние, но в ко­неч­ном сче­те ве­дет к раз­дра­житель­нос­ти, бес­по­мощ­ности и от­ча­янию.

Лю­ди не хо­тят ви­деть проб­ле­мы или ви­нят в них ок­ру­жа­ющих по од­ной прос­той при­чине: это при­ят­но, да и лег­че все­го. Ре­шать же проб­ле­мы тя­жело и за­час­тую неп­ри­ят­но. А так — сра­зу нас­тро­ение улуч­ша­ет­ся. Это спо­соб вре­мен­но уй­ти от проб­лем, быс­тро по­чувс­тво­вать об­легче­ние.

До­бить­ся об­легче­ния мож­но раз­ны­ми спо­соба­ми. Это и вы­пив­ка, и чувс­тво собс­твен­ной пра­воты (оно воз­ни­ка­ет, ког­да ви­нишь дру­гих лю­дей), и вос­торг но­вого рис­ко­ван­но­го прик­лю­чения. Од­на­ко все они да­леко не луч­ший и не са­мый про­дук­тивный спо­соб рас­по­рядить­ся сво­ей жизнью. Меж­ду тем боль­шинс­тво по­собий по са­мопо­мощи пред­ла­га­ют пси­холо­гичес­кий нар­ко­тик, а не со­вет взгля­нуть проб­ле­мам в ли­цо. Та­кие гу­ру учат но­вым фор­мам бегс­тва от ре­аль­нос­ти и на­качи­ва­ют вас уп­ражне­ни­ями, ко­торые дей­ству­ют лишь как вре­мен­ный аналь­ге­тик. Пом­ни­те: ни один че­ловек, ко­торый и в са­мом де­ле счас­тлив, не бу­дет тор­чать пе­ред зер­ка­лом и вну­шать се­бе, что он счас­тлив.

А еще так по­яв­ля­ет­ся при­выка­ние. Чем боль­ше вы по­лага­етесь на спо­собы от­влечь­ся от глу­бин­ных проб­лем, тем силь­нее ста­новит­ся пот­ребность в от­вле­чени­ях. И поч­ти все мо­жет стать нар­ко­тиком, в за­виси­мос­ти от мо­тива ис­поль­зо­вания. У всех нас есть из­люблен­ные спо­собы приг­лу­шить боль. Ког­да до­зы уме­рен­ные, ни­чего страш­но­го в этом нет. Но чем доль­ше мы бе­жим от ре­аль­нос­ти и гло­та­ем обез­бо­лива­ющее, тем бо­лез­неннее ста­нет стол­кно­вение с прав­дой.

Роль эмо­ций пре­уве­личи­ва­ют

Эмо­ции по­яви­лись в хо­де эво­люции с оп­ре­делен­ной целью: по­мочь нам луч­ше жить и вос­про­из­во­дить­ся. Вот и все. Это ме­ханизм об­ратной свя­зи: они со­об­ща­ют, что неч­то для нас хо­рошо или пло­хо. Ни боль­ше ни мень­ше.

Как боль от при­кос­но­вения к рас­ка­лен­ной пли­те учит не дот­ра­гивать­ся до го­ряче­го, так боль оди­ночес­тва учит не де­лать ве­щи, ко­торые спо­собс­тво­вали оди­ночес­тву. Эмо­ции — это лишь би­оло­гичес­кие сиг­на­лы, приз­ванные под­тол­кнуть к по­зитив­ным из­ме­нени­ям.

Не ду­май­те, что я от­но­шусь лег­ко­вес­но к ва­шему кри­зису сред­не­го воз­раста или то­му фак­ту, что пь­яный отец ук­рал ваш ве­лоси­пед, ког­да вам бы­ло во­семь лет. Эту кра­жу вы все еще пе­режить не мо­жете: на ду­ше хре­ново, как толь­ко вспом­ни­те. Так мозг со­об­ща­ет вам, что не­кую проб­ле­му вы ос­та­вили без вни­мания и не ре­шили. Ины­ми сло­вами, не­гатив­ные эмо­ции — при­зыв к дей­ствию. Они по­казы­ва­ют: вы дол­жны что-то сде­лать. И нап­ро­тив, по­зитив­ные эмо­ции — наг­ра­да за пра­виль­ные дей­ствия. Ког­да вы ис­пы­тыва­ете их, жизнь ка­жет­ся прос­той: жи­ви се­бе и ра­дуй­ся. Но по­том по­зитив­ные эмо­ции, как и все ос­таль­ное, ухо­дят, ибо не­из­бежно воз­ни­ка­ют но­вые проб­ле­мы.

Нель­зя все в жиз­ни свес­ти к эмо­ци­ям. Ес­ли неч­то по­выша­ет нас­тро­ение, это еще не оз­на­ча­ет, что оно хо­рошо. А ес­ли неч­то пор­тит нас­тро­ение, это еще не оз­на­ча­ет, что оно пло­хо. Эмо­ции — не за­пове­ди, а толь­ко зна­ки и на­меки, ко­торые да­ет на­ша ней­ро­би­оло­гия. До­верять им сле­ду­ет не всег­да. Бо­лее то­го, в них луч­ше по­чаще сом­не­вать­ся.

По раз­ным лич­ным, со­ци­аль­ным и куль­тур­ным при­чинам мно­гих лю­дей учат по­дав­лять эмо­ции, осо­бен­но не­гатив­ные. Но по­дав­лять не­гатив­ные эмо­ции — зна­чит по­дав­лять ме­ханиз­мы об­ратной свя­зи, ко­торые по­мога­ют ре­шать проб­ле­мы. В ре­зуль­та­те мно­гие лю­ди, ко­торые так се­бя ве­дут, всю жизнь не мо­гут спра­вить­ся с проб­ле­мами. А пос­коль­ку они не мо­гут спра­вить­ся с проб­ле­мами, они и счастья не ви­дят. Пом­ни­те: боль име­ет смысл.

Од­на­ко есть те, кто при­да­ет из­лишнее зна­чение сво­им эмо­ци­ям. Для них эмо­ции оп­равды­ва­ют все. «Да, я раз­бил ло­бовое стек­ло в ва­шей ма­шине. Но вы ме­ня вы­вели из се­бя». Или: «Да, я ушел из кол­леджа и у­ехал на Аляс­ку. Вот прос­то за­хоте­лось». Од­на­ко ре­шения, ос­но­ван­ные толь­ко на эмо­ци­ональ­ной ин­ту­иции, а не на ра­зуме, поч­ти всег­да оши­боч­ны. Зна­ете, кто стро­ит всю жизнь на эмо­ци­ях? Трех­летние де­ти. И со­баки. И зна­ете, что еще де­ла­ют трех­летние де­ти и со­баки? Срут на ко­вер.

За­цик­ленность на эмо­ци­ях и пог­ло­щен­ность ими под­во­дят по од­ной прос­той при­чине: эмо­ции не­дол­го­веч­ны. То, что при­носит счастье се­год­ня, не при­несет счастье зав­тра, пос­коль­ку на­шей би­оло­гии всег­да нуж­но неч­то боль­шее. За­цик­ленность на счастье уво­дит в по­иск «че­го-то дру­гого»: но­вого до­ма и но­вых вза­имо­от­но­шений, еще од­но­го ре­бен­ка и при­бав­ки к зар­пла­те. Но, нес­мотря на пот и по­туги, все за­кан­чи­ва­ет­ся од­ним: мы опять чувс­тву­ем не­удов­летво­рен­ность. Пси­холо­ги иног­да на­зыва­ют это «ге­донис­ти­чес­кой бе­говой до­рож­кой»: мы всег­да тя­жело тру­дим­ся, что­бы из­ме­нить жиз­ненную си­ту­ацию, но ощу­щения от жиз­ни это поч­ти не ме­ня­ет.

Вот по­чему проб­ле­мы воз­вра­ща­ют­ся, и они не­из­бежны. Че­ловек, с ко­торым вы всту­па­ете в брак, — это че­ловек, с ко­торым вы ссо­ритесь. Дом, ко­торый вы по­купа­ете, — это дом, ко­торый вы ре­мон­ти­ру­ете. Ра­бота ва­шей меч­ты — ис­точник ва­ших стрес­сов. Вся­кий раз при­ходит­ся жер­тво­вать: то, от че­го мы чувс­тву­ем се­бя хо­рошо, есть и то, от че­го по­чувс­тву­ем се­бя пло­хо. То, что мы при­об­ре­та­ем, есть то, что мы по­теря­ем. То, что соз­да­ет наш по­зитив­ный опыт, оп­ре­делит наш не­гатив­ный опыт.

Вот ведь горь­кая пи­люля. Нам нра­вит­ся мысль, что мож­но раз и нав­сегда дос­тичь счастья. Нам нра­вит­сямысль, что мож­но на­сов­сем из­ба­вить­ся от стра­дания. Нам нра­вит­ся мысль, что мож­но веч­но чувс­тво­вать се­бя сос­то­яв­ши­мися и до­воль­ны­ми жизнью.

К со­жале­нию, нель­зя.

Вы­бери­те, за что бо­роть­ся

Ес­ли я спро­шу вас, че­го вы хо­тите от жиз­ни, а вы от­ве­тите, что хо­тите «быть счас­тли­вым, иметь хо­рошую семью и ра­боту по ду­ше», ваш от­вет бу­дет нас­толь­ко не ори­гина­лен и пред­ска­зу­ем, что и осо­бого смыс­ла в нем не бу­дет.

Всем нра­вит­ся, ког­да все хо­рошо. Все хо­тят вес­ти без­за­бот­ную, счас­тли­вую и воль­гот­ную жизнь, влюб­лять­ся, вво­лю за­нимать­ся сек­сом, иметь хо­роших дру­зей, иде­аль­но выг­ля­деть, от­лично за­раба­тывать, быть по­пуляр­ны­ми, ува­жа­емы­ми, лю­бимы­ми и кру­тыми нас­толь­ко, что лю­ди бу­дут рас­сту­пать­ся пе­ред ни­ми, слов­но Крас­ное мо­ре пе­ред Мо­исе­ем.

Все это­го хо­тят. Это­го хо­теть лег­ко.

Но есть воп­рос по­ин­те­рес­нее, о ко­тором боль­шинс­тво лю­дей не за­думы­вались: «Ка­кой бо­ли вы бы хо­тели в жиз­ни? Ра­ди че­го хо­тели бы бить­ся?» Ибо это в боль­шей сте­пени оп­ре­деля­ет ха­рак­тер на­шей жиз­ни.

К при­меру, боль­шинс­тво лю­дей хо­тят иметь со­лид­ный ка­бинет и грес­ти день­ги ло­патой. Но да­леко не все хо­тят вка­лывать по де­сять ча­сов в сут­ки, по­дол­гу до­бирать­ся на ра­боту и об­ратно, во­зить­ся с до­кумен­та­ми и тер­петь про­из­вол на­чаль­ства, что­бы ког­да-ни­будь выр­вать­ся на иной уро­вень жиз­ни.

Боль­шинс­тво хо­тят страс­тно­го сек­са и глу­боких от­но­шений. Но да­леко не все хо­тят во имя это­го про­ходить че­рез тя­желые раз­го­воры и не­лов­кие мол­ча­ния, за­детые чувс­тва и эмо­ци­ональ­ные пси­ход­ра­мы. Вот лю­ди и си­дят сло­жа ру­ки. Си­дят и меч­та­ют: «А вот бы…» И так ухо­дят го­ды. В ито­ге по­яв­ля­ет­ся мысль: «А не поп­ро­бовать ли че­го-то дру­гого?» Де­ло за­кан­чи­ва­ет­ся ад­во­ката­ми и че­ком на али­мен­ты в поч­то­вом ящи­ке. И ка­кие тут уж пер­спек­ти­вы. А все мог­ло быть ина­че, ес­ли бы двад­цать лет на­зад не опус­ти­ли план­ку стан­дартов и ожи­даний.

Ибо счастье тре­бу­ет борь­бы. Оно вы­рас­та­ет из проб­лем. Оно не по­яв­ля­ет­ся вдруг из зем­ли по­доб­но мар­га­рит­кам и ра­дугам. Под­линные, серь­ез­ные и дол­госроч­ные са­море­али­зация и смысл об­ре­та­ют­ся че­рез пос­то­ян­ный вы­бор в поль­зу борь­бы. От че­го бы вы ни стра­дали — тре­воги, оди­ночес­тва, об­сессив­но-ком­пуль­сив­но­го син­дро­ма или коз­ла на­чаль­ни­ка, ко­торый от­равля­ет всю жизнь на ра­боте, — ре­шение сос­то­ит в приз­на­нии труд­ностей и ак­тивном по­ис­ке ре­шения. А зак­ры­вать гла­за на проб­ле­мы и бе­жать от них — ни­чего хо­роше­го не су­лит.

Лю­ди хо­тят иметь хо­рошую фи­гуру. Но им ее не ви­дать, ес­ли они не на­учат­ся рас­счи­тывать ка­лории и уре­зать се­бя в еде, це­нить боль и фи­зичес­кое нап­ря­жение, ча­сами вык­ла­дыва­ясь в спор­тивном за­ле.

Лю­ди хо­тят на­чать собс­твен­ный биз­нес. Но им не стать ус­пешны­ми пред­при­нима­теля­ми, ес­ли они не на­учат­ся це­нить риск, не­оп­ре­делен­ность, пов­торные не­уда­чи и тра­ту бес­числен­ных ча­сов на за­теи, ко­торые мо­гут не дать аб­со­лют­но ни­чего.

Лю­ди хо­тят най­ти пар­тне­ра, суп­ру­га/суп­ру­гу. Но им не об­рести на­деж­ной па­ры, ес­ли они не бу­дут го­товы к эмо­ци­ональ­ным встряс­кам из-за серь­ез­ных об­ло­мов и на­копив­ше­гося сек­су­аль­но­го нап­ря­жения и к то­му, что они бу­дут си­деть и ту­по смот­реть на те­лефон, ко­торый все не зво­нит. Это вхо­дит в иг­ру люб­ви. А кто не иг­ра­ет, тот и не вы­иг­ры­ва­ет.

Ины­ми сло­вами, ес­ли хо­тите ус­пе­ха, пе­рес­тань­те спра­шивать се­бя: «Чем я хо­чу нас­ла­дить­ся?» За­дай­те дру­гой воп­рос: «Ка­кая боль мне по ду­ше?» До­рога к счастью усе­яна пос­тыдны­ми про­вала­ми и ку­чами дерь­ма.

На­до вы­бирать. Жиз­ни без стра­даний не бы­ва­ет. Она не сос­то­ит из роз и еди­норо­гов. С удо­воль­стви­ями-то все по­нят­но: боль­шинс­тво из нас хо­тят од­но­го и то­го же.

Бо­лее ин­те­рес­ный воп­рос — стра­дание. На ка­кое стра­дание вы го­товы пой­ти? Имен­но этот труд­ный воп­рос име­ет зна­чение. И имен­но он спо­собен ку­да-то при­вес­ти, из­ме­нить точ­ку зре­ния, да и всю жизнь. Он де­ла­ет ме­ня мной, а вас — ва­ми. Он оп­ре­деля­ет нас и раз­де­ля­ет нас — а в ко­неч­ном сче­те спла­чива­ет.

Боль­шую часть юнос­ти и мо­лодос­ти я меч­тал стать му­зыкан­том, да­же рок-звез­дой. Вся­кий раз, слу­шая ка­кую-ни­будь ду­рац­кую пес­ню под ги­тару, я зак­ры­вал гла­за и во­об­ра­жал се­бя на сце­не: вот я ис­полняю ее под рев тол­пы и лю­ди схо­дят с ума, слу­шая ме­лодию, ко­торая ль­ет­ся из-под мо­их паль­цев. В эти меч­ты я мог пог­ру­жать­ся на це­лые ча­сы. И да­же не за­давал се­бе воп­ро­са: бу­дули я выс­ту­пать пе­ред ру­коп­ле­щущи­ми за­лами? Воп­рос был лишь: ког­да. Все бы­ло рас­пла­ниро­вано. Нуж­но лишь чуть-чуть по­дож­дать, ког­да по­явит­ся воз­можность взять бы­ка за ро­га и ос­та­вить свой след в му­зыке. Ска­жем, сна­чала на­до окон­чить шко­лу. По­том на­копить де­нег на ап­па­рату­ру. По­том най­ти сво­бод­ное вре­мя для уп­ражне­ний. По­том за­вес­ти зна­комс­тва и сос­та­вить пер­вый про­ект…

Но ни­чего не выш­ло. Я го­дами об этом меч­тал, од­на­ко ре­аль­ность ока­залась иной. И я да­леко не сра­зу, а лишь пос­ле мно­гих умс­твен­ных уси­лий по­нял по­чему: на са­мом де­ле я это­го не хо­тел.

Мне нра­вил­ся ре­зуль­тат: пред­став­лять се­бя на сце­не, как я от­ры­ва­юсь под кри­ки тол­пы, вкла­дываю ду­шу в ме­лодию — но от­нюдь не про­цесс. Вот по­чему мне ни­чего не уда­валось. Не уда­валось сно­ва и сно­ва. Впро­чем, вру: по­пыт­ки бы­ли столь жал­ки­ми, что да­же о не­уда­чах го­ворить не при­ходит­ся. Их и по­пыт­ка­ми наз­вать нель­зя. Ведь уп­ражнять­ся изо дня в день — это ра­бота на из­нос. А тут еще на­до ис­кать груп­пу, ре­пети­ровать, при­думы­вать мес­то для выс­тупле­ний и как сна­чала зав­лечь ту­да лю­дей, а по­том за­ин­те­ресо­вать их. Стру­ны рвут­ся, лам­по­вый уси­литель ло­ма­ет­ся. Ап­па­рату­ру ве­сом 20 кг на­до тас­кать на ре­пети­цию и об­ратно (ма­шины не бы­ло). Ко­роче го­воря, на­до взби­рать­ся на го­ру и до вер­ши­ны да­леко. И я да­леко не сра­зу по­нял, что взби­рать­ся мне не нра­вит­ся. А нра­вит­ся лишь пред­став­лять се­бя на вер­ши­не.

По­нят­но, что мне на это ска­жут: «Ты — са­чок и лу­зер, ко­торый сам во всем ви­новат. Ты не на­шел под­ход, а мо­жет, ус­ту­пил дав­ле­нию об­щес­тва».

Но нет, де­ло не в этом. Ис­ти­на ку­да про­за­ич­нее. И вот она: я лишь ду­мал, буд­то че­го-то хо­чу. А на са­мом де­ле не хо­тел. Ко­нец ис­то­рии.

Я хо­тел наг­ра­ды, а не борь­бы. Я хо­тел ре­зуль­та­та, а не про­цес­са. Я лю­бил не борь­бу, а толь­ко по­беду.

Но в жиз­ни так не бы­ва­ет.

Кто вы та­кой, за­висит от то­го, на что вы го­товы пой­ти. Толь­ко лю­ди, ко­торым нра­вят­ся труд­ности спор­тивно­го за­ла, бе­гут три­ат­лон, име­ют пресс «ку­бика­ми» и ле­жа от­жи­ма­ют вес с не­боль­шой дом. Толь­ко лю­ди, ко­торым нра­вит­ся ра­ботать круг­лые сут­ки и сле­довать по­лити­ке кор­по­ратив­ной лес­тни­цы, взби­ра­ют­ся на ее вер­ши­ну. Толь­ко лю­ди, ко­торым нра­вит­ся тер­петь ли­шения и стрес­сы го­лод­ной жиз­ни, ста­новят­ся мас­те­рами жи­вопи­си.

Я го­ворю не о си­ле во­ли и не о вы­дер­жке. И это не оче­ред­ная мо­раль на те­му «под ле­жачий ка­мень во­да не те­чет». Это са­мая прос­тая и ба­зовая сос­тавля­ющая жиз­ни: на­ша борь­ба оп­ре­деля­ет на­ши ус­пе­хи. На­ши проб­ле­мы по­рож­да­ют на­ше счастье, а так­же га­ран­ти­ру­ют нес­коль­ко бо­лее по­зитив­ный и при­ят­ный ха­рак­тер проб­лем.

По­нима­ете? Это бес­ко­неч­ный путь по спи­рали вверх. И ес­ли вы в ка­кой-то мо­мент ре­шили, что боль­ше ка­раб­кать­ся не на­до, зна­чит, вы упус­ти­ли неч­то важ­ное. Ведь ра­дость — в са­мом пу­ти.