Глава 2

Пенелопа не сразу смогла должным образом выпрямить спину. Было тяжело не вжать голову в плечи и не опустить глаза под их внимательными взглядами. Она чувствовала, как они следят за каждым её движением, за тем, как неуверенно пальцы коснулись столовых приборов. Девушка нервно улыбнулась собственным мыслям, но вряд ли отец и братья заметили, как дрожали колени под длинной юбкой домашнего платья.

Она медленно нарезала мясо, стараясь придать лицу непринуждённый вид. Сейчас, когда три пары глаз благородного сапфирового оттенка направлены на неё, Пенелопа не должна выглядеть слабой, испуганной и подавленной. Так будет правильнее. Так возникнет меньше вопросов и, при удачном стечении обстоятельств, она сможет быстрее вернуться обратно в комнату. Хоть девушка только недавно проснулась, ей уже безумно хотелось провалиться в сон. Тот самый, где её ждала маленькая счастливая семья, где не существовало людей, которые желают навредить, а не уберечь от возможных угроз.

Еда казалась просто чудесной, но даже она не разбудила пропавший аппетит. Когда мясо оказалось полностью порезанным, Пенелопа стала лениво перемещать кусочки по тарелке, в глубине души радуясь, что это помогает ей не встречаться с их глазами. Каждый из троих мужчин казался ей одинаково виноватым в появившемся страхе.

В счастливых семьях дети не думают, как бы спастись, не стараются дышать тише, чтобы не потревожить старшего брата, и не запираются в комнате, чтобы вдруг не нарушить дозволенные границы.

"Верно, Рейнольд?" — Пенелопа первым поймала его взгляд, но лишь равнодушно вернулась к своему увлекательному занятию. Она не могла подать голос, медленно пережевывая один из кусочков мяса. По правилам этикета разговор во время трапезы неуместен. — "Я же права, Деррик?" — Нежный вкус не принёс ей удовлетворения благодаря тяжёлому взгляду молодого герцога.

— Как ты себя чувствуешь, Пенелопа? Тебе уже лучше?

Она не ожидала, что именно герцог прервет затянувшееся молчание. Девушка с невозмутимым видом отложила столовые приборы и осторожно пожала плечами.

— Всё в порядке. Рана уже почти не болит.

— Продолжай отдыхать до тех пор, пока полностью не поправишься. И не о чем не волнуйся, — мужчина грустно улыбнулся, но его последующие слова отозвались холодом на коже девушки. — Не верится, что он оказался способен поднять руку на молодую девушку! Не просто где-то, а на приёме, у всех на виду!

Пенелопа не сдержала болезненного вздоха и поспешила отодвинуть от себя тарелку. Казалось, что всего один взгляд на еду, и её точно стошнит. Да, она помнила, что ради счастливого желанного будущего должна хорошо питаться и отдыхать, но сейчас, когда их с наследным принцем встреча промелькнула перед глазами, захотелось сжаться в крошечный комочек и спрятаться. Она действительно думала, что умрёт в том садовом лабиринте, а ведь собиралась всего лишь оказаться от угроз своей жизни как можно дальше! Как же это несправедливо!

— Она могла сама напроситься! Но даже так, не убивать же её за длинный язык.

Пенелопа фыркнула на слова Рейнольда и гордо подняла подбородок. Меньшего от него она не ожидала. Молодой мужчина вопросительно изогнул бровь, но Пенелопа уже отвернулась, не собираясь оправдываться.

— Я не верю, что Пенелопа виновата, — задумчиво произнёс герцог, привлекая внимание приёмной дочери.

— Это слишком странная история. Уже нет смысла обвинять того, кто и так получил сполна.

Деррик бросил быстрый взгляд в сторону её бледного лица и повязки на тонкой шеи. Он всё ещё хорошо помнил, в каком страхе увидел не родную сестру и какие были тщетные попытки Пенелопы остановить кровотечение обыкновенным платком.

— Отец?

Пенелопа прикусила губу, и герцог не мог не заметить перемен в её глазах. В них оказалось так мало живого блеска, как будто они были парой холодных и твёрдых камней.

— Плохо себя чувствуешь, Пени? Хочешь вернуться обратно в комнату?

— Да, но перед этим я хотела сказать... Отец, я больше не чувствую себя в безопасности. Ни в особняке, ни даже в собственной спальне. Никто, — она перевела взгляд на притихших братьев, — никто из Экхартов не смог защитить меня, когда я нуждалась в этом больше всего, оказавшись на волосок от смерти. Думаю, моё желание уйти будет оправдано.

— Уйти? — Деррик вопросительно приподнял брови. Пенелопа холодно кивнула.

— Верно. Покинуть семью Экхартов.

— И куда ты пойдёшь? На улицу? — Рейнольд не сдержался и ударил ладонями по краю стола, поддавшись вперёд. — Да и откуда мы вообще могли знать, что варвар королевской семьи вообще обратит на тебя внимание?! Да ты в том траурном платье выглядела жалко!

— Оно было тёмно-зелёное, а не чёрное, — Пенелопа поставила его в тупик одним взглядом и снова посмотрела на герцога. — Разве я не могу уйти? Совсем скоро я стану совершеннолетней, и к тому же... Я не часть семьи Экхарт.

— Только ты так думаешь, — холодно оборвал её Деррик. — Подумай, стали бы мы так печься о "не члене семьи"? Закрывать глаза на конфликты и заставлять других замолчать деньгами? Думаешь, за каждого с улицы герцог Экхарт готов отдать рудник? Или они у нас лишние?

Пенелопа не знала, что ответить.

— Но я же не могу оставаться вечно...

— Не можешь, — устало согласился герцог. — Рано или поздно ты выйдешь замуж, Пени. За того человека, с которым я буду в твоём счастье и благополучии. Поэтому, пожалуйста, не говори больше об уходе. Ты — часть нашей семьи, и родословная тут не причём.

Братья молчали, разделяя мнение своего отца, а Пенелопа не успела оглянуться, как покинула стол и быстро выбежала из столовой. Всё предательски расплывалось перед глазами, она не смогла справиться со слезами. Проиграла. И плевать, что они могли подумать, что это одна из очередных её истерик. Сейчас Пенелопа была в растерянности. Уже в комнате она захлопнула дверь и устало облокотилась на неё спиной. Так страшно... Так хочется жить... И почему, когда она решила создать собственными руками своё долго и счастливо, все начали вести себя странно? Как будто им действительно было до неё дело...

Девушка пыталась успокоить бешеное сердцебиение глубокими вдохами и выдохами, но даже холодная вода не смогла ей помочь в этом. Она подняла голову и посмотрела на своё отражение, на покрасневшую кожу. Явно не так должна выглядеть счастливая девушка в дни беззаботной юности. Худое, осунувшееся лицо. У неё всегда были такие тусклые волосы? Пенелопа коснулась их пальцами, но почти сразу переключилась на глаза. Безжизненные, мутные, как у рыбы, выброшенной на берег, которая точно чувствует приближающуюся гибель. Они действительно пугали её.

С тяжёлым вздохом девушка упала на кровать, не обратив внимание на всё ещё стоявшие рядом сладкие булочки. Она обязательно поест. Попозже. Когда у неё будет для этого достаточно сил. Пенелопа обняла одеяло тонкими пальцами и почти сразу провалилась в сон.

Темнота сменилась скромным убранством небольшой комнаты, которая вмещала в себя просторную кровать и большой деревянный комод с большим зеркалом. Этот минимализм показался Пенелопе по-своему уютным, а звонкий смех девочки заставил её улыбнуться. В этот раз малышка наслаждалась теплом маминых коленей и покачивалась из стороны в сторону, в такт неспешных движений женщины. Безликая, она старательно расчёсывала длинные чёрные волосы и шептала дочери что-то хорошее. Интересно, что же такого говорила ей женщина?

Сгорая от любопытства, Пенелопа опустилась рядом на пол и позволила себе коснуться щекой её колена. Как приятно было чувствовать чужое тепло и удерживать в груди смех от щекочущих нос волос девочки. Как будто всё это происходит наяву.

— Мама, тебе нравится расчёсывать мои волосы?

— Как ты угадала?

Пенелопа почувствовала, как дрогнули колени женщины от приглушённого, но не менее живого смеха, оставшегося в душе колокольчиком.

— Но ещё больше мне нравится проводить время с тобой.

Пенелопа неосознанно накрыла ладонью область сердца. Видеть, как женщина заботливо заправляет за ухо прямые волосы девочки, как легонько щёлкает по носу, было сравнимо с счастьем. Девушка мечтала также в будущем расчёсывать волосы своей дочери и говорить ей, что она — самое важное её сокровище. Что любовь в её сердце также безгранична, как море.
Но для этого Пенелопе нужно было найти в себе силы, чтобы покинуть живой холодные стены герцогства и поселиться в маленьком домике на окраине королевства. Там, где никто не сможет помешать её маленькому счастью.

— Честно, мамочка?

— Честно-честно. Ты самое лучшее, что есть в моей жизни, — от Пенелопы, как и от безликой женщины, не укрылась перемена настроения девочки. Она грустно опустила голову. — Что-то случилось, чижик?

— Ты говоришь мне правду, мамочка?

— Конечно. Разве я когда-нибудь обманывала тебя?

— Обманывала. Я больше не верю тебе, мамочка.

Пенелопа замерла от цветов грусти, распустившихся на детских губах. И поникла вместе с девочкой, разделяя непонятную, едкую горечь.

Она проснулась так резко, что не сразу поняла, что Эмили со страхом смотрит на то, как её госпожа схватилась за голову и тревожно прошептала самые страшные слова в жизни молодой служанки.

— Ты предала меня.