Глава 1
Монастырь ордена доминиканцев. Вероятно, Южная Америка. Третий день со дня похищения.
Я проснулся ближе к рассвету. Солнце еще не поднялось, но ночная темнота уже перестала быть непроницаемой. Даже узкое окошко кельи можно было разглядеть — серое пятно на черноте каменной кладки. Зная скорость, с которой в данных широтах наступает рассвет, все-таки третий день тут, восхода солнца можно было ожидать через минут сорок-час.
Если оно, конечно, не будет прятаться за тучами. За стеной моего жилища едва слышно шуршал дождь и изредка гортанно вскрикивали какие-то лесные твари. Птицы или звери — в этом вопросе я не особенно разбирался. Монастырь, ставший для меня тюрьмой, стоял посреди джунглей.
Что меня разбудило? Не ночной концерт обитателей тропического леса, это точно! Если я уснул, меня и пушкой не разбудишь. Дурной сон? Тоже мимо! Мы только что закончили ночной сеанс связи с двойником, повадившимся меня навещать с регулярностью сестры-сиделки, после чего я провалился в сон без сновидений. И не потребности организма тоже, ночной горшок — спасибо за удобство братьям-доминиканцам — меня пока не интересовал. Но я, тем не менее, проснулся. В полной уверенности, что сделал это для чего-то. Или из-за чего-то.
Поднявшись с узкой лавки, служившей мне здесь постелью, я в задумчивости осмотрелся. Глаза с трудом, но определили каждую деталь убранства кельи: толстая деревянная дверь, распятие над ней, уже упоминаемые ночной горшок, окно и кровать. Все на своих местах, ничто вокруг не изменилось. Как и во мне: руки ноги на местах, голова тут…
Дар! Еж жеж вашу в душу! Дар вернулся! Это точно было он — знакомое шевеление в середине груди я не спутаю ни с чем на свете! Теплое, ласковое и, в тоже время, требовательное. Будто любимый и от того беспардонно наглый котяра уселся на грудь и теперь всеми отпущенными ему природой способами обращал на себя внимание.
Прикрыв глаза, я обнаружил разноцветный водоворот на уровне солнечного сплетения. Толстые жгуты красного и черного, совсем немного голубого, тонкие нити зеленого… Клянусь, я видел, как потоки силы складываются во что-то похожее на смайл, демонстрируя радость от встречи! Или это я улыбался во весь рот?
ТУТ БУДЕТ КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩИХ СОБЫТИЙ на 5-7 К знаков.
Но как? Тень же спит в соседней келье и даже во сне блокирует мои возможности. Куда-то ушел? Верх глупости, со стороны моих тюремщиков! Прислушавшись, я уловил едва различимое посапывание моей дуэньи — стены в монастыре были хоть и каменные, но звук проводили не хуже перекрытий в типовых панельных коробках моего мира.
Спит, значит. Потерял контроль во сне? Как там это называется — фаза глубокого сна, кажется? И на какое время? Сколько длиться эта долбанная фаза глубокого сна? Неважно! Проснуться он уже не сможет!
В этот миг я едва не совершил глупость. Вернувшийся дар опьянил своей мощью, на несколько секунд вышибив из головы все мысли. Кроме одной, требующей снести дверь кельи и расправится со своими пленителями. Проснувшийся самым последним здравый смысл вяло предложил не торопиться с выводами.
“Это может быть проверка”. — предостерег он.
“Какая, нахрен, проверка?” — возопила в ответ жажда действия. — “Я три дня у них в плену уже! Они проверили все, что могли на десять раз! У них видящий, который держит меня на возможностях ординара все это время!”
“Тем не менее! Возьми себя в руки и попробуй подумать. Тень мог специально ослабить контроль!”
“Но зачем?”
“Хотя бы для того, чтоб узнать, насколько быстро ты отреагируешь на возвращение дара!”
“И что ему это даст?”
“Уровень твоей реакции и намерения, хотя бы! Я не знаю! Но кидаться очертя голову в атаку, не зная ничего о противнике — глупо!”
“Что предлагаешь?”
“Понаблюдать. Если у него контроль отключается по ночам, значит он правда спит очень крепко. Тогда можно и о побеге подумать”.
“А не проще сейчас войти к нему и сжечь к чертям свинячим?”
“А он сидит на кровати, улыбается и ждет тебя! Отрубит тебе дар, а поводок для сильно резкого пророка укоротит раза так в три! Не нравится келья? Будет камера в подвале монастыря и ошейник с цепью в стену!”
“Если всего боятся!..”
“А я не призываю бояться! Только подумать! Ну сжег ты дверь, убил Тень, а дальше что? Сколько в монастыре одаренных? Где находится монастырь? Сколько до ближайшего человеческого жилья? Каковы твои навыки передвижения по джунглям?”
Проклятый здравый смысл был прав, как ни обидно было это признавать. Поэтому, я решил повременить с немедленными убийствами врагов, и попробовать разобраться в происходящем. Правда, совсем от применения магии я не удержался. Создал на ладони небольшой пульсар и несколько минут просто наслаждался вернувшимся контролем над даром. А погасив его, хлопнул себя ладонью по лбу. Слышал я, что в заключении человек тупеет, но не думал, что это может произойти со мной, да еще так быстро. Инфополе же!
Сосредоточившись и представив, как пальцами левой руки сжимаю ладошку Линь, я скользнул в место, где пересекались друг с другом разноцветные нити. В этот ковер мирозданья, который появился в моей жизни совсем недавно и от которого я так долго был отрезан. Заметался над ним, ища зелень нити своей эльфы, но на глаза упрямо лез густой багрянец незнакомой линии. Решив, что полю лучше знать, что мне нужно именно сейчас, я отдался потоку и подлетел к ней.
Прозрачная нить
Однако именно в этот момент, что-то отвлекло мое внимание от багрянца. Что-то очень важное, но неуловимое. Я сосредоточенно оглядел окружающее пространство и понял в чем дело.
Среди прочих нитей: разных цветов, толщины и сечений, выделялись какие-то странные. Бесцветные, практически невидимые, скользкие даже на вид. Сначала я решил, что они мне мерещатся, вроде обмана зрения, если такое возможно в месте, где видишь совсем не глазами. Ну и подумать, что за чушь вообще — невидимые нити! Как в том анекдоте про заказчика и дизайнера, где первый просит второго нарисовать семь параллельных линий красного цвета, но так, чтобы три из них были “прозрачного цвета”.
Стал приглядываться и понял — не глюк. Едва заметные нити действительно имелись. Обозначенные только едва улавливаемым контуром, но тем не менее. И было их довольно много. Каждая взаимодействовала с множеством других, обычных. Обвивала их по нескольку раз, иной раз превращаясь практически в изоляционную обмотку. Еще одна странность: если проследить истоки нитей “прозрачного цвета” становилось понятно, что идут они с одной стороны. Откуда-то из-за пределов видимой мне части ковра. Чуждые ему, словно в продукт ткацкого производства решил вмешаться инопланетный паук.
От бесцветных нитей даже тянуло какой-то инакостью. Пугающей, равнодушной и холодной волей. Нечеловеческой, скорее машинной. Или и правда инопланетной? В конце концов, если существуют иные Параллели, почему бы в них не быть инопланетянам? Скрытно проникшим в человеческое общество и управляющим им? Об этом даже положение нитей-невидимок говорило…
Тряхнуть головой, находясь, по сути, у себя в голове — непростая задача. Но выполнимая, было бы желание, как говориться. А у меня оно было. Другим способом подчеркнуть рожденный мной же бред я не мог. Иной раз поймаешь себя на подобной мысли и ужаснешься — вот же каша в голове! Обрывки прочитанного и услышанного, личный опыт и чужие истории, блокбастеры и теории заговора, компьютерные игры и собственные фантазии — все это было тщательно перемешано в миксере черепной коробки, и выдавало порой такие “коллажи желаний”, что возникало острое желание отформатировать к чертям всю свою память! Какие, нахрен, инопланетяне, Антошин! Земных трудностей не хватает?
С другой стороны, ну нельзя же просто пролететь мимо такой странности? Я же потом сам с себя не слезу! Изведу вопросами “а что, если?” и тому подобными. Правда, вдруг там ответы на все вопросы и способ сбежать из плена? А я гордо так проплыву мимо них, опасаясь заглянуть внутрь. Нет, такое пропускать было нельзя!
Чувствуя себя блондинкой из американского ужастика, которая со словами “здесь есть кто-нибудь?” топает в подвал, сопровождаемая шумным дыханием маньяка и тревожной музыкой, я все-таки подлетел к одной из неправильных нитей. Помялся на границе рисунка и нырнул. Не встретив сопротивления. Вышло проще даже, чем проникать в обычные нити.
Внутри не было человека, в голову которого бы я попал, как это было с немецким пророком Экхартом. Не наблюдалось так же панели “Ютуба” с роликами прошлого, настоящего и будущего изучаемого человека. Была лишь пустота, в которой висел я, глядящий на себя, отчего-то, со стороны. И бесчисленное количество глаз.
Внутренние стенки странной этой нити состояли из глазных яблок. Обычных и вполне человеческих: белок, радужка, зрачок. Здесь были черные, карие, зеленые, голубые и серые глаза. А так же красные, розовые, фиолетовые, перламутровые, переливающиеся, подобно нефтяной пленке и матово-белые. Ни к одному из органов зрения не прилагался владелец. Зато, каждый из них, был раза в полтора крупнее меня.
Чудное место, прямо скажем. Не страшное, ну, почти не страшное, не отвратительное, а именно чудное. Будто бы оно было ненастоящим. Декорацией, вот! Просто кто-то извлек глаза у великанов и аккуратненько выложил ими внутренние границы пространства, похожего на открытый космос. Дизайн интерьера, что его!
“Глаза и глаза!” - взбодрил я себя мыслью-дефибриллятором. — “Глаз я что ли не видел?”
“Таких — не видел!” — порадовал всегдашний мой собеседник.
— “Ну вот и посмотрю, как раз!”
И посмотрел. Некоторое время ничего не происходило. Глаза, они, кстати, были живыми, медленно водили зрачками из стороны в сторону, без интереса рассматривая на меня, а может что-то мной невидимое. Я смотрел на них, отмечая новые детали, вроде едва видимой крупноячеистой сети, удерживающей органы зрения. Что думали странные зыркалы мне было неведомо, а я вот в срочном порядке выстраивал теорию относительно этого места и своего нахождения в нем. Выходило, по правде сказать, не очень, уж слишком странным было пространство.
Лучшая из версий была вот какой: я сделал-таки то, что мне не удавалось раньше — нашел собственную нить и залез в нее. Не хуже других, между прочим, объяснение. Взять хотя бы активное взаимодействие “невидимых” нитей с обычными — чем не мое влияние на других людей. Пустота внутри значит, что о себе я ничего не узнаю, как ни старайся. А глаза… Ну что глаза! Кто без странностей? Я же пророк, как бы. Глаза — это вообще мой личный символ, если подумать!
Я с таким старанием выстроил эту теорию, что сильно расстроился, когда она вдруг накрылась медным тазом. Бесчисленные зрачки разом сошлись на мне, после чего в пустоте раздался голос. Я бы даже сказал — Голос! По первости и с перепугу, я решил, что ко мне обратился сам Творец мироздания. Только осознав слова, произнесенные Голосом, я сообразил, что кормлю свое самомнение. Творец, ага! Забот у него других нет, аудиенции мне устраивать!
— Выход за пределы поля уникального материума. Выход за пределы Грозди.
Выждав для приличия несколько секунд, я уточнил:
— Чего?
Голос тут же откликнулся, словно ждал моего вопроса — еще одно подтверждение, что обращался ко мне не Господь. Был он мощным — да, раздавался практически отовсюду — тоже да, но при этом абсолютно безликим и настолько машинным, насколько это вообще возможно. Я, например, не назвал бы его не мужским и не женским.
— Запрос на вход в Массив не получен. Нахождение носителя сознание противоречит установленным директивам. Зарегистрирован выход за пределы поля уникального материума.
И сразу следом за речью компьютера, пока я решил называть его так, раздался другой. Тоже идущий отовсюду, но при этом живой, мужской и полный легкого любопытства с оттенком вселенской скуки.
— Кто подключился к Массиву?
— Запрос на вход не получен. — тут же откликнулся безликий.
— У нас пробой? — мужчина.
— Вероятность оценивается в 92,63 процента.
— Точка входа? — теперь из голоса пропала скука, зато появилось настоящее возбуждение. Словно его обладатель был охотником, подстерегшим, наконец, глупую добычу.
— Гроздь номер три, уникальный материум не установлен. Запустить процедуру поиска уникального материума?
— Третья Гроздь и сразу в Массив?
— Вероятность…
— Кто здесь? — устав слушать переговоры человека с компьютером, я решил вмешаться. А что? Хуже не будет!
На несколько условных секунд после моего вопроса в пустоте окружающего пространства повисла тишина. Я бы охарактеризовал ее, как ошарашенную. Подтверждая мою оценку, мужской голос уточнил:
— Он нас слышит?
— Вероятность…
— Да, я вас слышу! Вы кто такие?
Не самый умный вопрос для человека, пролезшего туда, куда не следовало бы, да еще и обнаружившем себя. Как показали дальнейшие события, в оценке я не ошибся.
Мужской голос сделался вдруг таким же безликим, как и компьютерный. Без всяких эмоций он начал сыпать приказами, как какой-нибудь диспетчер на железнодорожной станции:
— Отследить пробой до уникального материума. Опознать носителя. Третью Гроздь на карантин. Массив…
“Надо валить!” — понял я на слове “карантин”. Плохое это слово, ничего хорошего мне не обещающее. Потянулся было сознанием к выходу и обнаружил, что не могу передвигаться. Спеленут, как младенец в коконе.
— Ребят, я ж ничего плохого не сделал! — безрезультатно пытаясь представить пальцы Линь в своей руке, проговорил я примирительно. — Может поговорим? Обсудим все?
— Пробой стабилизирован? — не слушая или не слыша меня спросил мужчина.
— Фиксация сознания носителя произведена. — отозвался безликий.
— Подключи меня к нему. Лично проверю.
— Выполняю.
Одно из глазных яблок оторвалось от внутренней стенки нити и очень быстро полетело ко мне. Вот теперь мне стало страшно! Никакого тебе “чудно”, я натурально вляпался в неприятности! Сейчас этот агрегат, глаз, я подозреваю был какой-то биомашиной, доберется до меня и… Я не представляю, что именно он сделает, но был уверен, что ничего хорошего! А я, что характерно, даже своими воображаемыми пальцами пошевелить не мог. Фиксация эта, мать ее!
Глазу до меня осталось совсем чуть-чуть, каких-то пару субъективных секунд, когда меня рывком выдернуло из информационного поля, гася, одновременно, сознание. Надолго или нет — не скажу, но когда я пришел в себя, то обнаружил, что нахожусь в келье. И дара не чувствую.
Монастырь ордена доминиканцев.
Что случилось, я понял сразу. Тень проснулся. Или вышел из той фазы сна, что не позволяла ему контролировать свои способности. Включил “глушилку” и мое сознание, зафиксированное оно там или нет, пробкой вытолкнуло из информационного поля. Никогда, черт возьми, я не был так рад, что нахожусь в плену.
Я собрался встретить своего тюремщика, чьи шаги уже были слышны за дверью, блаженной улыбкой и словами благодарности, но вспомнил, к чему это может привести! Стукнул себя по лбу — вот так и сыпятся на мелочах разведчики! — скатился с кровати на пол и принял положение “упор лежа”. Когда видящий открыл дверь моей камеры, я, оправданно мокрый и тяжело дышащий, успел сделать с десяток отжиманий.
— Доброе утро, Альдо! — приветствовал его я, закончив “долгую” утреннюю зарядку и усевшись, скрестив ноги, на пол. — Может уже начнете стучать в дверь?
Видящий обозначил на лице неискреннюю улыбку, трижды стукнул костяшками по доскам. Похоже, оперативника магистра начала тяготить необходимость быть нянькой у пленника. Первые дни он был более любезен. С другой стороны — я издевался над ним без устали. Только на словах, но тоже раздражает, верно?
— Ну вот видите, это совсем не сложно. Только завтра сделайте это до того, как откроете дверь, хорошо?
Ищейка вновь не удостоил меня никаким ответом, даже не кивнул, и собрался было закончить каждодневную проверку кельи на предмет подкопов и распилов на решетках, когда я вновь отвлек его.
— И знаете что, Альдо. Мне нужны часы. Я просто с ума схожу в помещении, не представляя сколько уже прошло времени. Сможете организовать?