Gg

В пустыне чахлой и скупой, 

На почве, зноем раскаленной, 

Анчар, как грозный часовой, 

Стоит — один во всей вселенной. 

Природа жаждущих степей 

Его в день гнева породила, 

И зелень мертвую ветвей 

И корни ядом напоила. 

Яд каплет сквозь его кору, 

К полудню растопясь от зною, 

И застывает ввечеру 

Густой прозрачною смолою. 

К нему и птица не летит, 

И тигр нейдет: лишь вихорь черный 

На древо смерти набежит — 

И мчится прочь, уже тлетворный. 

И если туча оросит, 

Блуждая, лист его дремучий, 

С его ветвей, уж ядовит, 

Стекает дождь в песок горючий. 

Но человека человек 

Послал к анчару властным взглядом, 

И тот послушно в путь потек 

И к утру возвратился с ядом. 

Принес он смертную смолу 

Да ветвь с увядшими листами, 

И пот по бледному челу 

Струился хладными ручьями; 

Принес — и ослабел и лег 

Под сводом шалаша на лыки, 

И умер бедный раб у ног 

Непобедимого владыки. 

А царь тем ядом напитал 

Свои послушливые стрелы 

И с ними гибель разослал 

К соседям в чуждые пределы.