Герметичная зависть безопасна

Если выпала удача стать выше ближнего в чем-то, принимай с достоинством вместо перламутрового блеска восхищения скрипучую, истекающую лицемерием по похвальным словам зависть.

Определять зависть «белой» удобно, чтобы немного растушевать этическую основу абсолютного зла этого порока, придать ему завершенный образ простой человеческой слабости. Чем ближе к тебе завистник, тем молочнее должно пониматься неудовольствие твоими успехами. Белая зависть как бы защищает от того, что знакомый-владелец конструкции волшебного автопрома, уязвленный твоей покупкой нового четырехколесного блага, не пойдет сквозь ночь писать на немецком холсте гениальные генитальные натюрморты. Он просто станет рабом своей слабости, будет герметично ненавидеть тебя, судьбу, а в лицо — таять от напускного восторга. Да, это, однозначно, не та зависть, из-за которой первый сын Адама и Евы не по-братски разобрался со вторым, потому что его жертвоприношение пользовалось большим спросом. Обесцвечивание зависти — самая что ни на есть побеленная гробница, внутри изъеденная ревностной гнилью, а внешне притворно добродушная, поэтому практиковать такое вредно, как для объекта, так и предмета зависти.

Здравый смысл, а в некоторых случаях не самая здравая вера в «дурной глаз», подсказывает во всю прыть бежать от завистников, как от чумы, захватив с собой все свое счастье. Ну а для тех, кто не готов к переезду и длительным командировкам в безлюдное логово, начинается пышный бал-маскарад. Человек не завидует тому, кто беднее, больнее, глупее, несчастнее его. Посему одни участники театрального действа надевают юродивые маски чистосердечия, а другие в ответ притворяются жалкими, пытаясь защитить свой успех от безжалостного яда первых. Многолетняя практика подобного лицемерия сделала ее обыденностью, а участников — великолепными актерами, честно соблюдающими пакт лукавства. Можно еще поспорить кто из них выглядит более скользко: завистники, которые ставят себя ниже других, признаваясь тем самым в своем ничтожестве; или те, кто в ответ поют лазаря, представляясь вечно обездоленными босяками.

Зависть накидывается на успех, благополучие, богатство, природные качества. Ее заслуженно определяют как болезнь. Она самодостаточно иссушает душу завистника терзаниями, одновременно вынуждая его либо с энтузиазмом хвалить предмет зависти, либо подвергать жесткой критике, сарказму, клевете. Люди страдают не от того, что у них жизнь плохая и скучная, а от того, что в соседской все сладко да гладко. Зависть никогда не изменит своему природному цвету, поэтому если у тебя была лучшая корова на деревне, а потом она сдохла —  это станет тихим, но сладким торжеством для всех соседей. Однако такое лицемерие — не повод лезть в извечную роль притворства убогости и нищеты, скрывая своё счастье в тени.