Герань

Даже не знаю, с чего начать.

В день, когда это началось, ничего, как обычно, беды не предвещало — погода была отличная, и я, вместо того, чтобы трястись в маршрутке, решила прогуляться до дома пешком — благо было не очень далеко, особенно если идти через дворы. И в одном таком дворе меня остановила старушка. Обычная такая благообразная бабулька: видавшее самого Брежнева пальтишко с побитым молью воротником, вязаный беретик, выцветшие голубые глаза, а в руках — горшок с геранью.

— Деточка, возьми цветочек.

Я с недоумением уставилась на неё.

— Жалко выкидывать, смотри, какой красавец вырос. Я, понимаешь, к сыну переезжаю, с внучком сидеть, а у него аллергия. Напридумывали болячек, мы вот всю жизнь жили, и никаких аллергий не было. Экология, видишь ли. А какая тут экология, выдумки одни и мракобесие, — старушонка сокрушенно покачала головой.

— Цветок, конечно, жалко, — согласилась я исключительно для приличия. — Только они у меня не приживаются — поливать забываю. Вы лучше у соседей спросите, может, они возьмут.

— А что соседи? — отмахнулась бабулька. — А ты, я вижу, женщина приличная. Да ты не робей, бери, про этот точно не забудешь.

И не успела я опомниться, как она всучила мне горшок и с крейсерской скоростью засеменила прочь.

Поскольку женщиной я и правда была приличной, пришлось тащить герань домой. Ну не выкидывать же её, тем более практически на глазах у бывшей владелицы. А дома я водрузила горшок на подоконник возле кровати, справедливо рассудив, что если он будет постоянно маячить перед глазами, то, возможно, избежит судьбы парочки полностью пожелтевших кактусов. Кстати, кактусы я на всякий случай поставила рядом, хотя особой надежды на то, что полив им как-то поможет, у меня не было.

Воспитывать самодисциплину мне удалось недолго, и регулярные орошения закончились, не успев как следует начаться. Не умею я заботиться о цветах, да что там, себе ужин приготовить иногда забываю. В общем, пророчество старушки не сбылось, и скоро на моём окне красовалась высохшая палочка со сморщенными остатками листьев — видимо, судьба была гераньке закончить свои дни на свалке.

Я уже собиралась проводить её в последний путь, когда заметила, что из земли пробиваются свежие зелёные ростки — видимо, воля к жизни у растения была такая, что победила даже законы природы. И уже из чистого любопытства не стала её поливать. А геранька между тем росла, и даже сухой стебель снова зазеленел — натуральный феномен.

Через пару недель цветок заколосился пышным цветом, а я начала чувствовать слабость — меня то и дело одолевали приступы сонливости, лицо осунулось, сконцентрироваться на работе удавалось с трудом.

«Пора завязывать с диетой», — решила я и взяла отпуск, чтобы заодно поправить пошаливающие нервы. Кстати, вопреки своему плачевному состоянию, спала я как убитая — даже не спала, а как будто проваливалась, едва голова касалась подушки.

Через несколько дней усиленного приёма шоколада и романтических комедий лучше мне не стало, и я почти решилась записаться к врачу, поневоле заподозрив неладное.

Той же ночью из сна меня вырвала сигнализация, сработавшая в одной из припаркованных во дворе машин. И не успев даже как следует очнуться, я почувствовала, что со мной творится что-то странное — правая нога зудела, и по ней как будто что-то ползало. «Паук», — блеснула в голове паническая мысль, и я молниеносно включила лампу и скинула с себя одеяло. На моей ноге и правда что-то шевелилось, но только не насекомое, а нечто вроде клубка красной паутины, которая тянулась прямо из горшка с чертовой геранью. А красной она была потому, что тончайшие нити каким-то образом проникали прямо под кожу.

Я взвизгнула и принялась отдирать от себя эту мерзость, после чего схватила горшок и как была, босая и в ночнушке, побежала на улицу и бросила его возле переполненного мусорного контейнера. Чуть позже туда же отправили и высохшие кактусы.

Остаток ночи я просидела на кухне, ощупывая ноги — мне всё казалось, что под кожей что-то шевелится. В конце концов, я так и уснула.

Утром произошедшее показалось мне форменным бредом, и я, придумав себе какое-то пустяковое поручение, вышла из дома, решив по пути посмотреть на цветок. Но и мусорный контейнер, и пространство вокруг него были абсолютно пусты.

Я не знаю, существовали ли на самом деле отвратительные отростки, сосущие мою кровь, или всё это было не более, чем игрой больного воображения, но через несколько дней мне стало лучше.

С тех цветов домой я не приношу, даже обычных букетов, и иногда размышляю, что стало с той геранью. Очень надеюсь, что её успели отвезти на городскую свалку раньше, чем кто-то прельстился её красотой и забрал к себе в дом.