Гарри Поттер и методы рационального мышления

Глава 39. Притворная мудрость. Часть 1

Фюить. Тик. Вжжж. Динь. Чпок. Хлоп. Шмяк. Дон. Тук. Пуфф. Дзинь. Буль. Бип. Бум. Кряк. Вввух. Шшш. Ффф. Уууу.

В понедельник, на уроке Заклинаний, профессор Флитвик молча передал Гарри сложенный пергамент. В записке говорилось, что Гарри следует посетить директора в любое удобное время, причём так, чтобы никто этого не заметил, в особенности Драко Малфой и профессор Квиррелл. Одноразовым паролем для горгульи была фраза «брезгливый ягнятник» [1]. Послание завершалось весьма выразительным рисунком, изображавшим профессора Флитвика, который строго глядел на Гарри, периодически мигая, а под ним была трижды подчёркнутая фраза: БУДЬ ОСТОРОЖЕН.

Так что после урока трансфигурации Гарри какое-то время позанимался с Гермионой, поужинал, поговорил с лейтенантами Хаоса и наконец, когда часы пробили девять, сделался невидимым, вернулся во времени к шести часам вечера и устало поплёлся к горгульям. Вращающаяся винтовая лестница, деревянная дверь, комната, полная маленьких занятных вещиц, и седая борода директора.

На этот раз Дамблдор выглядел довольно серьёзно. Привычная для него улыбка отсутствовала, а фиолетовый цвет пижамы был темнее и вменяемее, чем обычно.
– Спасибо, что пришёл, Гарри, – сказал директор. Старый волшебник поднялся со своего трона и начал медленно вышагивать меж странных устройств, наполнявших комнату. – Прежде всего скажи, взял ли ты с собой запись вчерашнего разговора с Люциусом Малфоем?
– Запись? – удивился Гарри.
– Ты, конечно, записал его… – голос старого мага прервался.

Гарри сильно смутился. Разумеется, после тяжёлого разговора, полного непонятных, но несомненно важных намёков,
просто напрашивается идея
сразу же его записать, пока не забылись подробности, и попробовать разобраться позже.
– Ладно, – вздохнул директор, – значит, по памяти.

Гарри покорно начал пересказывать разговор, стараясь припомнить как можно больше подробностей, и только где-то на середине повествования сообразил, что не слишком-то умно выкладывать всё подчистую возможно сумасшедшему директору, по крайней мере, не
обдумав
это предварительно. Правда, Люциус
определённо
«плохой парень» и вдобавок противник Дамблдора, так что, с другой стороны, рассказать всё директору – вполне разумно. К тому же Гарри уже начал говорить, и изобретать что-либо было поздно…

Так что он честно закончил пересказ.
И чем больше Гарри говорил, тем более отрешённым становился взгляд Дамблдора, а под конец его лицо стало совсем старым. В воздухе повисло напряжение.

– Да… – протянул Дамблдор. – Советую тебе приложить все усилия, чтобы наследник Малфоев оставался цел и невредим. И я тоже сделаю всё возможное. – Директор нахмурился, пальцы беззвучно выбивали дробь на иссиня-чёрной поверхности пластины с надписью «Лелиэль». – Кроме того, с твоей стороны будет чрезвычайно благоразумным впредь избегать абсолютно
любых
контактов с лордом Малфоем.
– Вы перехватывали сов, которых он мне посылал? – спросил Гарри.

Директор смерил Гарри долгим взглядом, затем неохотно кивнул.
Почему-то Гарри это возмутило не так сильно, как должно было. Возможно, потому, что сейчас принять точку зрения директора было очень легко. Даже Гарри понимал, почему Дамблдор против его общения с Люциусом. Этот запрет не был
злым
деянием.

В отличие от шантажа Забини… правда, об этом шантаже известно только со слов самого Забини, который совершенно не заслуживает доверия. Да и трудно, на самом деле, представить причину, по которой Забини
не стал бы
рассказывать историю, которая вызвала бы максимум сочувствия со стороны профессора Квиррелла…
– Как насчёт такого варианта: я скажу, что понимаю вашу точку зрения и не стану протестовать, – предложил Гарри, – а вы продолжаете перехватывать моих сов, но сообщаете мне, от кого они были?

– Боюсь, я перехватил очень много твоих сов, – рассудительно заметил Дамблдор. – Ты знаменитость, Гарри, и если бы не я, ты получал бы по дюжине писем каждый день. Некоторые из них шли даже из дальних стран.
– А вот это уже чересчур… – Гарри почувствовал поднимающееся негодование.

– Многие из этих писем, – спокойно продолжил старый волшебник, – содержали просьбы, которые ты не смог бы выполнить. Конечно, я не читал их, просто отправлял обратно. Но я знаю, о чём они, потому что и сам получаю подобные. Ты слишком юн, Гарри, чтобы каждое утро по шесть раз перед завтраком чувствовать, как разбивается твоё сердце.
Гарри опустил голову, разглядывая башмаки. Он
должен

настоять, он должен читать эти письма и сам решать, вот только… голос здравого смысла в его голове на этот раз просто кричал.
– Спасибо, – пробормотал Гарри.
– Я пригласил тебя ещё по одной причине, – сказал Дамблдор. – Я хотел бы обратиться к твоему уникальному таланту.
– Трансфигурации? – уточнил Гарри, удивлённый и польщённый одновременно.
– Нет, к
другому
уникальному таланту. Скажи мне, Гарри, какое злодейство можно совершить, если дементору будет дозволено ступить на землю Хогвартса?

* * *
Выяснилось, что профессор Квиррелл попросил, или, скорее, даже потребовал, чтобы, выучив слова и жесты заклинания Патронуса, его ученики могли проверить свои навыки на настоящем дементоре.
– Сам профессор Квиррелл не способен использовать заклинание Патронуса, – сказал Дамблдор, медленно расхаживая между устройствами. – А это никогда не было хорошим знаком. С другой стороны, он
сам

в этом признался и потребовал нанять стороннего инструктора, который обучит заклинанию Патронуса всех учеников, которые выразят желание ему научиться. Он также предложил за свой счёт оплатить все расходы, если для школы это затруднительно, что весьма меня впечатлило. Но теперь он просит привести дементора…
– Директор, – тихо сказал Гарри, – профессор Квиррелл
глубоко

убеждён, что испытания должны проводиться в условиях, максимально приближённых к боевым. Желание привести настоящего дементора –
совершенно
типично для него.
Директор странно посмотрел на Гарри.
– 
Типично?
– с нажимом переспросил старый волшебник.
– В смысле, это полностью соответствует тому, как профессор Квиррелл обычно себя ведёт…
Гарри осёкся. Почему он высказался именно таким образом?
Директор кивнул:
– Значит, у тебя тоже возникло ощущение, что это предлог. Очень
разумный

предлог, даже разумнее, чем ты можешь представить. Зачастую волшебники, у которых заклинание Патронуса не получается, впервые успешно используют его в присутствии настоящего дементора. Вместо короткой вспышки света, которая казалась их пределом, у них получается настоящий телесный патронус. Почему так происходит – никто не знает. Но это факт.
Гарри нахмурился:
– Тогда я совсем не понимаю ваших подозрений…
Директор беспомощно развёл руками:
– Гарри,
профессор Защиты

попросил меня провести темнейшее из всех созданий через врата Хогвартса. Я просто
обязан
быть подозрительным. – Директор вздохнул. – И всё же дементор будет под охраной, заперт в чрезвычайно прочной клетке, и я сам буду наблюдать за ним всё это время… Не могу придумать, что плохого
может
произойти. Но, возможно, я просто не в состоянии это увидеть. Поэтому я спрашиваю тебя.
Гарри с открытым ртом уставился на директора. Он был настолько потрясён, что даже не чувствовал себя польщённым.
– 

Меня
?! – переспросил Гарри.
– Да, – с лёгкой улыбкой ответил Дамблдор. – Я изо всех сил стараюсь предсказать действия моих врагов, проникнуть в их коварные замыслы и предугадать их злобные планы. Но лично
мне
бы никогда не пришло в голову заострить кости пуффендуйцев, чтобы использовать их как оружие.
Неужели Гарри придётся жить с этим
вечно
?!

– Директор, – устало произнёс Гарри. – Я знаю, что это не очень хорошо прозвучит, но со всей серьёзностью заявляю: я не злодей, я просто очень творчески мыслю…

– Я и не утверждаю, что ты злодей, – серьёзно ответил Дамблдор. – Некоторые говорят, что понять зло – значит стать злом. Но они лишь притворяются мудрыми. Скорее, зло не может любить, и не смеет представить любовь, и не может даже понять любовь, не перестав быть злом. Но, хотя ты и знаешь, что такое любовь, я подозреваю, что ты можешь представить мысли Тёмных волшебников лучше меня. Поэтому, Гарри, – директор пристально посмотрел на него, – если бы ты был на месте профессора Квиррелла, какое злодеяние ты бы мог совершить, уговорив меня впустить дементора на территорию Хогвартса?

– Подождите, – сказал Гарри. Глубоко задумавшись, он подошёл к большому мягкому креслу перед директорским столом и сел. Сегодня это было именно большое и удобное кресло, а не привычная деревянная табуретка, и Гарри в нём почти утонул.
Дамблдор просит его перехитрить профессора Квиррелла.
Пункт первый: профессор Квиррелл нравится Гарри больше, чем Дамблдор.
Пункт второй: есть гипотеза, что профессор Защиты планирует какое-то злодейство, и в этом гипотетическом случае Гарри
обязан

помочь директору это предотвратить.
Пункт третий…
– Директор, – сказал Гарри, – если профессор Квиррелл что-то замышляет, я не уверен, что действительно
смогу
перехитрить его. У него намного больше опыта, чем у меня.
Старый волшебник покачал головой. Каким-то образом, даже несмотря на улыбку, он выглядел очень серьёзным.
– Ты себя недооцениваешь.
Никто и никогда не говорил Гарри подобных слов.

– Я помню, – продолжил старый волшебник, – как один молодой человек в этом самом кабинете хладнокровно противостоял декану Слизерина и шантажировал директора школы, чтобы защитить своих одноклассников. Я верю, что этот молодой человек хитрее и профессора Квиррелла, и Люциуса Малфоя. И что он вырастет опасным соперником даже для Волдеморта. Вот с ним-то я и хотел бы посоветоваться.
Гарри подавил холодок, вызванный последним именем, нахмурился и задумчиво посмотрел на директора.

Как много ему известно?..
Директор видел его в тот момент, когда он погрузился в свою загадочную тёмную сторону глубже, чем когда-либо ещё. У Гарри тоже была возможность понаблюдать за собой со стороны, он прекрасно помнил сцену из своего первого дня в Хогвартсе: невидимость, Маховик времени и он – против слизеринцев-старшекурсников. Мальчик со шрамом, который ведёт себя не так, как все. Так что директор никак
не мог
не заметить какую-то странность в поведении мальчика в эпизоде со Снейпом…

И Дамблдор пришёл к выводу, что его ручной герой достаточно хитёр, чтобы сравниться с врагом, предначертанным ему судьбой, с Тёмным Лордом.
Что в принципе и не требует особых умений, учитывая, что Тёмный Лорд ставил видимую Тёмную метку на левую руку своим прислужникам и убил всех в школе боевых искусств, где хотел учиться.
Но перехитрить самого
профессора Квиррелла
– задача совсем другого порядка.

Также было ясно, что директор не удовлетворится до тех пор, пока Гарри не погрузится в свою тёмную и расчётливую сторону и не выдаст какой-нибудь ответ, который прозвучит впечатляюще хитроумно… и лучше бы этому ответу не помешать профессору Квирреллу преподавать Защиту…
Впрочем, Гарри, конечно же,
сделает это
– окунётся в своё темное «я» и тщательно обдумает все возможности, просто на всякий случай и чтобы быть честным.

– Расскажите мне всё о том, как будут охранять дементора и как его доставят.
Брови Дамблдора на мгновенье взметнулись, и старый волшебник начал рассказывать.
Дементора доставят трое авроров. Всех троих директор знает лично, и все они способны сотворить телесного Патронуса. Дамблдор встретит их на границе Хогвартса и проведёт дементора через защитные чары…

Гарри спросил, будет ли брешь в защитных системах постоянной или временной и сможет ли кто-нибудь провести дементора этим же путём на следующий день.
Директор, одобрительно кивнув, ответил, что проход будет временным, и продолжил повествование.
Дементор будет находиться внутри клетки из настоящих, а не трасфигурированных, толстых титановых прутьев. Со временем присутствие дементора, конечно, разъело бы даже этот металл в пыль, но не за один день.

Ожидающие своей очереди ученики будут стоять вдали от дементора, ограждённые двумя телесными патронусами, которых будут постоянно поддерживать двое из трёх авроров. Дамблдор же с собственным патронусом будет встречать учеников у самой клетки. Когда один из них приблизится, директор отпустит своего патронуса, и ученик попробует выполнить заклинание. Если у него не получится, Дамблдор снова наколдует патронус до того, как ученику будет нанесён сколь-нибудь необратимый вред. Ну и для гарантии рядом всё время будет находиться профессор Флитвик – в прошлом чемпион дуэлей.

– Почему только
вы
будете стоять около дементора? Не лучше ли, чтобы вы плюс аврор…
Директор покачал головой:
– Аврор не сможет выдержать многократный контакт с дементором после каждого снятия патронуса.
И если патронус Дамблдора по какой-то причине всё-таки не справится, когда один из учеников будет находиться рядом с дементором, третий аврор создаст ещё одного телесного патронуса и отправит на защиту этого ученика…

Гарри потыкался со всех сторон, заходя то так, то эдак, но брешь в системе безопасности найти не смог.
Поэтому он набрал в грудь воздуха, расслабился в кресле, закрыл глаза и вспомнил:
«А что до вас… минус пять баллов. Нет, минус десять баллов с Когтеврана за дерзость».
Холод пришёл медленно и неохотно. В последнее время Гарри нечасто обращался к своей тёмной стороне…

Он мысленно пробежался по всему памятному уроку зелий, и только тогда кровь застыла в жилах, а разум приблизился к знакомому состоянию смертоносной кристальной чёткости.
Затем Гарри подумал о дементоре.
Ответ был очевиден.

– Дементор нужен для отвлечения внимания, – холод ясно слышался в голосе Гарри, ведь именно этого Дамблдор хотел и ждал. – Большая, заметная угроза, но в конечном итоге прямолинейная и легко предотвратимая. Поэтому, пока всё ваше внимание будет приковано к дементору, настоящий замысел будет осуществляться в другом месте.
Дамблдор пристально посмотрел на Гарри и медленно кивнул:

– Да. И, кажется, я знаю, от чего профессор Квиррелл хочет отвлечь внимание, если он задумал недоброе… спасибо тебе, Гарри.
Дамблдор продолжал смотреть на Гарри с каким-то странным выражением в старческих глазах.
– 
Что ещё?
– с тенью недовольства бросил Гарри. Холод ещё не успел покинуть кровь.
– У меня есть ещё один вопрос к этому молодому человеку, – сказал директор. – Я давно им задаюсь, но понять так и не смог.
Почему?!

– в его голосе послышалась затаённая боль. – Зачем кому-то умышленно делать себя чудовищем? Зачем творить зло просто ради зла? Почему Волдеморт?
* * *
Вжж, бзззт, тик; динь, паф, шлёп…
Гарри удивлённо уставился на директора.
– Мне-то откуда знать? Я что, должен каким-то волшебным образом понимать Тёмного Лорда просто потому, что я герой, или как?
– 
Да!
– воскликнул Дамблдор. – Моим главным врагом был Гриндевальд, и уж
его-то

я понимал великолепно. Гриндевальд был моим тёмным отражением, волшебником, в которого я превратился бы, если бы поддался искушению поверить, что я хороший человек и потому всегда прав. «Ради высшего блага» – таков был его девиз; и он искренне в него верил, даже когда раздирал Европу, словно раненый зверь. И в конце концов я его победил. Но следом пришёл Волдеморт, вознамерившись разрушить в Британии всё, что я защитил. – В голосе и на лице Дамблдора ясно проступила боль. – Он совершал поступки, которые были хуже даже самых ужасных злодеяний Гриндевальда: ужас ради самого ужаса. Я принёс в жертву всё, только чтобы его сдержать, и до сих пор не знаю

почему
!
Почему,
Гарри?! Почему он это делал? Он не мой предначертанный враг, а твой. Так что если у тебя есть хоть малейшая догадка, Гарри, умоляю, скажи!
Почему?!
Гарри опустил взгляд на свои руки. На самом деле он ещё не читал про Тёмного Лорда, и прямо сейчас у него не было никаких догадок. Но почему-то ему казалось, что такой ответ директора не удовлетворит.

– Может, слишком много тёмных ритуалов? Сначала он думал, что совершит только один, но при этом пожертвовал частью своей хорошей стороны, и в каждый следующий раз у него было всё меньше сомнений. Один ритуал следовал за другим, он попал в цикл с положительной обратной связью и в итоге стал до ужаса могущественным чудовищем…
– Нет! – голос Дамблдора дрожал, как от мучительной боли. – Я не могу в это поверить, Гарри! Должно быть что-то ещё!
Почему должно?

– подумал Гарри, но не сказал вслух, потому что директор явно считал, что у вселенной есть сюжет, и что громадные трагедии не могут происходить при отсутствии столь же громадных, значимых причин.
– Прошу прощения, директор. Но мне Тёмный Лорд вовсе не кажется моим тёмным отражением, ну вот нисколечко. Я не вижу совершенно
ничего
заманчивого в том, чтобы прибить кожу семьи Йерми Уиббла к стене издательства.
– Ты совсем не можешь поделиться мудростью? – старый волшебник чуть ли не умолял.

Зло просто случается,
– подумал Гарри, –

и оно ничего не значит и ничему не учит, кроме разве что «не будь злодеем»? Тёмный Лорд скорее всего был просто эгоистичным подонком, который плевать хотел на то, что он кому-то причиняет боль, или дурнем, который совершал глупые банальные ошибки, которые росли как снежный ком. Никакой злой рок не стоит за болезнями мира. Если бы Гитлера приняли, как он хотел, в архитектурное училище, вся история Европы могла бы пойти другой дорогой. Если бы мы жили во вселенной, в которой ужасным вещам разрешено происходить только по веским причинам, они бы вообще никогда не происходили.

Но, очевидно, директор хотел услышать что-то совсем другое.
Старый волшебник всё ещё взирал на Гарри поверх неуклюжей конструкции, похожей на застывший выхлоп дыма, с болезненным отчаянием и ожиданием во взгляде древних глаз.

Ладно, вещать мудрёными словами не так уж сложно. Вообще-то это даже легче, чем говорить умными словами, потому что нет необходимости придумывать что-то неожиданное или излагать какие-нибудь новые догадки. Достаточно позволить механизму мозга, который отвечает за сопоставление похожих образцов, дополнить штамп и исторгнуть из себя запасённую ранее Глубокую Мудрость…
– Директор, – торжественно провозгласил Гарри, – я предпочитаю, чтобы обо мне не судили по моим врагам.

Каким-то образом, даже посреди всего шипения и тиканья, воцарилась тишина.
Получилось даже Глубже и Мудрее, чем Гарри планировал.
– Это звучит очень мудро, Гарри… – медленно произнёс директор. – Я бы хотел… чтобы обо мне судили по моим друзьям.
Горечь в его голосе только усилилась.
Гарри спешно порылся в голове в поиске ещё одной Глубокой Мудрости, которая бы смягчила неумышленный удар…

– А может быть, – тихо сказал он, – враг определяет гриффиндорца, друг определяет пуффендуйца, и цель определяет слизеринца. Я точно знаю, что всегда, в каждом поколении, учёного определяет загадка.
– На жестокую ношу ты обрекаешь мой факультет, Гарри, – боль из голоса директора никуда не ушла. – Теперь, когда ты это сказал, я вижу, что меня и впрямь во многом сформировали мои враги.
Гарри снова посмотрел на руки, лежавшие на коленях. Сейчас, похоже, лучше всего будет промолчать.

– Но ты всё-таки ответил на мой вопрос, – тихо, словно самому себе, пробормотал Дамблдор. – Я должен был догадаться, в чём ключик к душе слизеринца. Ради цели, всё ради своей цели; и
её
я знаю, но вот
почему
…
Некоторое время Дамблдор смотрел в пустоту, потом выпрямился, и его взгляд снова сфокусировался на Гарри.
– А ты, Гарри, называешь себя
учёным
? – в голосе директора проскользнула тень удивления с лёгкой примесью неодобрения.

– Вам не нравится наука? – устало уточнил Гарри. Он надеялся, что у Дамблдора более положительное отношение к этой стороне магловской жизни.
– Полагаю, для лишённых палочек она полезна, – нахмурился Дамблдор. – Но характеризовать себя этим термином мне кажется странным. Разве наука важнее любви? Доброты? Дружбы? Наука ли вызывает твою симпатию к Минерве МакГонагалл? Разве из-за науки ты заботишься о Гермионе Грейнджер? К науке ли ты обращаешься, пытаясь разбудить тепло в сердце Драко Малфоя?

Знаете, грустнее всего то, что вы, наверное, думаете, будто выдали только что какой-то невероятно мудрый и сногсшибательный аргумент.
А теперь как бы так составить возражение, чтобы оно тоже прозвучало невероятно мудро…
– Вы не когтевранец, – со спокойным достоинством вскинул голову Гарри, – и поэтому вам, возможно, не приходило на ум, что уважать истину и искать её каждый день своей жизни – тоже акт добродетели.
Директор вздёрнул бровь, а потом вздохнул.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь