Гарри Поттер и методы рационального мышления

Теперь, когда ты, победив Волдеморта, сдал экзамен, я передаю в твои руки всё, что у меня есть. Все инструменты, которые я в состоянии тебе дать: Непрерывную Линию Мерлина, командование Орденом Феникса, все мои богатства и все мои сокровища, Старшую Палочку – один из Даров Смерти, верность тех моих друзей, которые прислушаются к моим словам. Я оставил Хогвартс на попечение Минервы, ибо, полагаю, у тебя не будет на него времени, но даже он в твоём распоряжении, если ты потребуешь.

Я не даю тебе лишь одно: пророчества. Как только меня не станет, они будут уничтожены. И никакие пророчества в дальнейшем не будут записываться, ибо сказано, что ты не должен их увидеть. Если тебя это печалит, поверь мне – даже твой гений не в состоянии постичь, какого разочарования ты избежал. Я погибну, или ты меня потеряешь, или что-то ещё нас с тобой разделит – естественно, пророчества на этот счёт не ясны – и я так и не узнаю, какое будущее в итоге свершится и почему я должен делать то, что я делаю. Всё это совершенно безумные загадки, и тебе не придётся иметь с ними дела.

На шахматной доске может быть только один король.
Есть только одна фигура, чья ценность превыше всего.
И эта фигура – не мир, а люди, его населяющие: равно волшебники и маглы, гоблины и домашные эльфы, и все прочие.
И пока в живых остаётся хоть кто-то из нас, эта фигура всё ещё в игре, пусть даже сами звёзды угаснут в небесах.
И если эта фигура будет побита, игре конец.
Знай цену остальным своим фигурам и играй на победу.
– Альбус
* * *

Гарри ещё долго держал свиток пергамента и смотрел в пустоту.
Вот как.
Иногда фразы «Это всё объясняет» явно недостаточно, однако, это всё объясняло.
Продолжая всё так же смотреть в пространство, Гарри рассеяно скатал пергамент.
– Что там? – спросила Амелия Боунс.
– Это письмо-исповедь, – ответил Гарри. – Оказывается, это Дамблдор убил мой ручной камень.
– Не время для шуток! – воскликнула старая ведьма. – Ты действительно настоящий преемник Непрерывной Линии Мерлина?

– Да, – рассеянно ответил Гарри. Его разум был поглощён мыслями, которые при любом объективном количественном исчислении были гораздо важнее.
Старая ведьма неподвижно застыла в кресле. Затем она повернула голову и встретилась взглядом с Минервой МакГонагалл.

В это время мозг Гарри, жонглировавший непомерно большим количеством вероятностей на непомерно большом числе временных горизонтов, некоторые из которых простирались буквально на миллиарды лет и включали в себя разборку звёзд, объявил когнитивное банкротство и начал всё заново.
Ладно, что я должен сделать в первую очередь, чтобы спасти мир… нет, ещё конкретней, что я должен сделать именно сегодня
…

ну, кроме того, что мне вообще надо определиться, что нужно сделать. Лучше поскорее выяснить, что Дамблдор мне оставил в комнате под названием «Яйцо феникса»…
Гарри поднял глаза от свёрнутого пергамента и посмотрел на профессора… вернее, на директрису МакГонагалл, на Шизоглаза Хмури и на морщинистую старую ведьму, словно видел их впервые. Впрочем, Амелию Боунс он и в самом деле видел, можно сказать, впервые.

Амелия Боунс, глава Департамента Магического Правопорядка. Альбус Дамблдор считал, что она вполне способна управлять Визенгамотом хотя бы некоторое время. Её содействие может оказаться бесценным, возможно, даже совершенно необходимым для… для того, чтобы справиться с чем бы то ни было, что ждёт Гарри в будущем. Её выбрал Дамблдор, а ведь он прочёл пророчества, которых Гарри не знает.

И при этом Амелия Боунс думала, что назначена хранителем Непрерывной Линии Мерлина и станет следующим Верховным чародеем, но теперь обнаружила, что эту должность, судя по всему, получил одиннадцатилетний мальчишка.
И сейчас, —
сказал голос пуффендуйца в голове, –
сейчас ты будешь вежливым. Ты не будешь вести себя как обычно, в смысле, как полный идиот. Потому что от твоего поведения может зависеть судьба всего мира. А может и нет. Мы этого даже не знаем.

– Я ужасно извиняюсь за всё это, – произнёс Гарри Поттер и замолк, чтобы посмотреть, произведёт ли какой-либо эффект его вежливость.
– Кажется, Минерва думает, – сказала старая ведьма, – что ты не обидишься на честность.
Гарри кивнул. Его когтевранская сторона хотела добавить оговорку, что попытка его банально принизить, возмущаясь, что он не терпит критики, за честность засчитана не будет, но пуффендуец наложил вето. Гарри выслушает всё, что Амелия Боунс собирается сказать.

– Не хотелось бы говорить дурно об отсутствующем, – начала старая ведьма, – но с незапамятных времён Непрерывная Линия Мерлина переходила к тем, кто
всецело

показал себя не только как достойный человек, но и как достаточно мудрый, чтобы выбрать себе преемника – и достойного, и мудрого. Одна единственная ошибка в этой цепи – и преемственность может прерваться навсегда! Со стороны Дамблдора было безумием передать Линию тебе в таком юном возрасте, пусть даже при условии твоей победы над Сам-Знаешь-Кем. «Дамблдор не выполнил свой долг» – вот, что все подумают, – старая ведьма помедлила, судя по всему, внимательно наблюдая за реакцией Гарри. – Думаю, будет лучше, если никто за пределами этой комнаты никогда об этом не узнает.

– Эм… – начал Гарри, – вы… не слишком высокого мнения о Дамблдоре, как я понял?
– Я думала… – сказала старая ведьма. – Ладно. Альбус Дамблдор был лучшим волшебником, чем я, лучшим
человеком
, чем я, в настолько многих отношениях, что мне будет сложно их перечислить. Но у него были свои недостатки.
– Потому что эм-м… Я к чему. Дамблдор
знал

всё, что вы только что сказали. О том, что я слишком юн и как устроена Линия. Вы ведёте себя так, будто Дамблдор был не в курсе этих фактов или попросту проигнорировал их, принимая решение. Да, порой глупые люди, вроде меня, принимают настолько безумные решения. Но не Дамблдор. Он
не был

безумен, – Гарри сглотнул, избавляясь от внезапно нахлынувших слёз. – Я думаю… Я начинаю понимать… С самого начала Дамблдор был единственным разумным человеком во всей этой истории. Единственным, кто поступал правильно по хоть сколько-то правильным причинам…
Мадам Боунс выругалась себе под нос – тихо, но настолько грубо, что Минерву МакГонагалл передёрнуло.
– Простите, – беспомощно сказал Гарри.
Шизоглаз широко осклабился, его лицо в шрамах исказилось в улыбке.

– Я всегда знал, что Альбусу что-то известно, что-то, чем он никогда не делился с нами. Парень, ты даже не представляешь, насколько мне тяжело не заглядывать своим Глазом в этот свиток.
Гарри быстро скормил свиток кошелю-скрытню.
– Аластор, – воскликнула Амелия. – Ты же здравомыслящий человек, ты же не думаешь, что мальчишка способен влезть в шкуру Дамблдора! Ну не прямо сейчас же!

– Дамблдор, – это имя оставило странный привкус на языке Гарри, – действительно сделал одно неверное предположение. Он думал, мы – все вместе – будем сражаться с Волдемортом несколько лет. Он не знал, что я одержу победу над Волдемортом так быстро. Я поступил правильно: долгая война унесла бы гораздо больше жизней. Но Дамблдор полагал, что у вас будут годы, чтобы изучить меня, довериться мне… но вместо этого всё закончилось за один вечер, – Гарри сделал глубокий вдох. – Не могли ли бы вы просто

представить
, что мы сражались с Волдемортом долгие годы и я завоевал ваше доверие и всё такое прочее? Чтобы я не получил штраф за то, что победил быстрей, чем рассчитывал Дамблдор?
– Пока ты всего лишь первокурсник Хогвартса! – сказала старая ведьма. – Ты никак не можешь занять место Дамблдора, что бы он ни планировал!
– Ясно, опять проблема с тем, что я выгляжу на одиннадцать лет, – Гарри потёр переносицу под очками.

Полагаю, я мог бы просто воспользоваться Камнем и изменить свою внешность, чтобы выглядеть на все девяносто…

– Я не дура, – сказала старая ведьма. – Я понимаю, что ты не обычный ребёнок. Я видела, как ты разговаривал с Люциусом Малфоем, наблюдала, как ты испугал дементора, и была свидетелем того, как Фоукс ответил на твой призыв. Любой разумный человек, который присутствовал на заседании Визенгамота, – то есть я и максимум ещё двое – мог догадаться, что ты вобрал в себя частицу разорванной души Волдеморта в ночь его не-смерти, но укротил её и смог использовать его знания в своих интересах.

На какое-то время в кабинете воцарилась тишина.
– Ну да, разумеется, – сказала Минерва МакГонагалл. Она вздохнула и немного осела в директорском кресле. – И Альбусу это было известно с самого начала, но он умышленно не стал хоть как-то меня об этом предупреждать.
– Точно, – произнёс Хмури. – Так и знал. Ну да. Абсолютно очевидно. Не удивлён совершенно.
– Полагаю, это достаточно близко к правде, – сказал Гарри. – Эм-м, и? Что именно вас беспокоит?

– Меня беспокоит то, – совершенно спокойным тоном ответила Амелия Боунс, – что ты – бурлящая, нестабильная смесь первокурсника Хогвартса и Сам-Знаешь-Кого.
Она замолчала, словно ожидая что-то.
– Я работаю над этим, – сказал Гарри, поскольку, кажется, она ждала его ответа. – В сущности, я справляюсь всё лучше и лучше. И что ещё важнее, Дамблдор был в курсе.
Старая ведьма продолжила:

– Ты отдал своё состояние и влез в долги к Люциусу Малфою, чтобы спасти свою лучшую подругу от Азкабана. Этим ты продемонстрировал свои выдающиеся моральные качества, но также продемонстрировал, что не сможешь удерживать Визенгамот в узде. Теперь я понимаю, что ты поступил так ради себя, тебе это было необходимо, чтобы не сойти с ума и сдержать живущую в тебе тьму. Тем не менее, наследник Мерлина не имеет права так поступать. Сентиментальный лидер может оказаться гораздо хуже, чем эгоистичный. Альбус, повелитель и слуга феникса, балансировал на грани. Но даже он выступил в тот день против тебя.

Амелия указала рукой на Шизоглаза Хмури.

– У Аластора есть твёрдость. Есть хитрость. Но всё же у него нет талантов, необходимых для работы в правительстве. В тебе же, Гарри Поттер, пока нет ни твёрдости, ни способности пойти на жертвы, чтобы руководить даже Орденом Феникса. А учитывая, кто ты есть, тебе вообще не стоит пытаться брать на себя такую роль. Уж точно не сейчас, в твоём возрасте. Дай время обеим частям своей души сплавиться воедино. А до тех пор не пытайся быть Верховным чародеем. Если Альбус считал, что ты справишься с этой должностью, значит, он увлёкся, создавая красивую историю, и забыл о практической стороне дела. Мне всё-таки кажется, что с ним такое случалось.

Гарри даже приподнял брови от удивления.
– Э… что именно, по-вашему, происходит здесь? – он слегка стукнул пальцем по виску.
– Как мне представляется, внутри тебя душа мальчика, по-прежнему чистая и честная, изо всех сил сдерживает частицу духа Волдеморта, который пытается подчинить эту душу своей воле и при этом издевается, называя её слабой и сентиментальной… ты только что хихикнул?

– Простите. Но, честное слово, настолько плохо не было никогда. На самом деле, это больше похоже на кучу плохих привычек, которые мне нужно побороть.
Директриса МакГонагалл откашлялась.
– Мистер Поттер, по-моему, в начале этого года всё было именно настолько плохо, – сказала она.

– Плохие привычки, сцепленные друг с другом и запускающие одна другую. Да, проблема чуть более серьёзная, – Гарри вздохнул. – А вы, мадам Боунс… м-м-м… Прошу прощения, если я неправ, но смею предположить, что вы несколько расстроены тем, что Линия перешла к одиннадцатилетнему мальчику?

– Расстроена, но не по той причине, о которой ты подумал, – спокойно ответила старая ведьма. – Хотя подозревать меня с твоей стороны естественно. Я понимаю, что должность Верховного чародея – вовсе не синекура, даже по сравнению с ужасами Департамента Магического Правопорядка. Я бы сказала, что согласилась занять её, потому что Альбус меня уговорил, но, по правде говоря, я просто не хотела тратить его время на спор, в котором всё равно бы проиграла. Я понимала, что возненавижу эту должность, и понимала, что меня это не остановит. Минерва говорит, что тебе не чужд здравый смысл, особенно когда тебе о нём напоминают. Ты действительно можешь представить себя за кафедрой Визенгамота? Ты уверен, что это не частица Сам-Знаешь-Кого в тебе воображает, что достойна этой должности, а то и вовсе жаждет её?

Гарри снял очки и помассировал лоб. Его шрам до сих пор побаливал – он вчера растёр его до крови, чтобы ситуация выглядела достаточно драматично.

– Мне в самом деле не чужд здравый смысл, и, да, быть Верховным чародеем звучит как «получить на свою голову огромную кучу неприятностей», и эта должность мне действительно ни капельки не подходит. Проблема в том, что… м-м… я не уверен, что Линия Мерлина – это только про то, чтобы быть Верховным чародеем. Есть… м-м… я подозреваю… что помимо этого она связана с кучей других странных штук. И Дамблдор предполагал, что я возьму на себя ответственность за…эти другие штуки. И эти другие штуки… возможно, они просто с ума сойти как важны.

– Дерьмо, – сказал Хмури. И повторил: – Дерьмо. Парень, тебе точно можно было говорить об этом нам?
– Не знаю, – сказал Гарри. – Если тут есть инструкция, я в неё пока не заглядывал.
– Дерьмо.

– А что если эти другие вопросы также потребуют твёрдости и способности идти на жертвы? – всё так же спокойно спросила Амелия Боунс. – Что если ты столкнёшься с испытаниями, похожими на то, что было перед Визенгамотом? Я стара, Гарри Поттер, и не впервые сталкиваюсь с загадками. Ты только что видел, я угадала сущность твоей природы практически с первого взгляда.
– Амелия, – заговорил Шизоглаз Хмури, – что случилось бы, если бы тебе пришлось прошлой ночью сражаться Сама-Знаешь-с-Кем?

Старая ведьма пожала плечами:
– Полагаю, я бы погибла.
– Ты бы
проиграла
, – сказал Аластор Хмури. – А Мальчик-Который-Выжил не только победил Волди, он всё провернул так, что, в то время, как Волди себя воскресил, его лучшая подруга – Гермиона Грейнджер –
вернулась из мёртвых.

Будь я проклят, будь я дважды проклят, если это случайность. И в то, что это была идея Дэвида, я тоже не верю. Ами, суть в том, что никто из нас не знает, что именно должен делать преемник Мерлина. Однако, мы не спятили нужным образом, чтобы подойти для этого дерьма.
Амелия Боунс нахмурилась.
– Аластор, ты знаешь, что я и раньше имела дело со странными вещами. И справлялась с ними, по-моему, довольно неплохо.

– Ага. Ты разбиралась с дерьмом, чтобы можно было вернуться к нормальной жизни. Ты не настолько спятила, чтобы строить из этого дерьма целые замки и селиться в них, – Хмури вздохнул. – Ами, ты ведь наверняка понимаешь, почему Альбусу пришлось оставить этому бедному пареньку чёрт-знает-какую-работу.
Старая ведьма стиснула кулаки на столе.

– Ты представляешь, какая катастрофа ждёт Британию при таком раскладе? Пусть я слишком нормальная, но я не могу этого допустить! Я не для того работала столько лет, чтобы сейчас всё пошло прахом!

– Прошу прощения, – произнесла директриса МакГонагалл с чётким шотландским акцентом, – есть ли какая-нибудь причина, по которой мистер Поттер не может просто проинструктировать Линию, что до достижения им совершеннолетия мадам Боунс является его регентом на должности Верховного чародея, но не в делах Отдела Тайн? Если Альбус смог назначить Линии регента только до поражения Волдеморта, значит, она вполне способна выполнять подобные сложные приказы.

Некоторое время присутствующие впитывали этот внезапный холодный душ здравого смысла.
Гарри открыл было рот, чтобы согласиться назначить Амелию Боунс своим регентом по части Визенгамотом, но снова замешкался.
– Гм, – начал Гарри. – Гм. Мадам Боунс, я бы правда предпочёл, чтобы вы руководили Визенгамотом вместо меня.
– То есть, мы пришли к соглашению, – сказала старая ведьма. – Так и договоримся?
– Но…
Остальные участники беседы раздосадовано откинулись на спинки кресел.

– В чём дело, мистер Поттер? – спросила директриса голосом, значившим, что она надеется, что ничего серьёзного.
– Гм. Не исключено, что довольно скоро мне придётся сделать пару вещей, которые могут оказаться… политически неоднозначными. И в обмен на передачу мадам Боунс политической силы Линии, я бы хотел от неё… гм, сотрудничества в некоторых вопросах.
Амелия Боунс обменялась ещё одним долгим взглядом с Минервой МакГонагалл. Затем она снова повернулась к Гарри Поттеру.

– Твоё требование просто возмутительно! – сказала Амелия Боунс. – Твоё колебание говорит о том, что ты слаб, не привык торговаться и, скорее всего, прогнёшься, если я нажму в ответ.
Гарри прикрыл глаза.
А открыл их уже слегка тёмный Гарри.

– Хорошо, – сказал Гарри, – давайте я перефразирую. Я не собираюсь вмешиваться в вашу работу ежедневно и даже ежемесячно, но Дамблдор передал ответственность за всё мне, и я не могу её просто отбросить. Я не собираюсь внезапно слать сов со странными письмами, сначала мы будем всё обсуждать, но в какой-то момент, возможно, мне придётся отдавать вам указания. Если вы откажетесь, мне, возможно, придётся забрать обратно функции Линии, связанные с Визенгамотом, и взять прямое управление на себя. Вы это стерпите?

– А если я скажу «нет»? – спросила старая ведьма.
Ещё чуть темнее
…

– Прямо сейчас у меня нет других вариантов. Я мог бы для начала спросить Августу Лонгботтом, кто, по её мнению, подойдёт для этой должности, и действовать исходя из этого. Но, не исключено, что нам следует как можно точнее следовать плану Дамблдора. Ведь я не знаю, почему он делал то, что делал, а он считал, что некоторое время Верховным чародеем будет Амелия Боунс. Я не собираюсь потрясать тут перед вами именем Мерлина, но… впрочем, к чёрту, я таки
собираюсь

потрясать перед вами именем Мерлина, это может быть, а может и не быть безумно важно.
Старая ведьма обвела взглядом собравшихся за столом.
– Я не удовлетворена подобными условиями, – сказала она спустя некоторое время. – Но скоро нужно будет призывать Визенгамот к порядку. Пусть пока будет так.
Старая ведьма неспешно вытащила из мантии короткий жезл из тёмного камня.
Она положила жезл на стол перед Гарри.
– Прими то, что принадлежит тебе, – сказала она. – А затем, будь добр, верни её назад.

Гарри протянул руку, чтобы взять жезл.
В мгновение, когда пальцы Гарри коснулись тёмного камня…
… ничего не случилось.
Что ж, возможно, Мерлин не любил устраивать представления. Это бы объяснило, почему его последнее наследие выглядело как маленький невзрачный тёмный жезл. Для его роли больше ничего не требовалось, и потому он выглядел именно так.
Гарри поднял жезл и нахмурился.

– Я бы хотел назначить Амелию Боунс регентом по вопросам, связанным с Визенгамотом, – тут Гарри пришла в голову мысль, что следует определить условия прекращения регентства. – До тех пор, пока я не скажу, что её регентство окончено.

Гарри скривился. Он ожидал от Линии большего, а она оказалась всего лишь ключом к некоторым местам в Отделе Тайн, где хранились интересные вещи, или к печатям, за которыми Мерлин и его преемники прятали то, что нельзя было уничтожить, но следовало изъять из общего оборота. На этом возможности Линии практически заканчивались.

И обойти Запрет Мерлина Линия тоже не позволяла. Даже если на кону стоит судьба галактики. Даже человеку, который выглядит здравомыслящим, дал Нерушимый Обет и искренне верит, что в противном случае мир вот-вот будет уничтожен.

Мерлин воображал долговечный мир, который будет существовать не каких-то несколько столетий, а многие эоны. Он считал, что, если убрать все по-настоящему опасные силы и не выпускать их обратно, то исчезнут причины, которые могли бы помешать миру существовать вечно. Но ведь всё ровно наоборот: одна дыра в защитных механизмах – и уничтожение мира становится вопросом времени. Однажды Линия Мерлина попадёт в руки не тому человеку. Явно недостойного Линия, возможно, отвергнет, но рано или поздно она попадёт в руки человека, чьи изъяны для неё будут незаметны. Когда имеешь дело с людьми, подобное неизбежно. Гарри следует помнить об этом, если он решит что-нибудь запечатать для будущих преемников Линии. Плюсы, которые принесёт запечатанное в ближайшие тысячи лет, должны перевешивать минусы от катастрофы в результате неверного использования, которое когда-нибудь обязательно случится.

Гарри печально – но очень тихо – вздохнул.
Мерлин, ты идиот…
Эта мысль не открыла никаких последних замков.
Прямо сейчас в Отделе Тайн ничего не горело, так что Гарри осторожно положил Линию обратно на стол.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь