Гарри Поттер и методы рационального мышления

Гарри Поттер и методы рационального мышления

Элиезер Юдковски

Можно собрать группу, включающую Беллатрису Блэк и Амикуса Кэрроу вместе с лордом Малфоем и мистером МакНейром, и удерживать их в строю проклятием Круциатус. Но в то мгновение, когда хозяин Тёмной Метки исчез, армии не стало, остался кружок знакомых. Именно поэтому отец проиграл. На самом деле, это даже не была его вина. Отец вообще ничего не мог сделать, он унаследовал Пожирателей Смерти, которые не были друг для друга настоящими
друзьями
.

И хотя Драко должен был защитить именно факультет Слизерин – ведь именно ради спасения Слизерина они с Гарри объединились – иногда он не мог удержаться от мысли, что командовать тренировками армии менее
утомительно.
В армии он работал лишь с учениками трёх других факультетов. Стоит увидеть и озвучить проблему, и её уже нельзя не замечать, и она
раздражает
всё больше и больше с каждым днём.

– Мистер Малфой? – раздался голос Грегори Гойла. Тот лежал на полу рядом со столом Драко в его маленькой, но отдельной спальне. Грегори делал домашнее задание по трансфигурации, и в этом ему часто нужна была помощь.
Драко обрадовался поводу отвлечься от своих мыслей.
– Да?
– Вы ведь вовсе не интригуете против Грейнджер, – произнес Грегори. – Так ведь?
Судя по голосу, Грегори боялся этого вопроса ничуть не меньше, чем сам Драко.

– На самом деле вы помогали Грейнджер – в тот день, когда вы помогли ей подняться, – продолжил Грегори. – И раньше, в тот раз, когда вы удерживали её на крыше. Вы
помогли грязнокровке…

– Ну да, – Драко без малейшей запинки или колебаний изобразил сарказм в голосе и снова уткнулся в свою работу по астрономии, изображая абсолютное спокойствие. Он давно опасался подобного разговора, но по крайней мере он уже не раз его мысленно репетировал и придумал, как его правильно начать. – Включи мозги, Грегори, ты же сражался с ней, ты
знаешь

, насколько она сильна. И что, какое-то магловское отродье может быть сильнее тебя, сильнее Теодора, сильнее любого чистокровного на нашем курсе, не считая меня? Ты что, не веришь тому, что говорит отец? Она
приёмыш.
Её родители погибли на войне, и кто-то отдал её паре маглов, чтобы спрятать. Генерал Грейнджер
никак
не может быть настоящей грязнокровкой.

Драко казалось, что в тишине комнаты можно услышать, как стучит его сердце. Он очень хотел узнать, ему было необходимо узнать, какое выражение лица сейчас у Грегори. Однако он
не мог
отвести взгляд от стола, только не сейчас – Грегори должен был заговорить первым.
И тут…
– Это Гарри Поттер сказал вам? – спросил Грегори.
Голос задрожал и оборвался. Драко поднял глаза от домашней работы и увидел слёзы в глазах Грегори.
Очевидно, уловка не сработала.

– Я не знаю, что делать, – прошептал Грегори. – Я не знаю, что теперь делать, мистер Малфой. Вашему отцу… когда он об этом узнает… ему это не понравится, мистер Малфой!
Это не твоё дело – решать, что понравится отцу, Гойл…

Драко слышал, как в его голове отцовский голос сурово произносит эти слова. Именно так отец сказал ему отвечать, если Винсент или Грегори осмелятся сомневаться в его действиях, а если это не сработает, то Драко должен был ударить их проклятьем. Они не ровня ему, говорил отец, и Драко никогда не должен забывать об этом. Драко командует, они подчиняются. А если Драко не в состоянии удерживать такое положение вещей, то он не достоин унаследовать Дом Малфоев…

– Всё в порядке, Грегори, – сказал Драко со всей возможной мягкостью. – Всё, что от тебя требуется – обеспечивать мою безопасность. Никто не обвинит тебя в том, что ты следовал моим приказам, ни мой отец, ни твой, – Драко говорил, вкладывая всю теплоту в голос, словно призывая Патронуса. – И в любом случае, следующая война не будет похожа на предыдущую. Дом Малфоев существовал задолго до Тёмного Лорда, и иногда лорд Малфой должен вести себя не так, как его предшественник. Отец об этом знает.

– Он знает? – произнёс Грегори дрожащим голосом. – Правда?
Драко кивнул.

– Профессор Квиррелл тоже знает, – сказал он. – Именно для этого и нужны армии. Профессор Защиты прав, когда наступит следующая война, отец не сможет объединить всю страну, люди ещё будут помнить о предыдущей войне. Но все, кто сражался в армиях профессора Квиррелла, вспомнят, кто были сильнейшие генералы, и будут знать, кто достоин вести их. Они провозгласят своим лордом Гарри Поттера, а я стану его правой рукой, и дом Малфоев окажется на вершине, как и всегда. А если Поттера не окажется рядом, люди даже могут прийти ко мне, поскольку будут мне доверять. Именно над этим я сейчас и работаю. Отец поймёт.

Грегори вытер слёзы и опустил взгляд на свою домашнюю работу по трансфигурации.
– Хорошо, – сказал он неуверенно. – Если вы так говорите, мистер Малфой.
Из-за лжи, которую он только что сказал своему другу, в душе чувствовалась пустота. Но Драко лишь снова кивнул и вернулся к звёздам.
* * *
Послесловие: Гермиона Грейнджер и …
Невидимость должна выглядеть как-то
поинтереснее

. Например, коридоры Хогвартса должны приобретать контуры странных цветов или что-то вроде того. Но на самом деле, по мнению Гермионы, ощущения под Мантией невидимости ничем не отличались от ощущений
без

Мантии невидимости. Когда сдёргиваешь завесу мягкой чёрной ткани капюшона со своего лица, даже не замечаешь, как она струится перед тобой, и, похоже, Мантия совсем не затрудняла дыхание. Да и мир вокруг выглядел точно так же, разве что, когда ты проходил мимо металлических предметов, в них не было и намёка на твоё отражение. Портреты не обращали на тебя внимание – они продолжали заниматься всеми теми странными делами, которыми бы занимались, будучи в одиночестве. Гермиона ещё не пыталась пройти мимо зеркала, она не была уверена, что

хотела
бы этого. Ты идёшь, и тебя как будто и нет вовсе – ни рук, ни ног, только перемещение точки обзора. Нервирующее ощущение, будто ты не просто
невидимая
– ты
не существуешь
.

Гарри не задал ни одного вопроса: едва она произнесла слово «невидимость», как он принялся вытаскивать мантию-невидимку из кошеля. У неё даже не было возможности рассказать о чрезвычайно секретной встрече с Дафной и Милисентой Булстроуд или о том, что мантия поможет ей защитить других девочек – Гарри просто вручил ей предмет, который скорее всего был Даром Смерти. Если говорить по справедливости, а она
старалась

быть справедливой, то нужно было признать, что Гарри иногда мог быть самым настоящим другом.
Само секретное совещание оказалось огромной неудачей.
Милисента заявила, что она провидец.
Гермиона тщательно – и довольно подробно – объяснила Милисенте и Дафне, что это в принципе невозможно.

На ранней стадии их с Гарри исследований они ознакомились с прорицаниями – Гарри настоял, чтобы они прочли всё, что можно было найти на тему пророчеств не в Запретной секции. Как заметил тогда Гарри, они сберегут множество усилий, если просто найдут провидца, который напророчествует им всё, что они откроют в ближайшие тридцать пять лет. (Или, говоря на языке Гарри, любые способы получить информацию из далёкого будущего могут привести к мгновенной глобальной победе).

Но, как Гермиона и объяснила Милисенте, предсказания нельзя было контролировать – невозможно было
заказать
пророчество о чём-нибудь конкретном. На самом деле (так говорилось в книгах) существовало своеобразное накапливающееся
давление

на Время, когда какое-либо значимое событие старалось произойти, или же старалось не произойти. И прорицатели были похожи на слабые места, через которые выпускалось это давление, если поблизости оказывался правильный слушатель. Поэтому пророчества говорили лишь о важных, значительных событиях, ибо только они создавали необходимое давление. И практически всегда о событии говорил только один предсказатель, так как после произнесения пророчества давление исчезало. Кроме того, как Гермиона далее объяснила Милисенте, провидцы никогда не помнили своих пророчеств – ведь сообщение предназначалось

не им
. И сообщения получались загадками, и только тот, кто присутствовал при первом произнесении пророчества, мог расслышать все смыслы, заложенные в загадку. Милисента
совершенно никак
не могла пророчествовать
в любое удобное для неё время о школьных хулиганах
, и при этом
запоминать
пророчества, а если бы всё-таки могла, у неё бы получалось что-то вроде «скелет – это ключ», а не «Сьюзен Боунс должна быть там».

[Непереводимая игра слов. Фамилия «Боунс» буквально переводится как «кости». – Прим. перев.]
К этому времени Милисента выглядела уже довольно напуганной, и Гермиона, которая стояла, уперев руки в бока, немного расслабилась, успокоилась и осторожно заметила, что она рада, что Милисента им помогала, но следуя советам Милисенты они несколько раз попадали в ловушки, и поэтому Гермиона правда хотела бы знать, откуда эти сообщения приходили
на самом деле
.
На что Милисента очень тихо сказала:
«

Но… но она говорила мне, что она прорицательница…
»
Когда Милисента отказалась выдать свой источник информации, Гермиона сказала Дафне не давить на неё. Дело было не только в том, что Гермиона чувствовала себя ужасно при виде испуганной Милисенты. Просто у Гермионы было сильное предчувствие, что, даже если они найдут того, кто передавал сообщения Милисенте, выяснится, что он утром просто находил конверты под подушкой.

На неё накатило такое же отчаяние, какое она испытывала перед битвой на Рождество при виде схемы Забини с огромным количеством цветных линий и прямоугольников и… и только сейчас она осознала, почему именно
Забини
показал ей эту схему.
Она почувствовала, что даже для когтевранки жизнь может оказаться слишком переусложнённой.

Гермиона начала подъём по короткой спирали жёлтых мраморных ступеней, выступающих из центральной оси. Это был общеизвестный «тайный» проход – один из самых быстрых путей из подземелий Слизерина в башню Когтеврана. Но им могли пользоваться только ведьмы. (Гермиона немного недоумевала, почему именно девочкам нужен быстрый способ попадать из Когтеврана в Слизерин и обратно). Поднявшись по лестнице до самого верха и оказавшись в основной части Хогвартса – уже далеко от подземелий Слизерина, – Гермиона остановилась и сняла мантию-невидимку.

Когда кошель проглотил мантию, Гермиона повернула направо, в короткий коридор. Теперь она машинально осматривалась во всех направлениях, её блуждающий взгляд упал на затенённый альков…
(чувство дезориентации)
…и тут, внезапно, словно удар сногсшибателя, на неё нахлынули потрясение и страх. Гермиона даже не успела задуматься о том, что она делает, как палочка сама оказалась у неё в руке и нацелилась на…

…кого-то в чёрном плаще – настолько широком и бесформенном, что было совершенно непонятно: скрывается под ним мужская фигура или женская. Венчала фигуру чёрная широкополая шляпа, под которой клубилось что-то, похожее на чёрную дымку, мешающее разглядеть лицо.
– И снова здравствуй, Гермиона, – прошептал свистящий голос из-под чёрной шляпы, из-за чёрной дымки.

У Гермионы уже неистово колотилось сердце, она чувствовала, что её мантия уже промокла от пота, во рту уже ощущался привкус страха. Девочка не знала, почему её так внезапно захлестнул поток андреналина, но рука сжала палочку ещё сильнее.
– Кто вы? – требовательно спросила Гермиона.
Шляпа слегка наклонилась, в пришедшем из чёрной дымки, сухом, как пыль, голосе не было ни тени эмоций:

– Последний союзник, – проговорил свистящий шёпот. – Тот, кто отвечает, когда все остальные молчат. Возможно, я – твой единственный
настоящий
друг во всём Хогвартсе, Гермиона. Ибо ты недавно была свидетельницей, как другие предпочли промолчать, когда ты так нуждалась…
– Ваше
имя
?
Чёрный плащ слегка повернулся – туда, сюда, это не
выглядело
, как пожимание плечами, но смысл был тот же.
– Это загадка, юная когтевранка. Пока ты её не разгадаешь, можешь называть меня, как тебе вздумается.

Её ладонь уже вспотела, но палочка крепко сидела в руке благодаря спиральным насечкам на дереве.
– Ну, мистер Невероятно Подозрительная Персона, – ответила Гермиона, – что вы хотите от меня?
– Неправильный вопрос, – раздался шёпот из чёрной дымки. – Тебе следует спросить, что
я
могу
предложить
тебе.
– Нет, – твёрдо произнесла девочка, – не думаю, что мне
следует
задавать такой вопрос.
Из-за чёрного тумана послышался смешок.

– Не власть, – прошептал голос, – не богатство. Тебя мало заботят подобные материи, не так ли, юная когтевранка?
Знание
. Вот что у меня есть. Я знаю, что разворачивается в школе, все скрытые планы, всех игроков, все ответы этой загадки. Мне известна истинная причина того холода, что ты замечаешь в глазах Гарри Поттера. Я знаю истинную причину загадочной болезни профессора Квиррелла. Я знаю, кого на самом деле боится Дамблдор.

– Замечательно, – сказала Гермиона Грейнджер. – А вы знаете, сколько раз надо лизнуть конфету на палочке, чтобы добраться до начинки?
Чёрная дымка, казалось, слегка потемнела, а в зазвучавшем голосе послышались нотки разочарования.
– Значит тебе совсем не любопытно узнать правду, скрытую завесой лжи, юная когтевранка?
– Сто восемьдесят семь, – сказала она. – Я однажды попробовала, и получилось именно столько.

Палочка едва не выскальзывала из пальцев: в них ощущалась такая усталость, будто она держала палочку не считанные минуты, а уже несколько часов…
Голос прошипел:
– Профессор Снейп – тайный Пожиратель Смерти.
Гермиона чуть не выронила палочку.
– Ага, – удовлетворённо прошептал голос. – Я подумал, что это может заинтересовать тебя. Итак, Гермиона, хочешь ли ты узнать ещё что-нибудь о своих врагах или о тех, кого ты зовёшь друзьями?

Она не отрывала глаз от чёрной дымки под широкой шляпой, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Профессор Снейп – Пожиратель Смерти? Кто бы мог захотеть рассказать что-то подобное
ей?
Зачем?
Что происходит
?
– Это… – произнесла дрожащим голосом Гермиона, – это чрезвычайно серьёзное дело, если это действительно правда. Почему вы говорите это
мне,
а не директору Дамблдору?

– Дамблдор не сделал ничего, чтобы остановить Снейпа, – прошептал чёрный туман. – Ты сама видела это, Гермиона. Хогвартс гниёт с головы. Все беды этой школы – абсолютно все – начались с безумного директора. Ты одна осмелилась бросить ему вызов… и поэтому я разговариваю с тобой.
– А с Гарри Поттером вы разговаривали? – спросила Гермиона, стараясь говорить как можно спокойнее. Если
это
и есть помогающий ему призрак…
Чёрный туман стал темнее, а потом посветлел, как будто изображая отрицание.

– Меня пугает Гарри Поттер, – послышался шёпот. – В его глазах холод, за его спиной поднимается тьма. Гарри Поттер – убийца, и все, кто встанут на его пути – умрут. Даже ты, Гермиона Грейнджер, если посмеешь по-настоящему противостоять ему. Тьма, прячущаяся в его глазах, дотянется до тебя и уничтожит. Это я знаю точно.
– Значит, вы не знаете и половины того, что вы якобы знаете, – голос Гермионы стал твёрже. – Гарри действительно меня пугает. Но не из-за того, что он может когда-либо сделать

мне.
Меня пугает, что он может сделать, чтобы
защитить
меня…
– Ты ошибаешься, – шёпот не допускал даже возможности для возражений. – Когда-нибудь Гарри Поттером полностью овладеет тьма, Гермиона, и он обратится против тебя. Однажды он растопчет тебя, не пролив ни слезинки, он даже не заметит этого.
– Это вы ошибаетесь! – воскликнула Гермиона, хотя по её спине побежали мурашки. Она вспомнила одну из фраз Гарри. – Что вы знаете и почему вы думаете, что вы это знаете, кстати?

– Время… – казалось, голос оборвал сам себя, – для этого ещё будет время. Ибо сейчас, ибо сегодня Гарри Поттер тебе не враг. И тем не менее, ты находишься в величайшей опасности.
– 
В это
я могу поверить, – сказала Гермиона Грейнджер. Ей отчаянно хотелось взять палочку в другую руку: казалось, что правая рука сейчас просто упадёт без поддержки, голова раскалывалась от боли, как будто она смотрела в эту чёрную дымку уже дни напролёт. Гермиона никак не могла понять, почему она устала так быстро.

– Люциус Малфой обратил на тебя внимание, Гермиона. – шёпот поднялся, оставив былую бесстрастность и приобретя различимую нотку озабоченности. – Ты унизила Слизерин, ты победила его сына в битве. Ты и раньше смущала всех сторонников Пожирателей Смерти, ибо ты – маглорождённая, которая обладает большей волшебной силой, чем какой-либо чистокровный. А теперь ты становишься известной, весь мир следит за тобой. Люциус Малфой ищет способ раздавить тебя, Гермиона, причинить тебе боль, а возможно, даже убить, и у него есть свои средства, чтобы этого добиться! – шёпот стал настойчивым.

– Это всё? – не услышав продолжения, спросила Гермиона. Если бы на её месте оказались бывший полковник Забини или Гарри Поттер, они бы наверняка начали задавать хитрые вопросы, чтобы собрать побольше информации. Но Гермиона чувствовала, что её мысли текут медленно и устало. Больше всего ей было нужно выбраться отсюда и на какое-то время лечь и отдохнуть.
– Ты мне не веришь, – послышался шёпот, теперь более тихий и печальный. – Почему, Гермиона? Я пытаюсь
помочь
тебе.

Гермиона отступила на шаг от тёмного алькова.
– 
Почему, Гермиона
? – потребовал голос, перейдя в шипение. – Хотя бы такую малость ты можешь мне сказать? Ответь мне, а потом… – голос прервался, и продолжил уже спокойнее. – А потом, полагаю, ты можешь идти. Только скажи мне…
почему

Возможно, ей не следовало отвечать, возможно, ей стоило просто повернуться и сбежать, или ещё лучше сначала вызвать Радужную Стену, а потом сбежать, крича, что есть сил. Но неподдельная боль, звучащая в этом голосе, остановила её и заставила ответить.
– Потому что вы выглядите чрезвычайно тёмной, жуткой и подозрительной личностью,– сказала Гермиона, стараясь говорить вежливо, несмотря на то, что её палочка по-прежнему целилась в фигуру в чёрном плаще, в безликую чёрную дымку.
– И это
всё

? – недоверчиво прошелестел голос, казалось, его переполняет печаль. – Я думал о тебе лучше, Гермиона. Уверен, такая когтевранка как ты, самая умная когтевранка своего поколения, которой Хогвартс может гордиться, знает, что внешность бывает обманчива.
– Да, я знаю, – ответила Гермиона. Она сделала ещё один шаг назад, усталые пальцы стиснули палочку. – Но люди иногда забывают, что, хотя внешность и
может
быть обманчива, обычно это
не так.
Голос помолчал.

– Ты умна, – сказал он наконец. Чёрный туман рассеялся. Гермиона увидела лицо, которое он скрывал, узнавание панически впрыснуло в кровь ударную дозу адреналина…
(чувство дезориентации)
… и тут, внезапно, словно удар сногсшибателя, на неё нахлынули потрясение и страх. Гермиона даже не успела задуматься, о том, что она делает, как палочка сама оказалась у неё в руке и нацелилась на…

… сияющую даму, в длинном белом платье, которое колыхалось словно от невидимого ветра. Ни руки ни ноги дамы не были видны, лицо скрывала белая вуаль, и вся она светилась. Не как призраки, не как прозрачные существа, а лишь будто её окружал мягкий белый свет.
Гермиона с открытым ртом уставилась на это прекрасное видение, не понимая, почему её сердце так колотится и почему она так напугана.

– И снова здравствуй, Гермиона, – из белого сияния под вуалью донёсся дружелюбный шёпот. – Меня послали помочь тебе, поэтому, прошу тебя, не бойся. Я буду во всём твоей верной слугой. Ибо тебе, моя леди, предначертана удивительнейшая судьба…






Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь

Report Page