Гарри Поттер и методы рационального мышления

Минерва и Альбус опять переглянулись.
– Северус, – сказала Минерва, – я
уверена
… даже у
Гарри…
хватит здравого смысла, чтобы…
Её голос оборвался.
– Мистер Поттер считает, что он – Бог, – бесстрастно произнёс Северус, – а Лесат Лестрейндж пал перед ним на колени и вознёс молитву от всего сердца.

Минерва смотрела на Северуса, чувствуя подступающую тошноту. Она изучала магловские религии – именно из-за них родителям маглорождённых приходилось изменять память чаще всего – и она знала достаточно, чтобы понять сказанное Северусом.
– Как бы то ни было, – продолжил профессор зельеварения, – я заглянул в мистера Лестрейнджа, чтобы посмотреть, знает ли он что-нибудь о побеге своей матери. Он ничего не слышал. Но как только он о нём узнает, он решит, что именно Гарри Поттер этот побег устроил.

– Понятно, – медленно произнес Альбус. – Спасибо, Северус. Это хорошие новости.
– 
Хорошие новости?
– воскликнула Минерва.
Альбус посмотрел на неё. Его лицо теперь было таким же бесстрастным, как у Северуса. Она потрясённо вспомнила, что его собственный…
– Я не могу вообразить лучшей причины, по которой кто-то мог вытащить Беллатрису из Азкабана, – тихо ответил Альбус. – А если это
не

Гарри – позвольте напомнить – тогда это определённо Волдеморт, который сделал свой первый шаг. Но давайте не будем торопиться с выводами. Пока мы слишком многого не знаем. Но скоро узнаем.
Альбус опять встал из-за стола, прошёл к камину, в котором до сих пор горел огонь, бросил туда ещё одну щепотку зелёного порошка и сунул голову в пламя.
– Департамент магического правопорядка, – произнёс он. – Кабинет директора.
Спустя секунду раздался отчётливый и резкий голос мадам Боунс:

– В чём дело, Альбус? Я немного занята.
– Амелия, умоляю вас поделиться информацией, которую вам удалось получить по этому делу.
– О, – в пламени после небольшой паузы раздался холодный голос мадам Боунс, – а обмен будет взаимным, Альбус?
– Может быть, – спокойно ответил старый волшебник.
– Если хотя бы один аврор умрёт из-за твоей скрытности, старый пройдоха, ты за это ответишь в полной мере.
– Я понимаю, Амелия, – сказал Альбус, – но у меня нет желания сеять беспочвенные тревогу и недоверие…

– 
Беллатриса Блэк
сбежала из
Азкабана!
Какие тревогу и недоверие я, по-вашему, сейчас могу посчитать
беспочвенными?
– Возможно, я попрошу вас вспомнить эти слова, – сказал старый волшебник в зелёное пламя. – Ибо если я узнаю, что мои страхи не беспочвенны, я
скажу
вам. А теперь, Амелия, прошу вас, если вы узнали хоть что-нибудь, пожалуйста, поделитесь с нами.
Последовала ещё одна пауза, а затем голос мадам Боунс произнёс:

– У меня есть информация, которую я получила четыре часа вперёд. Вы всё равно хотите знать?
Альбус помедлил…
(Минерва поняла, что он оценивает вероятность того, что ему потребуется отправиться в прошлое больше чем на два часа назад, считая от этого времени. Поскольку нельзя передавать информацию во времени дальше, чем на шесть часов назад, даже по цепочке Маховиков.)
…и наконец ответил:
– Да, будьте любезны.

– Нам повезло. Одна из авроров, наблюдавших побег, оказалась маглорождённой, и она сказала, что заклинание Огненного Полёта – мы так назвали это явление – может быть вовсе не заклинанием, а магловским артефактом.
Минерву будто ударили поддых, и тошнота усилилась. Любой, кто видел битвы Легиона Хаоса, догадался бы, чья это работа…
Мадам Боунс продолжила:

– Мы попросили о помощи Артура Уизли из Отдела неправомерного использования магловских артефактов – он знает о них больше, чем любой другой волшебник – и дали ему описание произошедшего со слов авроров. Он понял, что это было. Это магловский артефакт, называемый «рехета», и его так назвали потому, что нужно совсем рехнуться, чтобы на нём летать. Всего шесть лет назад одна такая рехета взорвалась, убив сотни маглов и чуть не устроив пожар на Луне. Уизли сообщил, что рехеты используют особую науку, называемую противодействием, и мы планируем создать заклинание, которое заблокирует действие этой науки вблизи Азкабана.

– Спасибо, Амелия, – мрачно отозвался Альбус. – Это всё?
– Я проверю, есть ли у нас какие-нибудь новости с шести часов вперёд, – послышался голос мадам Боунс. – Если что-то будет, я прикажу передать вам напрямую, минуя меня. А
вы
мне ничего не хотите рассказать, Альбус? К какому из тех двух вариантов вы склоняетесь?
– Пока нет, Амелия, – ответил Альбус, – но, возможно, скоро мне будет, что вам сообщить.

Он отодвинулся от огня, и тот превратился в обычное жёлтое пламя. Каждая минута многолетней жизни старого волшебника, каждая естественная секунда со дня его рождения и каждая секунда, добавленная Маховиками времени, – всё это, и ещё несколько десятилетий, прибавленных переживаниями, отразились на его морщинистом лице.
– Северус? – спросил старый волшебник. – Что это было на самом деле?

– Ракета, – ответил профессор зельеварения – полукровка, выросший в магловском городе, в тупике Прядильщиков. – Одна из наиболее впечатляющих магловских технологий.
– Насколько вероятно, что Гарри знает о таком искусстве?
Северус протянул:
– О, мальчики вроде мистера Поттера знают о ракетах всё. Это, дорогая Минерва, несомненный факт. Вы должны помнить, что в магловском мире всё иначе, – Северус нахмурился. – Но ракеты опасны и дороги…

– Гарри украл и спрятал неизвестную сумму денег из своего хранилища в Гринготтсе, возможно, тысячи галлеонов, – сказал директор и затем пояснил, увидев их удивлённые взгляды.– Я
не
планировал ничего подобного, я просто совершил ошибку, отправив профессора Защиты присматривать за Гарри, когда тот пошёл снимать пять галлеонов на рождественские подарки… – Директор пожал плечами. – Да, согласен, теперь понятно, что это была полнейшая глупость. Давайте продолжим.

Минерва тихо стукнула головой о подголовник кресла. Несколько раз.
– И тем не менее, директор, – произнёс Северус, – мы не можем считать, что
ему

о них неизвестно, лишь потому, что Пожиратели Смерти никогда не использовали магловские артефакты в первой войне. Во время войны с Гриндевальдом на Британию падали ракеты. Если, как вы нам говорили, он провёл те годы в магловском приюте… то он тоже должен был о них слышать. А если до него дошли слухи, что мистер Поттер во время учебных боёв использует магловские артефакты, то он непременно постарался бы изучить, какими силами владеет его враг, взять их на вооружение и научиться использовать ещё лучше. Именно так он мыслит. Любая сила, попавшая в поле его зрения, должна служить ему.

Старый волшебник стоял совершенно неподвижно, даже волоски его бороды замерли, как комок проволоки, и Минерве пришла в голову мысль, возможно, самая страшная мысль из всех в её жизни, что Альбус Дамблдор замер на месте от ужаса.
– Северус, – произнёс надтреснутым голос директор, – вы понимаете, что говорите? Если Гарри Поттер и Волдеморт начнут воевать магловским оружием, сгорит весь мир!
– 
Что?
– удивилась Минерва. Конечно, она слышала о пушках, но они не были
настолько

опасны для опытной ведьмы…
Северус продолжил, как будто её не было в комнате.

– Тогда, возможно, он целенаправленно посылает сообщение для Гарри Поттера. Возможно, он хочет сказать, что любое нападение с помощью магловского оружия встретит ответный удар того же рода. Прикажите мистеру Поттеру прекратить использование магловских технологий в учебных битвах, это покажет ему, что сообщение получено… и он больше не сможет заимствовать идеи, – Северус нахмурился. – Хотя, если задуматься, то и мистеру Малфою… и, конечно, мисс Грейнджер… пожалуй, полный запрет на технологии будет более мудрым решением…

Старый волшебник прижал обе ладони ко лбу и дрожащим голосом сказал:
– Я уже начинаю
надеяться,
что за этим побегом стоит Гарри… О Мерлин, защити нас всех. Что я наделал, что я наделал, что станет с миром?
Северус пожал печами.
– Насколько я слышал, директор, магловское оружие лишь немногим опаснее более…
тайных
аспектов волшебства…
– 
Опаснее? —
ахнула Минерва. Чтобы закрыть рот, пришлось приложить усилие.

– Опаснее, чем любые заклинания в нашу эпоху забвения, – кивнул Альбус. – Не опаснее того, что вычеркнуло Атлантиду из Времени.
Минерва уставилась на него, ощущая, как капли пота стекают по её спине.
Северус продолжал, по-прежнему обращаясь к Альбусу:

– Все Пожиратели Смерти, кроме Беллатрисы, предали бы его, все союзники отвернулись бы от него, все мировые силы объединились бы против него, если б он был настолько безрассуден, чтобы обратиться к по-настоящему опасным средствам. Так ли уж отличается наше текущее положение?
Лицо старого волшебника стало чуть живее и не было уже таким бледным.
– Наверное, нет…

– В любом случае, – Северус слегка снисходительно улыбнулся, – магловское оружие нелегко заполучить, будет мало и тысячи галлеонов, и тысячи тысяч.
Разве Гарри не трансфигурирует устройства, которые использует в своих битвах?
– подумала Минерва, но не успела она открыть рот…
В камине взметнулось зелёное пламя, и в нём появилась голова Пия Тикнесса, помощника мадам Боунс.

– Верховный Чародей? – произнёс Тикнесс. – У меня для вас доклад, полученный… – Пий бросил взгляд на Минерву и Северуса, – шесть минут назад.
– Шесть часов вперёд, вы хотите сказать, – кивнул Альбус. – Эти двое имеют право его услышать, докладывайте.
– Мы поняли, как это было сделано, – сказал Тикнесс. – В камере Беллатрисы нашли некий флакон, спрятанный в углу. Проверка остатков жидкости показала, что во флаконе было зелье Анимага.
Воцарилось молчание.
– Понятно… – тягостно произнес Альбус.

– Простите? – сказала Минерва. Ей понятно не было.
Тикнесс повернул к ней голову:
– Мадам МакГонагалл, анимаги в своём животном обличье представляют меньший интерес для дементоров. Все узники проверяются перед прибытием в Азбакан, и если они анимаги, то их анимагическая форма уничтожается. Но мы не рассматривали вариант, что под защитой Патронуса кто-то может принять зелье, пройти медитацию и стать анимагом уже в Азкабане…

– Я полагал, – произнёс Северус, теперь со своей обычной усмешкой, – что медитация анимага требует значительного времени.
– Ну, мистер Снейп, – закашлялся Тикнесс, – записи говорят о том, что Беллатриса Блэк уже была анимагом
прежде,
чем получила свой приговор, её анимагическое тело было уничтожено, но, возможно,
вторая
медитация требует не так много времени, как первая!

– Никогда бы не подумал, что у какого-либо узника Азкабана хватит сил на такое… – сказал Альбус. – Но до тюрьмы Беллатриса Блэк была сильнейшей волшебницей, и она могла бы это сделать, если такое вообще возможно. Можно ли обезопасить Азкабан от этого метода?

– Да, – уверенно ответила голова Пия Тикнесса. – Наш эксперт сообщил, что совершенно невообразимо, чтобы медитация анимага могла быть закончена меньше, чем за три часа, не важно, какая она по счёту. Отныне все посещения заключённых будут ограничены двумя часами, и дементоры будут сообщать нам, если какой-нибудь патронус поддерживается в тюрьме дольше дозволенного.
Дамблдор помрачнел при этих словах, но кивнул:

– Понятно. Конечно, подобных попыток больше не будет, но не ослабляйте бдительность. Когда вы сообщите всё это Амелии, добавьте, что у меня есть для неё информация.
Голова Пия Тикнесса исчезла, не сказав ни слова.
– Не будет подобных попыток?.. – переспросила Минерва.

– Дело в том, дорогая Минерва, – протянул Северус, не до конца убрав свою обычную усмешку, – что, если бы Тёмный Лорд планировал освободить из Азкабана кого-то ещё из своих слуг, он не стал бы оставлять флакон, чтобы сообщить нам, как это было сделано, – Северус нахмурился. – Но должен признаться… я всё равно не понимаю, зачем этот флакон там оставили.
– Это какое-то сообщение… – медленно проговорил Альбус. – И я не в состоянии понять, что оно означает, совершенно…

Он забарабанил пальцами по столу.
Долгую минуту, а может быть, три минуты, старый волшебник, нахмурившись, смотрел в никуда. Северус тоже молчал.
Затем Дамблдор в смятении покачал головой и сказал:
– Северус,
вы
это понимаете?
– Нет, – ответил профессор зельеварения и добавил с сардонической усмешкой, – что, возможно, к лучшему. Что бы ни
предполагалось
нам из этого уяснить, эта часть его плана провалилась.

– Теперь вы уверены, что это был Сами-Знаете… что это Волдеморт? – спросила Минерва. – Не мог ли какой-то другой Пожиратель Смерти использовать этот хитрый ход?
– И при этом разбираться в ракетах? – сухо уточнил Северус. – Я не думаю, что другие Пожиратели Смерти увлекались магловедением. Это он.

– Да, это он, – подтвердил Альбус. – Азкабан был неприступен сотни лет, а для его падения хватило всего лишь обычного зелья Анимага. Слишком умно и слишком невозможно, что всегда было визитной карточкой Волдеморта ещё с тех дней, когда он был известен как Том Риддл. Тот, кто пожелает подделать этот почерк, должен быть так же хитёр, как сам Волдеморт. И никто другой в мире не смог бы нечаянно переоценить мой ум и оставить мне сообщение, которое я совершенно не в состоянии понять.

– Если, конечно, он не оценил вас совершенно точно, – бесстрастно сказал Северус, – и в таком случае именно этих мыслей он от вас и добивался.
Альбус вздохнул:
– Действительно. Но даже если он обвёл меня вокруг пальца, по крайней мере мы можем быть уверены, что это был не Гарри Поттер.
Эти слова должны были вызвать облегчение, но Минерва чувствовала холодок, распространяющийся по позвоночнику, венам, лёгким и костям.
Она помнила такие разговоры.

Она помнила, как такие разговоры велись десять лет назад, когда кровь текла по Британии широкими реками, когда волшебников и ведьм, её бывших учеников, убивали сотнями. Она помнила горящие дома, кричащих детей и вспышки зелёного света…
– Что вы расскажете мадам Боунс? – прошептала она.

Альбус поднялся из-за стола и вышел в центр комнаты, касаясь своих инструментов. Какой-то инструмент ответил вспышкой, какой-то – звуком… Одной рукой директор поправил свои очки, другой – длинную седую бороду, и наконец древний волшебник повернулся к ним.

– Я расскажу ей ту малость, что знаю о тёмном искусстве, называемом крестражем, с помощью которого душу можно лишить смерти, – мягкий голос Альбуса Дамблдора, казалось, заполнил всю комнату, – и я расскажу ей, что можно сотворить с плотью слуги.
Я скажу ей, что воссоздаю Орден Феникса.
Я скажу ей, что Волдеморт вернулся.
И что Вторая Волшебная Война началась.
* * *
Несколько часов спустя…

На стене кабинета заместителя директора висели старинные часы с золотыми стрелками и серебряными цифрами на циферблате. На них были наложены чары тишины – часы тикали и двигались совершенно бесшумно.
Золотая часовая стрелка приближалась к серебряной цифре 9, золотая минутная стрелка шла следом, два связанных компонента Времени приближались друг к другу, чтобы вскоре оказаться в одном месте, но так и не столкнуться.

На часах было 8:43 вечера – приближалось время, когда Маховик Гарри откроется, чтобы пройти проверку, которую невозможно обхитрить ни одним мыслимым заклинанием, если, конечно, не существует заклинания, способного обойти законы самого Времени. Ни тело, ни дух, ни мысль, ни материя не способны растянуть день дольше, чем на шесть часов. Сейчас она придумает сообщение и попросит Гарри доставить его профессору Флитвику шесть часов назад, в три часа дня, а потом она спросит профессора Флитвика, получил ли он это сообщение в указанное время.

И Филиус скажет ей, что он действительно получил его в три часа дня.
И она попросит Северуса и Альбуса в следующий раз чуть
больше
доверять Гарри.
Профессор МакГонагалл вызвала патронуса и приказала сияющей кошке:
– Ступай к мистеру Поттеру и скажи ему: «Мистер Поттер, пожалуйста, зайдите в мой кабинет, как только услышите это сообщение, и ни на что по дороге не отвлекайтесь».

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь