Fuck

Кожу начинает мелко покалывать, быстро перебегая от кончиков пальцев до низа живота, пока глаза разглядывают присланную в ночи фотографию. Мягкое молочное тело, окутанное тусклым светом прикроватного ночника, стыдливо прячет свои изгибы за объёмным свитером, пока пальцы слегка приподнимают его вверх, открывая несчастные миллиметры белой кожи. Блестящие от влаги губы растянуты в тонкую улыбку, а глаза, налитые до краёв глубоким зелёным цветом, застыли, взволнованные и просящие.

 «God I want u to fuck me so much»

Это не могло не застать врасплох, особенно когда часы давно показывали два ночи, за окном нависла густеющая тень, а в доме плыла грохочущая тишина. За стеной спал брат, которому вставать на учёбу через жалкие несколько часов, за другой стенкой родители видели десятый сон, уморённые дневной работой. И только в комнате старшего сына виднелся слабый свет от экрана телефона, освещавший его загоревшиеся глаза и метавшийся зрачок, пытающийся по пикселю изучить присланное с другого континента фото. Густая кровь резво понеслась по организму, прилипая к коже изнутри, устремляясь прямиком в одно место, где уже оседает тяжесть, стоит воспоминаниям раскрыться, словно утренние цветы в летнем поле, заставляя пальцы скользить по клавиатуре, судорожно вспоминая так и невыученный язык.

«so much bored?»

Через пару томительных секунд на экране компьютера показалось лицо. Приглушённый свет, аккуратно застеленная кровать, ещё не расправленная для сна, и Акума, сидящий прямо напротив камеры, развалившийся на стуле, по шею утопленный в тёмном свитере.

-Hi, what was that? - говорит тихо, слегка севшим от долгого молчания голосом, привлекая внимание двух глаз по ту сторону, явно изголодавшихся по этим глубоким нотам.

-I miss, - Акума облизывает губы, не в силах скрыть ползущую улыбку, поправляя рукой свои отросшие волосы, только сильнее взъерошивая их.

-Month has passed, - Курсед принимает удобное положение, сидя на стуле, откидываясь на спинку. Сон уже давно покинул его, а сейчас, когда на экране светилось чужое лицо, довольно улыбающееся и сверкающее глазами из под длинной чёлки, все остатки густеющей дремоты сошли на нет. - I would like to come. Right now. But it's harder than it looks.

Акума кивает, закусывая губу, зарываясь в ворот свитера, опуская камеру ниже, скрывая за её пределами своё лицо, открывая вид на то, что застаёт Курседа врасплох уже второй раз за вечер, словно ударяя по горлу, заставляя подавиться спёртым воздухом комнаты. Тонкие бледные ноги, плотно сведённые острыми коленями, держат на себе кусочек розовой ткани, с небольшими складками и каким-то рисунком, разобрать который увы не удаётся, из-за тёмного освещения. Рука касается голой кожи на бедре, оглаживая её и сжимая, делая всё то, что сейчас с удовольствием сделал бы парень по ту сторону экрана, но который может лишь наблюдать, шумно втягивая воздух носом, неотрывно следа за тем, как пальцы тянут край юбки вверх, оголяя ноги ещё совсем немного, чтобы потом аккуратно поправить его, приглаживая неровные складки.

-Ахуеть, - выдыхает в микрофон, слыша в наушниках тихий смех, который ещё совсем недавно ощущал теплом на своей коже.

-Like it?

-Да ты не представляешь как, - Курсед нервно скребёт пальцем по колену, пытаясь унять только растущую дрожь, не в силах отвести взгляда от неровных розовых складок на чужих ногах, пока над ним откровенно смеются, ближе пододвигаясь к микрофону. - You look so, - делает паузу, чувствуя, как в голове очень быстро крутятся все слова, что удалось выучить за недолгое пребывание в другой стране, но ничего кроме «fuck» вспомнить не удаётся. - Hendsome, - улыбается, хотя прекрасно понимает, что никакой hendsome тут не подходит, но Акума на том конце тихо посмеивается, возвращая камеру на место, одобрительно кивая.

-Want to see what’s under that skirt? - довольно смотрит прямо в объектив, нарочито невинно хлопая глазами, уже залитыми отблесками потёкшего внутри масла, что делал взгляд туманным и глубоким, утягивающим в себя, заставляющим желать ещё больше. Улыбается, всем своим видом показывая, что добивался он именно этого - именно это растерянное лицо, сухая жажда в широких зрачках и нетерпеливое подрагивание - Курсед уже не знает куда деть свои руки.

Акума распрямляет плечи, позволяя ещё одной детали выйти наружу. Слегка грубоватая кожа розового чекера царапала тонкую шею, заставляя ее краснеть мелкой вереницей пятнышек. Изо рта вырывается застенчивый, сдавленный стон, который еле улавливается микрофоном, но все же достигает ушей на другом конце.

-Блять, Акума, - глаз не может игнорировать розовую полоску на шее, дёргающуюся каждый, когда парень сглатывает, терзая кожу. - Are you serious? Sure.

Парень встаёт со стула, откатывая его в сторону, секунду тупя взгляд в мониторе. Там, по другую сторону экрана, на другом континенте, два тёмных глаза неустанно следили за каждым его движением, от чего кровь всё же выступила на бледных щеках пудровым румянцем, сливаясь в цветом чекера. Красно-чёрные волосы были забраны в неумелых хвост, уже рассыпавшийся по бокам, но не скрывавший острые скулы и растянутую улыбку, сверкнувшую когда-то в баре, за спинами десяток людей, въевшуюся в память уже навсегда.

Акума цепляет самый край юбки, слегка покачиваясь в разные стороны, то ли от волнения, то ли от игривого настроения, что пузыриться в крови. Начинает поднимать его медленно, прекрасно понимая, как нетерпелив парень по ту сторону, пользуясь этим, изводя до резких щелчков в голове. В животе уже неприятно тянет, и Курсед кладёт ладонь на член, чувствуя, как ткань в районе головки начинает мокнуть, рвано выдыхая.

Юбка скользит по напряжённым бёдрам, поднимаясь всё выше, пока полу солнце не оказывается задрано вверх, полностью открывая вид на подрагивающий член, прижатый к животу и явное отсутствие нижнего белья. Акума прикусывает нижнюю губу, отводя взгляд в пол, зарывая горящее лицо в тёмных волосах. Он выглядит, как провинившаяся школьница, только это не подростковая комедия, а видео с пометкой «18+».

- It’s, it’s, you are wonderful. I would fuck you right here and now. But why all this?

-I already said, - Акума подходит к столу, облокачиваясь на него и заглядывая прямиком в объектив камеры. Намеренно рвано вздыхает несколько раз, прежде чем прошептать три слова, отчётливо выговаривая каждое. - I missed you.

-Me too. Do you know what I would do if I were by your side?

-And what? - садится на край кровати, плотно сжимая ноги, улыбаясь Курседу на экране, словно это странный порно кастинг времён ковида.

-If I were around, right now, I would pull up this sweater, no, it would be better to take it off altogether to run my hand over this beautiful body, over my stomach, it will tremble, right? - кивает сам себе, подтверждая свои слова, с упоением наблюдая, как парень, который стоял за рулём этого вечера, смущается всё сильнее, теребя пальцами край свитера, не смея отвести взгляд от монитора, от чего улыбка растягивается шире сама по себе. - I would squeeze your nipple with my fingers, harder than necessary to hear the moan that you would like to hide with all your might, biting your lips, but I could not, am I right? Will you give me your sweet moan if you touch your chest now? - Акума сжимает зубами и без того искусанную губу. Дрожащими пальцами тянется к кромке своей тёмной кофты. Задевает возбуждённый член, что через ткань дёргается, реагируя на непроизвольное касание. Пальцы скользят под свитер, поглаживая собственно тело, ведя дорожку вверх, как описывал Курсед, останавливаясь у достаточно затвердевших горошин. Сжимает правый сосок, отчётливо ощущая на месте своей руки чужую, ту, на которой сейчас сверкает подаренный перед отъездом розовый браслет, вены на которой сплетаются паутиной, завораживая и притягивая к себе. Приоткрывает пересохшие губы, проходясь по ним языком, тихо поскуливая, немного откидывая голову назад. От этого тихого, но тяжёлого выдоха глаза закатываются машинально, пока рука сильнее сжимает член сквозь ткань штанов. - I would like to shut you up with a kiss, but first I would kiss the right nipple, pinching it. I would run my tongue over it and then leave a mark of teeth on the left. I could feel your fingers in my hair, it would be harder to hold on, right? Your knees would tremble and you would moan again in exhaustion. You know, my cock twitches every time you do that, seriously. You moan better than in porn and I can no longer listen to their moans. I only want yours, - английский Курседа не идеален и очень далёк от того, что Акума привык слышать с детства, но сейчас, когда в комнате заметно потеплело, в голове шумит один сплошной шторм, а руки бессознательно скользят по собственному телу, от него хочется выть, срывая голос на громкие ноты. И он стонет, цепляя ногтем покрасневший сосок, что остро реагирует на вязанный свитер, заставляя мелко выгнуть спину, невольно толкаясь бёдрами вперёд. Курсед тянется к резинке штанов, оттягивая её и опуская ладонь на покрасневшую головку, с тихим выдохом растирая выступившую смазку, мелко вздрагивая каждый раз, когда палец неосторожно задевает уздечку. - You would moan so much that I would take pity on you. I would kiss you, digging into those lips, tearing at your mouth, until the oxygen in your lungs starts to run out. Your legs would give way, but I will not let you fall, grabbing your side and pressing closer and closer to me, lowering my hands lower to squeeze your ass so that it would be difficult for you to sit in the morning.

-Оh shit, - выходит слишком жалобно, но Акума чувствует, что просто не выдержит. Приподнимает подол розовой ткани немного выше, чтобы оголенными бедрами толкнуться вперёд, навстречу к камере, и мягко простонать. Знает, что их обоих трясёт от этого, и знает, что пальцы Курседа уже скользнули в штаны, оглаживая вставший член, реагирующий точно так же, как и его. - I want you like madly.

Акума тянется тонкой рукой к подбородку, слегка сжимая его, как это сделал бы Курсед, скользя по шее, очерчивая края чекера, спускаясь к свитеру, стягивая его, наконец открывая тело своему единственному зрителю.

Курсед мажет взглядом по острым ключицам, что наконец показались, скрытые до этого большим свитером, по тонкой шее, обрамлённой этим розовым чекером, несдержанно прикусывает губу, мысленно касаясь линии челюсти. Это смотрится так хорошо, что он готов кончить прямо сейчас.

Ладонь медленно скользит по ткани, бесстыдно растирая проступившее на розовой юбке пятно предэякулята, подрагивая плечами и молебно хныча, ища отклика в чужих глазах. А там пожар, самый настоящий, стирающий любые барьеры. Дрожащими руками он находит маленькую собачку на юбке, щёлкая молнией и спуская ткань вдоль ног, оставляя её на полу. Теперь ничего не мешало полностью наслаждаться процессом, отдаваясь с головой, забывая о расстоянии и ебучем океане между ними. Легко касается возбуждённого члена, проводя пару раз вверх и вниз, прерывисто дыша. Курсед смотрит на парня по ту сторону экрана, не сдерживая себя, продолжая озвучивать свои желания, желанные далеко не только для него.

-I want to see how deep you can take your fingers, - он сжимает основание головки, невольно шипя. Ему хочется этого тела. Ему хочется насладиться его вседозволенностью, его покорностью, той, с которой он сейчас изгибается на кровати, запрокидывая голову назад. - Will you do it for me?

Акума ведёт ладонями по ореолам сосков, надавливая на них и тихо скуля от всплеска ощущений, обводит ключицы, отапливая в них подушечки, всё ближе подбирась к губам, обхватывая палец фаланга за фалангой, поглядывая на камеру из под веера ресниц. Он далеко не всегда такой раскрепощённый, от чего видеть как этот парень, смущающийся поцелуев в закрытой комнате, покорно водит руками по телу, пока другая не останавливаясь растягивает кожу на члене - необычно, до одури необычно.

Смоченные пальцы оставляют блестящую дорожку на бледном теле, особенно ярко контрастирую на горячих сосках, от чего парень подрагивает, закатывая мутные глаза. С чужих губ срывается короткие «fuck» и «oh my god», вперемешку с глубокими вздохами. Курсед всегда млел перед этой чистой американской речью, что звучала так строго и доминантно, пока не наполнялась стонами и всхлипами.

-What do you want? - Акума вздрагивает, каждой клеточкой ощущая пристальный взгляд с экрана, оценивающий его действия, то замедляя, то ускоряя руку на члене, оттягивая желаемое удовольствие.

-I...I want you, - по обнажённому телу мажет холод из приоткрытого окна. Разум от него начинает трезветь, принося осознание того, что действительно сейчас происходит, нагоняя отступившее смущение. Но Курсед не даёт сознанию проясниться полностью, вводя укол возбуждение одним своим голосом, вынуждая закусить губу, боясь с желанием громко простонать его имя.

-Say what you want right now.

-You! - он невольно подаётся бёдрами вперёд, толкаясь в собственный кулак, прогибаясь в пояснице. Перед закрытыми веками - тело, что в другой ситуации нависало бы над ним, разноцветные волосы, что щекотали бы шею, свивая вниз.

Акума громко стонет, ведя рукой вверх и вниз по подрагивающему члену, то откидывая голову, то поглядывая в камеру плывущим взглядом, тут же смыкая глаза, жмуря их от колющего удовольствия.

Курседу кажется, что он бредит, запутавшийся в свисающих на плечи волосах, копируя движение руки, не отрываясь от экрана. Чужие вскинутые брови, приоткрытый рот - всё как в порно.

-Блять, сука, - рука двигается быстрее, не в силах сдержаться из-за возникающих в голове кадров, где член обхватывают вовсе не пальцы, заменяясь на тёплое и влажное нутро, пока стоны льются прямо в уши, без этих препятствий в виде наушников. Кровь пульсирует в висках, отдавая грохотом в голове.

Акума издаёт резкий громкий стон, содрогаясь, от которого Курсед кончает следом, видя перед собой лишь искры, хрипло выстанывая в микрофон что-то несвязное.

Оба тяжело дышат, даже не пытаясь привести расплавленные мысли в порядок. Затуманенный мозг отказывается работать и Акума откидывается на кровать, устало раскидывая руки. Ему не хочется ничего, кроме как закрыть глаза и уснуть, но в наушниках всё ещё слышится чужое дыхание, рваное и глубокое, вперемешку с шорохами салфеток и тихим скрипом стула. Акума улыбается, собирая остатки сил, всё же подтягиваясь к компьютеру, падая на стул.

-Do you like it? - Курсед поднимает взгляд на парня, вытирая сперму со своих рук, копируя его улыбку. Если бы он мог, он бы стиснул это разморённое тело в объятиях, сжимая его всю оставшуюся ночь, но сейчас он мог довольствоваться лишь словами, кивая пару раз.

-I think we need to call each other like that more often. Fuck this study.

Акума на это тихо посмеивается, чувствуя, как холод липнет к спине.