Фри-джаз

Фри-джаз (free jazz) - общеизвестное пуга­ло: любители джаза его за джаз и вообще за музыку не считают, а поп-рок-публика вос­принимает как бессмысленное, высокомерноз апутанное и к тому же порядком устаревшее занудство.

Бытует такое мнение: вы сначала узнайте,что такое настоящий джаз! Следует список из сотни альбомов. И вот после того как вы узна­ете, что такое настоящий джаз, слушать фри-джаз вам скорее всего и не захочется.

Получа­ется, что фри-джаз — это удел отличников-аспирантов, приступать к нему следует лишь после окончания джазового образования, что­бы не получить неверного впечатления оп редмете в целом. Этот, вообще говоря, сме­хотворный тезис отражает реальную исто­рию: фри-джаз во многих отношениях про­должал и радикализировал то, что существо­вало в джазе предшествовавших эпох.

Фри-джаз — это во многом реакция на со­стояние джаза конца 50-х годов. Джаз крайне усложнил свою структуру: учение об аккор­дах, о различных стратегиях применения гар­монических схем достигло своего апогея. Над теорией джаза работали люди с высшим кон­серваторским образованием. Эта ситуация в какой-то степени напоминает ситуацию с крайне формализованной и регламентиро­ванной классической поэзией.

Пиком сверхсложного джаза можно счи­тать альбом Джона Колтрейна «Giant Steps» (1959). Колтрейн был помешан на учении о гармонии, на связывании сложных аккордов, он не расставался с толстенной теоретической книгой.

Фри-джаз был радикальным разрывом с этой ситуацией. Музыканты перестали мыс­лить музыку как последовательность аккор­дов, привязанных к жесткому ритму. Импро­визация перестала опираться на аккорды, за­данные темой пьесы, и превратилась в более или менее мелодичную, независимо текущую линию. Фри-джаз — это полифония, которая предполагает развитие музыки параллельны­ми слоями. Гармонические связи, то есть но­ты, звучащие одновременно, стали возникать случайным образом по ходу импровизации, они не были заданы заранее. Фри-джаз отказался и от так называемых тональных тяготе­ний, ноты перестали предполагать одна дру­гую и стремиться друг к другу, как в тональ­ной музыке, то есть в обычном джазе и попе. Иными словами, мелодии фри-джаза не округлы, они не завершались победоносной нотой, это не мелодии, а закорюки.

Все инструменты оказались солирующими — ведь раз нет аккордов, то нет и ритм-груп­пы, создающей хребет музыки: бас, барабаны, сопровождающее фортепиано ведут собствен­ные партии. При этом барабанщик избегает традиционных джазовых ритмических схем, а остальные инструменты отклеиваются от барабанного бита. Они не стараются слиться в общем свинге, но действуют друг против друга, отталкиваясь от того, что делают дру­гие.

Фри-джаз крайне экспрессивен, импульси­вен: он неожиданно и резко прыгает, вскри­кивает, воет, ломается. Набор применяемых выразительных средств радикально расширя­ется. Тенор-саксофон допускает массу эффек­тов — он позволяет извлекать более высокие звуки, чем те, на которые рассчитан, он гибко реагирует на изменение напряжения мышц рта, на технику подачи воздуха.

Саксофон до­пускает очень сильное вибрато: частокол из яростных зигзагов стал типичным для фри-джаза. Одну и ту же ноту можно брать по-раз­ному или же по-разному ее окрашивать. Мож­но буквально выпевать последовательность нот; кстати, многие пассажи свободного джа­за звучат как имитация человеческой речи.

Саксофонист гудит, кричит, плачет, рычит, выплевывает и выстукивает звуки. Рисуемые им линии обитают в сфере саунда, а вовсе не дисциплинированных нот. Это экстатическая музыка.