Фотосессия

На этот раз получалось на так гладко, как в платье. Виктор был чем-то не доволен, он после каждого снимка, что-то объяснял ей.

Потом он объявил перерыв. Оксана ушла с Марго.

Виктор о чем-то думал, затем повернулся ко мне и спросил:

— А что обычно ваша жена пьет?

— В каком смысле?

— Из спиртного. Она немного зажата, надо ее раскрепостить.

— Вино. Иногда водку, коньяк.

— Отлично, — и он вышел.

Через пару минут он вернулся с бутылкой коньяка. И когда Оксана вернулась, заставил ее выпить приличную порцию. От выпитого, у не сразу выступил румянец на щеках, его было видно даже через макияж.

Затем началась съемка. Спиртное подействовало довольно быстро, Виктор остался доволен съемкой.

Затем опять смена одежды — теперь на Оксане было опять платье. Легкое, средней длинны, с разрезом спереди. Но когда она повернулась ко мне спиной... меня аж бросило в жар — сзади, на спине был вырез до середины попки. Трусов на ней не было, как и лифчика.

Макияж был довольно вызывающий.

У меня даже зашевелился член в штанах.

Затем она опять смена одежды, теперь купальник. И опять довольно откровенный. Три полоски спереди прикрывали лобок и соски на груди. Сзади же была тонкая полоска ткани, которая сразу же исчезла между ягодиц.

Эта часть сессии была самая продолжительная.

Когда все закончилось, Оксана, в сопровождении Марго, ушла переодеваться, а мы с Виктором пошли в офис.

Вскоре появилась моя жена, Виктор налил все в стаканы коньяка, причем себе опять плеснул на дно, а нам по приличной дозе.

— Я вас оставлю не надолго. Пойду посмотрю? как получилось.

После некоторой паузы, я спросил:

— Ну, как прошло? Ты довольна?

— Класс. Вначале я немного нервничала, а потом... все получилось. Мне понравилось. Я даже возбудилась, особенно когда фотографировалась в купальнике. А тебе как?

Я не хотел ей говорить, что мне тоже все это понравилось:

— Нормально. Ты так замечательно выглядела.

Вскоре пришел Виктор.

— Ну, что, — сказал он,...

— довольно не плохо получилось, для первого раза. Чувствуется, что не профессиональная модель, но это даже лучше, получилось более естественно. Как насчет второй части?

— Я не против, — сказала Оксана и посмотрела на меня.

И они оба уставились на меня.

Меня самого сильно завела эта фотосессия и, если честно, мне хотелось увидеть продолжение. Я молча кивнул, в знак согласия.

— На завтра наши планы следующие, — он на минуту замолк, — сначала одета, потом в белье, ну а потом без. Несколько довольно откровенных поз... Потом фото с партнерами...

— Она будет с ними голая?

— И да, и нет.

— Только эротические фото?

Он на время замолчал.

— Я бы снял не только. Но это как вам решить.

Я посмотрел на Ксюху, ее глаза горели. Ей явно хотелось... Да и мне тоже хотелось это увидеть, хотя я старался скрыть это. Смущало только одно — участие в этом моей жены...

Я сидел и колебался. Ксюха подошла ко мне и на ухо шепнула — ну пожалуйста, я этого хочу.

Я еще какое-то время размышлял, затем спросил:

— Как на счет лица? Я не хотел бы, что бы ее можно было узнать.

Виктор облегченно вздохнул, видимо ждал отказа, и ответил:

— Что-нибудь придумаем. Наденем маску, например...

— И я хочу присутствовать, как сегодня.

Он кивнул головой и стал быстренько, что-то набивать в компе (видимо, боялся, что мы передумаем). Потом взял наши паспорта. Через пару минет договор лежал перед нами. Ксюха его быстро почти не читая, подписала.

Я просмотрел, его и тоже подмахнул, что я не против того, что бы мо жена снималась.

Съемки на следующий день начались чуть раньше.

Сначала интерьер был обыкновенной комнаты. Оксана была в джинсах и рубашке. По мере съемки она постепенно оголялась.

С самого начала съемки на Оксане была маска, она скрывала глаза и часть носа. Но мне не доставляло труда узнать ее, и в тоже время, маска давала иллюзию, что это не моя жена.

Виктор сегодня с самого начала съемок налил Оксане коньяка, что бы ее раскрепостить.

Ее позы и одежда постепенно становились все откровение и откровение. Потом она осталась в нижнем белье.

Затем перешли в другую комнату, здесь стояла огромная кровать. На стене было огромное зеркало. Съемки продолжились уже здесь.

Всю съемку я сидел и не отрываясь наблюдал за происходящим. Мне трудно описать мое состояние. Но могу сказать, что я был довольно прилично возбужден.

И тут случилась заминка — Оксана по ходу съемки должна была полностью оголиться. Она уже сняла верхнюю часть, на ней остались одни трусики. И тут она остановилась... и, на отрез, отказалась их снимать.

Виктор долго с ней говорил, но безрезультатно. Он даже объявил перерыв.

Подойдя ко мне, он сказал:

— Тут возникла проблема, Оксана не хочет раздеваться на твоих глазах. Тебя я удалить тоже не могу. Вот так... Что делать будем?

И он прямо из бутылки хлебнул коньяка.

Он ждал моего ответа. Но я уходить не хотел. Я хотел видеть, что будет дальше!

Немного подумав, он сказал:

— Есть одно компромиссное решение. Тебя здесь не будет, но ты все будешь видеть. тебя такой вариант устроит?

Я кивнул головой. Мы вышли из комнаты и зашли в соседнюю. В комнате было полумрак, но зато, как на блюдечке, была видна соседняя, где только что происходила съемка.

— Ну, вот. Я предлагаю тебе переместиться сюда. Видеть ты будешь все... А тебя никто. Вот со звуком плохо.

Я осмотрелся кругом, уселся в кресло как перед телевизором. Кровать была как на ладони. Интересно, для чего это сделано?

— Ладно. Согласен.

— Вот и хорошо.

Он покопался в углу и, передо мной на столике, появилась бутылка и стакан.

— Это компенсация...

Вскоре все опять были в комнате, где происходила съемка, все, кроме меня. Я теперь за этим наблюдал со стороны.

Виктор, что-то говорил Оксане, она крутила головой в моих поисках. Что он ей сказал по поводу моего отсутствия, я не знаю.

Налив и заставив Оксану выпить очередную порцию спиртного, они продолжили съемку. В отсутствии меня, Оксана вскоре осталась совершенно голой и с готовностью продемонстрировала все свои прелести в различных позах. Причем снимков было сделано, по-моему, много.

Потом перерыв. А вот после него, в комнате кроме Оксаны появились два парня. На вид максимум лет по 25, спортивного вида, одетые лишь в одни шорты.

Виктор не долго им всем объяснил, что он от них хочет, жалко, что я не мог слышать его.