Fish River Canyon

Утром сточная вонь близлежащего городка послужила нам будильником. Мы быстро собрали пожитки, свернули палатку, наспех закинулись кашей и побежали на трассу. Машины летели мимо, едва не задевая зеркалами наши потрёпанные рюкзаки. Мы шли в нужном направлении, чтобы не терять времени. Дешевый самообман - ну сколько может пройти человек пешком с тяжелым рюкзаком? Пятнадцать километров я ненавидела все происходящее, но в душе надеялась на хэппи-энд. 

После утренней пробежки с рюкзаками мы тронули душевные струны судьбы и она послала нам дедульку на новеньком форде. Он сначала проскочил мимо, но передумал.

Дед плохо слышал и вероятно не очень видел, но провез наc еще шестьдесят километров до поворота на каньон. Мы добились к нему три дня, перепутав точки на карте и сделав крюк почти в четыреста километров.

Но сегодня, сегодня мы радостно потирали руки: оставшиеся сто тридцать семь километров по одной дороге казались детской шалостью, но кроме нас на дороге никого не было и похоже не ожидалось. 

Виталик видимо сам устал от того, что мы никак не можем доехать и, пожалуй, впервые не пошёл в нужном направлении, а сел у дороги и решил, что мы подождем час.

Спустя час никто не приехал. Виталик раздосованно помог мне залезть под рюкзак и мы хотели было уже менять курс, как возле нас остановился внедорожник с белым семейством внутри. Без лишних разговоров, они запихнули нас в свой новенький 4х4 и мы понеслись. Мама-папа-сын оказались очень милыми товарищами, которые вернули нам веру в старый добрый автостоп. Проблемы была в том, что возвращаться они обратно не собирались, а нам кровь из носа до темна надо было снова стоять на главной дороге, но кто думает о таких вещах, когда впервые за три дня есть реальная возможность сделать то, что так хочется. 

Каждый знает, что это за чувство - когда очень долго чего-то добиваешься. Спотыкаешься, падаешь, разбиваешь нос и коленки, и кажется, что весь мир против тебя, а потом добиваешься. И часто уже даже не помнишь, зачем тебе это было нужно, но непременно нужно. Мы стояли на краю каньона и не дышали. И не прыгали от радости. Это было так честно и так нормально - стоять на краю огромного каньона. Нам так хотелось рассказать ему о своем долгом пути, но мы молчали. Иногда молчать выходит очень многословно. Семья радовалась ему по-своему и не вмешивалась. 

И пусть для кого-то путешествие - это тяжело, пусть чудаки с рюкзаками кажутся кому-то глупцами и бродяжками, но ради таких секунд пожалуй и стоит всё это делать. Почему-то они запоминаются сильнее, чем секунды после покупки новой машины или платья. 

Когда солнце начало клониться к закату, семья подкинула нас до своего поворота и умчалась в свой семейный отпуск. Мы уставшие, счастливые и молчаливые шагали в сторону главной дороги. 137 километров в обратную сторону и ни одной машины. Неподалеку от дороги бродили красавцы орексы, под ногами у них сновали шакалы, а тишина пустой дороги оглушала своей густотой. 

Ночи и закаты в Намибии волшебные. Этот закат не был исключением. Небо и горы облили розовой пастилой, медленно превращающейся в фиолетовую и голубую. Вдали возвышалось небольшое плато, впитывающее луче заката и отражающее в небо багрово-голубоватую дымку. Мы прошагали около пятнадцати километров, встретили двадцать одну машину в противоположную сторону и ни одной в нашу.

Злиться на ситуацию не было смысла - мы только что осуществили пунктик из wish-листа, который вообще мог не сбыться. Разве можно было жаловаться на опасность быть съеденными леопардами посреди национального парка? А мы поняли, что мы на его территории только в тот момент. Животные вокруг подозрительно исчезли из поля зрения вместе с последними лучами солнца. Виталик уверенно зашагал в сторону плато со словами: «Заночуем у скал, будем поддерживать костер и спать по очереди». У меня слегка подкосились ноги от такой перспективы, но протестовать я не решалась - предложить мне было нечего. 

Когда мы находимся в привычной обстановке пробок, меблированных квартир и карьерных лестниц, мы чувствуем себя уверенно, в своей среде. На природе же приходится играть по её правилам, а согласно правилам, в природе есть те, кому социальный статус и регалии не важны. Одни из таких - леопарды, живущие в горах Намибии.

В первую секунду, когда мы услышали рычание, мы решили, что нам показалось. Но в испуганных глазах обоих было неопровержимое доказательство нашего стопроцентного слуха. И как бы ни хотелось паниковать в такой ситуации, любая попытка продумать свои действия выглядит смешной и нелепой. Я лепетала: Виталик, у меня есть полотрашка воды. Если он нападёт, надо будет засунуть бутылку ему в пасть! Кудрявый зашелся в истерическом смехе и начал доставать фонарики. 

За нашими спинами послышалось далёкое урчание. Руки похолодели и невидимой узел затянулся вокруг шеи - я с трудом вдыхала и боялась поверить в происходящее. Виталик громко крикнул: «Машина!», пытаясь сообщить мне, леопарду и себе, что бой еще не окончен. Мы продолжали идти по дороге и каждый пару секунд оборачивались на свет фар - медленно приближался отблеск фар, прыгающий на кочках. После небольшой горки мы должны были увидеть её очертания, но время тянулось так медленно, что казалось между нами пара сотен километров. Виталик предложил считать и оборачиваться. Я орала со всей мочи «Раз, два, три!» и вглядывалась в пыль, взвешенную над дорогой. Машина еще не показалась. «Раз, два, три!», - Виталик повернулся и силуэт грузовика появился в паре сотен метров от нас. 

Еще никогда мы не любили машины так сильно, как в ту секунду. Мы перегородили дорогу с твёрдым намерением уехать подальше. В кабине сидели два черных парня - они развозили еду по кемпингам и возвращались со смены. Я тараторила без умолку про леопарада, а парни растерянно смотрели на нас и в тысячный раз боролись с необходимостью взять на себя ответственность за неординарную ситуацию, - то, что африканцы делать крайне не любят. Они стали смеяться - «Леопардов тут полно, они живут в горах, а ночью спускаются на охоту». Я представала нашу запланированную ночевку. Прямо ужин с доставкой на дом. 

Они спросили: «Вы точно нас не будете грабить?», - тут уже смеялись мы. «Не будем», - единственное наше доказательство ребята приняли на веру и пустили в кабину. 

Еще часа три мы ехали с ними в тесном грузовике. Несколько раз с обочины на свет фар выбегали зайцы, которых водитель с большим удовольствием давил. Я закрывала глаза и пищала «ноу-ноу-ноу». «Почему нет? Будет ужин для какой-нибудь лисички. Круговорот!», с важным видом учил меня его напарник. Я смотрела на Виталика в надежде обрести поддержку, но он велел мне не качать права в кабине тех, от кого зависела наша судьба в тот вечер. 

В глубокой ночи мы добрались городка, от которого до океана осталось всего лишь сто километров. Парни припарковали грузовик на задворках какого-то отеля и завалились спать внутри, а мы поставили палатку. В ту ночь мы впервые ощутили минусовую температуру в Африке, но даже ледяные пальцы и мурашки служили нам в ту ночь самым ярким напоминанием, что мы живы.