Фем. Критика Moscow Fem Fest

В ситуации сложившейся вокруг Moscow Fem Fest поразительно все. Начиная от того, что он называется первым в России масштабным феминистским фестивалем, заканчивая тем, что одним из спикеров там является Кирилл Мартынов, подвергший впоследствии фб-травле Oksana Vasyakina, а также тем, какова на это реакция организаторки фестиваля Ирины Изотовой. У себя на странице в комментариях к одному из последних постов она пишет: «Наша задача - представить палитру взглядов, практик и проблематик. Как в форме конференции, так и в форме художественного высказывания.», и тут же ниже, что ее выбор участниц и участников субъективен, но она об этом не жалеет в сложившейся ситуации. После того, как Оксана Васякина отказалась от участия в фестивале, палитра современного российского феминистского письма оказалась представлена одной единственной «поэтом» (как значится на странице фестиваля) Сююмбике Давлет-Кильдеевой, которая выступит с «перформансом-разговором о концепте «женской поэзии»» под названием «Феминизм и поэзия», а также расскажет, «какие стихи считают феминистскими и почему», на это ей по программе, кстати, отведено всего 35 минут (ну и правильно, чего там возиться-то с этой феминистской поэзией).

 Дмитрий Кузьмин (Dmitry Kuzmin) и коллеги взяли на себя задачу попытаться найти тексты самой поэта Давлет-Кильдеевой, результаты этого поиска можно посмотреть у Кузьмина на страннице. Оксана Васякина же отказалась от участия в фестивале, после того, как организаторки осведомились о чем же она будет читать стихи, и, услышав в ответ, что о насилии над женщинами, дали понять, что этого им не надо, таких текстов, а надо что-то более дружелюбное и умиротворяющее (об этом есть также видео на странице Оксаны).

Лично меня больше всего поражает то, с какой смелостью и непосредственностью кураторка фестиваля, Кирилл Мартынов и множество мудаков у него в комментариях берут на себя роли литературных экспертов, с какой легкостью это делают также многие организаторы других, не только феминистских публичных мероприятий, когда им нужно разбавить вечер стихами. Так у нас и формируется в публичном поле (не без помощи раскрученных медиа) образ современной поэзии, которая считается легко зарифмованным творчеством знакомых или друзей, досуговой сетевой практикой или арт-терапией, воспроизводящей штампы и чувственные матрицы прошлых веков в каких-нибудь уютных лофтах и барах. Многим, кто придет на этот и множество других фестивалей будет неочевидно, что эти люди никак не формируют своими практиками реальную картину поля современной российской поэзии, а уж тем более феминистского письма. А она есть, эта реальная картина, и точно также связана с институциями, критикой, экспертным полем, сообществами и, наконец, конкретными авторами, о которых не так уж невозможно узнать, словом институт современной поэзии в России функционирует точно также, как и современное искусство, кинематограф и другие виды культурных практик, он обнаружим через ряд ресурсов и медиа при желании, он масштабен. 

Наконец, даже есть уже какое-то время функционирующий наш семинар в СПб, посвященный феминистскому письму и поэзии, о котором я считаю нужным в этом посте упомянуть. Но организаторка фестиваля и Кирилл Мартынов, который в комментариях у себя на странице предлагает Оксане Васякиной отваливать и дальше тусоваться в своем гетто, почему-то думают что этих институтов нет, а есть только их «субъективное мнение», которое ведет всех в светлое будущее легкодоступного и перевариваемого феминизма. Я думаю, что в первую очередь по этим причинам нужно подписать нижеприведенное обращение, коллективно составленное при участии Marina Simakova, Kirill Korchagin, Igor Gulin и др.. 

Потому что никакого гетто нет, а есть свинское поведение отдельных лиц и, прежде всего, нежелание других лиц вникать в глубокую, сложную и интересную область современного письма, в разных формах артикулирующего гендерную проблематику, вместо этого - поиск самых простых решений. Такие вещи надо проговаривать, такой версии мейнстримного и на проверку агрессивного «феминизма» надо сопротивляться. Сопротивление - это не только отказ и неприятие, но и в том числе и борьба за культурную гегемонию, которая сегодня очень важна. Потому что и феминизм – это борьба, феминизм – это жестко, феминизм – это сложно, феминизм – это разумно, диалогично, конфликтно, внимательно, но и сильно, требовательно, яростно, множественно, негативно и субверсивно, как и поэзия.

Текст коллективного обращения:

11 марта в столице должен состояться Moscow Fem Fest – «первый масштабный фестиваль о феминизме и уникальности каждого», как говорится в анонсе. Масштаб этого мероприятия ни у кого не вызывает сомнений: известный профессор, редактор глянцевого издания, творческие интервенции, пространство в здании центрального телеграфа, громкие информационные партнеры и полноценный спонсор. Феминистским проектам, которые из года в год реализуются при посильной поддержке художественного, литературного и активистского сообщества, неведом такой размах. К счастью, среди участниц и участников фестиваля можно видеть не только крупных теоретиков и бизнес-гуру, внезапно воспылавших интересом к гендерной проблематике, но и представительниц отдельных феминистских инициатив (хотя их там все-таки меньшинство). Однако радость от того, что феминистский вопрос становится неотъемлемой частью публичной сферы, быстро сменяется недоумением при попытке разобраться, сколько в этом фестивале феминизма и творчества, а сколько того, что оказывается губительным для обоих.

Для этого вовсе не обязательно указывать на содержательные огрехи программы или гламуризацию феминистской повестки. Достаточно обратить внимание на информационно-эмоциональный фон и ту систему ценностных координат, в которой приходится ориентироваться всякому, кто пытается приобщиться к грядущему событию. В преддверии фестиваля, в центре внимания которого «ценность свободы выбора каждого человека», случилась неприятность. Один из ключевых спикеров, Кирилл Мартынов, опубликовал на своей странице фрагмент стихотворения Оксаны Васякиной, работающей с опытом переживания сексуального насилия. Инициированное сетевое обсуждение полнилось оскорбительными, сексистскими, мизогинными комментариями, направленными и против женщин вообще, и против абстрактного сообщества феминисток, и против конкретных персоналий, и, наконец, против современной поэзии. Важно здесь в первую очередь то, что антифеминистская и обесценивающая риторика сетевых присяжных, желающих отмыть мир от феминизма, а литературу от современности, сама по себе симптоматична.

Организаторы фестиваля называют происходящее «слухами» и благодарят за «активный пиар», открещиваясь от политики и идеологии. Но хочется напомнить организаторам, что политика – это в первую очередь борьба за право переопределять понятия и обращаться с идеями. Так, например, решение связать феминизм с «уникальностью каждого», а не, к примеру, с коллективной борьбой за гендерное равенство или за обеспечение достойных условий женского труда – это исключительно политическое решение. И тем показательнее, что в программе фестиваля оказывается не то женское письмо, что обращается к наиболее болезненным сюжетам современной российской жизни, пусть даже кому-то они могут показаться не слишком приятными, а письмо намеренно бесконфликтное, которое запирает женщину внутри мира собственных эмоций и для которого феминизм оказывается лишь модным украшением.

Мы полагаем, что феминизм – это не товар, а словарь феминистской теории – не набор слоганов, которым можно прикрыться в кризисные времена. Мы против деполитизации как феминизма, так и искусства и готовы бороться за право определять их смысл и содержание, приглашая всех желающих к участию в дискуссии.

Поэзия, как и феминистская теория, – это инструмент исследования мира. Это живое и осмысленное дело, порождающее множество противоречий, обеспечивающих его развитие. Конечно, пространство литературы неоднородно, а личные отношения с литературным каноном могут иметь разную траекторию. Но именно поэтому насущные проблемы производства смыслов и стилей – не только в литературе – должны быть предметом широкого обсуждения.

Однако обе эти дискуссии должны исключать хамство, обесценивание собеседника и бесчестную попытку сделать авторский голос нелегитимным. Мы надеемся, что это обращение позволит нам вывести возникшее противостояние за границы фейсбучного театра военных действий. Несогласие как условие политической жизни не должно становиться разменной монетой в дискурсивной резне, а большой размах требует большого и обстоятельного разговора – как о феминизме, так и о литературе, и о том, какое отношения они имеют к тому состоянию, в котором находится современное общество.