Феликс

Ц. проснулся не по будильнику. Собственный организм подводил его уже который раз. Посмотрев на часы и окончательно убедившись, что проспал, Ц. встал с кровати. Старая металлическая койка протяжно скрипнула, не желая расставаться со своим хозяином. Мысли Ц. никак не собирались в единое целое: "Как я мог согласиться работать в новогоднюю ночь? Я же еще студент, нужно больше отдыхать, пока могу... Кофе закончился, придется пить чай. К такому жизнь меня не готовила. Как быстрее проснуться? Нужно уехать было. Или уволиться, но никак не дежурить!"

Проснуться быстрее не получалось: голова гудела, тело потряхивало от холода. С трудом собравшись на работу (с трудом — это за два часа против обычных сорока пяти минут), Ц., наконец, вышел из дома. Если так можно было назвать древнее общежитие медицинского университета. Ц. был студентом старших курсов и, как многие однокурсники, подрабатывал в одной из столичных реанимаций.

Погода на улице отказывалась радовать: вместо обещанного синоптиками снега, Минск старательно месил слякоть. Несмотря на такое негостеприимное окружение, Ц. решил немного прогуляться по украшенному городу. Проспект вовсю мигал то красными, то зелеными огнями, толпы людей на улицах переходили от магазина к магазину, и в воздухе чувствовался настоящий рождественский дух. Ключевым моментом новогодних приготовлений, конечно же, были витрины магазинов и кафе. Маленькие кофейни, обычно заполненные наполовину, расцвели и перестали справляться с потоком желающих выпить кофе и немного отдохнуть в тепле. На окнах висели гирлянды, вырезанные из бумаги снежинки и разноцветные дождики. Магазины вели себя скромнее, но тоже приоделись и светили вовсю, заманивая случайных прохожих. Но все это не могло порадовать Ц. 

— Неужели не может быть хотя бы минус 5, чтобы снег скрипел под ногами, чтобы с неба хлопья падали, чтобы было светло, — на этих мыслях проезжающая мимо машина окатила Ц. из лужи, — все, ничего хорошего от этого дня уже ждать нечего. Вот тебе и Новый Год. нужно скорее попасть в больницу. Благо, до нее рукой подать.

Заведующий отделением кардиохирургии сидел в кабинете в гордом одиночестве. Статный мужчина, почти два метра ростом, голова увенчана копной русых волос — в университетские годы был звездой, и в отличие от многих звезд, потускневших со временем, во взрослой жизни засветил только ярче. На душе у заведующего было неспокойно: как-никак, последний рабочий день. Дальше — практически неизвестность. Поиск нового места работы, переезд в другую страну. 

"Правильное ли решение я принял? Пожалуй, да. Я не могу больше смотреть на этот бардак, не могу смотреть как дети умирают из-за..."

В дверь постучали.

— Войдите! — громко ответил ВВ. Тон этого "войдите", будь человек за дверью осмотрительней, легко мог заставить незваного гостя отложить планируемый разговор и удалиться, оставаясь инкогнито. Сейчас был явно не тот случай. Дверь открылась почти сразу же после стука, и ничего хорошего это означать не могло.

— ВВ, это самое, серьезное дело, — в дверях стоял дежурный реаниматолог, — акушеры, б***ь, поздравили с Новым Годом. Экстренное кесарево, вес 3300, транспозиция магистральных сосудов, ДМПП нет, сатурация 30%, реанимируют, уже в машине. Рентгеноперационную собрать не успеваем, придется Рашкинда в открытую делать, я заказал операционную, всех предупредил, иди мойся.

Отличительной чертой опытных врачей является способность передавать информацию четко, ясно, без единого лишнего слова. Клиническую ситуацию ВВ обдумывал уже по пути в операционную: "Вес 3300. Не большой, но и не маленький. По крайней мере, больше 3 кг — это хорошо. Один плюс. Дефекта межпредсердной перегородки, жизненно необходимого при ТМС, нет. Один минус. Длительная реанимация. Второй серьезный минус. Такие редко выживают. Операционная собирается экстренно. Никогда это ни к чему хорошему не приводит. Третий минус. Пока 3:1. Шансы побороться есть. Все-таки Новый Год на пороге. Если и случаться чудесам, то когда еще?"

— Транспортная бригада уже в здании. Все готовы? Работаем. Ц., набирай адреналин, мезатон, атропин на всякий случай, кальций, соду, пусть все под рукой будет. О., поставьте вену ему еще одну, пупочной нам может не хватить. А., с вас массаж сердца, будем меняться. К., дефибриллятор на всякий случай прикати. Л., вы дышите руками, аппаратом мне не нравится. Стабилизируем и отдаем в операционную.

— Есть адреналин, держите.

— Вводите адреналин.

— Ввели адреналин.

— Окей, продолжаем массаж, накрутите кислород больше.

— Есть кислород.

— Еще адреналин. Вену поставили?

— Вену поставили.

— Хорошо, давления своего практически никакого, но других вариантов нет, едем.

Из протокола операции: срединная стернотомия, резекция тимуса. Перикард вскрыт вдоль всей поверхности сердца, разведен на держалках. Канюлирована аорта, обе полые вены, начато параллельное ИК; на ИК вскрыто правое предсердие, ревизия межпредсердной перегородки. В области овальной ямки скальпелем вскрыта перегородка, расширена ножницами до 5 мм. Ушивание правого предсердия, чреспищеводная ЭХОКГ, сообщение между предсердиями 5 мм, сброс преимущественно лево-правый. Уход от ИК, деканюляция, гемостаз. Грудина ушита 6 отдельными викриловыми швами. Послойное ушивание, асептическая повязка.

Ребенка спустили из операционной почти в 23:50. Ц. быстро подключил его ко всем аппаратам, распутал провода. Было очевидно, что пациент абсолютно стабилен. А это значит, что...

— Так, ты чего еще здесь? Ц., давай быстрее к столу, мы уже шампанское разлили, чай заварили, 23:58 уже, давай-давай, ждем тебя, — О. была непоколебима. Ц. по опыту знал, что О. всегда оказывается права, — на Феликса своего не смотри, отказник он, еще долго бедный, будет мучиться. 

— Что? Отказник?

— Отказник, я тебе говорю. Не первый же день тут вроде работаешь. Отказалась от него мама. И папа отказался. Еще и Феликсом обозвали, чтобы совсем жизнь испортить. Все, пошли, в порядке он. И ничего не понимает. Пожалеешь еще.

— Да-да, иду уже, иду. Бегите вперед, я вас догоню.

Ц. обернулся на Феликса. За окном хлопьями падал снег. Послышалось раскатистое "ураааа!", звон бокалов, а за ними и салют, отблески которого были хорошо видны на стекле за маленькой кроваткой. Наступил новый год.