Fail-tech

Зимние каникулы закончились, значит пора посмотреть кинчик. Прихожу вчера вечерком к приятелю бахнуть лагерка и освоить новый сезон «Чёрного зеркала». Беспроигрышный кейс, сами понимаете. Меньше всего можно было предположить, что неприятности может доставить… телевизор.

Сначала я даже не понял, что вызвало у меня дискомфорт – картинка, вроде, норм, не этот отвратный Тру Моушн, который делает прекрасный мягкий кадр кинокамеры резко-маслянистой дешёвкой телевизионного оборудования. Минут через десять у меня заболела голова, и тогда друг предположил, что мне мешает Ambilight – такая некогда модная технология подсветки за экраном телевизора, которая анализирует изображение и своими цветами как бы продолжает его, рассеивая похожие цвета на стене. Уж не знаю, кто как сие воспринимает, но по-моему, это просто ад: ощущение, что лампы имеют цветов пять в лучшем случае (светло-лазоревое море в кадре продлевается тупо синим светом по стене), комбинации цветов невозможны, поэтому если по телеку показывают бело-синюю вазу, то вас ожидает только белое либо только синее продолжение. Забавно, что мой кореш настолько привык смотреть всё с Эмбилайтом, что у него дискомфорт вызвало его дальнейшее отсутствие.

Я отчётливо помню, как много лет назад я смотрел живописную рекламу «умной подсветки», и мне почему-то думалось, что она способна полноценно продолжать изображение, вроде как на проекторе. Короче, всё оказалось сделанным по принципу «ожидание/реальность».

Помню также, как бились в тупике зашоренные производители первых смартфонов, извёртываясь в способе манипулировать устройством без кнопок, но и без тачскрина. Все эти оптические джойстики (да-да, управление взмахами пальца, маленький мечтатель!), или мини-тачпады, как на компе, чтобы курсором пошурудить, преподносились новым словом техники, сулящим перевернуть отношение к портативным устройствам. В затхлой атмосфере, где витали лишь ароматы последних соков, выжатых из безнадёжно устаревших технологий, минималистичный аппарат ребят из Купертино стал глотком свежего воздуха. Хотя более чем за сто лет до Apple мир переклинило на технических возможностях.

Технологии, расцветшие в начале ХХ века, поражали воображение: автомобили, самолёты, дирижабли, телефон и граммофон, кино – глядя сейчас на образцы столетней давности, я испытываю вовсе не снисхождение и усмешку, а искренний восторг тогдашним дизайном, чувством вкуса и пониманием роскоши. Ну и что, что современные клеркомобили экологичны и экономичны – зато несуразно огромные автомобили (почему-то почти все кабриолеты, как будто зимы нигде не было!) были воплощением стимпанка.

Но и в те годы, как, собственно, и всегда, производители гнались за минимизацией расходов, прощупывая пути удешевления создания своих детищ. Перспективная технология роторных двигателей так и осталась уделом редких автомобилей, вроде Mazda RX-8 или даже более экзотичных ВАЗов в СССР.

Так уже в начале 1920-х химики General Motors открыли классную жижу по имени Тетраэтилсвинец, которую стали добавлять в бензин для повышения его октанового числа. Первыми буквально сразу же уровень безопасности и дружелюбия тетраэтилсвинца оценили работники производственного цеха, массово отравившиеся ядом. Но ребята из GM, Standard Oil и DuPont не собирались отказывать себе в непомерных заработках на «высококачественном топливе», поэтому во избежание паники назвали своё детище «этилированным бензином», опаснейший свинец спрятался за старым-добрым «этилом», который стойко ассоциировался с обыкновенной алкашкой. В СССР также активно применяли этилированное топливо, а на топливных баках военных грузовиков даже писали «Этил – яд», чтобы отбить соблазн особо искушённой публики догнаться содержимым. Победить топливное лобби и искоренить использование тетраэтилсвинца удалось лишь к 1970-м годам, после чего уровень свинца в крови рядовых американцев снизился на три четверти.

Примерно та же участь постигла токсичную технологию дагеротипии – предтечи фотографии. Изображение на металлической пластинке представляло собой зеркальную плёночку – амальгаму (что-то вроде современных голограмм), образовавшуюся в результате реакции серебра и ртути. Именно опасность применения ртути похоронила прорывное изобретение, вскоре сменившееся фотоплёнкой. Но и съёмочная плёнка плоть до второй половины прошлого века была неидеальна, например, она знатно горела – примерно, как порох.

А с каким воодушевлением учёные, общественность и бизнес восприняли открытие радиоактивных элементов! Великая Мария Склодовская-Кюри носила на шее в виде кулона подаренную ампулу с радием, считая её своим талисманом. Прочие исследователи с подачи коммерсантов выдавали на рынок массовых товаров всё новые головокружительные изобретения: радиоактивную воду от всех болезней, ионизаторы воздуха, детские наборы юного ядерщика с набором самых классных изотопов и многое другое.

Моим топ-1 является бытовой флюороскоп, на протяжении полувека использовавшийся в прошаренных обувных магазинах по всему миру. Чтобы модницы и модники точно понимали, не будет ли жать им обновка, продавцы предлагали посмотреть на состояние и положение костей ступни в реальном времени с помощью рентген аппарата. Если бы такая штуковина стояла сейчас у Гены Букина, ему бы за работу рядом с подобным прибором шёл бы спецстаж, ходил бы завешанный свинцовыми пластинами и регулярно получал бы молоко. Ну а какое облучение получали не ведавшие обо всех опасностях ядерных технологий обыватели 1920-х – 1960-х годов, остаётся предполагать, опираясь на косвенные данные частотности онкологических заболеваний у работников сферы лухари обувки.

Долгое время пионеры воздухоплавания пытались заменить дорогой гелий на водород при наполнении дирижаблей. И всё бы ничего, если б исполинские тихоходы не стали бы воспламеняться, как тополиный пух из-за постоянных утечек газа и плохой электропроводности оболочки, вызывавшей искры. Именно по этим причинам случилась легендарная авария дирижабля «Гинденбург», завершившая эру пассажирских коммерческих перевозок на цеппелинах как слишком опасных и в целом быстро устаревших транспортных средств.

Не менее взрывным изобретением стал знаменитый огнемётный джип времён второй мировой войны, где позади сиденья водителя расположились огромные резервуары с топливом огнемёта, а на капоте пули врага доблестно встречал бензобак. По бокам закреплялись дополнительные канистры, короче, сказка, а не машина. Вообще огнемёт в любом виде (ну разве что за исключением танка) – такое себе изобретение и по безопасности и по дальнобойности.

Не могу нарадоваться на всякие странные приблуды, возникающие от крайней нищеты – некоторые из них довольно остроумны, например инструмент для выправления ранее использованных крышек на банках с соленьями. Всё от той же нужды французские оборонные инженеры придумали поставить пушку на… мотороллер. Vespa 150 TAP – гений военной промышленности с дыркой в кармане установил на романтичную тарахтелку 75-миллиметровое безоткатное орудие и с помпой вручил французским десантникам как высокомобильное, простое и удобное средство ведения войны в условиях пересечённой местности, например во Французском Индокитае – чтобы эффективно противостоять гукам. Не требуется даже дополнительных разъяснений, почему это чудо техники было обречено на забвение – проще таскать пушку на своём горбу, чем продираться через джунгли, как за утренним круассаном по Елисейским полям.

Другой экзотической, однако в итоге так и не выстрелившей технологией передвижения стали шнеки. Вороты, как в мясорубках, действительно являются самым эффективным устройством прохождения болот, песков, снегов, степей, чащ, водной глади и тающего льда. Но только не постоянных твёрдых поверхностей: асфальта и камня – шнеки повреждаются на раз. А ещё чтобы всё это привести в действие, нужны очень мощные и довольно шумные двигатели. И скорость движения километров 20 в час. И подвески нет. В общем, классная перспективная идея загнулась так же быстро, как и вспыхнула. Хотя некоторое количество образцов техники самого разного назначения всё же существует и даже локально применяется.

Причиной неудач некоторых разработок становилось несоответствие им потребительской конъюнктуры.

Mars заходила на рынок шоколадных конфет в России через знаменитый бренд с локальной ориентированностью "Держава". Однако применить американские стандарты индивидуальной упаковки сладостей в России начала нулевых было сложно - наши вафельные "Мишки на севере" паковались почти маргинально, их легко можно открыть до продажи, что не соответствовало внутренним стандартам западной компании. Тогда "Державу" решили продавать в коробках. Это и сгубило бренд, потому что сразу отправило его в раздел премиума с огромной накруткой и отсекло почти всех покупателей, а тех, которые имели финансовые возможности, интересовали сласти совсем другого ранга.

Когда Apple в 1993 году выпустила карманный ПК Newton, это безусловно было принципиально новое слово в цифровой сфере. Настолько новое, что его почти никто не понял. Разве что врачам понравилась удобная машинка, способная заменить многотомные истории болезней, но стоимость в 1k тогдашних долларов, не самый смышлёный алгоритм распознавания рукописного ввода (возможно, причина кроется в почерке врачей) и не совсем карманные размеры держали «Ньютоны» в аутсайдерах продаж, хоть яблочники и не теряли надежд целых пять лет.

Microsoft вообще сильно запорола работу в огромных секторах IT индустрии, провалившись в попытке догнать конкурентов. Плеер Zune или смартфон для соцсетей Kin можно считать мелкими неудачами, а вот фейл Windows Phone – урон сверхсерьёзный.

Как правило, остракизму подвергаются прототипические технологии, нащупавшие верный путь и тем отслужившие на благо дальнейшего прогресса. Но иногда провалы случаются там, где успех давно завоёван, и вроде бы, можно расслабиться. Стабильные компании начинают заниматься самоедством, пытаясь улучшить уже хорошее или пересмотреть устойчивое. При общей консервативной направленности общества такое прокатывает далеко не всегда.

Попытка, оседлав успех брэнда, поскакать на нём в совсем другую степь увенчалась успехом далеко не у всех. Моими любимчиками на этой стезе остаются готовые обеды Colgate, трусишки от производителя бритв и канцтоваров BIC, лимонад Frito Lay (если, конечно, вас не смущает ассоциация с соком жареной картохи), журнальный йогурт Cosmopolitan, якобы полезная зелёная Кола (бросавшая тень на отныне «сверхвредную» и опасно красную обычную Колу), а также парфюм от Harley Davidson.

С другой стороны, отдельный сектор, обычно хорошо вкатывающий в коммерции – сексистская тема «Для Него» и «Для неё». Пример успеха брутального шоколада Nestle или жвачек Dirol служит подтверждением работы стереотипа, как вдруг стратегия с треском проваливается. Причём если в истории двухрежимной коробки передач, где полноценный «мужской» режим управления можно было даже заблокировать ключом (!), причина фейла более-менее объясняется весомостью товара, то вот чем патриархальной публике не приглянулись девчачьи и пацанячьи шариковые ручки от BIC, вообще непонятно.

Недальновидные решения, стоившие миллиардных убытков или неполученной прибыли, вроде упрямого отказа  Nokia развивать смартфоны или боязнь Kodak потерять рынок плёночных фотоаппаратов после изобретения ими же цифровой камеры, заслуживают отдельной статьи.

Наверняка прямо сейчас идёт реклама очередного «прорывного» товара, модного устройства, судьба которого ещё не известна, но уже предрешена. Хотя лично меня больше пугает предположение, что мы сейчас активно развиваем brand new научное и популярное направление, пользуемся некой технологией, опасность которой пока просто не в состоянии понять и искренне негодуем, что же так много людей разболелось или почему природа вымирает, всё в таком ключе. Правда, я всегда утешаю себя, что «хороший стук обязательно вылезет», ну и к тому же в любой проблеме за первенство с trouble всегда борется opportunity, и всегда найдутся ловкачи, готовые объездить ретивого жеребчика на просторах технологического фронтира.