ЕВГЕША

Жарким потным днем, когда обычно автобусы заполнены до основания, и в парках многолюдно тоже, безработный Евгений ехал после очередного собеседования домой к маме. Кушать вкусный борщ и слушать невкусные упреки. На этот раз причиной отказа было банальное пятно, которое неожиданно пристало к Евгению во время поедания утренней шавермы. А пиджаков Евгений не носил. Поэтому он шел на это собеседование, прикрываясь А4 резюме и заведомо зная, что обречен на провал. Он вышел из офиса со своим коронным: «Черт!» - будто бы удивляясь неудаче. Но, пока он ехал в автобусе, он осознал всю глупость ситуации, и был подавлен. Ему уступили место, благо выглядел он не очень: потертые классические штаны, «пятнистая» рубашка, выпирающий живот, залысина и грустный взгляд. Евгений Иванович, или доктор Микариа-Мирский, смотрел в окно и вспоминал годы былой славы, когда у него была своя команда, своя лаборатория. Но политика, даже образовательного учреждения, беспощадная: под сокращение попал только он, лаборатория и команда остались на месте. Вдруг реальность Евгения всколыхнулась: рядом с ним всего лишь присела грузная бабушка, которая все задевала своим мягким бочком его руку всю поездку. А он уставился в окно и вспомнил, что давно не молился. Бедняга уткнулся лицом в стекло и начал бормотать единственную молитву, которую знал, - Отче наш. 

Но вот он наконец дома, открывает своим ключом дверь и слышит, как мама зовет его на кухню. Он проходит, потирая руки и улыбаясь в ожидании вкуснотищ. Но раньше он видит незнакомую женщину. Она была весьма хороша собой, брюнетка, стройная, только морщинки возле глаз, рта и на лбу выдавали в ней его ровесницу. 

⁃ Евгеша, познакомься, это Маша. Помнишь теть Зину, мою сокурсницу, Маша ее дочка.

Мария встала и протянула руку, мягко улыбаясь. Наш доктор понимал, что это сводническое мероприятие давно спланировано, но его не смущал этот факт, Мария ему понравилась.

⁃ Налить тебе супчик? - спросила мать попутно, уже торжествуя удавшейся операции. - Садись. Маша как раз рассказывала о том, чем занимается. Библиотекарь, да?

⁃ Да, в Пушкинской, - подтвердила Маша, поправляя юбку платья. 

⁃ Что там интересного в библиотеке? - пыталась найти тему для разговора мать.

⁃ Да, в общем-то ничего, - силилась вспомнить что-нибудь занимательное в своей пыльной работе Маша (снова поправила юбку). - А вот недавно один музей подарил нам сборничек каких-то новозаветных апокрифов. Они их адаптировали и издали, такие странные.

⁃ Вот это да! - воскликнула мама, поставила тарелку с борщом перед сыном и посмотрела на него с таких радостным лицом будто выиграла автомобиль. - А ведь Евгеша у нас тоже изучает какие-то старинные книжки.

⁃ Мама, не книжки, а рукописи, - наконец вступил в разговор Евгеша. - Да и я их подлинность изучаю.

⁃ Но ты их и читать любишь, вечно мне страсти всякие рассказываешь, - мягко возражала мать, присев на соседний табурет.

⁃ А вот мои дети не любят читать, никак не могу понять почему; у меня один экземпляр с собой, кстати, - сказала Маша и потянулась за сумочкой. - Я, знаете, люблю лично проверять все, что поступает к нам.

Она достала маленькую книжицу формата А6 с какими-то силуэтами и нимбами. Но мысли Евгения Ивановича теперь были заняты фразой «а вот мои дети… дети». Он быстро оглянулся на мать, чтобы проверить, в курсе ли она. На ее лице не видно было признаков удивления, из чего Евгений заключил худшее. Нет, он любил детей, даже мечтал о них, но брать сразу несколько чужих, привыкать к ним, подстраиваться, - это представлялось ему невозможным. Красота Мария померкла в мгновение, теперь он замкнулся на тарелке с супом, медленно его позербывая. А во время внутренних терзаний Евгения мама попросила книжку на время, почитать. А Мария любезно согласилась. Евгений похлебал суп, не поднимая взгляда, поблагодарил мать за обед, попрощался с Марией и ушел в свою комнату якобы почитать новую книгу. Мария и мама остались недовольны таким исходом, но вижу не подали. 

А Евгеша плюхнулся на свою койку не в лучших чувствах, желая только, чтобы самоанализ не начал отравлять ему жизнь. Сейчас мысли удручали бы его больше всего. Ему все еще было грустно. Поэтому он поскорее открыл книгу на первой попавшейся странице и начал читать. Что-то об иноках божьих, путешествии спасительном и чудесах всяких. Чтение, как это обычно бывало, сменилось сном. Полуденный сон вошел в обычай у Евгения и сохранял его душу в спокойствии перед жестокостью реальной жизни. Снилось ему, что встретил он потрепанного, но светлого старца в пустыне, который звал его с собой. «Куда»,- справедливо задавался вопросом Евгений. «В землю, где свершится твое предназначение, ты сам звал меня сегодня», - многозначительно умиротворенным голосом отвечал ему старик. Он еще только успел сказать, что все ответы он найдет в книге и что встретит его сегодня поздно вечером возле аптеки «Ясной». Тут за окном раздалось клокотание автомобильной сигнализации, которое и разбудило Евгения, от неожиданности он обронил книжку, оставшуюся лежать у него на груди. Майка сползла и неэротично оголила его грудь. Он присел на край кровати, поднял уроненную книжку. Этот путеводитель теперь был открыт на одном из текстов, но там не было никаких упоминаний старцев или аптеки «Ясной». Весь оставшийся день Евгений думал над тем, стоит ли идти туда или же это был просто сон. Он смотрел телевизор, изучал объявления о работе, обедал, чинил что-то; и все это под настойчивые расспросы матери о Машеньке. Он честно сказал матери, что она ему понравилась, но детей он принять не сможет. А далее начались односторонние дебаты и по поводу последнего. Мать была убеждена, что в детях нет ничего плохого, а наоборот. Они ведь цветы жизни. «Мама, я мужчина, не надо дарить мне цветы, а уж тем более передаривать», - сугрюмчал в конце концов сын. В итоге, это так наскучило Евгению Ивановичу, что он все-таки решил прогуляться. Для того, чтобы купить себе лекарств в той же «Ясной» или чего поэффективней в соседнем ларьке, если старец его еще и обманул. Он натянул свою куртку, что-то промямлил матери, как оправдание, и спустился в темнеющий сумрак. 

Полчаса он простоял под светящейся желтоватой вывеской, в ожидании чего-то, хотя шёл медленными шагами, чтобы избежать такого. Он успел зайти в аптеку за пипеткой. И продолжал ждать. 

• Э, - донеслось у него за спиной. 

В этот момент он почувствовал одновременно облегчение от того, что ожидания окончены, и страх. 

Евгений медленно обернулся, не вынимая руки из кармана, чтобы казаться брутальней. В подворотне, освещённой одной лампочкой он увидел двоих. Один сидел на ступеньках, второй подпер их ногой и крутил какой-то брелок на пальцах, и оба были в полосатых трениках и кепках. 

• Поди сюда, - на старинный манер, через «о», почему-то обратился к нему один из них. 

Евгений под волей страха повиновался и шагнул вперёд, переступил черту закоулка. Яркая вспышка света! И вот перед ним уже олень и осел. Евгению нечего было сказать, он просто наблюдал. Ему непонятно было, что хуже ограбление или шизофрения. А говорящие животные рассказывали ему о путешествии в «святую» землю, об исцелении. В это время они все дальше продвигались по переулку. 

• Ты книгу взял, - строго обратился к нему осел.

Евгений утвердительно кивнул, нащупав сборник во внутреннем кармане. Они дошли такой странной компанией до поворота, за которым оказался не привычный город, а блистательная пустыня. 

Евгений уже успел воодушевиться идеей о путешествии в святую землю. Он посчитал, что это все лучше, чем быть в несвятой земле неудачником. А за мамой он вернётся позже. Ему понравилась одна произнесённая фраза, которая окончательно убедила его следовать пути: «У тебя высшая цель, божья!» 

Пустыня была его испытанием, куда в итоге он должен был прийти ему не сказали. Говорили только, что книга поможет во всем. Олень и осел проводили его в течение трёх дней. Когда ему не хотелось ни есть, ни пить. Евгений привык к своей участи, просто брести по пустыни, ему не казалось таким трудным. Но когда он остался один, все естественные потребности взыграли в нем с новой силой. А вокруг ничего. Бедняге оставалось только обратиться к книге. Прочёл какую-то коротенькую молитву перед сном. А на утро чёрный ворон принёс ему в клюве 3 кусочка хлеба. Когда он дотронулся до последнего перед ним престала обычная такая ядовитая змея. Третий приступ страха охватил было нашего героя, но он вспомнил, что в этом мине возможно все. Он протянул кусочек хлеба животному с умиротворенным лицом. И тут животное встало на хвост и заговорило с ним о том, что он его следующий проводник, и, конечно, поблагодарил за еду. 

На сороковой день путешествия со змеей Евгений вечером добрел до ограждения и услышал звуки голосов множества людей, пахло чем-то приятным. Это было что-то вроде деревни или поселения, люди одеты в длинные полотняные рубашки разным цветов. В это время они танцевали, Евгений попал на период какого-то празднования. Был вечер и этот запах очень благоприятствовал сну после очередного сложного дня. Евгений уснул прямо под забором, и встал, когда начали слипаться губы от сладости, превосходящей сладость меда и медовых сот. И, встав он увидел церковь, и была она изо льда и огромна, посреди же церкви той — алтарь. Посреди же алтаря того — источник водный, — бел, словно молоко. И увидел он тут мужей страшных с виду, вокруг воды стоящих. И пели они ангельские песни. Евгений ощущал себя героем компьютерной игры, который прошёл миссию. Затрепетал он и помертвел, и тогда один из них, прекрасный видом, сказал, подойдя к нему: «Это источник бессмертия, ожидает, чтобы праведник насладились».

Босой и пыльный Евгений подошёл к алтарю. Там было не просто молоко, а жидкий экран, он пригляделся поближе и узнал себя, ту подворотню и человеческие обличия его первых проводников. Осел и олень били его в той самой подворотне, а потом ушли, забрав все деньги и пипетку. Евгений остался лежать, он не двигался. Лицо Евгения сейчас изменилось, выражение обманутого вселенной застилало его лицо. Но когда он поднял голову вверх, дух светящийся был перед ним.  

Светящийся дух говорил: «Заклинаю тебя Богом: если явился ко мне от Бога, то предстаньте передо мной, если же - от Дьявола, то идите, проклятые, прочь от меня!» А тот отвечает, пялясь на последнюю страницу книжицы, которую никогда уже не вынимал из рук: «Отец благой, мы - грешники, рабами Божьими называемся, от Дьявола отрекаемся». 

Евгений обернулся и в чертах светящегося духа он узнал того самого старца, а зачем и себя. Черты лица, глаз, носа, - всего мерцали и переливались. Но старец и он уже были один целым. Чувство силы и гармонии освободило его душу и открыло глаза. Ему уже не жаль было своей жизни, старой, земной. Новоявленный святой был рад своему предназначению и исцелению от земной проказы. Его больше не беспокоили низменные неудачи, он был свободен!

…Он присел на край кровати, поднял уроненную книжку и поправил майку.