Ева

Ева

За окном тарабанил дождь, отыгрывая мелодии по козырькам крыш. Он стекал массивными каплями на жестяные подоконники, отскакивая, рикошетил в стекла. Не симметрично круглые, пропускающие свет шарики воды летели продуваемые потоками ветра по направлениям - прямо, вбок, а некоторые успевали закрутиться, прежде чем касались асфальта. Воздух начинал наполняться запахом сырой земли, пыли и озоном. Я стоял у окна в вязаном свитере и протирал оправу своих роговых очков, прежде чем меня привлек чей-то силуэт за окном.

Девушка стояла посреди парковки, около детской площадки в длинной майке, джинсовых шортах и черных ботинках. Волосы ее быстро намокли и стали прилипать к лицу. Она улыбалась и ловила воздух, удивленно открыв рот, явно испытывая бодрящий холод. Я подумал, что она сумасшедшая, а потом решил для себя, что должно быть – это на спор, но прекратить смотреть на нее не мог. Ямочки на ее щеках, заставляли ощущать, как живот начало заполнять теплом. Девушка визжала и кружилась на месте, широко улыбаясь и закрывая глаза.

Капли, за которыми я наблюдал ранее, теперь уже падали на ее бронзовую кожу и, скользя от движений, соединялись воедино в струйки, и змейкой ползли до краев ее одежды, где растворялись в пространстве материи.

– Хэй! Эй! – девушка остановилась и начала махать рукой.

Я сначала не понял, что она машет мне. Было как-то неловко, я сгримасничал, пытаясь изобразить, что не понимаю. Она начала прыгать на месте и указывать на мой этаж пальцем. Тогда я открыл окно и спрятав губы странно улыбнулся ей, на что она засмеялась.

– Привет! Выходи!

– Тебе не холодно? – спросил я, почувствовав всю мощь прохладной свежести весны.

– Очень! – продолжала она улыбаться.

Я еще раз окинул девушку взглядом, и почувствовал, что тоже должен рискнуть: "жизнь так хороша, чтобы не узнать, куда нас приводят сумасшедшие знакомства". Я закрыл окно, и мои очки тут же запотели, вновь, наводя меня на размышления о воде и ее состояниях.

Спускаясь по лестнице в парадную, ко мне в голову пришла странная мысль, которую я захотел ей рассказать.

«Что если капли стремятся поцеловать поверхность земли? Как если бы небо могло признаваться в любви земле, и оно бы несомненно отправляло ей то, от чего она покрывалась бы смущенным румянцем в виде своих цветущих садов...»

Выходя из подъезда на эмоциях, я выбежал на площадку и никого не увидел. Замер, пока на меня не начала падать череда холодных и мягких капель. Я ощущал их прикосновение макушкой головы и неосознанно поднял голову вверх, подставляя свое лицо под зашифрованный небесный сигнал. Вода стекала по шее щекоча кожу, я и сам не понял, как мой рот расплылся в идиотской улыбке.

– Так вот, что ты делала... и земля осязает это каждый раз? – сказал я вслух, и почувствовал, как кто-то прикрывает ледяными и тонкими пальцами мои очки, немного касаясь носа и лба.

Я медленно взял в свои руки ее ладони и позволил себе, не выпуская ее пальцев, развернуться. Мне казалось, если я выпущу ее, она как рыба, натянет белеса и умчит куда-то в просторы морских пучин. И я пытался ее держать, как если бы это было что-то очень драгоценное ­– жемчужина со дна океана.

Она улыбалась, ее зеленые глаза, и веснушки так забавно сверкали, волосы были темными от влаги, и как сосульки хаотично прилегали к ее скулам, щекам и шее. Плечи немного потряхивало от волнения.

– Я...я... – мне с трудом приходили в голову слова, со стороны, я казался себе рыбой, открывающей рот, не извлекавшей звуков, – ты сумасшедшая? - наконец выдал я, и тут же оторопел, – прости, я не то имел в виду...

– А ты? Ты вышел к незнакомке, стоишь в свитере и тапках посреди двора и под дождем - сказала она, и была абсолютно права. Я не понимал, какая сила двигала мной.

– Верно. Что ж, я сумасшедший по имени Рома. Как тебя зовут, чудо?

– Ева, - сказала она, и добавила, – бррр!

Я молниеносно снял свитер и обвил им ее плечи.

– Ева, у меня дома есть малина и чай.

– Это хорошая идея, я не могу жить чая!

– Что ты тут делаешь? – я пытался разузнать о ней как можно больше.

– Живу, – сказала она, шагая первая в подъезд и поднявшись на второй этаж, повернулась ко мне лицом и пальцем ткнула в мою дверь,- сюда вроде?

Пока я пребывал в легком состоянии эйфории и попытках привести рассудок в рабочий режим, она по-хозяйски открыла дверь, скинула обувь и нашла без труда кухню. Мне оставалось закрыть дверь за нами и поймать себя на ощущении, что я гость, а она - хозяйка. Ева махом высвободилась из майки и джинсов, утонув в моем свитере. Мокрые вещи остались валяться на желтой плитке.

Девушка повернулась к холодильнику и достала варенье.

– Ничего, что я так?

– Я слегка в шоке, но продолжай. Так откуда ты говоришь? – я поднял ее вещи и повесил на батарею, хоть она и не работала.

– А я не говорила. Но ты не помнишь это место, скорее всего.

Мои брови сошлись на переносице, выражая мое непонимание. Она повернулась и, подойдя ко мне, положила руку мне на плечо. Заглянув в глаза, начала пристально смотреть. Я нервно сглотнул, и у меня пронеслась дикая мысль, от которой мои ушли – покраснели. Ева продолжала смотреть мне в глаза, и расстояние между нами сокращалось, как в замедленной съемке. Я почувствовал, как грудная клетка стала вздыматься от учащенного дыхания и сердцебиения, в горле пересохло и хотелось моргать чаще. Второй рукой, Ева сняла с меня очки и приблизилась еще ближе, тогда я смог разглядеть все родинки и морщинки на ее лице, все линии. Костная конструкция была словно скопирована у древнегреческих скульптур, с идеальными очертаниями скул, подбородка и носа. Я ждал, что возможно, она меня поцелует, но не шевелился. Она медленно закрыла глаза, и я видел, как два зеленых зрачка послушно закатились за веко, исчезнув в густоте ее коричневых ресниц и тут она прикоснулась лбом к моему.

Мои глаза автоматически закрылись следом и то, что я увидел далее, оказалось бескрайней и величественной пустотой. Это пространство напоминало длинный, заполненный светом авиа-ангар, в котором нет ни начала, ни конца. А на месте потолка располагалась странная субстанция, которая состояла из множества сверкающих нитей, которые подобно волнам, постоянно перемещались в потоке.

Только это полотно разных цветов, показавшееся мне радугой, отреагировала на то, что я смотрю на него. В какой-то момент, я словил себя на ощущении: оно словно бы стало смотреть на меня в ответ? В тот миг, меня обволокло, какое-то спокойствие, радость и последнее, что казалось мне чуждым, отозвалось тем, что мы называем – безусловная любовь. И именно это состояние выбило меня из колеи, и я отодвинулся от Евы в смятении.

– Что это было? – спросил я, сам не замечая, что кажусь напуганным, – кто ты? – мой голос повышался.

Ева стояла без движений и казалась омраченной, она не хотела улыбаться или отвечать, это было видно, казалось, что ее взгляд источал какую-то тоскливую усталость. 

– Я не понимаю! – сказал я, хлопая глазами и нервно надевая очки.

– Ром, мне лучше уйти. Может, это было плохой идеей,  – сказала она печально, надевая шорты и майку.

Я следовал за ней в коридор, и мне удалось разглядеть цвет ее волос, успешно подсушившиеся бронзовые пряди, немного завились в кудри. Ева схватила ботинки и босиком побежала по лестнице.

– Ева! – крикнул я, и она подняла на меня свои глаза, остановившись.

– То, что ты встретил тревогой... Это чувство, оно…всегда было в тебе, с твоего самого первого появления...и будет с тобой до конца, ­– сошла на шепот она, уходя, – дай себе распознать его в своей жизни…

– Что? О чем ты?

Она скрылась, а я остался стоять на месте, как вкопанный. Мне казалось сном все произошедшее. Я вернулся на кухню, и увидев на столе свитер с банкой варенья на стуле, ощутил, какое-то саднящее чувство.

Чувство бросило меня к окну. Я распахнул створки, чтобы позвать ее, крикнуть «прости», но ее нигде не было. Дождь заканчивался. Мое сознание приходило постепенно в норму. Я жадно вдыхал воздух и мои глаза блуждали по влажной листве деревьев, словно помогая перебирать короткое воспоминание того пространства и чувств, пока вдруг боковым зрением, я не заметил, что в небе повисла радуга.

Я улыбнулся ей, зная, что она видит . 

ABM.