Embassytown

Внезапно в течение примерно полутора суток прочитала Embassytown Чайны Мьевиля, давно планировала. Лингвистическую идею комментировать, пожалуй, не буду в подробностях, она не лишена оригинальности, но изобилует логическими нестыковками, на мой взгляд. Дальше СПОЙЛЕРЫ!!!

(Например, половину книги нам рассказывают как Язык олицетворяет Разум и Реальность, неотделим от них, и без того, чтобы его в данный конкретный момент не произносило существо определённым образом одушевлённое (эээ, существа), носители произносимый Язык просто не поймут. В частности подчеркивается, что на записи Языка Хозяева не реагируют. Вся вторая половина книги построена на том, как наркоманы-носители закидываются записями наркотика-Языка. 

Вся эта дурацкая идея с двумя разумами, потому что есть два голоса одного разума, произносящие две части мысли одновременно, – то есть встроить в человека-носителя какой-то механизм, который бы ему позволял бы реализовать обе части голоса, Cut и Turn, одним разумом самостоятельно, не было возможности с их-то технологиями? обязательно надо было заморачиваться с раздвоенной личностью Послов? Впрочем, здесь можно, наверное, какую-то вычурную философию подвести – почему нельзя было.

Более того, если нечто разумное не говорит на Языке определённым образом, то местные жители в принципе не способны с ним взаимодействовать и коммуницировать, и не способны осознать, что оно разумное: ну простите, это не Язык такой расчудесный, это бедные инопланетяне такие туповатенькие и эволюционно ограниченные в коммуникативном плане.

С этой же стороны, но в копилку противоречий: всю книгу Ariekei то абсолютно не понимают, что говорят обычные люди (не Послы), meathalfs (или как он их там обозвал), и вообще не воспринимают их как разумных существ, то поминутно эти же самые Хозяева описывают людей как разумных существ, но ладно описывают! Они в этом же формате с ними взаимодействуют. Ну то есть я могу понять, что описывать мясные придатки как разумных существ – это особенности не переводимого на английский Языка, но взаимодействовать с ними как с разумным существом, полноценным участником коммуникации?! Если это квакает как лягушка и прыгает, не надо говорить, что это птичка. Впрочем, для историй про непостижимые иноразумные языки это нормально.)

Что меня в очередной раз порадовало, так это совершенно инопланетная лексика Мьевиля, все эти религиозные, медицинские, лингвистические, биологические, философские, математические термины, которые заставляют на каждой странице лезть в словарь, а также все эти безумные напыщенные барочные слова, которые он использует вместо обычной английской лексики, nobody talks but confabulates, they do not give a speech but speechify, no dog days but doldrums, occasion is not unfortunate but infelicitous в дополнение ко всем этим zealots, aegis, simile, trope, blather, crèche, entice, enmeshed, riposte, tendentious, strategize, transgressions, diffident, louche, pabulum (!), sputum (бррр), peristalsis, interstitial, altercation, convivials, fugue, foils, excoriating, ornery, prurient, animalculae (!!!), caul, chary, yantras и это только буквально несколько глав, которые мне не лень было подчеркивать. Я уж не говорю про все те изобретенные слова, которыми он описывает инопланетную технологию, зоологию и физиологию (по крайней мере, это нормально и ожидаемо, что писатель-фантаст изобретает слова, и Мьевиль это делает блестяще).

When I unhitched my attention and let it wander down out-of reach streets – which have been clocked before as yantras for reminiscence – it wasn't that I thought well of my husband; it was that in those moments I remembered what of him I'd loved.

И так почти каждое предложение. Причем я даже не первый и не второй раз вижу многие из этих слов, но они всегда выделяются и привносят в текст определённые оттенки, а Мьевиль из них устраивает картину Поллока.

Очень порадовало, что в этот раз он не пускался в вычурность синтаксиса и построения фраз, все его барокко было не грамматическое, а в некотором роде лексическое, и книга, которая представляет собой монолог-воспоминания девушки, вполне понятно написана. Помню, что в "Вокзале" он иногда злоупотреблял сложностью конструкций.

В общем, люблю Мьевиля (а кто не любит?).