Елена Любезнова

Вряд ли на нашем рынке существует PR агентство важнее и одновременно с этим скромнее, чем RALPH. Мало кому удается удерживать таких клиентов, как Hugo Boss, Louis Vuitton и Max Mara на протяжении 10 лет подряд. Вряд ли найдется еще одно агенство, которое бы стояло у истоков фэшн-бизнеса в России и вот уже 20 лет остается в индустрии. У этого агенства нет своего сайта, нет красивой странички в инстаграм, но есть репутация, заработанная двумя людьми - Еленой Любезновой и Дмитрием Федосовым. Кстати, много лет назад я спросила Диму, почему они называются RALPH? Оказывается, это первые буквы "Рекламного Агентства Любезновой и Федосова". Про то, с чего начинался этот бизнес и каким он стал после ухода Димы я давно хотела поговорить с Леной. Всегда женственная, деликатная, элегантная, она со стороны может казаться абсолютно беззаботной молодой женщиной, предпочитающей карьере семейный отдых на Юге Франции, но это впечатление обманчиво. Такой трудяги, как Лена, нужно еще поискать. И если про Диму я уже писала в своих "мемуарах", то Лена совершенно точно заслуживает отдельного большого разговора.

Лена, расскажи, где ты училась и с чего началась твоя карьера?

Бог сделал меня весьма активным человеком, я всегда делала много дел сразу. При этом я была послушным ребенком, отличником, никогда не тусовалась. Моя мама - медицинский работник, и именно по настоянию родителей я сама поступила в медицинскую академию имени Сеченова. Перед поступлением я долго и очень ответственно занималась с репетиторами. Тем не менее, одной медицины мне было мало, я очень много общалась с разными людьми и уже на втором курсе я познакомилась с директором первого в России фонда Огонек-Вид-Антиспид. Мне предложили помогать им искать пожертвования, работать после пар в институте. Задача сейчас кажется простой, но тогда, в совершенно неорганизованной и сырой в плане благотворительности стране, поиск пожертвований был очень сложной задачей. В то время было уже очень много вич-инфицированных отказников, в основном они оставались в больнице на Соколиной Горе, которая просто не имела должного финансирования. Фонд был частью большой структуры, в которую входила в том числе и телекомпания Вид. Мы могли предлагать спонсорам за взносы в фонд рекламу в эфире. Я в тот момент не имела никакого опыта взаимодействия с большими корпорациями, а к 1993 году они в России уже начали появляться, зато у меня был огромный энтузиазм, неплохое знание английского, который я всю жизнь учила, поэтому после пар в 3 часа дня я брала единственный на тот момент источник контактов - справочник Moscow Business Telephone Guide - просто на свое усмотрение подчеркивала интересные компании и обзванивала их, пытаясь назначить встречи. Это были типичные холодные звонки, их КПД был примерно 1 к 100, меня же это совершенно не пугало. Правда, один звонок я на всегда запомнила. Я дозвонилась в Coca-Cola, через десяток людей вышла на директора по коммуникациям и услышала примерно следующее: «дорогая девушка, не знаю, сколько вам лет, мы конечно за благотворительность, но поймите, слова Coca-Cola и СПИД никогда не могут звучать рядом». Не смотря на частые разочарования, каких-то клиентов в фонд мне все-таки удалось привести. На встречах я всегда старалась произвести очень хорошое впечатление и завоевать доверие, всегда старалась выглядеть хорошо, аккуратно одеваться. Мне кажется, уже тогда я отрабатывала все до мелочей. На встречах с мужчинами я старалась быть очаровательной, одним словом, делала все, чтоб только заполучить спонсора в фонд. 

Ты помнишь, столько тебе тогда было лет? И какая у тебя была зарплата?

Около 20 лет, я думаю. А зарплата была 30 долларов. На первые деньги я пошла в отель Славянская и купила себе золотое кольцо в местном магазине. Тонюсенькое, с микро осколком бриллианта. 

Как долго ты была в Фонде и что было потом?

Каким-то чудом меня занесло в издательский дом Коммерсант, уже на то время успешный и прогрессивный. Я для себя решила, что большому издательскому дому может быть интересно осветить деятельность фонда, учитывая, что в их портфолио были издания на английском языке, а их читателями были в том числе и представители больших мультинациональных компаний. Наверное, это был мой первый шаг в пиаре, какая-то рука сверху меня направляла уже тогда. Я вышла на коммерческого директора изданий Moscow Guardian и англоязычного Коммерсанта, который очень помог и сделал нам публикации о фонде. Кроме этого он оценил мою бойкость и предложил перейти к нему в команду собирать рекламу. Я очень переживала, пришла к директору фонда за советом, но она поддержала и отпустила, сказав, что для меня это будет шаг вперед. После года работы в фонде моя жизнь сильно изменилась, я стала рекламным агентом Коммерсанта. Мне дали наставника француза, который пол года учил меня общаться с клиентами. Все это время я ничего не получала, я была стажером, но это было очень интересно! Все самые яркие люди Москвы, бизнесмены, иностранцы хотели размещаться в Коммерсанте. В моей жизни появились новые знакомства, шикарные рестораны. Казалось, что у моих ног вся жизнь. Я, как отличница, подходила к работе очень аккуратно, все выполняла, старалась, не опаздывала. Нужно сказать, что тогда в Коммерсанте не нужно было даже особо искать рекламу, достаточно было просто выходить на связь, взаимодействовать с клиентами, они сами приходили. Перед их агентством Знак на Ордынке к утру уже выстраивалась очередь желающих подать рекламу. Сложно было отвоевать своему клиенту хорошее позиционирование. О пиар поддержках даже речи не шло. Все были готовы платить. 

Когда ты уже стала зарабатывать? Вначале стажировка же наверняка не приносила никаких денег. 

Все верно, первые пол года я училась. Потом стали появляться первые комиссионные за сделки. Фиксированной зарплаты не было. Я думаю, что на начальном этапе это хорошо, не даёт тебе расслабиться. Пока у тебя нет семьи и обязательств, ты молод, ты должен посвятить время наработке своих профессиональных качеств. 

Лена, если я не ошибаюсь, именно в Коммерсанте ты и познакомилась с Димой Федосовым? (Многолетний бизнес-партнёр Лены, сооснователь PR агентства Ralph и величайший пиарщик в индустрии. Скончался в 2014 году).

Да, во время одного из моих прозвонов по компаниям я вышла на Дмитрия. У него уже был свой бизнес, он представлял интересы швейцарской компании по продаже недвижимости. Тогда наши состоятельные соотечественники начали интересоваться зарубежной недвижимостью, Швейцария была одним из любимых направлений. Будучи посредником между русскими клиентами и швейцарским предложениями, Дмитрий заинтересовался рекламой в Коммерсанте. Меня он подкупил сразу, он был просто адски въедливым клиентом! Сколько раз мы переделывали макеты, двигали запятые, убирали лишние пробелы, подгоняли размер шрифта, пока объявление не достигло совершенства по мнению Дмитрия. Думаю, я его подкупила тем, что его рвение смогла сделать своим. Я сопереживала каждой букве, двигала запятую вместе с ним. Мы какое-то время проработали вместе как рекламный агент и клиент. Ко времени окончания моей медицинской академии вопрос, что же делать дальше, встал остро, нужно было определяться. Дмитрий предложил мне поработать вместе. У него был фешенебельный, но небольшой офис в гостинице Олимпик Пента, который он был готов предоставить бесплатно на год, а я должна была развить свои рекламные таланты и попробовать поработать не только в рамках Коммерсанта, но и других издательских домов. По сути он предложил создать рекламное агентство. 

Ты долго думала над его предложением? 

Я вообще не думала ни секунды, сразу согласилась. Дома меня ждал тяжелейший разговор с родителями, они видели меня в медицине. Все-таки 12 видов химии были освоены за 5 лет обучения. А тут совершенно новая индустрия, какая-то реклама. Они очень переживали.

На тот момент на рынке же уже были крупные агентства?

Да, безусловно. Международные игроки стали заходить в Россию, открывать представительства. В основном это были американские агентства. Я думаю, нам удалось преуспеть, потому что мы сразу предлагали адаптированный подход без излишних формальностей и проволочек. Скорость нашей работы и реакции была намного выше. Мы стали работать с международными компаниями, например, с L'Oreal. Как-то очень быстро мы стали заниматься не только размещением рекламы, но и дизайном макетов, а далее и сопутствующей полиграфией для торговых точек - мы делали брошюры, стикеры, объявления, панно. Обороты мы набирали с бешеной скоростью. Нам даже пришлось нанять людей, которые занимались азами мерчендайзинга: мы объезжали все аптеки и магазины, меняли вижуалы. В рекламном направлении мы стали делать вклейки сашетов и миниатюр. Как сейчас помню, мы арендовали для этого на Варшавке помещение в техцентре. Знаешь, было такое время огромных возможностей, но нужна была большая смелость, чтоб их не упустить. Если ты готов был брать на себя ответственность за результат, клиенты к тебе приходили и приносили большие и нестандартные проекты. Нужно было быть готовым спать по 4 часа в сутки, работать без выходных, чтоб только выполнить все в срок, и тогда бизнес твой рос и развивался. Мы брались за все! Знали, как делается, не знали, но брались и делали максимально качественно. Люди нам доверяли, знали, что мы обязательно разберёмся и доведём до конца. После L'Oreal к нам пришла и Coca-Cola.

Вы много тогда стали зарабатывать?

Неплохо. Знаешь, первое время мы практически ничего не тратили на себя, вели очень скромный образ жизни. Мы оба очень хотели купить свой собственный офис через 2 года и обновить технику, так как у нас было очень много заказов именно на полиграфию. 

Расскажи про какие-то интересные проекты того времени.

У нас появился сигаретный клиент, хоть мы с Дмитрием никогда не курили и нам было невыносимо тяжело ходить на встречи с ними. Мы провернули тогда какую-то невероятную акцию, которую в наше время даже представить себе невозможно. Davidoff очень хотел, как они тогда говорили, «конкретно застолбиться» на рынке. Мы им предложили подарить всем депутатам Гос думы сигареты и красивые зажигалки. Они решили, что мы шутим, и это нереально. Но мы умели ставить перед собой амбициозные цели. И мы реально это сделали! Перед Новым годом мы организовали несколько газелей с блоками сигарет и настольными брендированными зажигалками, каждый депутат получил подарок.

Как, объясни мне, вы это провернули?

Ну как, звонишь людям, и звонишь, и звонишь, и звонишь, не устаешь, и все звонишь, очаровываешь одного, второго, третьего, двадцатого, пока твой труд не принесёт свои плоды. Знаешь, к конечном счёте количество все равно переходит в качество. Не нужно бояться просто.

Вы с Димой с самого начала были полноценными партнерами 50/50?

Да, с самого начала, мы так договорились. При этом у нас никогда не было очень большого штата сотрудников, даже в самый активный период. Максимум, наверное, человек 15. Мы очень много делали сами, мы так привыкли. Покупка собственного офиса в центре была для нас целью с самого начала и когда, наконец, реализовалась, мы обрели настоящий дом, место, где мы чувствовали себя максимально комфортно, где хотелось принимать гостей, клиентов, где мы могли с удовольствием трудиться. 

Во сколько лет ты почувствовала себе полностью независимой от родителей в материальном плане?

Я никогда не просила многого у родителей, была весьма скромной в требованиях и ожиданиях. Примерно на третьем курсе я перестала просить деньги у родителей, хоть и жила с ними. Например, одежду я практически не покупала, я почти все шила сама по журналу Бурда. Мы с подружками с 7 класса начали увлекаться шитьем, всегда были самыми модными, иногда использовали нетрадиционные приемы в дизайне, например, вместо пуговиц пришивали крышки от иностранных лекарств. Из обрезков школьных флагов шили себе брюки. Знаешь, мода всегда была моей отдушиной, я смотрела все выпуски сериала CNN «Стиль» с Эльзой Клянч. Юбер Живанши был для меня кумиром. Мечта работать в моде казалась несбыточной. Сама мысль об этом была фантастической! Когда-нибудь оказаться на показе мод во Франции! Я собирала по крупицам и впитывала любую информацию о моде, тогда источников было очень мало. 6 канал на ТВ, который транслировал CNN в переводе. Наталья Козлова и ее «Магия Моды», конечно. Я ходила на показы Вячеслава Зайцева в легендарный дом моды на проспекте Мира. Бабушка выписывала журнал Ригас Модас. Вот, пожалуй, и все источники информации.

Как тогда агентство из рекламного стало заниматься fashion PR?

В то перестроечное время очень много, конечно, зависело от тебя и твоих инициатив. Когда грянул кризис (1998 года), на рекламном рынке случился страшный обвал. Люди перестали размешаться и не могли погасить свои долги за уже вышедшую рекламу. Мы с Дмитрием сразу поняли, что попали в зону риска: как агентство ты зарабатываешь очень маленький процент с размещения, а рискуешь при этом большим капиталом, когда букируешь рекламные площади. Плюс, мы как специалисты уже переросли простое рекламное размещение, чувствовали, что можем стать серьёзными маркетинговыми партнерами для зарубежных компаний, некими проводниками на российский рынок. Ничего более простого, чем поехать на международную выставку моды в Кёльн и знакомиться с потенциальными клиентами, мы не придумали. Мы обходили стенды западных компаний и рассказывали о себе примерно следующее и оставляли визитки: "вот они мы, реальные люди из России, мы знаем, как помочь вам выйти на наш рынок". Мы и до выставки пытались выйти на модные западные бренды, вырывали рекламные страницы из заграничных журналов, пробовали звонить по телефонам, отправляли факсы, ждали потом по этим факсам ответы. Но с первым клиентом мы приехали именно из Кельна. Это был замечательный бренд Hugo Boss, с котором мы проработали десять лет, мы делали все: наружку, прессу, ивенты! И мы всегда были очень благодарны бренду за то, что они в нас тогда поверили и сделали частью своей немецкой семьи. Нужно напомнить, что в то время Boss просто взорвал рынок мужской одежды, не было бренда круче после запуска, даже жаль, что сейчас позиции утеряны. Именно во время работы с брендом мы поняли, что реклама это конечно хорошо, но ее недостаточно, нужно рассказывать историю, строить имидж бренда, делать какие-то мероприятия, учить людей выходить в свет и общаться. Тогда пригласить человека на вечеринку было очень сложной процедурой.

Лена, ты помнишь ваше первое модное мероприятие? 

Если мне не изменяет память, это была Выставка Моды Hugo Boss в Манеже, куда приезжал Дэвид Кулхард, гонщик Формулы 1. Кроме самого гонщика привезли ещё и его болид МакЛарен. Мы тогда застроили весь манеж, сделали благотворительный аукцион... пытались донести, что одной моды не достаточно, нужна и социальная ответственность. Мы тогда на свой страх и риск обратились в институт Бакулева и просто спросили, что им нужно. А им были нужны больше всего одноразовые легкие для детей. Мы предложили Hugo Boss придумать лоты и продавать их на мероприятии. На все вырученные во время аукциона деньги мы закупили легкие. Аукцион вела вместе с Игорем Верником восходящая звезда Валерия.

Расскажи мне про техническую сторону организации такого мероприятия, особенно в то время. Это сейчас есть огромное количество профессиональных продакшен агентств, а с кем и с чем вы работали тогда?

Тогда, конечно, было очень сложно. Ни в одной области, пожалуй, ещё не было достаточной конкуренции, чтоб вырастить профессиональных игроков рынка. Не из кого было выбрать, и приходилось лопатить и учить огромное количество поставщиков, чтоб обеспечить бренду ожидаемое качество. Вообще, все те первые десять лет мы учились сами и обучали коллег. Хотя, это до сих пор идёт, мы с 1995 года официально работаем, и до сих пор учимся. А тогда препятствия были в качестве салфетки, в подаче еды, в размере канапе, в формате приглашения. Мне кажется, тогда мы как будто получили второе высшее образование в совершенно новой области знаний. Как бы страшно и сложно тогда не было, мы не боялись.

С кем из клиентов вы еще работали в то время?

У нас появился очень хороший клиент Ecco, и именно с этим брендом мы впервые сделали пресс-тур на фабрику, тогда же не существовало понятия пресс-тура. Ну а после появился Louis Vuitton. 

Расскажи подробнее, там же была большая интрига?

Да, тогда на рынке у нас стали появляться конкуренты, один из них даже был аффилирован с важным журналом (Агентство Александра Шумского Artefact, на тот момент супруга главного редактора L'Officiel Эвелины Хромченко). Наверное, наше основное преимущество было в том, что мы уже могли показать конкретные результаты по Hugo Boss, мы сами вели мониторинг СМИ, делали оценку вышедших публикаций согласно Advertising Value, клеили огромные книги с публикациями, одевали каких-то важных звёзд. Louis Vuitton просто увидели, что могут встроиться в работающую систему и получить результат, но потребовали от нас серьёзный upgrade. Я без преувеличения скажу, что тогда было время-сказка! И многие люди из индустрии согласятся со мной: познакомившись с семьей Louis Vuitton, объединившей под своим крылом большое количество талантливых людей, мы - весь рынок - научились понимать люкс и создавать легенды. Ты мог реализовать самые сумасшедшие идеи, если был готов их воплотить на высочайшем уровне и показать феноменальный результат. Финансировалось все! А мы учились и впитывали эти знания, как губка. Мы с Димой (на этом моменте Лена сама начинает называть его Димой, а не Дмитрием) так благодарны этой семье! То, как они нас приняли, как раскрыли перед нами свои сердца. Это была не просто работа! Это стало важнейшим периодом нашей жизни. Знаешь, мы порой с ними плакали вместе от отчаяния, когда что-то срывалось. Россия же очень непростая страна, какая-то мелкая бюрократическая накладка или ненадёжный человек, и твой проект под угрозой. 

Расскажи про какой-нибудь случай?

Был у нас ряд мероприятий с приездом Марка Джейкобса, Фанни Ардан, Наоми Кэмпбелл и Андрэ Леон Талли. Я поехала встречать делегацию в аэропорт с русским народным ансамблем, игравшем на пилах, с водкой, огурцами. Все танцуют, поют, но только вот Андрэ оказался без визы, и пускать его не собирались, даже не смотря на то, что он был, как сейчас помню, в шикарном фиолетовом бархатном костюме Джуси Кутюр с вышивкой на спине «Andre Emperor”, в соболиных варежках, норковом шарфе LV... 

Он просто забыл про визу?

Нет, он очень организованный человек. Когда Наоми его позвала, он сразу предупредил, что визы у него нет, на что Наоми уверила его, что у неё настолько мощные друзья в России, что все решат и визу поставят в аэропорту. Он волновался весь полет. А Наоми и Марк отказывались ехать в город без своего друга. Я с огромным трудом уговорила их все-таки поехать, их же ждало столько людей! В Доме Музыки концерт-оратория со Спиваковым, потом ужин с цыганами в ЦДЛ... А сама пообещала не бросать Андрэ ни на секунду. Множеством усилий через пять часов к нам специальный консул из МИДа приехал в аэропорт и поставил визу на 3 дня. Мы даже успели на вторую часть мероприятия! Вся компания не могла забыть, какое чудо подарила Россия в плане эмоций.

Как завоевать доверие иностранного клиента, особенно когда на дворе девяностые, а вы - молодое агентство? Как заполучить контракт?

Мы всегда действовали прагматично и жестко, хоть эти действия были упакованы в красивую обертку. Мы понимали, что у западных компаний никого в России нет, но наш рынок они видят для себя как очень перспективный в плане заработка. Так или иначе, им придётся выбирать партнера, и либо выходить на рынок в числе первых, либо уже позднее, но за намного большие деньги. Мы всегда демонстрировали искренний энтузиазм в переговорах с партнерами и уже могли подкрепить этот энтузиазм практическими успехами и исчисляемым результатом, старались показать свою работоспособность. Потенциальные партнёры нам верили, и им все равно нужно было выбирать, и уж если они тебя выбирали, нужно было приложить все усилия, чтоб их не разочаровать.

Методику подсчёта пиар результатов вы сами тогда придумали и внедрили (PR evaluation)?

Конечно, не было никаких схем, мы здраво мыслили и понимали, что мало просто отксерокопировать статью, нужно дать ей цену, дать цену своему потраченному времени, усилиям. Схема, позволяющая сопоставить вложения и выхлоп, была необходима. Вышедшую публикацию мы сравнивали со стоимостью рекламного размещения, но на эту стоимость накладывалась система повышающих коэффициентов: если ты на обложке, если твоё имя в названии статьи... 

На момент работы с Louis Vuitton вы уже позиционировали себя как PR агентство? 

Скорее, как маркетинг агентство. Мы же многим клиентам даже помогали искать ритейл партнеров, оценивали места под открытие магазина, делали анализ рынка.

А расскажи, как вы расставались с клиентами, с которыми так долго работали? И почему это происходило?

У нас и с Hugo Boss, и с Louis Vuitton сложилось очень хорошие профессиональные отношения, не было каких-то претензий по качеству работы. Просто в какой-то момент HB, например, приняли решение открыть собственное представительство на некоторых ключевых рынках, со своим собственным PR департаментом. Возможно, была немного ревность к LV, очень динамично бренд на тот момент развивался во всем мире. На год Hugo Boss взяли другое агентство, а потом уже сформировали свой собственный офис. Расставались мы как-то очень спокойно. Работа с Hugo Boss вывела нас на уровень Louis Vuitton. С ними же мы расставались тоже очень по-хорошему и тоже по причине нового вектора компании и фокуса на развитие собственного офиса. Нужно сказать, что с LV мы ещё целый год работали вместе с существующим PR офисов, помогая им зайти на рынок. Нас провожали шикарным ужином в Баккаре, подарками. Мы до сих пор дружим с командой и регулярно встречаемся в Париже. После LV мы два года работали с Prada и Miu Miu, помогали им выходить на рынок. Специфическая и очень самобытная компания, совсем другой опыт работы для нас. Все это время компания демонстрировала, что их международные стандарты как будто не требуют локальной адаптации. Мы привыкли работать по-другому, ведь всем брендам до этого как раз и нужна была от нас эта самая адаптация. Все клиенты хотели, чтоб их бренд стал родным для русских покупателей. Скажу честно, мы немного задыхались, работая с Prada Group. Наша креативность не была нужна, мы были роботами-исполнителями директивы штаб-квартиры.

Знаешь, меня же Prada одно время собеседовала, весь процесс длился 1,5 года! Во время какого-то интервью я уже не выдержала и спросила, что их беспокоит. Они сказали, что волнуются, что я слишком креативная ;)

Кристин, ну вот не зря мы столько лет в этом бизнесе и к одинаковым выводам пришли. Но знаешь, опыт работы с Prada показал нам, что есть и совершенно другая среда, и в ней тоже нужно уметь работать, нужно подстраиваться, если считаешь себя профессионалом.

По опыту работы с вами в Max Mara я очень хорошо помню, что в вас кроме гибкости всегда был жесткий стержень и собственная правда, которую вы не боялись отстаивать. Вы не прогибались против своих убеждений. Были ли конфликты с клиентами из-за этого?

Были, конечно, и сложности. Но мы с Димой считали, что имеем право на свою точку зрения. Да я и до сих пор так считаю. Мы с Димой были у истоков рынка, никогда не сидели в роскошных кожаных креслах и не набирали толпу стажеров, которые бы делали работу за тебя. Мы делали все сами, и до сих пор знаем, как эту работу от А до Я делать. Сейчас, конечно, я выполняю стратегические функции. Но никогда мы не хотели работу делать по верхам, что называется, только для отчёта, мы всегда видели себя на рынке надолго, поэтому и работали на свою репутацию. На этом пути конечно же были конфликты, и с клиентами, и с подрядчиками приходилось расставаться, и журналистов ставить на место, когда они начинали путать работу и личное обогащение. Тем не менее, эти конфликты даже закрепили нашу репутацию на рынке как честного агентства, работающего на результат. В работе мы никогда не старались выпячивать себя лично на передний план, в прессе очень мало наших фотографий, мы не фотографировались со всеми звёздами, с которыми работали. Люди пиара - это все-таки backstage people, бренд должен быть на первом месте. У нас до сих пор нет даже сайта, за все время работы он нам никогда не был нужен.

Лена, я согласна с тем, что ты всегда старалась оставаться в тени, но Дима был очень ярким персонажем нашей индустрий, его было невозможно не заметить. Помимо того, что он иногда выглядел экстравагантно, часто он мог очень жёстко приложить журналиста, а порой и клиента. Как вы с ним находили баланс в своих отношениях?

Мы с Димой встретились, будучи довольно молодыми людьми. У каждого были свои профессиональные амбиции. К счастью, притирка в отношениях с ним дала мне огромный опыт и помогла повзрослеть. Я просто поняла, что где-то уступить не ровняется проиграть. Где-то нужно поддержать партнера, даже есть не до конца согласен с ним, но потом дать себе возможность все-таки свою позицию высказать в спокойной обстановке, может даже склонить в свою сторону, но не провоцировать конфликт. Это конечно заняло много времени! Мы с Димой ругались огромное количество раз, но при этом всегда знали, что будем вместе. Дима во многих вещах был максималистом, я же старалась как-то все сдержать и стабилизировать. Но моя скрупулёзность и педантичность очень дополняла его драйв и энергию. Дима был таким креативным паровозом, у меня же все процессы были структурированы. На мне были все дедлайны, сроки, платежи, документы, корреспонденция. Притеревшись через какое-то количество лет друг к другу, мы поняли, что посланы друг другу не случайно. Никогда не было моментов, когда бы я думала, что мы разойдёмся. Мы столького вместе добились! Никакие мелкие ссоры не смогут отнять этой радости совместных успехов. 

Лена, не были ли у тебя ревности к тому, что Дима был больше на виду, чем ты?

Нет, знаешь, я как-то легко приняла его желание быть более открытым, публичным. Мне это не доставляла дискомфорта, я всегда знала, что мы - это такой power couple. 

Пора поговорить про Димин уход и про то, как ты это пережила. 

Это был огромный удар. Дима был уникальным человеком, искрометным, умным, и как любой не по годам зрелый и талантливый человек, он всегда казался старше своих лет. Мы когда встретились, я думала, он лет на 15-20 старше меня. Наверное, большинство таких людей и сгорают раньше, опережая своё время. Он ушёл практически мгновенно, совершенно не распространяясь о каком-то плохом самочувствии. Мы виделись с ним практически каждый день, и мне где-то казалось, что что-то не так, глаза более тусклые, но он совсем не выходил на разговор, все работа-работа. Это произошло в то зловещее время, когда вся Москва разъезжается на майские праздники. Он позвонил, пожаловался, что вроде как неважно себя чувствует, жар, а я как раз на майские собралась ехать во Францию. Он пообещал к врачу сходить. Я улетела 29 апреля, и до этого не было и дня, чтоб мы не созванивались или переписывались, а тут тишина, он перестал отвечать но мои сообщения. Меня охватило сильное беспокойство, я побоялась сама звонить его маме, попросила сотрудников аккуратно поздравить с праздниками, тихонько узнать, был ли Дима на связи. Мама тоже была обеспокоена, ведь он всегда был очень внимательным и заботливым сыном. 6 мая я настояла на том, что коллеги взяли маму и поехали к Диме домой. На тот момент он уже был мертв, у него была сильная сердечная недостаточность, умер он 4 мая.

Я тогда выплакала море, муж боялся, что со мной что-то случится. Я с Димой была с 1995 года, я видела его чаще, чем свою семью. Он был братом, родственной душой, человеком, с которым я прошла триумфы и поражения, взлетел туда, куда не мог помыслить. Нужно было лететь в Москву и все организовать, но я понимала, что из-за праздников огромное количество людей, которые так любили Диму, не в городе и не смогут с ним проститься. Мне пришлось уговорить его маму назначить похороны на самый конец майских праздников. Проводы были далеко, аж на Каширке, но я была потрясена тем, сколько людей приехали проститься. Я очень благодарна моему мужу, который меня поддержал в этот момент, мне нужно было оставаться и матерью, и женой, и у меня же были невероятные обязательства перед клиентами. Нужно было понять, что делать дальше, и как вообще поведут себя люди вокруг. Ни один клиент от меня не ушёл, и даже сказали, что если мне нужна пауза, они готовы подождать, готовы были отменить или перенести пресс-дни осенне-зимних коллекций. Мы же собрались с силами, не вправе были подвести клиентов и Диму, все сделали, все пресс-дни провели. Потом я улетела в Лос-Анджелес на большую церемонию Women in Film, и на приветственном ужине семья Марамотти (владельцы Max Mara) первый тост подняли за Диму. Очень было трудно сдержать слезы. К сожалению, жизнь такая, что ты всегда должен быть готов. И были коллеги по рынку, которые, на мой взгляд, повели себя аморально. В адрес Max Mara, например, уже на второй день после известия о смерти Димы посыпались предложения о том, чтобы заменить наше агентство. Люди встречали меня на улице и прямо говорили «ну, что, ты сворачиваешься? Закрываешь агентство?».

А у тебя не было мысли закрыться?

Нет, никогда. Я обожаю эту работу, с огромной страстью ее делаю. Дима, наверное, ушел в такое время, когда эпоха изменилась, ценности. Думаю, ему было бы трудно принять все эти изменения.

Я представляю, как тебе было сложно вернуться к работе. Расскажи, какие управленческие решения тебе пришлось принять? Как ты наладила работу без Димы?

Все наши сотрудники с нами подолгу, и никто никуда не ушел. Мы просто мобилизовались и продолжили двигаться в той же парадигме, что и при Диме. Я очень благодарна всему рынку, что нам, как мне кажется, дали карт бланш, никто нас на пытался съесть. Хотя я понимаю, что все рассуждали, выплывем ли мы, спрашивали, не собираюсь ли я взять партнера. Я ни о каком другом партнере даже и думать не хотела. Я слишком взрослая для того, чтоб заново пробовать выстраивать подобные отношения. С нашим объемом работы мы справляемся, у нас новые клиенты, осваиваем новые направления бизнеса. 

Кого бы ты могла назвать своим ментором?

Диму, конечно. Я думаю, тут не требуются пояснения. 

Для меня очень важным человеком в карьере стал Ив Карсель, бывший президент Louis Vuitton. В нем одном совмещались потрясающие качества: он был способен повести за собой, он демонстрировал невероятную трудоспособность, но при этом работал он с легкостью. Он умел очень красиво отдыхать. Всегда следил за деталями любого процесса. Конечно же, был наделен редкой харизмой. 

Мой муж - он научил меня педантичности, приучил меня читать все документы, которые мною подписаны. 

Доктор Зальцер, президент компании Hugo Boss. Научил меня четкости в работе, у него ничего никогда не проскакивало просто так. 

Я очень благодарна Алене Долецкой. Она сыграла невероятную роль в нашей с Димой судьбе, что-то разглядела в нас, поверила и рекомендовала ни раз. Ее мнение имело и имеет огромный вес. 

Сейчас я сама готова брать людей и быть их наставником, но я всегда смотрю на искреннюю заинтересованность кандидата. У меня были случаи, когда состоятельные знакомые просили пристроить своих детей, но эти дети оказывались совершенно не готовы таскать пакеты с одеждой, переодевать моделей, перебирать журналы, помыть яблоки, налить кофе. Многие не выдерживали даже десятидневной практики. 

Что ты бы могла посоветовать молодым специалистам?

Я бы им посоветовала попытаться устроиться в действующий бизнес стажером, ассистентом, вообще без зарплаты на какое-то время. Дать себе время поучиться на практике. Это бесценные навыки! Как только вы отработаете какое-то время честно, старательно, с энтузиазмом, вас обязательно повысят. PR - это штучный товар, очень важно понимать все механизмы работы с самой начальной ступени. Знаешь, свою старшую дочь, которая учиться на математика, я периодически беру на мероприятия делать самую простую работу: кейтеринг контролировать, на входе хостесс стоять. Стараюсь учить ее трудолюбию. 

Сейчас многие институты обзавелись кафедрой PR. Куда ты советуешь идти учиться?

Ой, Крис, вот тут я совсем не помощник. Я бы стремилась учиться, но находить хоть какую-то подработку со второго курса. Образование имеет большое значение при приеме на работу, это безусловно, но я, к сожалению, совсем не знаю, где этому у нас хорошо учат. В конечном итоге важны твои контакты и умение эти контакты нарабатывать. Твоим читателям, которые как-то хотят в нашей сфере работать, я бы хотела искренне пожелать смелости. Не бойтесь ставить перед собой сложные цели, не бойтесь просить помощи, не бойтесь делать ошибки, но старайтесь отрабатывать на максимуме своих возможностей. Результат обязательно будет, хоть и не сразу. 

На данный момент агенство Ralph под управлением Лены Любезновой является эксклюзивным PR агентством брендов Max Mara, Aquazzura, Bally.