Эволюция личности

8. Трансцендентная личность

Говорят, император Нерон с восторгом наблюдал пожар Рима. Известно также, что он любил смотреть, как гладиаторы на арене убивают друг друга, а львы терзают невинных христиан. Многие физики, принимавшие участие в «проекте Манхэттен»
{144}
[15]

, вспоминают, как их воодушевляла работа над невероятно сложной и интересной проблемой создания ядерной бомбы. Тысячи человек, не в силах побороть свою страсть к игре, каждый день прилетают в Лас-Вегас и другие города, где есть казино. К сожалению, все эти примеры говорят о том, что состояние потока может вызывать и разрушительная, а не созидательная деятельность, ведущая к энтропии, а не к гармонии.

Чтобы направлять развитие эволюции, необходимо находить удовольствие в образе жизни, который ведет к упорядоченности, а не к хаосу. Внести свой вклад в гармонизацию общества человек сможет, лишь повысив сложность своего сознания. При этом сложность сознания — это не просто функция интеллекта или знания, не просто когнитивная способность. Она подразумевает также чувства и действия человека. Она требует от индивида осознания своего уникального потенциала и умения управлять им. Человек должен научиться гармонично соотносить цели и желания, чувства и опыт — как свои, так и других людей. Те, кто достиг этого, не только испытывают удовлетворение от жизни, но и с большей вероятностью могут участвовать в создании лучшего будущего. Личное счастье и позитивный вклад в эволюцию идут рука об руку.

Во многих культурах есть особые слова для обозначения человека, открывшего для себя в сложной деятельности состояние потока. Конфуцианцы называют таких людей мудрецами, буддисты Махаяны именуют человека, достигшего девятого мира, бодхисатвой, а того, кто достиг состояния будды (санскр. «бодхи»), награждают ни много ни мало десятью титулами, в том числе званием «учитель богов и людей». В христианской традиции тех, кто свободен от власти генов, от социального контроля и умеет сочувствовать людям, называют святыми. Они страдали и даже умирали за свою веру, но, судя по всему, какие бы тяготы ни выпадали на их долю, мудрецы, святые и бодхисатвы пребывали в состоянии безмятежной радости.

Сегодня у нас нет официальных титулов и званий для людей, обладающих сложной личностью. Но куда более огорчительно то, что мы даже не способны отличить их от тех, кто не вносит никакого вклада в будущее, или тех, кто своими действиями усиливает энтропию. А поскольку мы не можем отличить таких людей в толпе, нам трудно чему-либо у них научиться. Давайте для простоты будем называть человека, радостно направляющего свою психическую энергию на сложные цели, трансцендентной личностью, или Т-человеком.

КТО ТАКИЕ Т-ЛЮДИ

Наблюдая действия многих людей, можно понять, что такое жизнь, посвященная сложности. Однако их нельзя свести к одному типу, поскольку к личной гармонии можно прийти разными путями. Одна из двух составляющих сложного сознания — это дифференциация, поэтому каждый человек должен следовать своему пути и искать способы реализовать свою уникальную индивидуальность. А поскольку мы рождаемся с различными сильными и слабыми чертами характера, с разными дарованиями и растем в разных семьях, обществах и исторических периодах, каждый из нас воплощает собой особую структуру личного потенциала. Таким образом, не существует ни такого понятия, как «типичный Т-человек», ни лучшего способа достичь сложности.

К счастью, есть много примеров трансцендентной жизни, которыми можно вдохновляться. Один из них — жизнь венгерского поэта Дьёрдя Фалуди
{145}
.

Впервые я встретился с ним в Будапеште, через несколько дней после его девяностолетнего юбилея, который ознаменовался публикацией полного собрания его сочинений. При первом взгляде на него сразу обращаешь внимание на нимб серебристой седины и мягкую самоироничную улыбку. И хотя его морщинистое лицо напоминает печеное яблоко, глаза сияют любопытством и энтузиазмом десятилетнего мальчишки. Меня нередко трогали его емкие, выразительные и при этом проникновенно нежные стихи. За свою долгую жизнь Фалуди пережил множество трагедий и все же сумел внести огромный вклад в создание сложного будущего.

В девять лет, вспоминает Фалуди, он решил стать поэтом, потому что играть словами у него получалось лучше всего. «Но почему именно поэтом?» — спросил я его. «Потому что я боялся смерти», — ответил он. Лежа ночью в постели и дрожа от страха, что не проснется утром, он решил создать из слов мир, где сможет чувствовать себя в безопасности, мир, который будет существовать и тогда, когда не станет самого Фалуди. Повзрослев, он продолжал писать как одержимый, это нравилось ему больше, чем что-либо еще, и его стихи глубоко трогали всех, кто их слышал.

Но Фалуди был евреем, к тому же слишком начитанным, чтобы удерживать свое воображение в узких рамках буржуазной благопристойности периода накануне Второй мировой войны.

Он попал в черный список, его стихи перестали издавать, и ему пришлось взяться за переводы Вийона и Верлена. С переводами цензоры смирились, не желая показаться врагами поэзии, как-никак считавшейся французской классикой. Ободренный успехом, Фалуди под видом переводов из Вийона стал публиковать собственные стихи. Интеллигенция Будапешта распознала эту уловку, и то, что автор рисковал, заставляло людей еще больше восхищаться этими смелыми виршами.

Приближалась Вторая мировая, немецкие войска вторглись в Венгрию. Местные пособники фашистов бросили Фалуди вместе с другими евреями в депортационный лагерь. Чудом ему удалось бежать, он пересек половину воюющей Европы и добрался до Северной Африки, где французы, сотрудничавшие с нацистами, сразу упекли его в лагерь, недавно опустошенный холерой. Фалуди с трудом дожил там до освобождения Северной Африки союзными войсками. У него появилась возможность эмигрировать в Канаду, а затем в США.

К тому времени он выпустил несколько томов переводов лучшей мировой поэзии — с китайского, санскрита, греческого, латыни, итальянского, немецкого, французского, английского и еще нескольких языков. На венгерском его стихи звучали невероятно свежо и ярко, словно это были оригиналы, а не переводы. Но при этом в них сохранялся особый аромат той культуры и того времени, когда они были созданы. Однако эта лингвистическая гениальность не нашла применения в Северной Америке. И хотя Фалуди приглашали читать лекции в университетах Восточного побережья, он так и не овладел новым языком в такой степени, чтобы тот стал почти родным. Правда, то же можно сказать почти обо всех литераторах, оказавшихся в изгнании, включая нобелевских лауреатов Александра Солженицына и Чеслава Милоша.

Фалуди не смог примириться с тем, что на чужбине его дар оказался невостребованным. Поэтому через несколько лет после Второй мировой войны он решил вернуться в социалистическую Венгрию, где на его революционную поэзию, казалось бы, должен был быть спрос. Но он ошибся: новый режим чтил истину еще меньше, чем прежний. Неприятности у Фалуди начались сразу после того, как он написал яркую аллегорию, обличающую Сталина. Последствия были предсказуемы: поэта арестовали, пытали в застенках тайной полиции, а затем отправили в Речк, один из коммунистических «штрафных лагерей», откуда мало кто возвращался. Он провел там больше трех лет, вплоть до смерти Сталина, когда лагерь закрыли и разрешили всем его заключенным вернуться домой.

Поразительно, но именно в лагере, в этом страшном месте, где заключенных заставляли работать с утра до ночи, кормили отбросами и одевали в лохмотья, муза Фалуди заговорила в полную силу. Стихи, написанные им в тюрьме, — одни из самых лиричных в своем жанре. (Правда, переводить на венгерский очень легко, а с него — очень трудно, поэтому в переводе почти невозможно ощутить прелесть оригинала.) Это стихи о самых конкретных, насущных и болезненных аспектах жизни в концлагере — голоде, холоде и жестокости невежественных или запуганных людей. И все же этот «анамнез энтропии» представлен так емко и изящно, что описанные там трагедии становятся воплощением прекрасного. В одном из своих стихотворений, созданных незадолго до освобождения, Фалуди писал:

Что главное я здесь узнал?
Когда нужда
Покинула мое больное тело
,
Любовь осталась в нем.
Сюзи
[16]
вся обратилась в свет, серебряный туман, клубящийся
Перед лицом моим
,
Хотя глаза закрыты.
В страданье, в муках голода, в потере чувств
,
Любовь жива,
Любовь, огонь всемирный, пылая, он меня не опалит, Любовь
—
Ни жар желаний,
Ни муть желез,
Ни белый клейстер размноженья.
То Данте — не Боккаччо,
То Аполлон, а не Аид.
Пусть Зигги Фрейд остынет наконец
[17]
.

В крайне суровых, смертельно опасных условиях этот бывший бунтарь искал опору в том, что могло подарить надежду, — в самых важных мемах своей цивилизации и в любви к жене. Пожалуй, одна из наиболее впечатляющих особенностей творческого наследия Фалуди заключается в том, что изначально его стихи не были записаны по той простой причине, что в лагере нельзя было достать бумагу и карандаш. Сначала Фалуди запоминал каждое свое стихотворение. Но он боялся, что смерть или забывчивость погубят их, и поэтому стал просить товарищей по лагерю заучить их наизусть. Однажды, уже под конец заключения, он сочинил длинную элегию, посвященную жене, и дал им выучить ее по частям. Если кто-то из этих заключенных освобождался раньше Фалуди, он шел к его жене, передавал ей весточку от мужа и зачитывал свою часть поэмы.

После чего обычно объявлял: «Вот все, что я знаю. Но через несколько дней выпустят Джима Эгри, он придет к вам и расскажет следующие 20 строк».

В конце концов Фалуди оказался на свободе и после революции 1956 года вновь эмигрировал на Запад. Тогда он, наконец, смог опубликовать написанные в лагере стихи. Он воспроизвел их по памяти, с помощью различных мнемонических приемов. (Например, первое написанное им стихотворение начиналось с буквы «А», второе — с «Б» и т. д.) Вскоре он стал получать письма со всего мира — от Бразилии до Новой Зеландии — с исправлениями к его стихам. Их посылали разбросанные теперь по всей планете бывшие заключенные, сохранившие в памяти поэтические образы своего трудного прошлого. Большинство этих исправлений вошли в последующие издания произведений Фалуди.

Жизнь Фалуди служит прекрасным примером влияния двух взаимодополняющих факторов. Прежде всего, она столь уникальна, что очевидно несопоставима с жизнью большинства людей. Многие ли из нас так мастерски владеют языком, подвергались таким преследованиям, преодолели так много препятствий? И все же, несмотря на свою уникальность, — или, скорее, благодаря ей — жизнь Фалуди типична как история человека, реализовавшего заложенную в его душе сложность. Разумеется, он не святой, и, пожалуй, его не назовешь ни конфуцианским мудрецом, ни бодхисатвой. Однако он сумел найти поток в сложности, превратить энтропию в мемы, упорядочивающие сознание тех, кто вступает с ними в контакт, и тем самым сделать мир чуть более гармоничным.

Очень легко найти и другие примеры. Мы все знаем таких людей, пусть и не можем назвать их одним словом или свести к единому типу. При этом мы умеем довольно точно измерять IQ и можем рассчитать доходы человека до цента. Нас интересуют эти характеристики. Но стоит коснуться гораздо более важного вопроса: что преумножает человек своей жизнью — гармонию или хаос? — как мы теряем и почву под ногами, и дар речи.

В своей последней книге психологи Энн Колби и Уильям Дэймон подробно описывают жизнь пяти выдающихся личностей. Одна из них, Сьюзи Вальдес
{146}

, может служить примером для многих. Эта женщина — латиноамериканка, ее молодость, полная трудностей и бед, прошла в Калифорнии. Затем она переехала в Мексику, в город Сиудад Хуарез и основала там собственную миссию, посвятив свою жизнь тому, чтобы помогать бездомным с городских свалок. Она стремилась «показать детям, что можно жить лучше, чем они живут сейчас». И хотя сама Сьюзи была бедна и необразованна, благодаря инициативности и настойчивости она сумела превратиться из человека, нуждающегося в помощи, в того, кто помог тысячам семей.

«Для Сьюзи, — пишут авторы этой книги, — ее работа стала жизнью… Она считает, что пришла в этот мир, чтобы помогать бедным жителям Хуареза, и больше всего на свете хочет этим заниматься. Это искреннее стремление к одной этической цели мы называем единством личности и морали. Благодаря ему Сьюзи обрела жизнестойкость, уверенность, радость». Если человек получает удовольствие от такой сложной деятельности, его личность становится внутренне гармоничной и делает более гармоничной жизнь других людей.

Однако трансцендентной личности необязательно выходить за пределы обыденности, как это сделали Фалуди и Вальдес, и взваливать на свои плечи ношу, которую мало кто способен вынести. Большинство людей идут к сложности более скромными путями. Вот пример пятнадцатилетнего мальчика (назовем его Беном) — участника одного из наших последних исследований среди подростков
{147}

. Единственное выдающееся качество Бена — то, что он, несмотря на свой юный возраст, знает, чем хочет заниматься в жизни. Он умеет это делать и делает с удовольствием. Бен не только четко формулирует свои цели и понимает их неотложность, но и заботится о том, чтобы другие тоже осознали собственные устремления. Необычно в этой истории только то, что подобные качества редко встретишь в молодых людях.

Бен впервые почувствовал, чего он хочет, в восьмом классе, когда начертил и построил из бальзового дерева корабль викингов. «Я начал работать с бальзой и понял, что могу сделать реальную вещь, а не только нарисовать ее. Мне так нравилось этим заниматься… Это был лучший год — когда я соединил рисование и постройку. Когда все срослось». Оттачивая свои умения, Бен обретает уверенность и создает долгосрочные — возможно, на всю дальнейшую жизнь — цели. Он собирается стать архитектором или, может быть, дизайнером автомобилей. У него уже есть довольно четкое представление об успехе: «Я люблю бороться, мне нравится добиваться успеха. Когда у меня не получается, я очень злюсь на себя… Для меня успех значит — работать на себя, а для других успех — заработать кучу денег. Просто понимать, что ты сам что-то сделал… это уже успех».

Ощущение автономии и уверенности в себе показывает, что личность Бена становится дифференцированной. В то же время он чувствует окружающих и знает, что связан с ними неразрывными узами. Иными словами, интеграция — также важная составляющая его личности, что подтверждают его слова, сказанные о родителях: «Я очень люблю своих родителей и хочу, чтобы им нравилось то, чем я занимаюсь. Почти во всех своих делах я советуюсь с ними, даже если мне это не нужно». Он также старается перенять лучшие черты своего деда: «Мы очень близки, трудно даже сказать почему. Он всегда сохраняет спокойствие в сложных ситуациях. Я никогда не видел, чтобы он разозлился… Не поверите, что он может сделать своими руками даже сейчас, когда ему уже семьдесят пять! Когда что-то случается, я вспоминаю его и понимаю, что могу во всем разобраться, и дед будет для меня примером».

Не таким ли должен быть подросток? Но скольким родителям удастся узнать в Бене своего ребенка? Возможно, если бы мы серьезнее относились к тому, что необходимо для создания сложной личности, — так же серьезно, как к постановке хорошего удара в теннисе или развитию IQ, победе в баскетболе или поступлению в хороший вуз, — пример Бена не казался бы исключением.
Другой пример — человек, которого мы интервьюировали для одного из наших исследований, физик и химик Лайнус Полинг
{148}

. Когда мы встречались с Полингом, ему уже было за 90. Стройный, как молодой тополь, с невероятно живым умом, он два часа с удовольствием рассказывал нам о себе. Он знал точную дату создания каждой из своих работ за последние 60 лет, помнил, что заставило его написать их, с улыбкой рассказывал о ребятах, с которыми играл в Портленде, штат Орегон, больше 80 лет назад, называл их адреса. Но больше всего в рассказе Полинга нас поразило то, что он явно наслаждался каждым днем своей прекрасной долгой жизни.

Биография Полинга — классический пример сложности. В молодости он открыл, как соотносится квантовая механика на субатомарном уровне с молекулярной структурой химических элементов. Он сумел обосновать природу этих отношений и был удостоен Нобелевской премии по химии. Можно сказать, что эту часть своей жизни он посвятил главным образом процессу высокоспециализированной интеллектуальной дифференциации. Но позднее Полинг направил свою энергию на интеграцию. Его увлекла идея ответственности ученого перед обществом и природой. Он рисковал свей жизнью и репутацией, протестуя против бездумного развития ядерной физики, организовывал выступления ученых против ядерного вооружения и некоторое время занимался национальной политикой. За эту деятельность он получил Нобелевскую премию мира.

Что общего в историях Фалуди, Вальдес, Бена и Полинга? Эти люди научились получать от жизни удовольствие, просто радоваться ей. Не деньгам и почету, а самой жизни, развитию умений и преодолению трудностей — своему участию в процессе эволюции, ведущему к более высоким уровням гармоничной сложности. Прежде чем мы рассмотрим, как можно создать такую жизнь, стоит кратко освежить в памяти то, что мы узнали о личности и ее устройстве.
ЧТО ТАКОЕ ЛИЧНОСТЬ
{149}

Стоя на берегу Атлантического или Тихого океана и глядя на эти необъятные водные просторы, всегда думаешь что-то вроде: «О, как велик океан!» Но то, что мы называем «океаном», — ментальная конструкция. Ведь перед нами лишь огромное число атомов водорода и кислорода, в своем движении создающих так называемые «молекулы воды». Мы видим не сами молекулы, а их суммарный эффект, представляя его себе как единый объект — Атлантический или Тихий океан, или Средиземное море.

Чтобы разобраться в раздражителях, бомбардирующих наши органы чувств, наша нервная система научилась разбивать информацию на доступные восприятию блоки, чтобы множество разрозненных деталей не ввело нас в замешательство. Поэтому мы воспринимаем частицы воды как единую субстанцию, частицы воздуха — как «небо», минеральный покров планеты — как «землю» и т. д. Наш разум, обдумывая то, что мы видим, наделяет эти образы индивидуальностью, существующей, однако, лишь в нашем воображении. Это процесс материализации абстрактных понятий, с помощью которого мы делаем реальными умственные конструкции.

Личность — такая же материализация. Но одна из важнейших. Мы часто представляем ее как силу, искру, внутренний жар, обладающие неделимой целостностью. Тем не менее, как мы сейчас понимаем, личность по своей природе — скорее плод воображения, нечто созданное нами для объяснения множественности впечатлений, эмоций, мыслей и чувств, которые мозг записывает в сознании. Нервная система более простых организмов состоит из относительно замкнутых цепей. У них открыты лишь несколько сенсорных каналов, связанных с едиными, дискретными моторными реакциями. Такой организм не должен принимать сложные решения, он реагирует инстинктивно по мере поступления раздражителей. Но поскольку человеческий мозг со временем стал очень сложным, в него поступает слишком много информации. Масса разнообразных данных от органов чувств активно требует нашего внимания, и нам необходимо устанавливать приоритеты. В конечном счете в нейронах мозга сформировалась особая функция «регулировщика», отслеживающая и контролирующая то, что иначе превратилось бы в полную неразбериху. Без централизованного управления конкурирующие друг с другом данные органов чувств создавали бы хаос. Но когда мы начали использовать эту управленческую функцию, появившуюся лишь на недавних этапах эволюционной истории, она сама стала одним из информационных объектов сознания. Размышляя о нашей способности контролировать происходящее в уме, мы воспринимаем ее как конкретную сущность — «личность», и приписываем ей всевозможные качества. Мног

Но пусть в буквальном смысле это не так, в нашем разуме действительно есть нечто, превосходящее сумму составляющих мозг нейронов. Это нечто — личность, то есть способность мозга осознавать собственный способ организации информации. Подобно тому как мы видим в миллионах молекул воды единый океан, мы осознаем способ организации информации в сознании как личность. Многие качества моря невозможно вывести только из знания отдельных молекул воды, например приливы и отливы, волны, китов, айсберги, корабли и дивные восходы. Также и у личности есть свои особенности, которые не вытекают из составляющих ее кусочков информации.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь