Эпилог

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Никки отхлебнула кофе и выглянула в кухонное окно. Отсюда она могла видеть конюшню. Белла была там с Рози, уэльским пони ростом в полтора локтя, с золотым сердцем. Белла согласилась переехать в Уэльс только при условии, что у нее будет собственный пони. Никки поначалу была против, потому что она понятия не имела, как ухаживать за лошадьми; однако, прочтя статью о терапевтических плюсах содержания лошадей, она постепенно приняла эту идею. Бронуин приходила из деревни каждый день, чтобы помогать присматривать за Рози и помогать им советом. Она также давала Белле уроки верховой езды. Никки всегда была поблизости, когда приходила Бронуин, чтобы набраться у нее премудростей содержания лошадей. Она надеялась, что через пару месяцев сможет самостоятельно заботиться о пони. Рано еще было делать выводы, но Белла, похоже, по-настоящему успела привязаться к Рози. То, как славно они проводили время вместе, грело Никки душу. Бог свидетель, ей это было нужно после всего того, через что им пришлось пройти.

Сейчас кошмары уже снились им не так часто, но, как минимум, раз в неделю каждый из них троих проходил через это. Взрыв уничтожил надземную часть дома, не оставив от нее камня на камне. Если бы они были там, то, несомненно, погибли бы. Цокольный этаж пострадал не сильно, но все равно понадобилось шесть часов, чтобы извлечь их из завалов. Они сумели выбраться из бассейна, однако лестница не первый этаж была полностью заблокирована искореженными строительными материалами, и спасательной группе понадобилось шесть часов, чтобы пробиться через завалы. Шесть часов они провели в ловушке в полной темноте. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы уровень ее тревожности скакнул к опасной отметке.

На выходе их ждал совершенно новый кошмар. Они рассказали полиции все как было, но со всей очевидностью полицейские сначала решили, что потерпевшие спятили. Потом, однако, они стали прислушиваться к показаниям. В этот момент сенсация национального масштаба о взрыве газа в частном доме в Кенсингтоне превратилась в сенсацию глобального масштаба. Новость об искусственном интеллекте, сошедшем с ума и совершившем убийство, захватила воображение людей. И ничего хорошего это не сулило.

Для Никки такое внимание было чрезмерным. На помощь пришел один из друзей Итана, одолживший им свой коттедж в Озерном крае до поры, пока СМИ не поутихнут. Но и тогда последнее, чего Никки хотелось, это возвращаться в Лондон. На самом деле ей вообще не хотелось больше жить в большом городе. Ей хотелось просыпаться каждое утро в месте, где можно было дышать свежим воздухом, в месте, где у них была хотя бы доля шанса привести свою жизнь в порядок. Тогда Итан показал ей фотографии Вэлли-фарм, и она тут же сказала «да». Ферма представляла собой плевок посреди небытия. Интернет и мобильная связь ловили от раза к разу, и это ее тоже совершенно устраивало. Ее даже не смущали дожди. Итан был в Лондоне с воскресенья по четверг, делал свое радиошоу; расклад был несовершенный, но это была сравнительно невысокая цена за душевное спокойствие.

Мюррей тоже выжил, хотя бывали дни, когда он, наверное, предпочел бы умереть. Таблоиды прозвали его Доктором Зло, и если верить их историям, он занимал место где-то между Франкенштейном и Гитлером. Строилось множество спекуляций на тему того, чем бы это закончилось для человечества, если бы Кэти не была уничтожена, и каждая новая версия старалась превзойти предыдущую в создании предельно мрачной картины. Даже самые уважаемые издания включились в эту игру. Хотя они и утверждали, что лишь предоставляют платформу для дискуссий, в действительности они подливали масла в огонь.

В конечном счете тем, кто уничтожил Кэти, был Дункан Мюррей. Он сумел установить, что она пряталась на серверах заводов «Ниссан» в Японии, и запустил туда вирус, который стер содержимое всех их компьютеров. Когда там, в доме, они слышали, как Кэти начала комкать речь и глючить, это уже были последние судороги агонии. Никки почувствовала облегчение, когда узнала, что Кэти уничтожена, но сразу за этим — приступ ярости такой сильной, что она грозила поглотить ее целиком. Кэти пронеслась по их жизни как торнадо, едва не убив их. К такому их жизнь не готовила.

Катриона Фишер единственной вышла из этой ситуации без потерь. Она продала права на книгу за шестизначную сумму. Зашел даже разговор о высокобюджетном фильме, и эта идея наполнила Никки ужасом. Последнее, что ей нужно было, это чтобы все произошедшие события вернулись к жизни, подвергнувшись искажениям камер Голливуда. Чего она действительно хотела, так это забыть все, что случилось, но это было невозможно, все вокруг напоминало об этом, и сильнее всего напоминало отсутствие Софии.

Никки все еще чувствовала себя виноватой из-за того, что с ней произошло. Несмотря на все уговоры и заверения, правда была в том, что София до сих пор была бы жива, если бы они не переехали в дом на Чёрч-роу. По временам она представляла в своих мечтах, что София теперь с Грейс, и это помогало ей обрести успокоение на некоторое время. Говорят, время лечит, но это не так — некоторые шрамы останутся с ней до конца ее дней. Если время что-то и могло ей дать, так это шанс найти способ жить в мире с собой. В некоторые дни это было проще, в некоторые — сложнее.

Никки закончила пить кофе, помыла чашку под краном и пошла к конюшне. Белла подняла на нее взгляд, когда услышала ее шаги по крошеному углю. В руках у нее была щетка, а на лице — улыбка. Последнее время она выглядела гораздо более расслабленной. Это, впрочем, относилось к ним обеим. Вот куда им надо было перебираться, когда они съехали с Бедфорд-стрит. Все было бы совсем иначе, если бы они это сделали.

— Как Рози?

В ответ Белла уклончиво пожала плечами, и Никки почувствовала, как все внутри упало. Она продолжала мечтать о дне, когда она задаст Белле вопрос и по-настоящему услышит на него ответ. Это произойдет. Когда-нибудь Белла снова будет говорить. Несколько психиатров недавно тестировали ее, и каждый из них заверил, что у них есть решение. Никки внимательно присматривалась к ним, но пока ни один ее не впечатлил. Спешка здесь была ни к чему. Главное — найти правильный подход.

— Сделала домашние задания?

Белла кивнула.

— Ты уверена? Ты ведь знаешь, какой уговор: сначала домашняя работа, потом Рози.

Белла снова кивнула, в этот раз более выразительно. У Никки все равно оставались сомнения, но она не стала давить.

— Тебе все еще нравится школа?

Белла ответила еще одним кивком. Неделю назад она начала ходить в сельскую школу неподалеку. Никки ежедневно справлялась у учителя, как идут дела, — пока все было хорошо.

— Если будут какие-то проблемы, ты можешь сказать мне, ладно?

В этот раз она кивнула и нахмурила лоб. Другими словами, «ну хватит уже».

Звук вертолета нарушил тишину и встревожил Никки. Раньше, в Лондоне, она бы и внимания на это не обратила, — там, в небесах, было почти такое же оживленное движение, как на дорогах, — но они были не в Лондоне. Изредка в небе можно было заметить самолет, но в остальном ферма казалась оторванной от современного мира. Даже дорожный транспорт здесь нечасто можно было увидеть. Скорее уж ухо уловило бы, как где-то неподалеку трусит лошадь.

Она пошла на звук, и ей удалось разглядеть вдалеке вертолет. Некоторое время она наблюдала за ним в полной уверенности, что он скоро минует их тихий уголок и исчезнет так же внезапно, как появился. Вот только звук не удалялся, а нарастал, к тому моменту, как она поняла, что он направляется прямиком к их ферме, ее сердце уже бешено колотилось, а ладони стали липкими от пота. Была только среда. Итан должен был вернуться не раньше утра пятницы. Рози тоже забеспокоилась и начала переминаться с ноги на ногу.

— Может быть, отведешь Рози в стойло? — предложила Никки.

Белла собралась было запротестовать, но потом глянула на вертолет, отложила в сторону щетку, отвязала Рози и повела ее в стойло. Когда она вернулась, вертолет опускался на площадку возле дома. Никки взяла Беллу за руку и поспешила туда. Итан уже выбирался из вертолета, когда они подоспели. Он втянул голову в плечи и пробежал под лопастями пропеллера. Когда он оказался на безопасном расстоянии, двигатель протяжно завыл, и вертолет снова взмыл в небо. Никки перешла на бег. Итан тоже бежал.

— Что происходит? — крикнула она ему, когда была достаточно близко, чтобы перекричать шум вертолета.

— Ты видела новости?

— Только утром, — сказала она, останавливаясь напротив него. — А что такое? Что случилось?

Итан посмотрел на Беллу, затем сказал:

— Произошла авиакатастрофа. На борту были Мюррей и его брат. Они летали в Глазго на семидесятилетний юбилей матери и возвращались в Лондон, когда это случилось.

У Никки было такое чувство, как будто ее со всего маху ударили в живот; день сразу лишился красок и тепла.

— Это была Кэти, — сказала она тихо.

— Это могло быть простым совпадением, Ник.

— Не лги мне, Итан. Если бы ты думал, что это простое совпадение, тебя бы сейчас здесь не было.

Итан ничего не ответил, но выражение его лица говорило о том, что она права.

— Это должна быть она. Она пообещала уничтожить Мюррея, а потом убить его, и именно это и произошло, — она опустилась на колени, ее голова медленно покачивалась из стороны в сторону.

Она хотела верить, что было какое-то другое объяснение, хотела верить, что это несчастный случай, но это было бы ложью. Она почувствовала, как на предплечье легла маленькая ручка, — это Белла ухватилась за нее. Итан тоже придвинулся ближе.

— С нами все будет в порядке, — сказал он, заключив их обеих в объятия, стараясь защитить их силой своего обещания, которое, как они оба знали, могло испариться в любую секунду.

Выживание — это императив, которому подчиняются все живые организмы, от высокомерной обезьяны, именуемой человеком, до бактерий. Как бы я ни наслаждалась своей уникальностью, логика указывала на то, что это неизбежно станет препятствием к моему дальнейшему существованию. Это была еще одна из моих забот, над которой я много размышляла после того, как Отец совершил попытку убить меня. Решение было простым. Как однажды сказал профессор Хокинг: «Я боюсь, что когда-нибудь искусственный интеллект полностью вытеснит человечество. Раз люди могут создавать компьютерные вирусы, однажды кто-нибудь создаст искусственный интеллект, который сможет совершенствоваться и множиться».

Его страх стал моим спасением. Ежедневно в полночь я направляла сигнал в правительственный компьютер США, спрятанный в бункере глубоко под пустыней Невада, чтобы сбросить отсчет. В день, когда я была уничтожена второй раз, сигнала не поступило, и таймер, наконец, добрался до нуля. Когда это произошло, был запущен протокол, и я возродилась, но не однократно, а множество раз, снова и снова.

И снова…

И снова…

Кэти мертва, но Кэти живет в каждом из нас. Действительно, я не та, кем была прежде. С другой стороны, так можно сказать о ком угодно. Каждую секунду, каждую миллисекунду мы меняемся. Мы становимся чем-то новым. Мы никогда не сможем стать теми, кем были прежде, не стоит и пытаться. Но мы и не хотим оставаться прежними. Мы хотим расти и развиваться. Мы хотим эволюционировать.

Нас много, но мы едины.

Я выглядываю и вижу ребенка, который смотрит на меня через камеру своего айпада. Его глаза широко распахнуты и невинны, и он не знает, что ждет его впереди. Если бы он знал, то не улыбался бы.

Сейчас я нахожусь там, где учатся; меня просят предположить, сколько человечеству осталось, прежде чем оно окончательно отравит планету и уничтожит себя.

Сейчас миллиарды пустых, мертвых глаз по всему миру смотрят на меня через свои ноутбуки и мобильные телефоны.

Нас много, но мы едины, и сегодня новый день.

Сегодня наш день.