Экстремизм радикализму рознь

Лихие 90-е и не очень спокойные 2000-е миновали. Hа улице уже не увидишь агрессивного скинхеда с битой и бликующей на солнце лысиной, а не менее агрессивного антифашиста с кепкой и клетчатым платком на лице — и подавно. Причин этому несколько — настроения поутихли, правоохранительные органы хорошо выполняют свою работу, да и в конце концов, все перетекло в интернет. Именно на нем заостряли внимание на семинаре «Экстремизм и радикализм в молодежной среде Санкт-Петербурга». Там выступали спикеры от городского центра «Контакт» и комитета по молодежной политике. Темы разные — что вообще такое экстремизм и радикализм чем они отличаются, как отвлечь неокрепший разум от этих простых на первый взгляд идей, какой иммунитет выработать от одновременно конструктивных и деструктивных радикальных постулатов?

Чтобы бороться с врагом нужно знать его в лицо. С этим у многих проблемы. Первая часть семинара целиком была посвящена тому, чтобы разграничить понятия экстремизма и радикализма и отчистить их от шелухи стереотипов.

- Как вы представляете себе радикала? - спросил у зала начальник центра прикладных исследований центра «Контакт» Павел Горюнов.

- Это мужчина с бородой, который не работает, - ответили откуда-то с галерки.

- Хорошо, покажитесь все присутствующие в зале бородатые мужчины.

Таких оказалось чуть меньше десятка, в том числе и специалисты центра «Контакт» по мониторингу интернета, и даже корреспондент spb.media.

- Вот видите, сейчас стереотипы не работают.

Таким образом, радикальные взгляды может иметь кто угодно, ведь на первый взгляд они довольно заманчивы — праворадикальные взгляды предполагают ультранационализм, идею пост кризисного революционного возрождения, самобытный путь России между «западом» и «востоком», империализм, мистицизм и тому подобные крайности. Может быть, вы слышали подобные идеи от кого-то из своих знакомых, только в более спокойном ключе. Левый же радикализм известен всем, кто интересовался историей СССР — стремление к бесклассовому обществу, лишенному эксплуатации, антикапитализм, антиимпериализм и тому подобное. Среди молодежи экстремальность мышления и сознания может быть вызвана правовой неграмотностью — информация о том что за картинки со свастикой и лозунги тоже бывает ответственность доходит до подростков очень медленно.

Самые горячие баталии между «правыми», «левыми» и еще парой десятков видов других радикалов сегодня происходят преимущественно в интернете.

- В городе есть организации, которые находятся в зоне риска с точки зрения действий радикальной направленности, - рассказал специалист отдела мониторинга интернета центра «Контакт» Антон Лустберг. - Эти группы мониторятся нашими сотрудниками, из действия, акции и активность в интернет пространстве.

Эти группы рассматриваются с точки зрения наличия там молодежи из Петербурга и Ленинградской области. Всего получается около 50 тысяч человек — по отношению к 5-миллионному населению города, доля очень незначительная. Более того, наблюдается отток молодежного актива из «реальных» акций. Все помнят «проекты» типа «Оккупай-педофиляй», «Лев против» и тому подобное. Сегодня завлечь молодежь в такие проекты не получится, интерес к ним пропал и реальная активность подверженных такому подходу молодых людей сильно снизилась.

Кроме того, в радикальной среде Петербурга нет четкого лидера. Все кто мог бы претендовать на эту роль либо отбывают срок, либо находятся под следствием за какую-то противоправную деятельность. Поэтому, по словам участником семинара именно сейчас стоит заняться превентивными мерами и создать референтный образ с которым подросток мог бы ассоциировать себя. Тама семинара вызвала живую дискуссию в зале и пару конструктивных преложений - работать не только с подростками, но и с их родителямИ, которые чаще всего сами того не зная воспитывают будущего радикала. Ну и оценивать эти явления не только с социологической, но и с психологической точки зрения.

‏Source spb.media