Джордж Оруэлл

Итак, перед нами многократно анонсированный ранее Эрик Артур Блэр, более известный читателям как Джордж Оруэлл, и его главный роман "1984".

Будучи одним из тех, кто прочитал роман "1984" , точнее, его самиздатовскую версию, в ночь с четверга на пятницу 10 февраля 1984 года, я до сих пор вспоминаю то странное утро пятницы, когда я решил все-таки не идти после бессонной ночи, потраченной на чтение, на первую пару лекций в главный корпус МГУ, а вместо этого прихватить минуток двести сна в полупустом общежитии ФДС-6.

Проснулся я в два с чем-то часа дня, под прекрасную музыку Шопена, трансляция по радио была кем-то включена на полную громкость. Голос диктора, который в половину третьего начал читать официальный текст известия о смерти Андропова, я воспринял просто как снящееся мне продолжение только что прочитанной книги.

Собственно, время от времени мне приходит в голову мысль о том, что, возможно, этот сон еще продолжается...

"В каком–то смысле книга не сообщила ему ничего нового — но в этом–то и заключалась её прелесть. Она говорила то, что он сам бы мог сказать, если бы сумел привести в порядок отрывочные мысли. Она была произведением ума, похожего на его ум, только гораздо более сильного, более систематического и не изъязвлённого страхом. Лучшие книги, понял он, говорят тебе то, что ты уже сам знаешь".

Надо сказать, в последнее время все чаще "снятся" очередные новости на эту тему. Последние новости, например, пришли из Китая, в тридцати городах которого уже не один год работает весьма любопытная пилотная система "социального кредита". Смею вас уверить, что за этой системой внимательно следят отнюдь не только в Китае.

Вот для ознакомления любопытная статья института Asan (из Южной Кореи) о "счастливой жизни" в таком городе: http://en.asaninst.org/contents/orwells-nightmare-chinas-social-credit-system/ и ее слегка дополненный перевод на русский язык https://inosmi.ru/social/20170721/239872790.html

Двадцать первый век принес технологии, позволяющие видеть и распознавать каждого жителя города в реальном времени, а самое главное — позволяющие мгновенно обрабатывать большие массивы данных. Есть ли среди нас, участников этого блога, настолько наивные люди, кто всерьез считает, что остальные государства не воспользуются таким шансом для сохранения "статус-кво" ?

"Партия стремится к власти исключительно ради нее самой. Нас не занимает чужое благо, нас занимает только власть". 

Со временем я понял главный секрет этой книги: она читается так, что все происходящее в ней немедленно ассоциируется со "здесь и сейчас".

"Кто контролирует прошлое — контролирует будущее, кто контролирует настоящее — контролирует прошлое".

Польский писатель (и нобелевский лауреат, кстати) Чеслав Милош в свое время утверждал, что высокопоставленные аппаратчики Польской объединенной рабочей партии могли легко достать польскоязычные копии «1984» и, по его словам, они были просто восхищены тем, насколько глубоко и точно Оруэлл описал нравы, царящие в обеих партиях — как во внешней, так и во внутренней.

Бывший председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по культурным связям с зарубежными странами Юрий Жуков писал в журнале "Знамя" в 1963 году о романе «1984», что «рисуя наше общество в виде некой казармы, а наших людей в виде нерассуждающих роботов, Оруэлл и другие противопоставляли им мнимые прелести „свободного западного мира“, где якобы предоставлены все возможности для творческого расцвета человеческой индивидуальности…»

Англичане видели в книге прямое указание на город Лондон и читали интервью Оруэлла в котором, он прямо заявлял, что своим романом он не хотел задеть социалистов, а хотел предупредить, что тоталитарная идея живет в сознании интеллектуалов везде. И если с этим не бороться, то любое общество потеряет иммунитет к этой бацилле. «Поэтому, — писал он, — я и поместил действие не в Россию, не куда-либо еще, а именно в Лондон», причем, добавлю, в Лондон узнаваемый, в Лондон военных лет, — убогий, нищий, с неработающими лифтами, запахом капусты, с джином «Виктория» в столовых, вплоть до описания своего кабинета в индийской редакции антифашистского вещания на Би-би-си под номером «101».

Отчасти поэтому, полагаю, тираж прижизненного издания "1984" был совсем  небольшим — менее тысячи экземпляров. И только после смерти автора, в разгар Холодной войны, чья-то удачная, явно позаимствованная из этой же книги, идея использовать имя Оруэлла в контрпропаганде против Советского Союза привели к тому, что роман внезапно начал печататься миллионными тиражами и стал, по выражению одного профессора-литературоведа «праведным манифестом Холодной войны».

"Океания воевала с Евразией: Океания всегда воевала с Евразией".

Компания "Apple" использовала отсылки к роману в известном рекламном ролике, снятом Ридли Скоттом  и запущенном в 1984 году в преддверии выпуска Mackintosh. В этом видео в образе Большого Брата представлен производитель компьютеров IBM. В итоге, в 1984 году, эта книга в одних только Соединённых Штатах расходилась в продаже по 50 тысяч экземпляров в день.

В прошлом году книга опять возглавила рейтинг продаж на Амазон (после инаугурации Дональда Трампа), в общем, есть что-то вневременное в этом произведении, написанном семьдесят лет назад.

 Оруэлл писал эту книгу в 1948 (напомню, что книга была издана в 1949 году), уже зная о Замятине (он написал три рецензии на роман "Мы") и об Олдосе Хаксли (об этом я писал в заметке о Хаксли). Ряд идей, имен и даже терминов были взяты у Джека Лондона (слово "прол", например, взято из "Железной пяты") и Честертона ("Человек, который был Четвергом").

Знал он и об идеях Бакунина, который считал, что когда до власти дорвутся ученые, то хуже деспотии не будет, потому что они-то знать будут действительно все, и управлять будут тотально. Читал он и книгу Бернхейма "Революция управляющих", предсказавшего «разделение мира между несколькими супердержавами, скорее всего США, Северной Европой и Японией с частью Китая» 

Думаю, внимательные читатели этого блога уже обратили внимание, что в ХХ веке философы, писатели, психологи, ученые и даже политики (из тех, кто способен был думать) много размышляли о возможности более рационального построения общества. Вопросы о психологических, этнографических, экономических и философских корнях власти, о способах управления массами, не приводящими к массовому истреблению народов и этносов были актуальны в первой половине этого страшного века, слизнувшего, как языком исполинского муравьеда в двух мировых войнах более 65 миллионов человек.

Разумеется, еще не возникла кибернетика, но было то, из чего она должна была родиться. Интеллектуальная элита уже уловила, что некоторая закономерность есть во всем. Некий алгоритм, его оставалось только закодировать и получить ключ к пульту управления обществом. Утописты тогда считали, что человечество передаст управление ученым, потому что они умны и будут знать, что делать ;)

Впрочем, не нам смеяться над этими людьми, учитывая, что нас в ближайшее время ждет передача власти искусственному интеллекту ;)))

Оруэлл в завещании просил друзей не писать ничего о человеке по имени Эрик Блэр. Он объяснял, что ему не хотелось бы, чтобы создавали легенду, а если написать правду, то, — как он считал, — ничего отрадного в этой правде не будет, ибо вся его жизнь, если посмотреть на нее изнутри, есть только цепь унизительных компромиссов и неудач.

Лично я не вижу в его биографии ничего особенно ужасного, за исключением, быть может, татуировок на костяшках пальцев, которые якобы предохраняли его от укусов змей во времена работы полицейским на Бирме :)

А те моменты, которые смущали тогдашних биографов, — например, огромное количество любовниц, — сейчас, по меркам 21 века, вообще не являются чем-то достойным упоминания.

Тем не менее, уважая мнение Эрика Блэра, я не буду ничего писать об его биографии, добавлю только еще одну цитату, одну из самых актуальных "здесь и сейчас":

" Ты понимаешь, что прошлое, начиная со вчерашнего дня, фактически отменено? Если оно где и уцелело, то только в материальных предметах, никак непривязанных к словам, — вроде этой стекляшки. Ведь мы буквально ничего уже не знаем о революции и дореволюционной жизни. Документы все до одного уничтожены или подделаны, все книги исправлены, картины переписаны, статуи, улицы и здания переименованы, все даты изменены. И этот процесс не прерывается ни на один день, ни на минуту. История остановилась. Нет ничего, кроме нескончаемого настоящего, где партия всегда права. Я знаю, конечно, что прошлое подделывают, но ничем не смог бы это доказать — даже когда сам совершил подделку. Как только она совершена, свидетельства исчезают".