Дыра

— Дыра в стене. Я снаружи видела. Мне очень надо! — Светлана говорила быстро, почти скороговоркой.

— Так открыто же? — Изумился парень — Праздник!

— Ты не понимаешь! Мне не выйти, мне сама Дыра нужна!

Солдат вытащил руку из брюк, встал и быстро пошел в сторону низкого длинного здания.

Вот и все. Светлану Игоревну охватило чувство знакомое всем брошенным женщинам. Ощущения какого-то холода и бессмысленности существования. Она как-то сразу утратила весь свой лоск, сникла и осунулась — встала со скамейки, и понуро двинулась в сторону проходной. И тут, краем глаза, она увидела своего нового знакомого. Он стоял вместе с двумя рослыми кавказцами и махал ей рукой, показывая не невзрачное сооружение за ее спиной, в таких дворники часто хранят инвентарь. Интуиция привела ее в нужное место, но, конечно, она никогда не смогла бы... Вот и дверь — Светлана дернула ручку — она оказалась заперта. Эти двое походили статью на братьев, Светлана избегала смотреть на их лица, подойдя они встали так, что она уже не могла выскочить из этой западни. Точка невозврата была пройдена. Щелкнул замок, заскрипела дверь и Светлана вошла в темный проем. Сна сделала несколько шагов и когда ее глаза адаптировались к полутьме, увидела, что большая часть помещения завалена старыми металлическими кроватями. Стоило отодвинула щит, стоявший у противоположной стены, и увидела Дыру.

Из Дыры шел яркий свет. Светлана встала перед ней на колени, сняла плащ и начала выстилать своим плащом ее нижний неровный край. Неторопливо сняла пояс, поменяла чулки на алую сеточку, задрала платье на шею и полезла в дыру. Она чувствовала как наполняется солдатами помещение за ее спиной, слышала их шумное дыхание, но сейчас ее заботило лишь то как ...

бы пропихнуть в дыру отвердевшую вдруг грудь. Еще немного вперед. Ее ноги уже развели в стороны чтобы она случайно не выскользнула на свободу. Последнее резкое движение, и она лежит на животе, намертво застрявшая в Дыре.

Секундная пауза. Она представила как соблазнительно она выглядит с той стороны, с широко разведенными в стороны ногами в красных чулках и полностью раскрытыми розовыми влажными дырочками между ними. Она хотела поласкать себе промежность, но это было невозможно. Ей оставалось только сжать руками груди. Первый! Он показался таким толстым, заполняя ее до конца! Какая сила! Какая глубина. Светлана ощущала себя одетой на этот член, она лишь маленькое послушное дополнение к нему. Ее потряс глубокий оргазм. Отключившись на несколько мгновений, она уже не могла понять, тот же член накачивает ее спермой, или уже была смена. Да и какое это имело значение? Она пыталась представить тех кто, стоя за стеной, накачивал ее спермой: иногда член оказывался необычно длинным или толстым — настоящая балда. Тогда она представляла коренастого крепыша, основательно долбившего ее дупло. Если же что-то невнятное хлюпало в ее заполненном спермой влагалище, то она просто давала себе возможность отдохнуть. Впрочем, многие из солдат пользовались ее аналом. Хорошо растянутый он с легкостью принимал в себя члены, доставляя хозяйке массу удовольствия. Многие пошли по второму разу и теперь ему предстояло здорово потрудиться. Ее ощущения напоминали те, которые она испытывала при постановке клизмы, до такой степени она была накачана спермой. Но если ощущения от анального секса постепенно притуплялись, по мере того как ее сфинктер растягивался все больше, то ее пизда, да именно пизда, вдруг превратилась в оголенный нерв. Постоянные оргазмы вызвали какую-то странную гиперчувствительность. Как в замедленной съемке она чувствовала каждое движение члена в себе и кричала в голос с каждой фрикцией, пока какой-то мужик, прогуливавшийся по парку не решил посмотреть, что происходит. Он пытался вытянуть Светлану наружу, но она отрицательно мотала головой. Тогда от воткнул свой член ей в рот. Крики прекратились, теперь и ее рот был наполнен спермой.

И вдруг все кончилось. За стеной шел спор о каком-то пропуске, а Светлана Игоревна безвольно висела на животе, как ненужная кукла. Покрытый синяками и ссадинами живот не мог выдержать ее вес. В глазах было темно. Или просто наступил вечер? Светлана начала ворочаться, пытаясь изменить положение, но ее как никогда крепко держали за ноги. Вдруг она услышала тихое жужжание. Как будто большой жук, поселился в ее промежности. Что-то странное происходило с ее левой ягодицей, как будто на нее наложили какой-то компресс... И тут ее пронзила боль, казалось, что с нее заживо снимают кожу. Она опять кричала, а когда источник боли перешел на внутреннюю поверхность бедра, то она просто потеряла сознание.

Она очнулась от толчка ладонью в попу. Свободна! Мужик, которому она делал минет, был еще рядом. Он начал тянуть Светлану Игоревну из Дыры. Кто-то помогал им изнутри. И вот она стоит на земле. Сверху, если не считать опухшие веки — как цветочек, а внизу — ноги покрытые спермой, мочой и кровью. Светлана сняла безнадежно испачканые чулки и вытерла промежность. Одела плащ, застегнув его на все пуговицы и пошла домой. Она шла по вечернему немноголюдному парку, широко расставляя грязные босые ноги. Редкие прохожие, принимая за алкоголичку, обходили ее стороной. Мужик тоже отстал, так и не сумев ее разговорить. Она дошла до дома без приключений. Сумочка с ключами осталась с той стороны Дыры, но это было не важно, подсознательно предвидя такое развитие событий, Светлана положила под коврик запасной комплект.

Теплая ванна принесла облегчение. Смешанная с мылом сперма толстым слоем плавала на поверхности воды. Сколько же литров семенной жидкости приняла она за один день? Светлана оттягивала неприятный момент, но рано или поздно это все-равно придется сделать... Она встала спиной к зеркалу и посмотрела на свою задницу. Водопады воды струились из ее широко раскрытых дыр, а на левом бедре, синели на красной припухшей коже два скрещенных хуя в лавровом венке и подпись «Блядь богов войны». Светлана с плеском рухнула обратно в ванну. Только не это. Кто она теперь? Солдатская шлюха!

Пробуждение Светланы не было веселым. Нет, ей не снились кошмары, то, что связано с Дырой не может быть кошмаром. Ей снились перекрещенные, свежевынутые из нее солдатские члены в лавровых венках. Она еще раз осмотрела татуировку. Какая мерзость! Такое впечатление, что у художника дрожала рука. С этим, определено надо было что-то делать! Шел дождь, и это был благовидный повод одеть длинный плащ. Она вошла в салон, улыбнулась девушкам, и подойдя к мастеру тату спросила: — Что с этим можно сделать? — нагнувшись вперед и забросив полы плаща на спину. — Свести будет непросто... — Я не хочу сводить — это пропуск — надо поправить, чтобы было красиво! Мастер тату рисовал эскизы, вокруг столпилось свободный персонал, а Светлана рассказывала им историю свой жизни. Внезапно Иван встал и ушел в процедурную. Не успела возникнуть интрига, как он вернулся с двумя красными шарфами, перекинутыми через плечо. Подойдя к Светлане вплотную, он завязал одним из них ее глаза. Потом поднял ее как пушинку и куда-то отнес и, положив на топчан, зафиксировал ее руки вторым шарфом. Это была чистая условность. Она могла шевелиться, наверное, могла снять шарф с глаз, но это даже не приходило ей в голову. Она ощущала себя как в Дыре. Даже лучше. Она была свободна быть несвободной! Она чувствовала, что ее окружают друзья.