Дождь

Когда небо становится низким, а воздух влажным, даже Оклендское сити с его широкими заполненными машинами улицами и каменно-стеклянными небоскрёбами становится уютным. Звуки приглушаются, запахи становятся острее, пахнет мокрым асфальтом и зеленью ближайшего парка, свежемолотым кофе из Старбакса неподалёку и дуновением влажной свежести, запахи кафе и магазинчиков проходят мимо волнами. В дождь общение с городом становится личным, больше листьев падают на тротуары, чаще удаётся поймать порыв ветра, и можно сидя в кафе смотреть на дождь снаружи через штрихи капель на стекле, которые постепенно становятся неспешно сползающими вниз каплями, и наконец самые прогрессивные из них объединяются в общие струйки. Фильтр мокрого стекла подойдёт любой картинке. Выбираешь одну каплю и следишь за её судьбой, она слишком медленно набирает вес, отвлечёшься и скорее всего пропустишь момент её революционного перехода в катящийся по стеклу водный поток, поднимешь глаза, а её уже нет. Даже если снаружи холодно, это не важно, можно углубиться под крыши первых этажей сити кварталов, особенно если это настоящий город, который живёт 24 часа в сутки, это всё равно уже искусственная среда, но Копенгаген, Стокгольм и прочие европейские знаменитости не живут 24 часа в сутки, значит это не настоящие города и не настоящая цивилизация. Первые этажи небоскрёбов объединены под общим козырьком, где чередуются кафе, странные дорогие old fashion магазины, бары, торговые центры, аркады и галереи, поэтому там и в дождь можно ходить не промокая, за исключением коротких перебежек через дорогу и коротких промежутков между одним пространством непрерывного козырька и другим. 

Я люблю пасмурную погоду. Если пройтись по историческим районам Бостона в дождь, особенно осенью, в период Хэллоуина, когда они усыпаны жёлтыми осенними листьями (спасибо городским службам, что не выметают их сразу, дают им полежать и украсить собой осенние улицы), только тогда можно почувствовать дух старого города, в котором хочется остаться пожить хотя бы пару месяцев, писать (причём хочется сказать - на печатной машинке, но нет, так усложнять себе жизнь уже не будем) иногда выходя в мягкой длиннополой кофте пройтись до ближайшего уютного кафе, чтоб посидеть там в кресле у окна и написать хотя бы пару абзацев в другой обстановке, или просто посидеть подумать, глядя в окно. Но вернувшись в эти районы в период яркого солнца рискуешь их вообще не обнаружить. Ни духа, ни души, только яркий свет на мёртвом кирпиче и толпы. Толпы. Толпы.

Почему толпы теплокровных млекопитающих, я имею в виду людей, переполняют улицы в самую тёплую, самую солнечную погоду? Чем теплее и чем больше солнца, тем больше их вылазит наружу? То есть, если бы они были хладнокровными, это было бы логично, но ведь млекопитающие сами регулируют температуру тела, а ещё, как существа разумные, имеют полный контроль над температурой с помощью искусственных покровов тела. На ярком солнце не остаётся ничего, что было таким прекрасным в пасмурную погоду. Особенно пошло и непереносимо яркое слепящее солнце. Всё что угодно, но не прямой солнечный свет без облаков. Это вообще один из рефлекторных шаблонов, типа "черное и белое", "хорошо - плохо", "счастье - несчастье", как например - быстро загнуться от рака это несчастье, а десятилетиями деградировать от затянувшейся дряхлости, когда смерть всё не наступает, это счастье, конечно, если успел размножится и потомство потом успело размножится последовательно 3 раза. В таких самых убогих и пошлых, не имеющих ничего общего с реальностью шаблонах находится и солнце, правда немного вытесняемое оттуда раком кожи. Я уж не говорю про невозможность нормально фотографировать при прямом солнце и безжизненном небе без облаков, когда контраст становится, как на луне. Но вот солнце исчезает за облаками, и все цвета, полутона и оттенки, текстуры и формы, тени и блики становятся сами собой, город становится по настоящему виден. 

Люблю пасмурные города - Лондон, Питер, Сиэтл - само то. Люблю тёмный цвет в архитектуре. Его мало в южных городах, таких как Сан Франциско, видимо специально строят светлые здания, чтоб не лучше отражали свет, не нагревались и не перегревали воздух. Питер правда тоже исторически светлый, но в нём есть дом Зингера и ещё пара тёмных зданий, как чёрные жемчужины в однообразном пастельно-светлом стиле Невского проспекта. Городу нужна пасмурная погода. Но пасмурной погоде город не обязателен. Шум моря, запах соли и тропической зелени, два маленьких островка почти на экваторе, в изгибе африканского континента - Сан-Томе и Принсипи, всегда пасмурно и дождь, температура +29, по ощущениям +32. Жаркий дождь, когда возвращаешься в первобытное состояние, хочется раздеться и жить голышом, одежда просто не нужна. Море, воздух, земля, не то, чтобы становятся тебе друзьями, в стихиях нет безусловной дружбы, но становятся с тобой в отношениях, какие бы эти отношения ни были. Ты уже не отделен от них искусственной средой обитания, они перестают быть безусловно непереносимы, как в холодных широтах. Здесь ты можешь стать частью их, можешь жить их жизнью, их вдыхать, их касаться, их чувствовать всем телом, от них болеть и ими же исцеляться. Здесь ты понимаешь, что так было изначально, и лишние сущности городов с их тысячелетними нагромождениями покидают твоё сознание, а потом, видимо, начинают отпускать и подсознание, будто энергетические нити, связывающие тебя со старым миром толп и городов, миром тысяч глаз и обязательных носков исчезает, то что купаться надо только голышом я знал и до этого, но вот подошвы привыкают ходить по земле босиком только сейчас.

  Я знаю ещё одно место, где нет солнечных шаблонов. Но для того чтоб попасть туда, надо переместится с одной мировой крайности - тропических Сан-Томе и Принсипи в другую мировую крайность - вечный город, лежащий в безжизненном мировом вакууме, где свежее дуновение кондиционера - и есть та самая природа, в которой нет места солнцу. Мы летим на Марс. Поражающие воображение своими размерами рукотворные подземные города, в которых нет смены времён года, нет перемен температуры или влажности, кроме окрестностей сломанных кондиционеров или кондиционеров на заднем дворе больших ресторанов, выдувающий горячий влажный воздух кухонь. Зато и на Марсе в китайском квартале можно по запаху находить чифаньки. На Марсе нет места никаким природным шаблонам вообще. Здесь всё открыто круглосуточно, как в настоящем мегаполисе, архитектурные формы креативностью сравниваются и пытаются обогнать формы Мельбурна и Сингапура, а идеальная чистота не имеет себе равной среди земных городов. Хотя нет, вру про влажность. Достаточно прийти в парк, когда начинают работать поливальные машины. Вот вам и дуновение свежего влажного воздуха, брызги дождя и тот самый запах влажной зелени смешанный с запахом кофе из Старбакса спрятавшегося где-то здесь неподалёку. Только нет запаха влажного асфальта. Зато есть какой-то свой специфический запах, который я называю запахом нового витка цивилизации, его нет в земных городах, есть только в городах за пределами Земли. Что это за запах я точно не знаю, подозреваю, что он как-то связан с материалами, используемыми в градостроительстве в космосе. Возможно, так пахнут большие объёмы материала используемого в 3D печати, хоть раствор выходящий из сопел огромных 3D принтеров и быстро застывает, но вряд ли он абсолютно перестаёт источать молекулы, которые испарял при застывании.