Дождь

Дверь открылась, и в кабинет Винсента вошел седеющий худощавый человек, лет сорока пяти. И хотя вошедший не выглядел молодым и опасным, но не один человек на сотни миль в округе, даже если он перенюхался порошка, не решится связываться с Плакальщиком.
— А-а-а! Дэйл, мой мальчик! — радостно провозгласил мистер Мордино, хотя он был младше Плакальщика на несколько лет. — Входи, входи. Присаживайся.

Дэйл молча сел в кресло, закинул ногу на ногу и посмотрел в окно. Дождь все лил и лил, иногда перемежаясь вспышками молний и грохотом грома.
— Дождь, — проследив за взглядом Дэйла, произнес мистер Мордино. — Как он тебе?
— Не плох, босс, — произнес Дэйл. — На моей родине дождь редкость.

Он привстал и взял со стола из коробки сигару. Дорогую, оставшуюся еще с довоенных запасов сигару. Винсент Сартели ни от кого не терпел фамильярности, но Дэйлу, Дэйлу-Плакальщику было разрешено то, что никогда не позволялось другим.
— Ах да! Ты ведь откуда-то юго-востока? Там с дождями плохо… Да что я тебе рассказываю мама-мия! Сам знаешь. Как-никак вот уже пять лет ты со мной.

Никто не знал, откуда в Нью-Хоуп появился Плакальщик. Он пришел с юго-востока около пяти лет назад. Так случилось, что на Винсента Сартели было совершено покушение. Недобиток из другой семьи пытался пристрелить мистера Сартели, но оказавшийся рядом Дэйл, спас Винсента, сделав то, что не смогла сделать многочисленная охрана клана. Неудачливый убийца отправился к праотцам, а Дэйл вступил в семью Сартели. Вначале всего лишь одним из телохранителей, затем самым опасным человеком после самого Винсента. Дэйл стал тем, кто избавлял босса от неприятностей. Тогда то он и получил свое прозвище — Плакальщик.

— Вы правы босс, — кивнул Дэйл.
— У меня есть для тебя задание, Дэйл. Кнайты вновь решили вернуться в Нью-Рено. Город слишком маленький, мне станет тесно. Ну, ты понимаешь. Сделай все, что считаешь нужным, но Кнайты не должны попасть в город.
— Я все понял босс, — Дэйл кивнул и как бы невзначай спросил. — А откуда вы, знаете, что у нас на юго-востоке, дожди идут редко?

— А-а-а, — протянул Винсент и улыбнулся, погружаясь в воспоминания. — Было дело. Давно. Лет пятнадцать тому назад. Я еще не был мистером Сартели. Приходилось заниматься рэкетом, выбивать деньги с окрестных городков и деревень. Однажды, меня и еще три десятка парней, забросило далеко-далеко на юго-восток. Аж за самый Сломанный утес. Нарвались на одну уж очень упрямую деревеньку. Я даже ее названия не знаю. Ну, пришли раз, пришли другой. Старейшины ни в какую. Не заплатим, говорят. Не от кого нас тут охранять. В бутылку полезли, мама-мия! Один из жителей, молодой, глупый, сорвался. Моего парня шлепнул. Ну, тут и пошла потеха, только держись.

Слова Винсента поддержал очередной раскат грома.
— Всех мы там положили Дэйл. Всю деревню. Ни один не ушел. А потом мы попали под такой дождь! Вот время было золотое! Не то, что сейчас. Ну да ладно! — Винсент тряхнул головой. — Дела давно минувших дней, мы о них еще с тобой поговорим за бокалом довоенного виски, а пока меня больше беспокоят ребята Кнайтов. Ступай.
Винсент отвернулся от Дэйла и стал наблюдать за ливнем.

Гибкая струна оплела шею Винсента Сартели и глубоко врезалась в кожу. Он инстинктивно схватился за струну обоими руками, но тщетно.
— Не дергайся, — произнес Дэйл и немного ослабил удавку. — Сиди тихо.
— Дэйл? — прохрипел мистер Сартели. — Ты с ума сошел? Ты что себе позволяешь?

— Ты ошибался Винсент. Не вся деревня, не вся. Нас осталось двое, и мы пошли по твоему следу. Джон умер через год, а я продолжил поиски. Пятнадцать лет, Винсент! Долгих пятнадцать лет мне потребовалось, чтобы найти тебя! Я убивал, я стал почти таким же, как ты! Я уничтожал Охотников и бандитов, надеясь, что вот этот, падающей с пулей в голове и есть человек, убивший мою жену. Я обошел все пустоши, все города, в поисках тех, кто уничтожил мою деревню. Пять лет назад судьба мне улыбнулась, в баре я наткнулся на Мазилу. Ты ведь помнишь Мазилу? Он был с тобой в тот далекий день, пятнадцать лет назад. Парень всегда был слишком болтлив, он рассказал, что был в моей деревне, но я поторопился и убил его раньше, чем узнал, кто был главарем в банде. Я знал, что он работает на семью Сартели, и мне удалось стать вами. Пять лет, я ждал этого дня, этого признания. Я смотрел, наблюдал, ждал. Я давно подозревал тебя Винсент, но подозрения это ничто, нужно было признание, признание не вырванное под дулом пистолета, а признание сказанное добровольно!

— Ты не сделаешь этого Плакальщик, — прошептал Винсент. — За дверью мои люди…
— Ну и что? — перебил мистера Сартели Дэйл. — Какая мне разница? Я сделаю то, ради чего жил последние пятнадцать лет. А дальше мне все равно. Но пожалуй, если ты скажешь, где браслет Келли, я оставлю тебе жизнь.
— Какой браслет? — от страха в горле Винсента пересохло.
— Он был на моей жене. Чудесный золотой браслет в виде змейки. Верни его.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Тогда просто умри, — произнес Дэйл и с силой затянул удавку на шее мистера Сартели.
Хрипы умирающего заглушил непокорный гром.

— Ну что, мистер Дэйл? Идем валить Кнайтов? — спросил, отделившись от стены один из боевиков мистера Сартели.
— Отдохни пока с ребятами Джузеппе, — Дэйл плотно затворил дверь кабинета мистера Сартели. — Боссу нужно подумать.
— А вы куда?
— Пойду прогуляюсь.
— Так ведь дождь! Намокните.
— Я люблю дождь. Он очищает.
Первая…

***

… тяжелая капля дождя, не удержавшись в животе тучи, сорвалась с черного неба и упала вниз. Она ударилась о железнодорожный рельс и разбилась, как разбиваются дорогие хрустальные фужеры, на тысячу мелких и сияющих стеклышек. Микрокапельки попали на лицо старика. За первой дождевой каплей упала вторая. За второй, третья. Огромные сгусточки небесной воды барабанили по высохшей и жадно раскрывшейся, потянувшейся к дождю, сухой земле. И вот уже редкие капли сменились ревущим водопадом, низвергнувшимся с небес. Водопадом, несущим жизнь для всего мира. Человек все также лежал на земле, подставив лицо под тугие, обжигающие струи дождя. Старик лежал без движения и, но на самом деле он весело смеялся. Смеялся беззвучно и молча. Смеялся, не раскрывая губ. Смеялся и вдыхал свежий запах дождя. Смеялся и ждал, что…

***

…гибкий семицветный мост радуги раскинулся между холмов и рассек небо на две половинки. Где-то там, на горизонте, тихо и сонно грохотала отбушевавшая гроза. С час назад она пошла над этим местом, оставив после себя радугу и мокрую землю с большими лужами, отражавшими чистое небо. Человек, шедший по едва видимой размокшей дороге, перепрыгнул через большую лужу, чуть было не поскользнулся на грязи, но, раскинув руки, смог сохранить равновесие. Он выругался, посмотрев на испачканные рыжей грязью саперные ботинки. Затем махнул рукой, собрал растрепавшиеся седые волосы в хвост и крепко перетянул их тесемкой. В свои шестьдесят с небольшим, путник еще сохранил потрясающую подвижность и гибкость, более присущую молодому человеку, чем старику. А тяжелый вещмешок и мощный карабин нисколько не стесняли движений и не затрудняли пути.

Старик вдыхал запах свежей, промокшей земли. Вновь появившееся солнышко припекало, и намокшая во время дождя одежда высыхала с катастрофической скоростью.

Лежащего на обочине дороги человека старик увидел, когда повернул за очередной холм. Старик остановился, привычно дернув плечом, скинул карабин, снял предохранитель и осторожно пошел к лежащему, в то же время, настороженно смотря по сторонам, ожидая засады. Но было тихо, никто не пытался выскочить из-за камней. Человек пошевелился и, приподнявшись на локте, посмотрел на приближающегося с карабином наперевес старика.

— Я не опасен, — произнес человек, стараясь показать пустые руки. — Ружье я потерял, пока падал с этого проклятущего холма.
Старик проследил за взглядом лежащего. Мда. Высокий холм, целая маленькая гора с обрывистым склоном.
— И как вас угораздило? — спросил старик, не спеша убирать карабин.

— Дождь, — лицо человека было бледным. Он оказался младше путника. Человеку можно было дать лет пятьдесят, не больше. Тяжелый и массивный, с густой окладистой черной бородой. Одежда фермер. — Хотел спуститься, поскользнулся и в итоге сломал ногу. Вот теперь лежу и жду, кто меня съест..
— Перелом открытый? — старик забросил карабин на плечо и склонился над лежащим.
— Нет, иначе бы я истек кровью, пока находился без сознания. Меня Ивом, зовут.

— Дэйл, — буркнул старик, аккуратно ощупывая сломанную ногу.
— Ай! — воскликнул Ив и побледнел еще сильнее. На его лбу выступили капельки пота.
— Не дергайся. Где бы мне найти лубок?
— Вон сухое дерево, может оно подойдет? — прошипел Ив и вновь откинулся на спину.
— Я быстро, жди.

Дэйл снял вещмешок, карабин и стал взбираться на холм, с которого так неудачно свалился раненный. Возле самой вершины росло тоненькое высохшее деревцо. Дэйл сломал его и начал спускаться вниз. По пути назад он подобрал старенькое ружье Ива.
— Сейчас будет больно, если хочешь, говори, — деловито сказал Дэйл, разламывая ствол деревца на две равные половинки.
— Чего говорить? — не понял Ив, внимательно наблюдая за действиями старика.
— Что хочешь. Расскажи о себе, — Дэйл примерил палки к ноге Ива.

— Ну что о себе? У меня небольшая ферма в деревушке Долина солнца, это в пяти милях отсюда. Я как раз возвращался домой, когда случилась эта маленькая неприятность, — начал рассказ Ив, следя за тем, как Дэйл отстегивает ремень от его ружья.
— Ты говори, говори, — буркнул Дэйл.
— Живу там лет двадцать, дело небольшое, но жить можно. У нас тихо и спокойно. Ни бандюги, ни твари пустошей нас не беспокоят ф-ф-ф-ф-ф-ф! — зашипел Ив, когда Дэйл начал фиксировать ремнем от ружья, палки к его ноге.

— Давай, давай.
— У меня жена, двое ребятишек. Я долго шлялся по свету, прежде чем остепенится и осесть. Пара было задуматься о будущем. Я люблю семью, я люблю свою жизнь, я много чего творил в ней, но все в прошлом. И я рад тому, что я всего лишь обычный фермер, хоть иногда и приходится сводить концы с концами.
— Сейчас будет немного больно, — произнес Дэйл и Ив потерял сознание.

Очнулся он оттого, что его несли. Ив приоткрыл глаза и увидел маячившую перед своим лицом красную дорогу. Дэйл нес Ива, взвалив его себе на спину.
— Ты не мог бы меня опустить? — после секундного колебания попросил Ив.

— Ты сам напросился, — пропыхтел Дэйл и отпустил. Ив соскользнул со спины старика и вскрикнул, левую ногу пронзила боль. В глазах на несколько мгновений потемнело. Когда зрение вернулось к нему, он увидел, что Дэйл протягивает маленькую металлическую фляжку. Ив глотнул и закашлялся.
— Чистый спирт, — невозмутимо проинформировал его Дэйл, отбирая фляжку. — Ну и тяжел же ты!
— А где, а где? — глотая слезы, выступившие на глазах от крепкого спирта, спросил Ив. — А где твой вещмешок и карабин?

— Там же где и твой, — хмыкнул Дэйл и тоже глотнул из фляжки. — Остался там, где ты по недоразумению сломал свою ногу.
— Но как же ты теперь? — недоумевающе начал было Ив.
— Слушай, не береди душу! — взорвался старик. — Ружье, вещмешок, да еще ты в придачу. Все бы я не утащил за раз. Возраст, как видишь уже не тот. Пришлось выбирать.
— Давно я так путешествую?
— На моем хребте? Пару миль, не больше.
— Пару миль? Ты тащил меня две мили?
— Угу. Совсем запыхался.

— Не стоило этого делать, — виновато сказал Ив. Он чувствовал себя беспомощным маленьким ребенком.
— А как бы ты проковылял все эти мили? Прыгая на одной ноге опираясь на мое плечо? Мы бы так за неделю не добрались.
Ив ничего не сказал, понимая, как ему повезло, что его путь пересекся с этим хмурым стариком.
— Скоро добредем до твоей деревушки, — старик кивнул в сторону далекого холма, за которым находилась Долина солнца.
— Вижу, — Ив кивнул. — Это поле раньше было военным аэродромом.
— Знаю.

— Ты был здесь?
— Очень давно. В прошлой жизни, — односложно сказал Дэйл. — Ну что? Двигаем дальше?
— Если ты отдохнул, — вздохнул Дэйл.
— Ну, тогда залезай на закорки, я надеюсь сегодня ночевать в постели. Обеспечишь?
— А то! Спасибо Дэйл.
— Не за что.

Сердце Дэйла щемило. Он сидел на крыльце дома Ива, смотря на расстеленное одеяло звездного неба. Была глубокая ночь и семья Ива уже давным-давно спала, а вот Дэйл заснуть никак не мог. Он тридцать лет не был здесь, в своей родной деревне, получившей теперь название Долина солнца. Конечно, за тридцать лет все изменилось, старые дома снесли. Сгоревшую когда-то в огне церковь отстроили новые люди, решившие поселиться на месте заброшенной деревни. Теперь новенькая беленькая церковь горделиво возвышалась в центре разросшегося поселка. Их увидели еще за милю и люди поспешили освободить Дэйла от его тяжелой ноши. Врач, удивительно, но в деревне был собственный врач, по новой зафиксировал сломанную ногу Ива.

Но Дэйлу было не до этого, он был душою совсем в другом времени, когда на месте Долины солнца стояла деревушка без названия.
— Не спится? — спросил Ив, стуча костылем, он подошел к Дэйлу.
— Да… мысли.
— Бывает, — произнес Ив. — Какая ночь а?
— Угу.
Ив аккуратно присел рядом, вытянув загипсованную ногу.
— Какие у тебя планы Дэйл? — помолчав, спросил Ив, стараясь поймать взгляд голубых глаз старика.
— Идти дальше, — Дэйл пожал плечами.

— Не хочешь остаться в деревне? Ты уже не молод, пора достойно встретить старость.
— Я не боюсь старости Ив. Но за предложение спасибо. Действительно спасибо.
— Когда ты уходишь? — вздохнул Ив.
— Сейчас.
— Сейчас?! Ночью?!
— Пойду обратно, нужно забрать вещмешок и карабин. Нечего им пылиться на дороге.
— А дальше?
— Дальше? — Дэйл смотрел на мерцающие звезды. — Может во Фриско, может еще куда-нибудь. Дорога выведет, думаю.

— Вот, возьми, — Ив протянул Дэйлу тяжелый черный пистолет. — Тебе еще пять миль идти ночью. Оружие пригодится. Бери, бери. У меня этого добра достаточно. Проживу.
— Спасибо, — Дэйл взвесил в руке тяжелый пистолет. — Ну, я пойду.

— Погоди, — Ив вдруг крепко схватил Дэйла за руку. — Ты мне жизнь спас. Нет, молчи! Ты сам знаешь, что это так. Меня обязательно кто-нибудь сожрал, рано или поздно. Или я бы умер от боли. Так что я обязан. Вот, возьми, это самая дорогая вещь для меня. О ней до сих пор никто не знал.
В протянутой к Дэйлу руке Ива что-то блеснуло.

— Откуда это у тебя? — похолодевшими губами спросил Дэйл, вертя в руках браслет изумительной работы. Тонкий золотой браслет в виде змейки кусающей свой хвост. Змейки с изумрудными глазами.

— Это мой позор Дэйл. Это та кара, что преследует меня по ночам. Этот браслет постоянно напоминает мне о страшной ошибке молодости. Давно, очень давно. Лет тридцать назад, я, молодой парнишка, попал в плохую компанию. Связался с одними головорезами, считал, что это круто. Думал, что если у меня в руках пушка, то весь мир склонится передо мной. Тебе знакомо такое ощущение?
Дэйл молчал, сжимая в одной руке браслет, а в другой пистолет Ива.

— Свела меня кривая дорожка с одной компанией. Главным у них был парень, Винсент. Сынок какого-то мафиози из Нью-Хоупа. Есть такой город, далеко на северо-западе. Опасный был парень. Ну и попал я к ним в шайку по молодости и глупости. Они как раз направлялись в какую-то деревушку, трясти местных. Винсент меня ради шутки взял. Сказал, что если пройду испытание, войду в семью. Я дурак и обрадовался. Пришли, ну и ты сам знаешь. Началась пальба. Я не стрелял, испугался сильно, а потом нажал на курок. Нажал, никуда не целясь. И попал. В женщину попал. Сам того не желая.

Дэйл молчал.

— Я до сих пор помню ее лицо и ее соломенные волосы, Дэйл. Помню. Она умерла сразу. А я, глупый щенок, подошел к ней и снял с ее руки вот этот браслет. Помню, начался дождь, а я гордился, трофей добыл, — с горечью произнес Ив и замолчал на несколько минут. — Осознание того, что совершил, пришло на следующий день. Я ведь впервые убил человека. Убил ни в чем не повинную женщину. Мне стало плохо. Мне плохо до сегодняшнего дня, дружище. Я ушел от банды Винсента, лет десять шлялся по всей Калифорнии, нося этот браслет. Нося его как напоминание о том страшном поступке, что я совершил. Почему ты молчишь? Осуждаешь?

— Я слушаю.

— Слушай. Я никому не рассказывал об этом и, наверное, больше не расскажу. Ты знаешь, что убийцу тянет на место преступления? Я все же вернулся назад, в ту деревню. В эту деревню, Дэйл. Другие люди, другие дома. Ничто не напоминало о трагедии прошлого. Я остался здесь Дэйл, меня что-то держало. Наверное, судьба, — горько произнес Ив. — Вся жизнь была поломана. Поломана из-за случайного поступка, который мучает меня все эти годы. Я женился. У меня появились дети, дочку я назвал в честь той незнакомки. Соломкой. Пытался искупить свой грех. Дурак.

— Не получилось?

— Нет. Ночами все равно приходят сны. Я выходил вот на это самое крыльцо и молил бога, чтобы он или наказал меня или простил. А сегодня, сломав ногу, я понял, что это расплата. Расплата за прошлое. Справедливая. А потом появился ты, Дэйл. И я понял, что господь простил меня, послав тебя, чтобы спасти мою никчемную жизнь. Что шанс быть прощенным есть у всех, даже у убийц. И знаешь, я впервые за все эти годы успокоился. Так, что возьми этот браслет себе Дэйл. Поверь, он самое ценное, что у меня есть в этом мире.

— Это огромный подарок, — Дэйл надел браслет на руку и крепко сжал в руке пистолет. — Ты не знаешь, будет ли дождь, Ив?
— Дождь? Не думаю. У нас два раза в день дожди не идут.
— Жаль. Я люблю дождь, он мой спутник. Мы прошли с ним через всю жизнь. Придется мне уходить без него.
Они еще немного посидели на крыльце дома Ива, вслушиваясь в звуки летней ночи.
— Мне пора, — произнес Дэйл, вставая с крыльца и поколебавшись, засунул пистолет за пояс. — Дорога ждет.

— Ты не осуждаешь меня за убийство Дэйл? — тихо спросил Ив.
— Я сам много убивал Ив. Бог тебе судья. Прощай.
— Прощай и спасибо.
Дэйл кивнул и, не оборачиваясь, пошел в ночь. На горизонте, розовой ниткой просыпалось…

***

..утро. Оно преобразило вечно тоскливую и мертвую пустошь этих мест. Утро и дождь. За ночь пустошь превратилась в цветущий сад. Сад, который погибнет через несколько дней и вновь возродится с очередным дождем. В глазах рябило от буйства красок. Синие, зеленые, желтые, фиолетовые, лиловые и красные цветы сплошным цветочным ковром покрыли землю. Ветер колыхал одеяло ослепительно красных маков, закрывших своими телами железнодорожные рельсы. Разноцветные бабочки порхали от цветка к цветку, кружась в брачном хороводе, стараясь успеть пожить, пока окружающее их чудо вновь не превратилось в пустошь. Деловито гудели невесть откуда-то взявшиеся пчелы. В оставшихся после дождя лужах, надувая пузыри, выводили песни семейства проснувшихся лягушек. Им вторили пустошные крысы, оглашая окрестности радостным пронзительным писком. В небе мелькнула маленькая пестрая птичка и веселая трель, трель жизни, разноцветными коленцами упала на ожившую землю, говоря о том, что в круговороте природы и времени ничего не кончено. Что жизнь, вопреки всем законам возродится, возродится хотя бы на несколько коротких дней. Пустошь жила, жила своей волшебной и прекрасной сказкой, подаренной ей дождем.

Но старик этого уже не видел. Он умер, когда ушел дождь.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь