Дорога в Рай

Притча поведает о том, зачем Смерти нужна коса 

— Вы — кузнец?

Голос за спиной Василия раздался так неожиданно, что он даже вздрогнул. Тем более, он не слышал, как хлопнула дверь в мастерскую. 

— Не пробовали стучаться? — грубо ответил Василий, слегка разозлившись и на себя, и на нежданного посетителя. 

— Стучаться? Хм… Не пробовала, — ответил проницательный голос. 

Василий схватил лежащую на столе ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове жесткий ответ, который он сейчас собирался выдать в лицо своего клиента. Но слова так и застыли где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный посетитель. 

— Вы не могли бы выправить мне косу? — женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья. 

— Всё, да? Конец? — отбросив тряпку куда-то в угол, кузнец печально вздохнул. 

— Еще не всё, но намного хуже, чем было раньше, — ответила Смерть. 

— Логично, — согласился кузнец, — с Вами не поспоришь. Что я теперь должен делать? 

— Выправить косу, — терпеливо повторила смертоносная гостья. 

— А потом? 

— А затем наточить её, если это возможно. 

Василий пристально посмотрел на косу. И действительно, на лезвии виднелись несколько выщербин, да и само лезвие уже стало неровным. 

— Ну это понятно, — кивнул он, — а мне-то что нужно делать? Собирать вещи? Какая глупость…зачем они мне там…? Или помолиться? Я просто в первый раз, так сказать… 

— А-а-а… Вот Вы о чем…, — и тело Смерти затряслось в беззвучном смехе, — нет, я пришла не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сделаете? 

— Так я еще не умер? —ощупывая и оглядывая свое тело, спросил кузнец. 

— Это Вам виднее. Как ваше здоровье? 

— Вроде нормальное. 

— Нет тошноты, головокружения, болей? 

— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, робко ответил кузнец. 

— Ну тогда, Вам не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему свой инструмент. 

Взяв косу в, моментально онемевшие руки, Василий стал оглядывать ее со всех сторон. Дел там было на 20 минут, но осознание того, кто будет наблюдать за его работой, и оценивать качество заточки, автоматически продляло срок, как минимум, на несколько часов. 

Переступая ватными ногами, мастер подошел к наковальне и взял в руки увесистый молоток. 

— Вы это… Присаживайтесь, пожалуйста. Не будете же вы стоять всё время?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий. 

Гостья кивнула и уселась на деревянную скамейку, прижавшись спиной к стене. 

*** 

И вот работа кузнеца подходит к завершению. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, Василий, взяв в руку точильный брусок, неуверенно взглянул на Смерть. 

— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу представить, что держу в руках орудие, при помощи которого было угроблено столько человеческих жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это действительно невероятно. 

Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая скромный интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона неторопливо повернулся в сторону кузнеца. 

— Что Вы сейчас сказали? — тихо произнесла она. 

— Я сказал, что не верю в то, что выправляю оружие, которое… 

— Оружие? Вы сказали оружие? 

— Извините, может я не так выразился, просто… 

Кузнец не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив со скамьи, через секунду оказалась прямо перед испуганным лицом Василия. Края капюшона слегка дрожали. 

— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — тихо прошептала она. 

— Я… Я не знаю, — опустив свои глаза в пол, выдавил из себя Василий. 

— Быстро отвечай! — Смерть схватила его за дрожащий подбородок и подняла голову вверх, — сколько? 

— Н-не знаю… 

— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу. 

— Да откуда я знаю сколько было этих несчастных? — пытаясь отвести взгляд в сторону, не своим голосом пропищал кузнец. 

Смерть отпустила подбородок и на мгновение замолчала. Затем, снова сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, присела. 

— Значит ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила говорить, — а что, если я скажу тебе, что я НИКОГДА, слышишь? НИКОГДА не убила ни одного человека. Что ты теперь скажешь? 

— Но… А как же так?… 

— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это нужно, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами хладнокровно убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится и этого мало, вы начинаете войны и убиваете друг друга тысячами и миллионами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой боли и страданий. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Конечно проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала, — ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно… Посмотри теперь, что со мной стало! 

Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы темный капюшон. 

Перед глазами Василия предстало лицо морщинистой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца. 

— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия. 

— Нет, — поникнув под ее пристальным взглядом, мотнул он головой. 

— Конечно ты не знаешь, — ухмыльнулась она, — это вы сделали меня такой! Я видела такой ужас, что никто мне не может позавидовать! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала горючими слезами, смотря на все это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса… 

Глаза Смерти заблестели. 

— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одеяния, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала в мир иной. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моего скорбного лица и моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в ужасного монстра. А потом обвинили меня во всех смертных грехах. Конечно, это же так просто… — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я провожаю вас, я показываю дорогу, и не убиваю людей… Отдай мне мою косу, глупый ты человек! 

Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и быстро направилась к выходу из мастерской. 

— Можно я задам Вам только один вопрос? — послышалось сзади. 

— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она. 

— Да. 

— Дорога в рай… Она уже давно заросла травой.