Допрос

Кабинет, стол, огромный монитор и кто-то за ним. Кто – не видно. Я сижу в каком-то кресле, руки пристегнуты к поручням. На руках и голове провода с контактами. Думаю,то детектор лжи или какой-то сканер для мозга. Свет яркий, аж глаза режет. Из-за монитора слышится негромкий женский голос:

– Снова здравствуйте, Тиль.

– Да, здрасьте. Что опять случилось, что меня опять сюда привели?

– Есть вопросы. А кроме того, надо уточнить биографию.

– А разве моя биография не... ладно.

– Давайте без лишних вопросов. Начинаем?

– Да.

– Имя, фамилия, возраст, место рождения.

– Тиль Шмидт, 29 лет. Германия, Фрайбург.

– Где учились?

– В школе... я не помню как она называлась.

– Ладно, это некритично.

– Хорошо. Дальше...?

– Спецкурсы, учился и работал на металлургическом заводе Дойче Нойе Метал. Планировал пойти учиться на инженера-оружейника. Не вышло.

– Написано, что вы отправились на войну добровольцем.

– Да, я с группой товарищей отправился добровольцем на войну в Восточной Европе. Там в одном... партизанском отряде или типа того был снайпером.

– Написано, что вы дезертировали.

– Да, это верно.

– Почему?

– С новым командиром... не поладили. Очень сильно.

– И куда вы ушли?

– По-разному. Я и еще один тип просто ушли, кто-то присоединился к другим позразделениям.

– Кто это был?

– Мой знакомый, Майкл Колдвин.

– Он работал у нас.

– Так он живой?

– Да. Он он больше здесь не работает.

– Он тоже воевал со мной вместе. Он был огнеметчик. Потом стал подрывником вместо погибшего. Не самый лучший, но дело делал. С недавних пор у меня нет с ним связи.

Пауза.

– Да, это правда.

– Написано, что вы далее были участником террористической группировки. Что вы о ней расскажете?

Свет становится ярче, барабанные перепонки пронзает громкий звон, голову как-будто сейчас разорвет изнутри. Это прибор? Нет, это кое-что хуже.

– Блядь, они...

– Тиль, что с вами?

– Блядь... голова раскалывается. Каждый раз, когда я пытаюсь что-то о них вспомнить у меня начинает болеть голова. Мне обработали чердак, стерли память почти обо всех вещах, связанных с ними и теперь, когда я пытаюсь что-то о них вспомнить, мало того, что я этого не могу, у меня еще и начинает болеть голова. Они те ещё мозгоёбы. Дайте обезбола, я бля не могу.

– Тиль, сосредоточьтесь.

– Я... блядь, у вас на приборе стрелки не шалят?

– Хорошо. Вам будет введено кое-что и мы продолжим.

– Можно еще свет убрать? А то я сейчас ослепну.

Свет убавляет яркость, становится легче.

– Спасибо.

Через примерно пару минут пришел человек в униформе и ввел обе руки какие-то препараты, звон в ушах пропал, голова почти перестала облеть, зрение и мысли застелил туман, но стало легче.

– Теперь продолжайте.

– Я уже говорил, что помню об этом немного. Их название связано с числом "три", вроде, "Три Завета" или "Третий Завет". Или его вообще не было. Еще я помню лишь структуру, но и то в общих чертах, и еще мою последнюю операцию с ними.

– Опишите организацию.

– По сути, секта была небольшая, но хорошо оснащенная, с контактами в крупных корпорациях. Она состояла из крыльев, их главы назывались прелаты, над ними был епископ. Это просто такое название должности. Особых религиозных атрибутов не было. Лишь учение и исходящие из него цели. Само учение было связано с гностицизмом. Ну вы знаете, порочный мир, созданный убогим демиургом, возомнившим себя богом. Так вот, Церковь считала, что нужно не бежать от мира, а разобраться в нем до конца, получить могущество и взломать его изнутри. А для этого нужно защитить церковь и уничтожить тех, через кого архонты могли помешать интересам "Церкви". Было боевое крыло, это вы сами понимаете, кто. Было научно-техническое крыло. Они занимались аппаратурой, и техническим оснащением всех остальных. Сейчас, я думаю, мало что осталось от их разработок, в основном, оружие и вещи связанные с безопасностью... с ее преодолением. И инфокрыло. Шпионаж, вербовка, контрразведка. Инженеры были на стыке технарей и бойцов, экзекуторы – боевое и информационное крыло. Я относился к экзекуторам. Потом шпионы, то есть, инфокрыло, было уничтожено.

– Почему?

– Провалившаяся операция.

– Вы о ней упомянули. Расскажите.

– Покушение. Мы пытались обезглавить SF. Но не смогли. Как сказали, из Инфокрыла кто-то слил информацию. Я подозреваю, что кто-то просто крупно проебался, скормили дезу. Но я не шпион, не мне судить. Тогда на организацию тихо объявили охоту. Многие сами покончили с собой и унесли тайны в могилу. Остальным в качестве экстренной меры стерли память и привили ложные воспоминания. Так что кто жив, тот нихера об этом не помнит и не вспомнит, даже если попытается. Или это меня так заставили думать.

– А какова была ваша роль в покушении?

– Я должен был застрелить всех, кого опознаю. Но не вышло. Я промахнулся.

– А был какой-то план Б?

– Инженеры, которые должны были взорвать здание, тоже не смогли ничего сделать. Их перехватили. Как это было, спросите Майка, я не в курсе. Кто мог уйти, все ушли. Потом, сказали, что организация должна срочно залечь на дно. Инфокрыло было убито. Многие, в основном, епископы и прелаты точно, покончили с собой, кого-то убили. Те, кто еще жив, тем обработали мозги. И разошлись, кто куда. Возможно в наемники подались. Или ждут сигнала от святых, чтоб снова выйти из тени.

– Вы многих знали лично?

– Инженер Майкл Колдвин. Ну, как инженер. Он подрывник и спец по средствам безопасности. Ну вы его тоже видели. Товарищей со службы безопасности перечислить только по именам или подробнее?

– Мы их итак знаем давайте дальше.

– Был еще один тип, поляк, Марк звали. Фамилия то ли Коваль, то ли Ковальчик. Он у Колдвина главный был. Ему память отшибло больше остальных, он ни меня ни его, никого не помнил. Даже то, как его зовут и кто он, одуплил не сразу. Дальше он совсем пропал. Хер его знает, куда он делся.

– Понятно. Спасибо.

Туман в голове сгущается, что-то мне совсем плохо. Свет гаснет. Звуки как сквозь вату, звон в голове опять нарастает.

– Да на здоровье. Ох бля, меня опять кроет...

– Он теряет сознание. Медиков сюда, срочно!

Звон утихает.

Темнота и больше ничего.