дописать

Когда мне исполнилось двадцать два, я поняла что совершенно не понимаю, что мне делать дальше. Принято считать, что самый сложный возраст - это шестнадцать, когда тебе легче всего занести себя не туда, и когда тебя переполняет то бурная радость, то невыносимое отчаянье максимализма; но как оказалось, нет - самое сложное начинается после двадцати, когда весь твой внутренний огонь начинает догорать, а смысла в жизни все еще не находится. А найти его ты обязан, и толпа за твоей спиной кричит и кричит, до тех пор пока их голоса не сольются в бесконечный и протяжный вой, не утихающий даже по ночам, и все они ждут от тебя чего-то, и ждут прямо здесь и сейчас, но чего - ты не знаешь, и чем больше проходит времени, тем сильнее тебе начинает казаться, что не узнаешь никогда. 

Как мало осталось от моей прежней жизни, когда все мои вещи уместились в один чемодан, а вместо подарка на свой день рождения, я купила себе билет в один конец в город, из которого я уезжала с уверенностью, что никогда больше не вернусь. 

Один раз я уже сбежала из дома, забрав с собой все старые дневники матери, и держа брата за руку.