Дом

— Ну что, допрыгался?! — Старик, по-видимому, был вне себя от ярости. — Я тебе уже устал повторять, что этих сволочей надо бить издалека, а ты на неё с голыми руками полез! Вот и получил!... Как бы ты жил тут без пальцев?

Он разорялся ещё довольно долго, потом устал и поплёлся к себе в угол. Там Старик завалился на грязный полосатый матрац, набитый войлоком и колюч-травой, и захрапел, открыв рот с выщербленными почерневшими зубами. Я хотел кинуть в него камнем, но передумал — в конце концов, Старик был моим единственным собеседником. К тому же приступ кашля вновь скрутил моё тело. «Кха-ках-хэ» — затрясся я, повалившись набок и отплёвывая набившуюся в горло сухую пыль. Немного погодя, когда кашель прошёл, я сгрёб тряпьё поудобнее и уселся сторожить сон Старика. Это было необходимо, таково правило — иначе, если спать будут оба, крысы мгновенно накинутся и загрызут вас, даже пикнуть не успеете. Я хорошо усвоил это после того, как наутро мы (тогда ещё жива была Мать) нашли объеденное почти подчистую тело Бобби, моего брата. К счастью, на рёбрах и спине у него осталось немного мяса, так что почти Три Луны мы могли не думать о еде.

Вот и сегодня я хотел схватить одну из крыс, за что и поплатился глубокими рваными ранами на левой руке. Они понемногу начинали опухать и чесаться, и я прокусил кожу, отсасывая тёплый солёный гной. Если рука не пройдёт, придётся её отрезать — иначе будет то же, что и с Матерью — её крыса цапнула за ногу, ступня опухла, и вверх по ноге начала медленно расползаться бледная синева. Через пять дней Мать умерла, истекая желто — багровой слизью и воняя, как Стариковский рот. Поэтому я как следует вылизал ранку и перетянул запястье куском тонкой проволоки. Затем, чтобы скоротать время до своего сна, стал вспоминать историю Дома.

«...Давным-давно наши Святые Предки — Эдам и Ив жили в Раю. Их окружали Деревья и Гостиницы, и другие Святые вели беседы с ними. Но потом явился Дьявол, и стал искушать Эдама. Он предложил ему Сосуд, говоря: «Испей от него, и почувствуешь себя легче ветра, глубже небес, сильнее шторма и станешь самым счастливым в Раю». И дрогнул Эдам, принял он Сосуд и отведал из него. И так хорошо ему стало, как никогда ранее. «Воистину, я был слеп, раз не знал, что счастье моё в Сосуде! — воскричал Эдам. И тогда он совершил ещё один грех: подал тот Сосуд Ив, уговорив отведать из него. И Ив соблазнилась, и стало ей хорошо, как и Эдаму. И с каждым днём они всё больше времени проводили с Сосудом, и обветшала одёжа их, и рассыпался Дом их. Но тогда узрел Бог- Инспектор, что недостойны они Рая, и изгнал Эдама и Ив. Долго скитались они, пока не нашли новый Дом — грязный и запущенный, в котором и остались. Не могли они расстаться с Сосудом, и этот грех стал их спасением: ибо в ночь, когда Дьявол обрушил гнев свой на Рай, спали Эдам и Ив, забывшиеся от содержимого Сосуда. А наутро увидели они вместо Рая выжженную землю, и пыль летала в воздухе, и остался только Дом нетронутым. Так и жили они до конца своей жизни в этом Доме, и были у них дети, и дети их детей, а мы — дети детей их детей».

Так обычно заканчивала эту историю Мать или Старик, когда я был маленький. Вот и теперь мы живём в Доме Эдама и Ив, ибо не суждено нам вернуться в Рай. После Ночи Гнева Дьявола вокруг дома всё усыпано чёрной колючей пылью, а иногда Дьявол гневается, бьёт в свой Гром-барабан, и тогда из Преисподней вырываются клубы дыма и огня. Я ещё немного посидел, отгоняя наиболее наглых крыс, потом поднялся, пнул Старика в живот, чтобы он сторожил мой сон, и свернулся, накрывшись куском промасленного брезента. Если повезёт, рука заживёт через несколько Лун, а если нет — я умру, как и Мать, а потом Старика сгрызут крысы, и Дом опустеет, потому что мы — последние потомки Святых Эдама и Ив...

«И в завершении программы — ещё об одной дате, на этот раз — печальной. Ровно восемьдесят пять лет назад извержение вулкана на острове Парадиз практически за одну ночь уничтожило одноимённый город-курорт, в своё время считавшийся одним из самых шикарных. К счастью, тогда сейсмологи заранее предупредили службы спасения и жителей острова, эвакуация прошла успешно и обошлось без человеческих жертв. По иронии судьбы, нетронутой осталась восточная часть острова, где находилась городская свалка. Дэйв Риджерс, член организации «Гринпис», мрачно пошутил по этому поводу: «Даже природа не стала мараться на этой помойке». Теперь остров заброшен и непригоден для проживания.

С вами была Анджела Симмонс, новости седьмого канала. До встречи!»